Gold and Blue

      После собрания, Германия оказывается рядом с дверью. Что за ней? Родственник, который давно погиб и которого он не хотел бы видеть в своей жизни. Хотя, может быть, если бы его спросили много лет назад, Альфред был бы другого мнения. Но после долгих рассуждений наедине с самим собой, ответ страны был "никогда". Потому что даже Соединённые Штаты Америки был лучше Рейха. Почему?       Может быть, потому что Алан не оставил Германию одного. А, может быть, Альфред думает так, потому что Аделина, которая раньше всегда была рядом с ним, уже давно и никогда больше не будет рядом с ним. Хотя столько лет прошло... Но Германии по сей день было больно вспоминать весь тот ужас, который овладел им вовремя осознания смерти сестры.       Если бы их отец не начал войну, все было бы совершенно по-другому. Они могли бы остаться семьей. Рейх никогда не обделял своих детей и ценил их. Речи и не шло об обидах и насилии в их семье. Такого никогда не было. Германия хорошо помнит, как тот всегда находил время для двоих Все было бы нормально. Но, нет.       Он как сейчас помнит, как повстречал Россию. Это лицо и эта улыбка. Слишком уж он напоминал ему сестру. Поэтому на том собрании он не оттолкнул мужчину. Тем более, когда тот начал заступаться за них.

Дети монстра

      Нужно уйти. – кричит он в мыслях, пока сам стоит у двери, не решаясь на первый шаг.       Ну, разве могут мертвецы оживать? Нет, такого никогда не было. С другой стороны, Россия не осмелился бы шутить на данную тему. Все-таки Германия решается не слушать свои опасения. Хотя он до жути страшится увидеть того человека, из-за которого пострадало так много людей. Твою мать, даже его руки дрожат! Но несмотря на весь страх, он заходит внутрь, поспешно закрывая за собой дверь. - Германия! - произносит человек напротив, который слишком уж походит на самого Альфреда. Причина, по которой ФРГ не мог смотреть на свое отражение в зеркале. - Stopp, Stopp. - перебивает его действующая страна.

[Стоп, остановись.]

      Он не хочет обнимать Рейха, не хочет думать о том, что все ещё любит своего отца. Потому что Рейх не сделал ничего плохого ГерманииИмеется ввиду Герман, как человек-страна, а не сама территория. Но он не тот человек, которого Германия хотел бы подпускать ближе. Рейх теперь ничего не знает о своем сыне. - Германия... - Ich sagte doch, sei still. Ich werde jetzt reden. Mein ganzes Leben lang habe ich den Zorn der anderen erlebt, ihren Hass. Sie alle haben dich in mir gesehen. Und weißt du was? Ich kann ihnen nicht einmal die Schuld geben! – вскликивает Альфред.

[Я же сказал, молчи. Сейчас я буду говорить. Всю свою жизнь я сталкивался с гневом остальных, с их ненавистью. Все они видели тебя во мне. И знаешь, что? Я не могу даже их винить!]

- Герман, я- пытается начать диалог Рейх, но его сын тут же перебивает страну. - Du hast viele Leben zerstört, so viele Menschen haben unter dir gelitten. Und das alles fiel auf mich. Ich musste deine Fehler ausräumen! – продолжает он.

[Ты уничтожил много жизней, от тебя пострадало столько людей. И все это свалилось на меня. Мне пришлось разгребать твои ошибки!]

- Гер.... - Halt die Klappe! Ich hatte nicht einmal einen Vater. Du hast nicht nur mit der Welt erschaffen, sondern du bist nicht einmal für uns geblieben. Aber die Leute, denen du etwas Böses angetan hast, konnten uns großziehen. Und einige haben uns Unterstützung gegeben.

[Заткнись! У меня не было даже отца. Мало того, что ты сотворил с миром, но ты даже не остался для нас. Но те люди, которым ты причинил зло, смогли вырастить нас. И некоторые дали нам поддержку.]

      Рейх стоит безмолвно, опустив голову вниз. Он не пытается оправдаться перед своим сыном, не перебивает его злобную речь. Лишь вслушивается в его голос, понимая, что его маленький мальчик уже давно страдал. И, скорее всего, в это время продолжает страдать.   - Was soll ich wissen, dass die Russische Sowjetunion, die der Union diente und die du gefoltert hast, für mich Vater geworden ist?

[Какого знать, что Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика, который служил союзу и которого ты пытал, стал для меня отцом?]

      Рейх вздрогнул, словно от пощёчины, но подолжил хранить молчанье. - Das ist alles, was ich dir sagen wollte. Denk einfach darüber nach. Ich will allein sein. Wenn ich wiederkomme, werde ich dir zuhören. Solange es für mich schwierig ist, zu akzeptieren, dass derjenige, der uns verlassen hat, am Leben ist.

      [Это все, что я хотел тебе сказать. Просто подумай об этом. Я хочу побыть один. Когда я снова приду, я тебя выслушаю. Пока мне сложно смирится с тем, что тот, кто нас бросил - жив.]

      Германия выходит, хлопая дверью. Он сразу же сталкивается с кем-то плечом, ведь мысленно он все еще в той комнате. Альфред не сразу подымает свои глаза, но потом его взгляд встречается с Россией. Тут до него доходит понимание, что его дыхание сбито, и отдаленно Германия понимает, что это паническая атака. Но ему немного легче от мысли, что здесь папа. А не его отец. Он прижимается к нему. И тот отводит его подальше от этой злосчастной комнаты.

***

      Россия ещё раз оглядывает комнату, прежде чем закрывает дверь и оставляет Альфреда одного. Единая Россия ждёт его за дверью, что, скорее всего, не самый необычный случай за последнее время. Лучше так, чем очередная ожившая страна.       Тем более, партия всегда знал, когда стране нужна передышка. Чутье? Кто его знает. Однако оно никогда не ошибалось. - Ему стало лучше? - спрашивает Единая Россия, когда они уходят подальше от комнаты.        Германия должен отдохнуть, а не слушать их треп. Альфред не любил, когда о нем волновались и говорили. Интересно, откуда у него такая дурная привычка? Может, от тебя. -  Каждому человеку нужно свое пространство, где они могут быть собой. Страны - не исключение. Германии определенно необходимо время, чтобы разобраться с собой и своими мыслями. Может, у него получится справится с этим лучше, чем это получилось у тебя - Будешь?       Алексей не отказывается от бокала вина. Они устраиваются на диване, и начинают говорить о делах в стране, изредка перескакивая на другие невзаимосвязанные темы. И его настигает чувство ностальгии. - Помнишь, как мы встретились? – спрашивает неожиданно для самого себя Россия. - Солнечный день, парк, лавка. Да, конечно, я помню. И чего тебя так сейчас это взволновало? - Просто вспомнилось, как мы встретились. - Хех, при первой нашей встречи мне показалось, что ты грезишь незабываемыми мечтами. - Это потому что я смотрел в небо? - Может быть. - Какой ты очевидный. А помнишь, что тогда я у тебя спросил? - Ты готов быть на моей стороне, даже если я сделаю неправильные выводы? Глупый вопрос, если честно. - И почему же? - А ты разве знал, что я говорю правду? - По твоей работе, это было бы заметно. Поверь мне.

***

"Нас не догонят Нас не догонят, нас не догонят Нас не догонят Нас не догонят Нас не догонят, нас не догонят Нас не догонят"       Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика заслонил выход на крышу своей спиной, стараясь унять свое сбившиеся дыхание. Это был конец. Они слишком долго убегали, пытаясь насладиться последними мгновеньями вместе. Их уже ничто не спасет.       Шаги слышны на лестничной площадке. Вскоре подоспеют другие подразделения, потому что прошло уже несколько часов с такого момента, как их заметили. Все-таки Алексей не был тем, кого можно легко отпустить.

Ты обещаешь, что никогда не станешь предателем?

Я обещаю.Разве я могу это сделать с тобой?

Если ты когда-либо исчезнешь, то я найду тебя. И верну. Мы никогда не будем разлучны.

Хорошо.

"Только скажи, дальше нас двое Только огни аэродрома Мы убежим, нас не догонят Дальше от них, дальше от дома Ночь-проводник, спрячь наши тени За облака, за облаками Нас не найдут, нас не изменят Им не достать звёзды руками"

      Германская Демократическая Республика находилась рядом и устало наблюдала за людьми свысока. Они были на вышке какого-то здания. Это было неважно. Честно, у них и не было выбора. Это было первое попавшиеся здание на пути.       Пока что они не были пойманы, но уже были загнаны в угол. Скоро это все прекратится. Это конец. Аделина упрямо поджимает губы, её глаза красные, а дорожки от слез почти высохли. Она тоже знает, что завершение их совместного путешествия.

Блять, она тебе столько раз говорила, что все на этом закончится.

      Но ты не хотел верить. Она была твоей малышкой. Твоим ребёнком. И, похуй, что ее биологическим отцом был Рейх. Тот монстр, кто мучил тебя в той ужасной каморке и кто начал это кровопролитие.

Ты точно такой же, нет? :)

      Ты воспитывал девочку, как своего собственного ребенка. Она стала тебе таким же дорогим человеком, как и дети Союза стали когда-то. Хотя ты знаешь,что так не положено.

"Небо уронит ночь на ладони

Нас не догонят, нас не догонят Небо уронит ночь на ладони Нас не догонят, нас не догонят"

      Ты жил с ней. Брюнетка росла и пыталась привыкнуть к своему новому окружению. Да, это было нелегко. Ты привязался к ней, зная, чем это тебе грозит. Да, ты старый дурак. Но ты ничего не можешь поделать с собой. И, когда она рассказала про своего брата, ты не смог отказаться.

Ты точно так же ставил своего брата превыше всего, потому что в этом весь ты.

Это конец.

      Ты, Алексей, который уже давно не празднует свое день рождение и не помнит, сколько тебе самому лет, отходишь от выхода с крыши. Ты подходишь к краю, где стоит твоя малышка. Аделина улыбается тебе. И тебе кажется , что ты никогда не забудешь это выражение лица.

Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика всегда хотел

заглянуть в мысли других людей, что они на самом деле испытывали и думали.

      Ты помнишь это бедное дитя, которое прижималось к стенке и нервно искало глазами выход. Ссср не долюбливал её. И он имел на это право.

Ты забыл цвет своих глаз? Вернее, ты забыл свое клеймо?

- Папа, это конец. - тихо шепчет она.

"Мы убежим, всё будет просто Ночь упадёт, небо уронит И пустота на перекрёстках И пустота нас не догонит Не говори, им не понятно Только без них, только не мимо Лучше никак, но не обратно Только не с ними, только не с ними..."

      Твоё сердце болит, мечется в груди, словно оно вовсе не свое. Но ты остаешься с ней. Похуй, что ты не совсем страна, и раны, которые тебе нанесли, могут оказаться фатальными. Тебе, сокрее всего конец.       Но у тебя есть шансы. А у нее - нет. Это твое счастье решило само. За вами идут они.       Они врываются на крышу, и ты видишь, как смиренно Аделина принимает свою Судьбу. Но ты давно знаешь, что она выбрала. Она отходит назад, а сзади - лишь воздух. Но кто ты такой, чтобы оставить кроху одну? Ты падаешь за ней, захватывая её в последние объятья. Вы летите вместе к земле. - Я люблю тебя, солнце.       Ты убил её.Когда в больнице ты приходишь в себя, ты уже сам все знаешь. Аделины больше нет. А человек, сидящий рядом с тобой, произносит: - Я же говорил, что найду тебя.