— Я буду первым! А я буду первым!
— Пошëл в жопу, первым буду я!
Цзян Чэн резко двинул тазом, умело боднув братца бедром, и тот, потеряв от неожиданности равновесие, стал размахивать руками и попятился к лестнице задом.
— Цзя-я..! — Вэй Усянь всë же плюхнулся на грязный пол лестничной площадки.
Цзян Чэн лишь ликующе гоготнул, быстро проворачивая в старом замке заедающий от ржавчины ключ:
— А меньше выпендриваться надо было! — и победно сверкнув глазами, бросился вниз, перепрыгивая сразу через три ступеньки.
Вэй Усянь же решив, что два с половиной этажа ему нипочём, оперативно перекинул ногу через перила, проворно подлез к парапету и с полными азарта глазами сиганул в узкий проëм между лестницами.
К своему собственному удивлению, он крайне удачно приземлился и, обернувшись с целью оценки обстановки, к ещë большему своему удивлению, обнаружил, что громкий топот ботинок Цзян Чэна почему-то затих.
— …Чего ты там встал? — приподнялся он даже на пару ступенек. — Цзян Чэн?
Цзян Чэн нашёлся на пол этажа выше с поникшими плечами, опущенной головой и обречённо закатанными глазами.
— Я. Забыл. Выключить. Утюг, — процедил тот и смачно шлёпнул себя по лбу. — Утю-ю-юг!!!
— Пха-ха-ха-а..! Цзян Чэн, во..! Во, ты! — зашёлся в неистовом хохоте Вэй Усянь. — Э-это ж надо было!
— Да закройся… — побрëл обратно на третий этаж немало раздосадованный Цзян Чэн.
Вэй Усянь же побежал вниз, чуть не снëс собой тяжëлую входную дверь и, выскочив на свежий воздух, прогорланил:
— Ла-ань Чжа-а-а-ань!
Оба Нефрита у дорогущей серебристой машины синхронно подняли головы и менее чем за секунду идентифицировали несущееся на них сломя голову нечто, как «Вэй Усяня».
Лань Ванцзи, нисколько не боясь всех мыслимых и немыслимых косых взглядов, сделал шаг вперёд, протянул руки и подхватил парня:
— Вэй Ин, — его нос сам собой ткнулся Вэй Усяню в щëку, и Лань Ванцзи, сжимая намертво прилипшее к нему худощавое тело, вдохнул ставший его любимым всего за несколько недель запах.
— Лань Чжань! Лань Чжань! Лань Чжань! – на каждое «Лань Чжань» Лань Ванцзи приходилось по чмоку в щëку. — Я так скучал!
— Мы не виделись три дня.
— Целых три дня, Лань Чжань! Целых! — Вэй Усянь всë извивался на крепком теле, как мартышка, как вдруг остановился и заглянул младшему Ланю в глаза. — А ты что же… — его голос чуть подсел, — совсем по мне не скучал..?
Лань Ванцзи положил ему ладонь на затылок и мягко надавил, заставив приблизиться к себе поближе. Он приложил губы к уху Вэй Усяня и, всë также бережно поддерживая его голову, тихо сказал:
— …Скучал… — Вэй Усянь почувствовал, как скакнул кадык Лань Ванцзи. — …Я считал дни не по календарю, а по тому, сколько не видел тебя.
Губы Вэй Усяня тут же растянулись в прозорливой кошачьей улыбке, и он, заливаясь тëплым румянцем, зашептал Лань Ванцзи всякие глупости.
Старший же Нефрит терпеливо ждал выхода своей Фаитири*. Но вот уже минула первая минута да и вторая тоже, а Цзян Чэн всë не торопился покидать квартиры.
— Господин Вэй, — улыбнулся ему Лань Сичень.
— М-м-м? — протянул ему тот, нехотя выпуская припухшую губу Лань Ванцзи.
— Ваньинь ещë не готов?
— Да он уж давно.
— …Тогда, что его задерживает? — слегка вскинул бровь Лань.
— Ротозейство, — прыснул в ответ Вэй Усянь.
— А…
Неожиданно раздалось тяжëлое металлическое «тыдыщ», и громовая принцесса, чуть задыхаясь, дала-таки, наконец, о себе знать.
— Это… Я там, короче… Утюг…
— Ваньинь! — Лань Сичень тут же подхватил его на руки и закружил по подъездной дорожке, одаривая того прикосновениями губ в подбородок, виски и лоб.
— Х-Ху..! — Цзян Чэна любезно заткнули всë теми же ласковыми губами. — Х-Хуань, блин! — в обреченной на провал попытке вырваться прорычал Цзян Чэн. — Поставь меня на место! Живо!
— Мы, может, уже поедем? — свесил голову с плеча Лань Ванцзи Вэй Усянь. — Мне Мэн Яо трезвонит уже второй час.
— Да-да, — Лань Сичень потянулся за телефоном. — Джуви, приставь охрану, мы уже едем, — и скользнув пальцем по красной кнопке на длиннющем экране, сбросил звонок и чмокнул Цзян Чэна в щëку.
Уже через минуту молодые люди, болтая о всякой ерунде, просиживали кожаные сиденья в просторном авто, предвкушая насыщенную алкоголем и похабными шутками ночь. Лани ещë проговорились о чëм-то снаружи, прежде чем усесться в салон, и хотя ни Вэй Усянь, ни Цзян Чэн толком ничего не поняли из их обрывистого разговора, так было только лучше для ни двоих.
Потому что знать о запёкшейся вэньской крови на форменных подошвах дорогих туфель Ланей им было совсем не обязательно.
***
— Сюаньюй!
Худощавый мальчишка в укороченном по самые рëбра худи резко повернул голову в поисках источника звука, так радостно и знакомо звавшего его по имени.
— В-вэй..! — нашëл он наконец глазами возбуждённо машущего ему рукой парня.
— Вэй-сюн!!! — ошалело взвизгнул Не Хуайсан и чуть было не пролил коктейль в своей руке. Он отставил так не кстати замешавший ему бокал с зелëной трубочкой и, подскочив со своего места, бросился на шею Вэй Усяню.
Блестящий паетками вихрь в лице Не Хуайсана стал обеспокоенно осматривать Вэй Усяня, несильно шлёпать его по щекам, ощупывать плечи и запястья.
— Всë в порядке, Не-сюн. Я тоже рад тебя видеть, — и также приобнял блестящего красками друга.
— Так это и есть твои коллеги? — скептически протянул подошедший со спины Цзян Чэн.
— Это и есть его коллеги, — цокая шпильками, показался парень из-за хуайсановского плеча. На нëм были колготки в неприлично крупную сетку, мини-шорты из чëрной, крепкой джинсы и кроптоп, который обтягивал небывало кукольные предплечья.
— О-о…
— Мэн Яо, — протянул тот женственную руку. — Рот рекомендую прикрыть.
— Кхм, — ухмыльнулся Цзян Чэн, протягивая руку в ответ.
— Братэлло, — Вэй Усянь обозначительно кивнул в сторону Цзян Чэна. — Не наседайте только на него слишком. Он личность у нас ранима…Ай! — ему сразу же прилетело братским локтем в бок.
— Да ладно вам, — потянул их за руки Не Хуайсан. — Где ваши хахали-то, кстати?
— А, они там что-то с охраной обговаривают, — Вэй Усянь неопределённо махнул рукой в сторону выхода.
— Куда мы идëм? — недовольно насупился Цзян Чэн.
— На танцпол! — без зазрения совести хлестанул его ладонью по заду Мэн Яо.
***
В этот вечер в просторном, тëмном клубе прозвучало целое множество абсолютно бессовестных и прямым текстом грязных песен.
Множество раз двум Нефритам, наблюдавшим со своего широкого дивана развратные танцы своих парней, пришлось сменить положение ног, скрывая от окружающих остро вставшее в их брюках обстоятельство.
В этот вечер Цзян Чэн наконец смог отпустить какую-то давно надоевшую ему частицу старого себя, туго примотавшуюся к его душе мëртвым узлом за все эти годы, а Вэй Усянь смог снова почувствовать ту подростковую свободу, которую у него так бесцеремонно украли ещë с десяток лет назад.
В этот вечер укрытая покровом ночи группа молодых людей действительно смогла после всего ими пережитого стать немного счастливее.
Конец.
