~
Лалиса была очень благодарна Минхо, когда тот вызвался добровольцем в импровизированную прачечную. Он вообще в последнее время оказался единственным, кто находился с омегой рядом постоянно — после вылазок всегда заглядывал к ней, чтобы убедиться в целостности и сохранности, приносил маленькие вкусности. Они даже завели общего котёнка, которого страж случайно обнаружил в очередном рейде. Лалиса любила шутливо подмечать, что теперь она мама двух детей от разных отцов — шустрый Льюис со временем стал тем ещё проказником, но зато очень любил своих «родителей». А ещё Лалиса ужасно, безмерно, чересчур скучала по Чонгуку. С тех пор, как альфа втянулся в рутину «магические тренировки-обычные тренировки-вылазки», он заметно отдалился от неё. Раньше омега видела его хотя бы по ночам, укрывала пледом, поскольку принц оказывался безумно измотан; сил хватало лишь на то, чтобы упасть ничком на место для сна. Однако после подключения к его обучению чтения магической литературы, Чонгук вообще перестал появляться в общей комнате. Оно и понятно — засыпать в библиотеке ему наверняка было приятнее, ведь рядом лежала симпатичная и волевая принцесса, готовящаяся вернуть себе страну. В какой-то момент Лалиса просто оставила попытки привлечь внимание Чонгука и постаралась из-за это не переживать. На нём лежала миссия по спасению человечества от непутевого братца — какое ему могло быть дело до проблем беременной омеги? — Мне нравится твой способ оптимизации стирки, — похвалил подругу Минхо, опустив руки в воду по закатанные рукава фланелевой рубашки. Он мотнул головой, пытаясь убрать лезущие в глаза тёмные волосы, но всё было тщетно. — Подожди, пожалуйста, я тебе помогу, — игриво попросила Лалиса, поспешно сократив между ними расстояние, и дотронулась до растрепавшейся причёски. Перед этим она предусмотрительно вытерла руки о повязанный на поясе самодельный фартук, — моя мать была прачкой в замке. Так что я нередко помогала ей, когда была маленькой. — Заметно. Профессионал своего дела. Конечно, не такой, как в деле стража. — В душе альфы поселилось привычное воодушевление, когда тот расслышал звонкий смех омеги в ответ на его шутку и различил её мягкую улыбку. Боже, он до колик обожал, когда Лалиса так улыбалась, — не хочешь как-нибудь заглянуть к нам на тренировку? В качестве зрителя? Малыш Чонини и мистер-симпатичная-задница-Хан скучают по тебе. — Разве у вас не появилась новая лучшая подружка? — Ты про принцессу? — осторожно осведомился Минхо, ощущая нежные прикосновения в районе лба, и внезапно обхватил тонкое женское запястье. Он заглянул в блестящие карие глаза напротив, затаив дыхание. — Принцесса всегда под чётким контролем Чимина или Его Величества, мы едва контактируем. Лалиса плохо понимала, что сейчас происходило между ними, но продолжала внимательно наблюдать за действиями стража. Альфа заботливо уложил захваченную ладонь к себе на щеку; её рука перепачкалась в пене от порошка, которую Минхо оставил вместе с прикосновением. — Ты в последнее время постоянно ходишь грустная и сама не своя, — Минхо начал издалека, боясь спугнуть омегу и упустить возможность пооткровенничать. — Отец этого ребёнка хотя бы пытается не быть такой сволочью? Помогает тебе? Потому что мне кажется, что он совершенно тебя не заслуживает. Этого не заслуживает. Какой порядочный альфа бросит свою омегу в положении? — и не выдержав эмоционального напора, всё же добавил. Они оба знали, что говорили о Чонгуке, но ни один из них пока что не решался произнести его имя вслух. Лалиса почувствовала острую волну негодования и потребность выгородить пару, даже если и находила толику правды в прозвучавших словах. Она просто не хотела, чтобы её отношения с принцем каким-либо образом подорвали его авторитет в сопротивлении. А Минхо мог это устроить, легче легкого, на раз-два. В нём запала оказалось не меньше, чем в их новом знакомом подстрекателе и организаторе огромного количества мятежей во Флорене — Бан Чане. — Это довольно сложно, — рискнула объясниться Лалиса, медленно проводя большим пальцем по щеке, в надежде утихомирить разбушевавшегося друга, — наши с ним отношения всегда были непростыми… А сейчас особенно. — Вместо того чтобы развлекаться с принцессой двадцать четыре часа в сутках и семь дней в неделю, он мог бы хоть иногда быть мужчиной, — недовольно вскипел Минхо, обхватывая лицо непонимающей омеги двумя ладонями и придвигаясь неподобающе близко, — прости. Чёрт, Лиса, ты же меня знаешь, я до жути прямолинейный. Поэтому скажу, как есть… — Минхо, что ты…? — Стой. Ничего не говори. Лучше послушай: ты мне нравишься. Очень давно. И очень-очень сильно. Я понимаю, что существует связь истинных и всё-такое, но я не могу отделаться от мысли, что здесь природа дала сбой. Чонгук никогда тебя не заслуживал. Да он всегда вёл себя как напыщенный придурок, а сейчас в особенности! Ты заслуживаешь альфу намного, намного лучше него. Того, кто бы ценил тебя, кто бы уважал тебя. И после этих слов он наклонился ещё ниже и просто взял и поцеловал. Чёрт возьми, Минхо поцеловал её; Лалиса изначально даже не поняла, что произошло, ощущая его теплые губы на своих, поскольку это было настолько непривычно и неожиданно. Конечно, она догадывалась о том, что страж питал к ней какие-то чувства, но чтобы такие глубокие? Что осмелился поцеловать пару избранного? Ей дико польстило подобного рода отношение, но одна лишь мысль целоваться с кем-то помимо Чонгука была слишком гадкой и неприятной. Поэтому Лалиса легко оттолкнула Минхо, самостоятельно отстранившись и попытавшись сгенерировать… Что? Оправдание? Неужто ей стоило оправдываться за то, что она любила и состояла в отношениях со своим истинным? Со своим альфой? — Минхо, прости, но я не могу ответить тебе взаимностью, — виновато понурив голову, наконец-то сообщила омега, чувствуя горящие от стыда и неловкости щёки. Меньше всего она хотела разбить чьё-то сердце, в то время как её похоже кровоточило. Она ведь не понаслышке знала это чувство, — я… Я люблю Чонгука, и не уверена, что когда-нибудь смогу посмотреть на кого-то ещё. И у нас будет ребёнок… Прости, я не знаю, что тут ещё сказать. Мне правда жаль. Минхо резко прикоснулся к её подбородку, вынуждая поднять голову на него, и подарил болезненную улыбку в качестве ответа. Лалиса чувствовала себя так, как будто бы только что потеряла близкого друга, оставшись в полном одиночестве. Хотя, в сущности, дело и обстояло подобным образом. — Не переживай, я всё равно не ожидал взаимности. — Но зачем тогда всё это? — удивилась омега, заботливо положив ладонь на чуть выпирающий живот, и медленно прошлась по его нижней части. Её внезапно всю заколотило, только вот Лалиса не вполне понимала причину. Не могла же она настолько сильно разволноваться из-за этого признания? Может быть, просто гормоны резко взяли своё? — Хотя бы стоило попытаться, — без тени стеснения выпалил Минхо, резво пожав плечами, — это так давно меня терзало, что я больше не мог терпеть. И если ты вдруг решила, что это что-то между нами меняет, то можешь не беспокоиться. К тому же, в отличие от твоего безразличного альфы, я не смогу бросить тебя в положении. Нам ведь ещё следить за сынишкой Льюисом. Лалиса выдохнула с неким облегчением, всё ещё плохо переваривая прозвучавшие слова и заставляя тело успокоиться. Минхо заметил её странное состояние и тут же постарался усадить на стоящую неподалеку табуретку; омега как-то неестественно побелела. Его пальцы бережно перешли с щёк на талию, альфа нагнулся чуть ниже в попытке обвить локтевой частью руки женскую спину и дать подруге на себя опереться. — Отошёл от неё, — откуда-то со входа в прачечную донесся ледяной голос с нехарактерным для его обладателя рыком. — Я дважды повторять не стану. Отошёл. От. Неё. Лалиса испуганно подняла глаза, завидев мерцающего от гнева и магии Чонгука. Стражи даже толком сообразить не успели, когда из ладони альфы вырвался яркий поток светлого волшебства и направился прямиком в сторону её и Минхо.~
Ветер ласкал волосы Чеён. Она безумно соскучилась по океанскому бризу, по запаху, витавшему у пристани и на берегу, по атмосфере родного королевства и по разглядыванию живописных просторов. Очутиться здесь вновь, пускай и спустя шесть лет, было сродни сказке. Омега чувствовала нескрываемый восторг и дикое желание поплавать. И хотя зима во Флорене протекала очень щадяще — периодические ливни и слабое похолодание — купаться в воде всё равно казалось чистым безумием. Она была градусов восемь по Цельсию, может быть, даже меньше. Но Чеён так хотела ощутить океанские воды ещё раз, что наплевав на низкую температуру прибрежных волн, успешно разулась. В ступни впились мельчайшие песчинки; омега большими пальцами ног зарылась в песок, глядя на практически покинувшее солнце горизонт. — Не слишком жарко? — недовольным тоном уточнил Чимин, подходя сзади. — Не стесняйтесь, раздевайтесь и сразу ныряйте. На улице же тридцать градусов. — Ты хоть иногда бываешь менее занудным? — Зависит от места и времени. Но с Вами — никогда, — самодовольно отвесил страж. Увидев, что его слова не возымели должного эффекта, он присел на одно колено, ослабляя шнурки на мужских охотничьих ботинках, — хорошо, будь по-Вашему. — Что ты творишь? — в недоумении уточнила Чеён, замечая, как Чимин быстро вырос рядом и босыми ногами ступил прямиком за ней. — Совсем крыша поехала? — В след за твоей, — с ухмылкой подметил Чимин, наблюдая за притворным разочарованием со стороны принцессы. Омега невольно закатила глаза, возвращаясь к открывшейся перед ней красоте и наблюдая за последними лучами, разливающимися по воде. Чеён с Чимином молчали некоторое время, просто наслаждаясь видом и ощущая невесомое касание океанского бриза. Вечер, время отлива — у принцессы было так много терзающих мыслей о своём детстве, о будущем Флорена и об уготованной ей роли в жизни королевства, что голова шла кругом. Она привыкла всегда быть сдержанной и непробиваемой, однако сейчас в омеге оказалось слишком много мешающих сомнений, не дающих ей спокойно и хладнокровно собраться воедино. — Думаешь, у нас получится? — наконец решилась прервать тишину Чеён. — Заболеть. О, да. — Я не о том. — Омега посмотрела на темнеющую синеву неба, про себя считая до десяти и силясь с желанием колко пошутить в ответ. — В любом случае — это да, — без заминки ответил Чимин, разворачиваясь лицом к принцессе и нескрываемо долго оценивая ровный профиль. Пушистые ресницы, сравнительно густые брови и пухлые губы. Альфа тряхнул головой, точно опомнился, что так делать не вполне прилично, — нельзя сомневаться в успехе, иначе зачем всё это? Вот увидишь, сумеем вернуть тебе трон, станешь купаться в потрясающем обществе флорентийских снобов. Никакой компании занудного стража Чимина. — Куда ты денешься? Сделаю начальником охраны, чтобы хоть кто-то докучал, — добро отшутилась Чеён, неловко облизнув нижнюю губу. Она отчего-то вспомнила их неловкий поцелуй в убежище и нервно потёрла шею. — Ну, уж нет. После всего, что я пережил, ожидаю, минимум, звания министра. — Договорились. Они снова замолчали, находясь неизмеримо близко и продолжая украдкой воровать взгляды. Омега знала, что не могла почувствовать истинного, но ей почему-то казалось, что внутренние ориентиры всегда вели себя странным образом, стоило Чимину появиться рядом. Даже сейчас, когда альфа случайно задел большим пальцем костяшки на руке Чеён, та в свою очередь рефлекторно ответила, переплетя их указательные пальцы. И прежде, чем кто-либо из них сумел сообразить, они уже взялись за руки, нагло прижавшись плечами друг к другу. — Я думаю, из тебя выйдет потрясающая королева, — честно признался страж, встречаясь с озадаченным взглядом принцессы. Чеён подарила ему благодарную улыбку, намереваясь что-то сказать, как вдруг… — Решили искупаться, пока ждёте меня? — громко раздалось через весь пляж, вынудив парочку моментально разорвать цепкий замок из пальцев. Флорентийский акцент очень красиво лёг на язык королевства, а его обладатель, не стесняясь, поднимал камни в воздух. — Простите, не хотел прерывать особенный момент, просто мы тут собрались планы по государственному перевороту обсуждать, а не отношения выяснять. — Все тёмные маги во Флорене такие бестактные или только ты, Бан Чан? — выругался Чимин, с хмурым настроем оборачиваясь к мятежнику. Чан несколько усмехнулся, отодвинувшись от скалы, на которую упирался спиной, и сделал два шага вперёд, отправив булыжники куда-то на берег.~
Сад матери Тэхёна понемногу приобретал надлежащий вид, конечно же, не без помощи Дженни. Она и блистательный Туан Бао Третий не так давно отыскали дневник Виен, спрятанный в бывшем кабинете светлой волшебницы, столько лет хранящийся в потайном отсеке поломанного стеллажа. Из этой рукописи омега почерпнула довольно много новых знаний; не только касаемо заклинаний и светлой магии, но также о снадобьях и необходимых для их изготовления растениях. Под прикрытием «хочу хотя бы чем-то заниматься» Дженни отвоевала у Тэхёна небольшое аграрное хобби и теперь проводила в саду большую часть дня, говоря о том, что возрождает утраченное наследие. На деле же — практиковалась в своих силах без лишних глаз и выращивала нужные травы. — Тебя что-то тревожит? — внимательно заметил правитель, когда он и его омега совершали привычную прогулку вдоль расчищенного газона. Альфа не мог не заметить, как преобразился сад с появлением Дженни в замке, но предпочёл умолчать о данной ремарке. — Как прошла встреча с двумя мелкими волшебниками? — Они — моя семья, — отчеканила омега, стараясь идти вровень с тёмным магом, но у неё плохо выходило, поскольку чувствовала она себя, откровенно говоря, паршиво. Её ноги были ватными, а пальцы всё никак не находили покоя, впиваясь в рассыпанные соломкой оборки на платье. — Тэхён, ты используешь магическое истощение для того, чтобы кого-то казнить? Она остановилась и вскинула на него голову с нескрываемым презрением. Альфа расправил плечи, стараясь выглядеть более уверенным и сосредоточенным. Его взгляд обдал её привычным холодом. — Я же не трогаю твою «семью», — брезгливо отмахнулся Тэхён, не понимая, за что должен был оправдываться, — а на казнь идут мятежники. Мы вычислили тех, кто пытался поднять восстание внутри лагеря, и устранили ненужных. — Но это же бесчеловечно! — Джейн, ты ещё многого не знаешь о политике, — вдался в объяснения правитель, попытавшись взять её за руку, но она отшатнулась от него, как от огня, — послушай. Ты знаешь, кто я. Знаешь, чем я занимаюсь и каких я убеждений. Я от этого не отступлюсь. — Да как ты после этого спишь по ночам, зная, что устраиваешь массовый геноцид? — не унималась Дженни. Её накрыла волна небывалой паники, кричащее чувство отторжения и боли. Боли за то, что волшебница умудрилась хоть немного, да привязаться к этому монстру. Омега сделала шаг назад, когда чуть пошатнулась влево, — кажется, эти новости настолько оглушительны, что мне стоит присесть. — Джейн?! И хотя Тэхён так до конца и не понял, что с ней произошло, всё равно среагировал моментально. Ближайшая скамейка находилась на расстоянии двадцати шагов, так что тёмный маг принял решение не рисковать и медленно осел вместе с Дженни на землю. Она тяжело дышала, прикрывая глаза и пытаясь унять очередную волну мигрени. — Не стоило тебя отпускать в лагерь, ты подхватила какую-то простуду, — несвойственно заботливым голосом заключил Тэхён, прислонив озябшие пальцы к её лбу и позволив Дженни откинуться на его грудь. Он почему-то встревожился не на шутку. — Только если из-за того, что заперта в золотой клетке, — недовольно парировала омега, постепенно приходя в себя после внезапно накатившей на организм слабости, — наверное, я слишком сильно переволновалась. Из-за того, что вчера мне стало плохо, сегодня я практически ничего не ела. — Почему мне не доложила, что тебе было плохо? — Потому что я не твоя подданная, чтобы тебе докладывать, — сквозь сцепленные зубы процедила Дженни, чувствуя обезоруживающий поцелуй в макушку. Нежные порывы Тэхёна всегда ошеломляли её, а вкупе с сочившимся ранее равнодушием так вообще. — Хорошо, почему ты мне не сказала? — исправился альфа, стараясь справиться с собственной обеспокоенностью и искренним желанием обвить вокруг омеги теплое одеяло, а затем устроить длинную сессию объятий. — Такая постановка вопроса тебя устроит? — Как я уже сказала, обыкновенное волнение. Тэхён недоверчиво нахмурился, но более расспрашивать не стал. Вместо этого он лишь посильнее прижал Дженни к груди, тем самым защищая её от вечерней прохлады и сильного ветра, поднявшегося после обеда. Рядом с ней альфа чувствовал себя как-то иначе, менее черствым и покинутым. Омега будто возрождала в нём забытое чувство дома, которое Тэхён запрятал глубоко внутри после смерти отца. И это пугало.