Непокорëнные

Я никогда не говорил «Люблю тебя», смущался. Мы жизни плавили края, Нас смерть учила танцам. Ты пахнешь запахом моим…* [*Из песни группы Ночные Снайперы - «Бонни и Клайд»]

Кажется, немая сцена затянулась несколько дольше, чем ей стоило бы. Осколки тысячи мыслей, падающими звездами пронесшихся за эти бесконечные мгновения в голове Лады, кажется, совпали, сложившись в одну цельную картину, с осколками, на которые разбилась и Ия. Сохраняя потрясающее спокойствие, вторая девушка аккуратно приладила потолочную плитку на её исходное место и, опустившись на пол, взглянула на Полину. - Поправляем то, что случайно испортили, - мягко отозвалась она. Только голос её, если достаточно хорошо знать каждую его возможную интонацию, звучал сейчас глухо и словно бы чуждо, так непохоже на обычный, решительный и горделивый, - что-то не так? Полина посмотрела на нее долгим взглядом, отнюдь не таким мечтательно-рассеянным, какой доводилось наблюдать Средним девушкам весь этот день, и так и не ответила, только в её тонкой ладони вновь появился телефон, и пальцы нежно заскользили по экрану. - Корнель, мне кажется, вам стоит заглянуть в экопавильон, здесь что-то происходит, пока вы там со своими глупостями время теряет... – протянула девушка в трубку всё тем же скучающим, а вместе с тем и чуть раздражённым тоном, когда долгие, громкие гудки прекратились, и вызываемый абонент поднял, наконец, трубку. - Нет, братец, я приехала не тебе мешать, а развеяться после колледжа. Угуу… Ну, можешь и один, если двум девчонкам тебя не одолеть. Конечно, для них тоже. Разбираться – ваша работа, а не моя. – Сердито фыркнула Полина, касаясь кнопки завершения вызова и переводя взгляд на замерших в холодящем сердце ожидании девушек, чьи пальцы, оказывается, уже как-то словно бы сами собой сплелись в тугой замок, спрятанный за спиной в складках юбок. – Ничего личного, девочки, я всего лишь законопослушный гражданин, которому происходящее здесь кажется странным, - пожала плечами она, - а сама разбираться я почему-то не имею права… Упомянутый Высокой Корнель Курсваги – тот самый молодой человек, чье лицо было наполовину закрыто тёмным платком – не заставил себя долго ждать, появившись в сопровождении еще одного мужчины из первоначального состава делегации, так же, как и он сам, одетого в рейдерскую форму. - Ну и что у тебя в этот раз, Полина? – Как-то слишком уж прохладно обратился он к сестре, едва взглянув на двух напряженных девчонок, всё ещё стоящих, словно вытянувшись по стойке «смирно», бок о бок посреди захламлённой подсобки. - Там в потолке снимается плитка, - пропела девушка, - когда я вошла, они её зачем-то двигали… Она. – Девушка указала изящной ладошкой, обтянутой белым кружевом, на замершую Ию. – Зачем вы туда полезли? – Обратил свой взгляд на Средних девочек второй мужчина, почти уже пожилой на контрасте со своим очевидно юным спутником, когда Корнель, жестом отстранив их со своего пути, двумя шагами длинных ног оказался на верху лестницы и, легко сняв плитку, заглянул внутрь тайника. - Чисто! – Коротко бросил он, не давая девушкам ответить и тут же снова оказываясь на земле. Сердце пропустило удар. Ледяные пальцы Лады сжали взмокшую от напряжения ладонь Ии. Как? Провалиться проклятой Империи, что происходит? - Поправить… - тихо произнесла Лада, опережая открывшую было рот Ию. – Я черенком швабры задела, хотела в тот угол дотянуться, видите, где паутина, а ткнула неаккуратно, вот она и отошла. Пыль, грязь, мало ли что там, а мы этим дышим… - страх, объявший девушку до какого-то почти что головокружения, кажется, сам шевелил её пересохшими губами. - А ради одной плитки мальчиков звать на помощь – только отвлекать их лишний раз от дел поважнее… Сейчас ведь такая суета, все заняты. Тут и мы сами можем справиться, только лестница тяжёлая, вот мы вместе её и притащили… Проклятье, что же происходит? Уши девушки, хвала Империи, скрытые волосами, отчаянно пылали, словно упрекая девушку в той уверенности, с которой она теперь врала, прямо глядя в глаза троим Высоким, лицо же, напротив, кажется, мертвенно побледнело – хоть этим их, к счастью, в данной ситуации не удивить… Они ведь не знают. Ничего не знают про плакат – исчезнувший плакат, - и у них сейчас действительно нет повода для обвинений… Страх, паника и облегчение разом дурнотой кружили голову девушки, подгибали острые, худые коленки. «Ну уж нет, Лада Карн, они уйдут – и тогда хоть в обморок грохайся, а сейчас и думать об этом не смей». У них на глазах – ни за что. Да чтоб им всем пропасть, кто мог забрать плакат? Отчаянное желание посмотреть на любимую было ужасно сложно подавить, но озираться сейчас по сторонам казалось почему-то куда подозрительнее и опаснее. Словно сразу выдать, что они и правда сообщницы… Хотя теперь – в чём же? - Полин, чтоб еще хоть раз я тебя взял с собой, - с холодным негодованием прошептал тем временем молодой человек, обращаясь к сестре, - мы тут не в шпионов играем, а занимаемся серьезными делами. - Подумаешь… - Полина мечтательно закатила глаза. – А если бы там что-нибудь было?.. - Но там ничего не было. – Отрезал Корнель Курсваги, и Лада почему-то подумала сквозь шторм еще не до конца отпустившей её паники, что он, наверное, на деле неплохой парень, раз эта противная девчонка раздражает его не меньше, чем их самих. Только вот не видеть его лица за этой странной тряпкой все равно казалось как-то странно, почти неестественно и неправильно, словно она призвана была стереть из его облика последнюю тень эмоций, которая могла ненароком отразиться на лице молодого человека. – …а мы с рядовым Лоу из-за тебя с этими пустяками пропустили половину обсуждения открывающего мероприятия, а уж это поважнее будет, чем дыра в потолке. Альберт, мы идём? – Повернулся мальчишка к своему спутнику, уже, кажется, вовсе забыв о существовании двух Средних в этом помещении. - Да, сейчас, - отозвался мужчина, не поднимая головы от экрана планшета, на котором что-то спешно строчил, и погруженный явно в какие-то свои мысли, далёкие от происходящего вокруг него, - возьми документы на всякий случай. - Ваши паспорта, пожалуйста. – Корнель сделал пару шагов в сторону Лады с Ией, и солнечный луч, пробившийся через узкое окно подсобки, золотом зажёг его рыжеватые волосы, непослушным ёжиком торчащие в разные стороны. А ему ведь и правда от силы лет девятнадцать, даже несмотря на совсем взрослую серьезность его зеленых глаз, одинаковую и у пяти- и пятнадцати- и у двадцатипятилетних, независимо от их имперского статуса. Девушки засуетились, шаря в своих сумках в поисках карточек паспортов. Заставить себя, подчинившись приказу, расцепить ладони, оказалось почему-то мучительно сложно, словно это прикосновение было тем последним, что удерживало Ладу твёрдо на ногах и в трезвом рассудке. Руки мелко дрожали, борясь с застёжкой сумки. Несмотря на то, что первоначальная паника ожидания неизбежного конца постепенно утихала, новое смятение успело слишком быстро занять её место. Смятение от мысли, что кто-то всё же выследил их, не то предав, не то успев спасти. Что, как бы то ни было, драгоценный план их провалился, а угроза, нависшая над двумя девчонками-бунтарями, не уменьшилась ни на каплю по сравнению даже с тем паническим ужасом, что горячей волной накрывал девушку только что. - Лада Шински и Ия Мессель, - тихо обратился после проверки карточек молодой человек с платком на лице ко второму мужчине в серо-желтой форме, возвращая девушкам спустя пару минут их документы и больше не глядя на них, - данные сохранить? - Да, сохрани для отчёта, - отмахнулся второй, кажется, всё еще едва слушавший его, потом вдруг пристально посмотрел на рядового Курсваги, убирая планшет в поясную сумку, - ты сказал «Мессель»? Внутри словно что-то похолодело. Изо всех сил стараясь скрыть накатившую волну паники, Лада как можно медленнее, словно бы и вовсе не заинтересованно, перевела взгляд на Ию – та выглядела бледной и как-то очень не по-доброму решительной. - Дочь отставного Грегора Мессель? – Взглянул на девушку названный рядовым Лоу. - Да. - В таком случае я вынужден вас задержать, - с холодным безразличием произнес мужчина, переводя взгляд на Ладу, - вас обеих. Корнель, вызови его сюда. *** Домой – вернее, в общагу – в тот вечер Пан добрался поздно, почти к самому комендантскому часу, и сразу лёг спать, делая вид, что не замечает вопросительного взгляда Антона, то и дело словно невзначай на нем останавливающегося, пока мальчишка переодевался и готовился ко сну. Уснуть, правда, всё равно не получалось еще несколько часов - разговоры «Бункера» никак не выходили у Пана из головы, тяжёлым камнем давя на грудь. Думать обо всём этом, честно говоря, не хотелось. Да и какой смысл, если всё равно ничего уже не изменишь. Святая Империя, какой же ты кретин, Пан Вайнке. Мог бы ведь и своей головой додуматься… А в Академии на следующее утро, как и следовало ожидать, всё было по-прежнему – холодно и напряжённо. Ники болтал более обыкновенного, но никто его словно бы не слышал, привыкнув не обращать внимания на его язвительные попытки вывести хоть кого-нибудь из себя. Колин, напротив, непривычно молчал, целиком и полностью поглощенный собственными мыслями, стреляя время от времени острым взглядом по сторонам, Артур и вовсе словно бы не замечал присутствия троих в одной с ним комнате. Мастер Берген держался еще холоднее и отчуждённее, чем прежде, то и дело находя повод сделать кому-нибудь из первокурсников замечание, Алексис Брант выглядел сосредоточенным и чуть уставшим. И, чем больше Пан смотрел на него – да и не только на него, вообще всех и всё вокруг, - тем больше поражался, каким удивительным бредом стала так внезапно его жизнь. Ведь именно сейчас, подогреваемая такими свежими воспоминаниями о вчерашнем вечере, живом, полном, настоящем, эта мысль нагоняла на него тоску еще большую, чем когда бы то ни было. Стоит ли то, что он получил, что он имеет сейчас, хотя бы десятой части того, что он добровольно, совершенно бездумно отдал уже почти год назад? Даже вспоминая самые яркие и самые счастливые моменты здесь, теперь Пан не был уверен в собственном ответе, и ощущение это тянуло его на дно тяжёлым якорем. Когда же он уже перестанет сомневаться – не в себе, в тех, кто хоть что-то для него значит? Поверит ли когда-нибудь в них до конца?.. От собственных сомнений мальчишке было тошно. Да и сколько еще дальше так – по однообразному кругу день за днем, до тошноты – всю жизнь? А если не здесь, если там, дома, в Среднем – разве что-то сильно отличалось бы? Пан еще раз посмотрел на них – мальчишек в кадетской форме, Мастера, что-то рассказывающего им по новой теме, случайно встретился взглядом с устремлёнными на него глазами Колина и понял внезапно, что дело не в учёбе в Академии, и не в каких-то из вчерашних слов Марка, не в их с Алексисом странных отношениях, и не в проклятом Антоне Штофе с его чудовищными экспериментами… Дело в том, как ужасно Пан устал всё время делать вид, что всё в порядке, всё нормально, что снова и снова он ничего не чувствует. - Слышал, ты взял дополнительное задание. - Обратился к нему Антон, отрываясь от экрана своего ноутбука, стоило соседу только появиться на пороге их общей комнаты после занятий. Даже проторчав добрых полчаса на крыше, Алексиса мальчишка так и не дождался, хотя, несмотря на удручающее желание поговорить с ним, разговор этот сейчас ему представлялся слабо. А, может, и к лучшему это всё, чтоб не сорваться на ком не надо, слишком уж разбитым он чувствует себя весь день. - А это имеет значение? - Безразлично пожал плечами Пан. Всё-то он знает... Как будто и правда готовил вопросы еще с самого вчерашнего вечера. - Очевидно, имеет, раз ты согласился, когда у тебя был выбор. – Всё так же спокойно отозвался сосед. – Ты из-за него что ли вчера пропадал до ночи? - Отчасти. – Совсем уже сухо бросил Пан, делая вид, что внимательно изучает список необходимых к подготовке назавтра глав. Как же ему уже надоели все эти домашки, кто бы только знал. Особенно когда голова и так не в ту сторону работает. - Странно, что вам сейчас предложили этим заняться. - Нет, ну он когда-нибудь уже заткнётся? – Задание-то не для первого курса. И многие согласились? - Двое. Из четырёх. – Интересно, если ему соврать, что он сделает? Почему-то уверенность, что Антон и без того знает ответы на все свои вопросы, давным-давно укоренилась в сознании мальчишки. Штоф задумчиво кивнул, явно погружённый в какие-то свои мысли. - В общем, если тебе нужна будет помощь - обращайся. – Произнес он, наконец. - Нет, спасибо. - Решительно посмотрел на него мальчишка, едва справляясь с изумлением. "Приехали. Помощник тоже нашелся... Чего он от меня хочет?" – Думаю, я как-нибудь сам. - И всё же имей в виду. – Повторил сосед, когда его телефон вдруг гулко завибрировал на столе. «Привет. Да, всё в порядке. Да, работаю, конечно. Что Анита? О. Ну поздравляю...» Хоть Пан и старался не вслушиваться в его разговор, отдельные фразы всё же доходили до его сознания, не в первый раз заставляя мальчишку возвращаться к безрадостным мыслям о том, зачем ему самому вообще нужен теперь этот проклятый телефон, когда о его существовании дома вспоминают от силы раз в пару месяцев? - Я стал дядей в третий раз. – Безразлично объявил Антон, откладывая телефон и возвращаясь к работе. Пан даже не сразу понял, что последняя произнесенная реплика была адресована ему. - Что? - Третий ребенок у моей дражайшей сестрицы, - все с тем же спокойным безразличием пояснил тот, - кстати, у тебя есть братья или сёстры? - Нет, - автоматически отозвался Пан, потом вдруг спохватился, - то есть, уже почти есть. Сестра. Антон, кажется, открыл было рот спросить что-то еще, но дверь в комнату в этот момент тихо приоткрылась, и в ней, к немалому удивлению Пана, показалась взъерошенная голова Колина. - Вечер добрый, - кивнул он Штофу, потом повернулся к Пану, - прогуляться не хочешь? Наверное, во взгляде Пана облегчение и благодарность читались слишком уж очевидно. Мальчишка лишь кивнул с деланной небрежностью, откладывая планшет, и выскользнул из комнаты следом за одногруппником, надевая на ходу свой форменный черный плащ. - Спасибо, - коротко бросил Пан, едва только двое подростков оказались на улице за воротами Академии, - ты прям вовремя появился. Не могу я с ним в одном помещении находится, хоть что со мной делай. Опять он допросы устраивает… Хвала Империи, несколько месяцев до выпуска осталось. - Смотри, неизвестно, кого еще потом подселят… - чуть усмехнулся мальчишка в ответ, щёлкая зажигалкой, потом заметно посерьёзнел. - Как думаешь, в чем дело? - Скользнул взглядом по лицу Пана, спешно затягиваясь. - Ты о чем? - Ой, да ладно тебе, - отмахнулся Колин, выдыхая легкое облачко дыма. В светло-карих глазах блеснула тень укора, - не прикидывайся, что не замечаешь, всё равно не поверю. Ты, конечно, под дурака косить умеешь, но ду'аком же и надо быть, чтоб этого не понять. - Я смотрю, у тебя талант к сомнительным комплиментам, - хмыкнул Пан, но Колин, по-прежнему удивительно серьезный, пропустил его колкость мимо ушей. Покинув территорию Академии, мальчишки дошли почти до поворота и остановились возле ограды, сливаясь черными тенями с вечерней темнотой. - Я о Масте'ах, Пан и о том, что никогда в жизни не чувствовал на себе постоянно чей-то взгляд так ост'о. – Тревожно продолжил он. - Так и до паранойи недалеко. Зачем мы им сейчас? И кто из нас, инте'есно знать. - Думаешь, кого-то снова ищут? - С деланным безразличием отозвался мальчишка, всё больше поражаясь, насколько непохожим на привычного себя был сейчас Колин Кое. - Ничего же вроде не происходило... - Они всегда ищут, нет разве? - Хмуро и очень тихо бросил Колин, отправляя окурок в урну. Ненадолго замолчал, пропуская идущего мимо пешехода. - Только иногда более отк'ыто, а иногда - менее. А Антон твой только добавляет штрихов в ка’тину. Наверное, здорово было бы учиться в нормальной группе, да? – Вдруг ещё тише и почти даже грустно произнёс он, не отрывая взгляда от асфальта под ногами. - Где люди не исчезают с’едь бела дня и где поговорить хочется – и возможно – со всеми, а не только с одним человеком. Всё же держалось только на Мастере Бранте с… тем. Он один сейчас всё не уде’жит, а Мастеру Бе’гену мы да’ом не сдались. Ты не замечал, как он на меня смот’ит? Как на Стефа все тогда смотрели – как на уще’бного. Ущерррбного, - с усилием выговорил по буквам Колин, и голос его становился всё горячее и почти даже злее, - всё-таки, как ни к’ути, а, выходит, так мы и будем всегда никому не нужными С’едними – здесь или там, какая разница? - Ты чего это вдруг нюни-то распустил? – Не без удивления взглянул на товарища Пан. Ничего себе его проняло… Тот лишь передернул плечами. - А сам-то не об этом ‘азве сегодня думал? – Усмехнулся мальчишка, отворачиваясь. Что-то в его позе неожиданно привлекло внимание Пана, когда вдруг он понял, что уже несколько минут Колин повторяет за ним каждое его движение. «Он, что, пытается под меня подстраиваться?» - Изумлением пронеслось в его голове. Официально, конечно, их этому ещё долго никто бы не научил, да и сам Пан имел о подстойке лишь поверхностное представление, прочитав пару статей после нескольких заинтересовавших его фраз, брошенных в начале семестра Мастером Оурманом, однако маленькое открытие, что Колин пытается проводить над ним эксперимент, озадачило мальчишку. И на удивление позабавило вместо ожидаемого негодования. Да что с ним такое? А Колин меж тем снова погрустнел и продолжил свои неожиданные откровения. - Надоел мне весь этот ци’к. У каждого свои цели, ясен фиг, но всё это давно уж стало куда больше походить на лицемерие, чем на игру актё’ов-недоучек. Помнишь, ты мне как-то сказал, что нам однажды станет невозможно дальше молчать и рано или поздно придётся начать гово’ить? Я об этом раньше-то как-то не думал особенно, а теперь всё из головы выкинуть не могу - до сих пор. Ко’оче, Пан, не знаю я, что у тебя на уме, но оно мне нравится всяко больше, чем то, что у А’тура или Ники. Аналитик из меня, конечно, не фонтан, но разглядеть-то кое-что я могу. П’осто хотел, чтоб ты знал, что я, если что, на твоей сто’оне. Пан коротко выдохнул и качнул головой. - Спасибо, Колин… - только и смог произнести он в ответ. Интересно, у Колина есть кто-то вот так же несбывшийся, с которым нельзя и без которого невозможно? По которому он так же никогда не перестанет тосковать и которому никогда не найдёт замены, даже если сможет заставить себя довериться кому-то еще… Потом, спустя несколько молчаливых минут, уже возвращаясь к воротам, ведущим на территорию Академии, спросил, почему-то немало смущаясь, - ты поэтому меня гулять что ли вытащил? - Да. – Колин вдруг посмотрел ему прямо в глаза. – А то вд’уг они найдут того, кого ищут, и шанса это сказать уже не будет. Что-то внутри мальчишки словно замерло, похолодев. И на кого из них двоих он сейчас намекает? И что он успел понять? Вот тебе и паранойя, приехали. Так ничего и не ответив, Пан зашел следом за одногруппником в жилой корпус и, кивнув в знак прощания, отправился на свой второй этаж, оставляя Колина на проходной дожидаться лифта.