Феромон

      Лань Чжань, как всегда, выглядел безупречно. Как бы Вэй Ин ни напрягал память, но вспомнить хотя бы об одном случае, когда в этом парне хоть что-то было не идеально, не мог. Они знакомы уже шестой год, и за всё это время он всегда представал перед ним исключительно прекрасным во всём: от модной стрижки и до кончиков аккуратных ногтей, не говоря уже о дорогой одежде, которую для него явно шили на заказ. Всегда светлые тона его гардероба отличались белыми и голубыми оттенками, в противовес одежде Вэй Ина, предпочитающего черные и красные цвета, и казались ему прекрасными, но исключительно на Лань Чжане.       С самой первой их встречи этот парень стал для Вэй Ина неким маяком в безумной суете жизни. Невероятный ум, граничащий с гениальностью, исключительная внешность, больше подошедшая бы небожителю, чем смертному человеку, внешняя холодность и отрешенность от мирских забот – всё это безумно манило его в нём. Он стал светом, на который Вэй Ин всегда шёл. Из-за него он начал больше времени уделять учебе, а не полагаться только лишь на один врожденный талант и исключительную память. Из-за него ушел из дурной компании, которая не принесла бы ему ничего хорошего. В принципе все из семейства Вэнь, за исключением Цюнлиня и его старшей сестры Цин, были теми еще отморозками, и только за одно то, что Вэй Ин, не без труда, покинул их общество, его родителям следовало сказать спасибо Лань Чжаню. Но тот никогда не был в гостях у семьи Вэй и, как сам юноша понимал, вряд ли когда-либо будет. У них почти нет точек соприкосновения. Хотя после школы они неожиданно поступили в одну Академию и даже на один факультет, а уж то, что оба оказались в одной группе и вовсе удивляло Вэй Ина до глубины души. Это было немного странно, ведь о том, куда собирается поступать, он не говорил даже своему близкому другу – Цзян Чэну, сыну лучшего друга и начальника отца Вэй Ина. И то, куда идет учиться Лань Чжань, он сам тоже не знал. Но, как ни крути, какие догадки ни строй, а они учатся вместе и видятся каждый день, словно старшие классы школы продолжаются, как и продолжились бесконечные шутки и проказы Вэй Ина в сторону Лань Чжаня. Почему тот до сих пор стоически терпел все его выходки, юноша не понимал. Он сам давным-давно поймал бы себя в темном переулке и задал хорошую трепку, дабы неповадно было в следующий раз донимать, но Лань Чжань ни разу не сделал ничего подобного, лишь иногда сердито и крайне кратко высказывался об умственных способностях Вэй Ина, а в основном старательно игнорировал его присутствие, когда тот был излишне назойлив, хотя... как "игнорировал"? Пытался отводить взгляд, чтобы через пару мгновений вновь взглянуть в его сторону, всегда внимательно слушал, неосознанно поворачиваясь в его сторону...       Другой бы человек взял да и отстал, не получая взамен практически ничего: ни дерзких ответов, ни злости, ни юношеской драки, словом – ничего… ну почти ничего. Немного редких колких фраз на очередную особо вызывающую выходку Вэй Ина, да едва краснеющие мочки ушей, когда он отвешивал комплименты по поводу внешности и талантов Лань Чжаня, спрятанные за тонкую вуаль сарказма. Правда эти комплименты всегда были от чистого сердца, но не мог же Вэй Ин при свидетелях говорить о том, что объект шуток действительно покорил его своим умом, пленил красотой, а своим трудолюбием и идеальным поведением очаровал. Как не мог он никому сказать и то, что Лань Чжань его свет, его звездное небо, что своей глубокой красотой пленяет и уводит душу далеко за границы этого мира, туда… туда, где можно отпустить себя, позволить своим мечтам исполниться…       Сейчас, усевшись на край стола, за которым Лань Чжань сидел и складывал в рюкзак методические материалы завершившегося занятия, Вэй Ин с нескрываемым восторгом рассматривал его.       Как всегда исключительно прекрасен. Взгляд Вэй Ина зацепился за маленькую серьгу-гвоздик в слегка припухшем левом ухе парня, которой еще вчера там не было. Бледно-голубой кристалл в оправе из серебра. Простое и красивое изделие, и явно дорогое. Пусть серебро и не назовешь дорогим металлом, но вот камешек, заключенный в оправу из него, явно не из дешевых.       – Лань Чжань, я смотрю, ты встал на кривую дорожку, – не спрашивая, а констатируя, произнес Вэй Ин, наклоняясь к нему, чтобы рассмотреть украшение поближе.       – С чего ты это взял? – холодно ответил Лань Чжань и отодвинулся от Вэй Ина вместе со стулом.       – Серьга в ухе, пусть и такая дорогая – это только первый звоночек, а потом что будет? Татуировки? Пирсинг сосков? Алкоголь и женщины легкого поведения? – с наигранным беспокойством спросил Вэй Ин.       – Не будет, – ответил Лань Чжань и недовольно зыркнул в его сторону.       – А? Чего «не будет»? – спросил с улыбкой Вэй Ин.       – Женщин не будет… легкого поведения… – ответил Лань Чжань и отвернулся.       – О! А остальное будет что ли?       – Нет! – со злостью в голосе воскликнул юноша, резко застегнул рюкзак и закинув его себе на плечо, удалился из аудитории, на входе столкнувшись с Вэнь Цюнлинем, зашедшим за Вэй Ином, чтобы поехать вместе домой. Замер на пару мгновений, пропуская того в помещение, а напоследок обернулся и одарил Вэй Ина нечитаемым взглядом, а тот уже во всю веселился, обрадованный реакцией Лань Чжаня и его отрицательными ответами. Ответь он «а какая тебе разница?», Вэй Ин бы напрягся, а такая реакция, полностью соответствующая привычному нраву его "друга", успокоила. Он очень хорошо знал, что любой человек может попасть под влияние не самых лучших людей, и ему в свое время повезло, что Лань Чжань появился в его жизни и, сам не ведая того, повлиял на его мировоззрение.       – Вэй Ин, ты как всегда за пару фраз вывел его из себя, хотя остальных он обычно и взглядом не удостаивает, если к нему обращаются с праздными вопросами. Талантище! – произнес один из сокурсников. Подошел, похлопал по плечу, выражая одобрение, и с другими своими приятелями покинул аудиторию, оставив Вэй Ина вместе с Вэнь Цюнлинем.       Вэй Ин раздраженно взглянул в спины уходящим парням и криво ухмыльнулся, но, встретившись взглядом с обеспокоенным другом, сразу же улыбнулся, отгоняя серые мысли прочь.       Спустя полчаса перед тем, как высадить приятеля возле его дома, Вэй Ин спросил его:       – Ты тоже считаешь, что я вывожу Лань Чжаня из себя?       Юный Вэнь призадумался на несколько мгновений.       – Не думаю… – почему-то слегка смущаясь, ответил он.       – Эй, ты чего вдруг смутился?       –Нуу… мне кажется, ты нравишься ему, а он нравится тебе… – практически еле слышно завершил юноша. – Прости! – краснея, выкрикнул он напоследок и, громко хлопнув дверью дорогой черной машины, побежал к парадному входу в дом, где располагалась их с сестрой квартира.       – Нравится мне? – удивленно произнес Вэй Ин вдогонку убежавшему Вэнь Цюнлиню – О, нет, мой юный неопытный друг, я бесконечно влюблен в него… настолько, что схожу с ума от одного аромата его тела.       В первый раз это произошло в старших классах школы. После интенсивной тренировки на уроке физподготовки они с Лань Чжанем задержались в спортзале, убирая инвентарь. Иногда приходилось подходить очень близко друг к другу, особенно, когда раскладывали в подсобке собранное по ящикам и полкам. Именно в тот вечер Вэй Ин ощутил притягательный аромат Лань Чжаня. Сначала он подумал, что у того просто такая туалетная вода или дезодорант с нотами сандала, но принюхиваясь раз за разом, понял, что здесь что-то не так – этот запах иногда смешивался с другими ароматами, а порой, в основном после тренировок, был особенно ярким и сильно кружил ему голову. Однажды он не выдержал и спросил напрямую о том, чем Лань Чжань пользуется. Тот даже не стал игнорировать вопрос и ответил, что ему по вкусу свежие ароматы без ярко выраженного оттенка чего-либо, и ему теперь понятна причина того, почему Вэй Ин его так старательно обнюхивал. Тогда он очень смутился, и это был единственный раз, когда покраснел и сбежал не Лань Чжань, а он сам. Но с наслаждением вдыхать его личный аромат не перестал, пользуясь каждой возможностью, предоставленной госпожой «случайностью». Вэй Ин понял, что этот столь невероятный запах принадлежит именно самому Лань Чжаню, его телу, являясь тем самым феромоном, который люди обычно не ощущают, но он почему-то его чувствовал. Вскоре начал замечать, что Лань Чжань задерживает дыхание, когда он подходил слишком близко. В первое время думал, что от него пахнет неприятно, так как переходный возраст подходил к завершению и тело сильно изменилось. На всякий случай старался мыться тщательнее и перепробовал несколько ароматов, подбирая туалетную воду по своему вкусу и ориентируясь на реакцию Лань Чжаня, но тот продолжал отодвигаться от него подальше при малейшим нарушении им личных границ. В итоге психанул и начал использовать ухаживающие средства без ароматизаторов. Лань Чжань начал нервничать еще больше при его приближении. Но к тому времени они окончили старшую школу и не встречались вплоть до первого дня обучения в Академии.       ***       Вэй Ин опоздал на приветствие первокурсников и теперь уныло, в одиночестве брел на свое первое занятие. Для этого нужно было подняться на лифте на шестой этаж. Вывернув из-за поворота, он увидел, что кто-то, одетый в светлую одежду, зашел в лифт, и побежал, чтобы не ждать, а поехать вместе с незнакомцем.       – Успел! – воскликнул Вэй Ин, просовывая руку в щель закрывающихся дверей и вынуждая их раздвинуться вновь. – Лань… Лань Чжань?! – человеком, вошедшим перед ним, оказался тот, кто уже пару лет сводит его с ума. Быстро уняв свое удивление и радость от неожиданной встречи, Вэй Ин вошел в кабину лифта и остановился в паре шагов от него. – Тебе на какой этаж?       – Шестой… – Вэй Ин слегка удивился, но виду не подал, а молча нажал кнопку нужного им обоим этажа. – Тебя не было на приветствии первокурсников, – сразу же добавил Лань Чжань.       – А откуда ты знал, что я тоже сюда поступил? – прищурив серые глаза, спросил Вэй Ин. – О, боги! Ты следил за мной?! – с искусственным испугом воскликнул он и прикрыл рот ладонью, но в глазах его плескалось веселье, ведь он вновь может видеть, как у Лань Чжаня краснеют мочки ушей, когда тот смущается, а эта фраза почему-то его смутила. – «Боги, неужели и правда Лань Чжань поступил сюда только из-за меня, каким-то чудом узнав, что я здесь буду учиться?! Да нет, бред какой-то… зачем я ему?» – тут же пронеслось в мыслях у Вэй Ина.       Лань Чжань ничего не успел ответить, так как на третьем этаже лифт остановился, и в кабину ввалилась толпа студентов. Толкаясь между собой, они притиснули его вплотную к Вэй Ину, заставляя их прижаться друг к другу телами.       Серые и янтарно-карие глаза встретились… близко… очень близко… так мучительно желанно и бесконечно опасно, ведь каждый оказался всего в шаге, чтобы сорваться. Вэй Ин увидел, как Лань Чжань прикусил нижнюю губу, а после перевел свой взгляд на его губы, которые он слегка облизнул.       Сердца у обоих сбились с ритма. Кровь прилила к лицу, а запах сандала, что до этого был Вэй Ином едва осязаем, обдал волной, смывающей границы того, что нельзя и что можно. Не стесняясь никого, он полной грудью вдохнул любимый аромат и еле слышно простонал, прикрывая глаза.       – Тебе плохо? – слегка дрогнувшим голосом спросил Лань Чжань.       – Н-нет… – выдавил из себя Вэй Ин, – наоборот… – и тут лифт остановился, они приехали на шестой этаж.       Потянулись недели и месяцы обучения. Больше так близко они не контактировали, но Вэй Ин продолжил не зло шутить над Лань Чжанем. Иногда пошло, иногда ехидно, порой с неоднозначными намеками, но никогда не бил по больному или со злым умыслом. И всегда радовался яркой реакции или его редким фразам в ответ, которые лишь больше возбуждали желание шутить над ним. Но еще больше определенные желания возбуждали в теле мысли об обнаженном Лань Чжане, которого Вэй Ину теперь периодически удавалось видеть в общей душевой спортзала. В отличие от школьной, здесь не было кабинок, отделяющих купающихся друг от друга и, зная, что этот парень всегда после тренировок уходит мыться последним, дабы ни с кем не пересекаться, Вэй Ин стал делать так же и порой ему удавалось насладиться прекрасным видом лишенного какой-либо одежды Лань Чжаня. Это стало фатальной ошибкой… Он оказался божественно прекрасен во всём. Теперь Вэй Ину начали сниться не просто смазанные эротические сны с участием его самого и Лань Чжаня, а картинка обрела четкость и насыщенность. Такие сны всегда завершались почти одинаково, он просыпался либо с диким стояком, либо кончал прямо во сне. И отчаянно желал этого всего в реальности, а не только во снах и фантазиях, коим он предавался во время самоудовлетворения.       Вэй Ин умом понимал, что надо бы либо уже признаться, и узнать, что тот думает об отношениях с ним, и, получив отказ, успокоиться, да начать встречаться с кем-нибудь другим, но… других он не желал, а мысли об «однозначном отказе» не давали ему решиться и Вэй Ин продолжал свою привычную игру. Два года обучения в Академии пролетели незаметно, а когда они с Лань Чжанем перешли на третий курс, сюда поступил его давний друг – Вэнь Цюнлинь. То же самое направление, та же специализация, занятия в том же самом корпусе, где учились они. Вэй Ин начал много времени проводить с застенчивым приятелем, помогая ему адаптироваться к новой жизни и новым людям. И начал чувствовать на себе раздраженный взгляд Лань Чжаня. Когда Вэнь Цюнлиня рядом не было, то тот становился таким же, как и раньше – либо холодно-безразличным, либо слегка напряженным, когда Вэй Ин приближался к нему особенно близко. Но вот в моменты, когда они были вместе и Лань Чжань присутствовал при этом, то он становился очень раздраженным и сильно злился. Странным образом, Вэй Ин ярко понимал это по малейшим отличиям от привычного поведения Лань Чжаня. По излишне прямой спине, по напряженной позе, по взгляду, устремленному в никуда, по сжатым в тонкую линию губам, а если был совсем рядом с ним, то ощущал это по аромату сандала, становящемуся вдруг то агрессивным, то холодным, как лед.       ***       Вэй Ин вынырнул из своих воспоминаний, когда по стеклу его машины агрессивно постучали.       – Ты там помер что ли?! – раздалось с улицы, и он опустил стекло.       – Что случилось?       – Ты проезд загораживаешь! Сломалось что-то? – спросил мужчина.       – Нет-нет, приношу извинения. Сейчас уеду, – быстро ответил Вэй Ин и тронулся с места.       Быстро добравшись домой, он перекусил, искупался и завалился в кровать, намереваясь сегодня просто отдыхать. Родители уехали вместе с семьей Цзян на какую-то конференцию и их дома не будет еще неделю. Поехать к Цзян Чэну? Но он сейчас проводит слишком много времени у своей старшей сестры, которая недавно родила ему племянника. Суровый на вид друг души не чает в маленьком Цзинь Лине и старается приезжать к Яньли как можно чаще, тем более ее супруг – Цзинь Цзысюань часто уезжает в командировки, и наличие рядом с супругой ее брата успокаивает нервного мужчину, который, на взгляд Вэй Ина, излишне сильно опекает свою любимую жену. Поболтать с Не Хуайсаном? Тоже не хочется, ведь тот опять будет рассказывать о новых веяниях мира искусства или жаловаться на старшего брата, а потом плавно перейдет на тему того, что Цзян Чэн такой классный. И умный, и красивый, и заботливый, и вообще – самый-пресамый парень во всём мире. Влюбленность Хуайсана в их общего друга видели все, кроме самого Цзян Чэна, который старательно игнорировал все намеки и поползновения этого мелкого парня. Мелкого не по возрасту, а по росту и телосложению. Иногда ему казалось, что природа, когда создавала тело Хуайсана, не могла определиться, что именно желает в итоге… и получился парень, похожий на девушку. Красивый, стройный, притягательный, но Вэй Ин знал, что за этой прекрасной картинкой прячется глубокая и талантливая личность с неординарными способностями. Знал это и Цзян Чэн, как и понимал, что его самого тянет к Не Хуайсану, но, воспитанный излишне строгой матерью, боялся отпустить свои искренние чувства на волю. Хотя, под напором энергичного приятеля вся его броня потихоньку слабела, особенно после рождения племянника, когда Хуайсан с восторгом присоединился к Цзян Чэну ухаживать за малышом, позволяя Яньли отдохнуть от забот. Молодая мать категорически отказывалась оставлять ребенка на предложенных ей в помощь нянек, позволяя им только присматривать за ним, когда она принимала ванну.       – Эх… если бы можно было поехать к Лань Чжаню… Разговаривать с ним, как с Цзян Чэном или Хуайсаном… просто болтать… прикасаться друг к другу… вдыхать аромат его тела, не боясь, что поймут неправильно… поцеловаться… его губы однозначно мягкие, а поцелуй был бы сладким… дааа… точно… и всё остальное бы тоже… – болтал сам с собой Вэй Ин.       Размышляя об объекте своих фантазий, Вэй Ин скатился в легкую дрему, подарившую ему очередной эротический сон. Там, за границей реальности, Лань Чжань позволял ему трогать себя в самых сокровенных местах, сам целовал в губы, жадно сминая их своими, прижимал к постели, ласкал его плоть своей ладонью, прикасался к самым нежным местам и брал его тело страстно… прижимая к себе, к своему телу, и доводя до экстаза, до высшей точки удовольствия… Когда Вэй Ину показалось, что сейчас кончит, он резко проснулся. Желание никуда не делось, старательно топорща ткань мягких домашних штанов.       – Черт! Чертов Лань Чжань, когда ты уже меня трахнешь?! – выругался Вэй Ин, понимая абсурдность всей фразы. Об этом парне он может только мечтать и ласкать себя, думая о нем. Вэй Ин лег на бок, спустил штаны и трусы, оголяя бедра, поднес к губам ладонь, вздохнул, и старательно смочил слюной два пальца, после аккуратно введя их себе в задницу. Член отозвался дрожью и, прикоснувшись к нему второй рукой, юноша принялся удовлетворять свою похоть. Можно было бы взять смазку и фаллоимитатор, уже как год поселившийся в его шкафу, но получить разрядку хотелось как можно быстрее, а поиграть от души с собой он может и попозже. Пальцы входят в тело, ладонь ласкает истекающий белесой жидкостью член, а в фантазиях Вэй Ина обнаженный Лань Чжань дарит ему свою страсть. Горячо, безудержно, отдавшись во власть терзающим тело желаниям, отпустив все свои чувства на волю… Это… это было бы восхитительно… – Я… извращенец, – прошептал Вэй Ин, едва излившись себе в ладонь. – Лань Чжань, прости меня за то, что я мастурбирую, думая о тебе.       А в это время, всего в паре километров от Вэй Ина, Лань Чжань, стоя под упругими струями душа, ласкал свое естество, думая о нем, о том, что как же можно быть настолько обжигающе желанным во всём… Он любит его так сильно… любит всего, не только внешность, но и острый ум, неординарный взгляд на мир, его сияющую душу, солнечную улыбку и аромат его тела… запах летнего утра, омытого хрустальной росой… этот аромат зеленой свежести с легкой нотой распускающихся цветов. Просто сводит с ума, едва стоит уловить его. Хочется вдыхать еще и еще, наслаждаясь, заполняя легкие только воздухом, пропитанным этим ароматом, но… имеет ли он право претендовать на место рядом с Вэй Ином? Позволено ли ему даже просто попытаться признаться в своих чувствах, даже получив в ответ отказ? Если он всё же раскроется, то тот ведь может и отвернуться от него и тогда вовсе не будет возможности быть рядом, пусть и на расстоянии. Как же ему хочется быть ближе к нему, хотя бы как этот младшекурсник Вэнь Цюнлинь. Хотя нет… они лишь друзья, а сейчас, как бы ни сложно было признаться самому себе, ему мало оставаться с Вэй Ином просто друзьями. Не только душа, его тело желает всего этого несносного парня.       Образы, заполнившие сознание Лань Чжаня, были далеки от целомудренных картинок. Он уже не раз видел Вэй Ина голым в душевой спортзала. Сейчас он знает и понимает, что и как следует представлять в своей фантазии, и это лишь добавляет возбуждения и жажды обладать настоящим Вэй Ином, а не иллюзорным, воссозданным в воображении. Прикусывая губы и несдержанно лаская себя, Лань Чжань перед своим внутренним взором видел своего любимого обнаженным, стонущим под его прикосновениями, изгибающегося под ним, стремящегося стать еще ближе, прижимаясь кожа к коже, осязая их страсть. Громко простонав, Лань Чжань излился и опершись руками о стену, прошептал:       – Вэй Ин, прости меня… я чертов извращенец и хочу поиметь тебя… так сильно… прости…