Нельзя любить в человеке только свет
Возле Чимина стояла остывшая кружка свежесваренного чая. Он смотрел в одну точку и пытался хоть как то собраться с мыслями для начала разговора, но это уже длилось около часа. Хосок сидел напротив друга со скрещёнными руками на груди, терпеливо ожидая когда Чимин наконец возьмёт себя в руки и заговорит. А Чимин не мог начать. Ступор. Мысли улетели в пустоту. — Чим, я конечно готов уделять тебе хоть всё своё свободное время, но… — Хосок, это пиздецки тяжело рассказать. — еле слышно произносит Чимин. Сидя на не без того большой кухне Пака начало казаться, что стены стали меньше в два раза и будто давят на мозг, вызывая панику. — Так, Пак Чимин… — Хосок начинает уже терять терпение от нависшей тишины, — Я не планировал в свой и так редкий выходной сидеть на твоей кухне и ждать пока сам ты вспомнишь о наличии букв алфавита и начнёшь составлять из них предложения, начиная наконец рассказ! — расплескивая руками Хосок начал постепенно злиться на Чимина за его характер: всегда оттягивал момент, всегда боялся сказать кому-то лишнее слово. Боялся себя, окружающих. — Хос, сядь, не надо маячить перед носом… — недовольно фыркает Чимин. Его опустошённый взгляд говорил сам за себя: недосып, усталость и дикое желание бухать его одолевают последние два месяца. — Хос, пойми и ты меня. Мне тяжело рассказывать о том, как мы познакомились с хозяи…— хотел продолжить, но его перебивает Хосок. — Ради всего святого, блять, Чимин! Не смей при мне говорить это блядское слово «хозяин». Ты что собака? Или конь? Может, раб? — переходит на повышенный тон Чон, слегка приподнимаясь на стуле и упираясь о столешницу руками. — Хорошо. Как я познакомился с тем, от кого сейчас зависит моё существование, —закатывает глаза Чимин, поправляя свои розовые волосы — На самом деле если говорить начистоту — так и есть. Если бы не он, я бы наверно так и сгнил в этом сраном подвальном покере. — глотнув немного остывшего чая Чимин сморщился, ощущая всю крепость молочного улуна, — Помнишь, как мы с тобой познакомились, Хос? А я это помню, словно это было вчера. — Как такое забыть: ты же только начинал встреча… — задумался Чон, но он резко возвращается из своих воспоминаний на землю, — Ты мне зубы не заговаривай. Рассказывай давай. — Ты пиздец нетерпеливый, Хосок. Хрен с тобой, сам напомню. — отпив ещё немного чая Чимин продолжил, — Мы с тобой только закончили первый курс и я тогда ещё очень стеснялся хоть с кем-то разговаривать… — Зато был лучшим танцором на потоке… — пожав плечами подаёт голос Хосок. — Не перебивай. Ну и короче… ты мне тогда помог советом и я стал вести себя более уверенно, что ли. Ну не суть. У нас тогда был зачётный концерт потока — давалось каждому отделению по часу на зачётные номера и показательные работы отделения художников. Наш номер стоял сразу после отделения эстрадного вокала, и я тогда нервничал больше обычного. — А в итоге, единственный, кого нахваливал наш декан и весь деканат… — чуть обиженно произносит Хосок. — Да ты дашь мне рассказать?! — закатил глаза Чимин, но продолжил, — Если вспомнишь, то на тот момент как раз наше отделение должно было пройти аккредитацию и наш университет пригласил на зачётный концерт разных спонсоров со всего Сеула. Как сейчас помню слова декана за кулисами: «Пак Чимин, на тебе лежит огромная ответственность!». Ну и я начал нервничать ещё больше. Но когда объявили наше отделение каким-то чудом, необъяснимым образом или как это ещё объяснить, хрен знает, я, словно собрал себя по частям, как дети детскую пирамидку. Музыка заиграла и всё — я был на восьмом небе: я танцевал, так как никогда не танцевал до этого все эти годы. Я просто парил на сцене: мои чёрные на тот момент волосы постоянно прилипали ко лбу, а левую ногу сводило в судороге, но нужно было танцевать. Я старался не смотреть на комиссию и рядом сидящих спонсоров. И чёрт дёрнул меня посмотреть в сторону входной двери в актовый зал, а там.. — парень сделал театральную паузу и скорчил рожицу, будто задумался над чем-то. Хосок недовольно посмотрел на своего друга. — Ты, блять, интриган хренов! — Хосок начинает терять терпение. — Извини, не смог сдержаться! — хихикает Чимин, прикрывая ладошкой рот, — Наш ректор в это время стоял и с кем-то оживленно беседовал. Я не знаю о чём был разговор, но тот с кем ректор говорил — смотрел на меня в упор. Я пытался отвести от него взгляд, но не выходило. А его красные глаза словно буравили меня насквозь. — У него ещё и красные глаза? Ты вообще понимаешь, во что вляпался? Эти красноглазки — хреновы садисты! — чуть ли на ультразвуке произносит Чон, округлив глаза. — Я знаю. — Чимин с лёгкой улыбкой на лице дотронулся до небольшого шрама на левой руке, — Как и ожидалось — аккредитацию мы получили, весь деканат ликовал и нахваливал наше отделение. Сессия закончилась и все на лето разъезжались по своим домам. Я не хотел ехать обратно в деревню к отцу и сестре, поэтому стал искать подработку. И один парень со старшего курса предложил мне подрабатывать в нелегальном казино за очень неплохие деньги… — Чимин тяжело вздохнул, вспоминая то злополучное лето, — Меня стали обучать искусству крупье, научили играть в рулетку и блэкджек. За две недели я быстро обучился всему, и меня начали ставить за столы к гостям. А клиентура, знаешь, очень разная была: от тех, кто может просто закинуть 100.000 вон и глазом не моргнёт, а были те, кто трясся из-за 100 вон и проклинал всё заведение, крупье и директора на всех языках мира. И я быстро влился в коллектив, был очень способным и приносил прибыль заведению, за что меня очень ценил директор. Мне было абсолютно плевать с кем я играю — я выигрывал всех. Но не в этот раз. Он зашёл тогда и сел сначала за соседним столом, поэтому я его не сразу заметил, но чувствовал на себе чьи-то глаза. Я думал, что мне мерещиться и поэтому не стал смотреть по сторонам, настраиваясь на игру с нашим директором.***
— Ставки сделаны — ставок больше нет! — парировал я, подтверждая ставку игрока. — Ёшида-сан! Какой неожиданный сюрприз видеть вас в этом заведении! — на мгновение мне показалось, что это голос самого дьявола: очень низкий, бархатистый, заставляющий дрожать изнутри. Я боялся повернуть голову в сторону, откуда доносился голос, поэтому смотрел во флот с картами и делал вид, что ничего не слышу. — Мистер Ким. Я тоже не ожидал встретить вас здесь. — напускной вежливостью ответил Ёшида. Ким в своём белоснежном костюме выделялся в этом нелегальном казино, хотя и очень вписывался в эту атмосферу: дорогой вид, ролекс за бешеные деньги и толстая золотая цепь, красовавшаяся на шее говорила о том, что если бы он захотел — он бы купил это заведение. — Может, сыграем партию-другую? — улыбался Намджун. — Если честно, я уже доигрываю и скоро собирался уходить.. — натянуто улыбался господин Ёшида, надеясь отвязаться от навязчивого Кима. — Ёшида-сан, вы забыли, что за вами должок? Вы мне в тот раз проиграли партию и хотели отыграться. — Как такое забыть, мистер Ким. — Тогда я предлагаю вам реванш. — На что в этот раз играем, Ким? — слегка недовольным тоном спрашивает Ёшида. — Я хочу… — Ким сделал задумчивый вид, хотя по лицу было видно, что уже знал что хочет, — Пусть будет сюрпризом. Эй, малыш — его низкий голос уже обращался ко мне и тут меня начало немного трясти изнутри — Начинаем новую игру, раздавай!***
— Ёшида-сан, вы может, пошутили? Этого не может быть. — Чимин, к сожалению, нет… Теперь это заведение принадлежит Киму. — сгоречью в голосе произносит директор и виновато смотря на меня чуть ли не со слезами на глазах. — Вы бы мне как-то намекали — я мог помочь его обыграть! — Чимин, ты пойми — если бы он увидел, что ты специально мухлюешь в его сторону, то тебе бы просто не жилось на этом свете спокойно. Ким Намджун — страшный человек, поверь мне на слово. Если он что-то хочет — получает и неважно, что это или кто это. Теперь он — твой непосредственный начальник. После этих слов я подумал, что лучше уволиться и уехать домой на оставшиеся каникулы. Но через день меня он вызвал к себе. — Малыш, как твоё имя? — Пак Чимин, мистер Ким. — Какие тебе нравятся цветы, Пак Чимин? — улыбался Ким. Я сначала не совсем расслышал или подумал, что мне показалось. — Что, простите? — мне и в правду казалось, что он пошутил. — Я вроде с тобой на одном языке говорю. Я спросил, какие тебе нравятся цветы, на что ты должен был ответить какие именно любишь и всё. — Я не люблю цветы. — Жаль, к твоим прекрасным ногам нужно складывать тонны и тонны цветов. Следующий вопрос: есть ли у тебя молодой человек или девушка? — К чему этот допрос, мистер Ким? — я до конца не осознавал всю суть происходящего, пока не услышал от него следующее: — Ёшида проиграл не только своё заведение — он проиграл своего лучшего крупье по имени Пак Чимин. — Если честно, Хос, я до конца не верил в происходящее… — Ким стал владельцем нашего подпольного казино. И, знаешь, на тот момент не было ни дня, чтобы он меня не буравил взглядом. Мне было жутко не по себе ощущать на своём теле его тяжёлый взгляд. — Чимин смотрел на Хосока взглядом полных воспоминаний того лета, и все переживания отражались у него на лице. Он до сих пор ощущает этот взгляд на себе, даже помнит его лицо. Хосок сидел на кресле и задумчиво курил сигару, размышляя об услышанном. У Хосока были свои причины ненавидеть людей с красной радужкой, но Чимину он никогда о них не говорил. Воспитываясь в детдоме, Хосок часто получал от красноглазых за то, что пытался разрешить конфликты словами и не вступал в драки. Хос сам по себе был очень спокойным ребёнком: часто гулял во дворе детдома, много читал художественной литературы и психологию, слушал музыку и общался в основном с девочками. Он сразу стал мишенью для постоянных побоев и насмешек со стороны красноглазых и вечно поддакивающим им жёлтых. Но как только ему исполнилось 18 лет Хосок сразу поступил в университет культуры и учился вместе с Чимином на потоке и одной группе. — Так значит, он стал тебя преследовать? — Мне тоже так казалось поначалу. Уже потом я понял, что это одержимость. Но в то время мне просто казалось, что ему просто нечем заняться. Он часто приходил именно в мои смены, когда я работал и сидел, проверял меня на знания комбинаций. Его раздражало, что я знал их наизусть, и меня не легко было подловить. Он часто спрашивал, почему я одинок и ни с кем не встречаюсь. Я не давал ему чёткого ответа и всегда съезжал с темы. Он злился и всегда мне говорил на прощание: «Ты всё равно один не останешься, малыш». Меня тогда это настораживало, но я просто не понимал почему. В один из вечеров в мою смену он не пришёл. Почему-то я начал переживать: а вдруг что-то с ним случилось? Я старался делать вид, что меня ничего не волнует, но в голове были сплошные мысли о директоре. Я сам ловил себя на мысли, что я, и это было очень странно, переживаю за какого-то мужика. Я не мог ни на что отвлечься, потому что все мои мысли были о нём, какого-то чёрта. — Пак, до среды! Распрощавшись с остальными крупье, я неспешно отправился домой практически в 6 утра: в то время наше заведение часто «продлевали» и поэтому наша смена могла растянуться чуть ли не на сутки. Вместо меня остался мой друг по общежитию и поэтому я со спокойной совестью пошёл домой. Мне нужно было пройти мимо круглосуточного магазина и несколько гаражей, чтобы добраться до общаги. — Дай сигарету, Хос. — Чимин резко остановился в рассказе и протянул руку другу, прося о дозе никотина. Хосок искоса посмотрел на Чимина, но ни слова не говоря протянул ему одну сигарету. — Ты же не куришь. — Просто, из-за воспоминаний я так распереживался и. В общем, надо чуть расслабиться. — пытался оправдаться Чимин и подкуривает сигарету. Сделав одну глубокую затяжку, парень продолжил: — Я зашёл в магазин, чтобы купить себе домой поесть. На кассе я увидел нашего постоянного гостя, который очень часто проигрывал в нашем казино, но меня к нему никогда не ставили. Он очень злобно на меня посмотрел в то утро, но я из вежливости просто поклонился ему и пожелал хорошего дня. Выйдя из магазина, я не сразу заметил, что он пошёл следом за мной и держался от меня как можно дальше. Может чтобы я не заметил, но тогда он очень плохо старался. Я уже начал подходить ближе к первым гаражам, как краем уха услышал приближающиеся шаги. Я чуть ускорил шаг, но звук приближающегося человека становился всё ближе. Не успел перейти на бег — меня просто сбили с ног. — Какого хрена?! Отпусти меня, Мин! — я кричал что есть силы, но этот парень был выше меня и намного сильнее. Продукты из магазина, выпавшие из порванного пакета, валялись рядом со мной. Мне было жалко потраченных денег, которые сейчас валялись в грязи. — Ты, блядская подстилка Намджуна, верни мои бабки! — Какие бабки? Вас никто не заставлял играть, мистер Мин! Отпустите меня! — я пытался как-то его образумить. Кричал, что надо трясти деньги явно не с меня, а с директора (будь он проклят). Но этот ублюдок не отпускал меня и начал закрывать мне рот своей грязной рукой. — Думаешь я не знаю, что Ким делает с такими как ты, чтобы заведение процветало? — его свободная рука начала заползать мне под футболку и меня начало трясти изнутри — Красивый парнишка, слащавая внешность и плюс всех выигрывает и приносит прибыль — ну чем не идеальная подстилка? — он так злобно улыбался своими кривыми зубами, что я подумал: всё, мне пиздец. Его пальцы начали спускать к моему паху, оставляя чёрные следы на коже. Я начал плакать. От безысходности. Ни за что бы не поверил, что меня будут трахать оттого, что не умеют вовремя остановиться в покере. — Если ты сейчас же не уберёшь свою тушу с него — я из тебя сделаю фарш и скормлю свиньям. А из твоих кишков — сделаю кимчи и заставлю тебя всё это сожрать. Этот голос я бы смог узнать из 1000 других. Он словно молния врезается в твоё сознание и заставляет трепетать от страха. Мин рывком развернулся на голос, всё ещё удерживая мне рот рукой. Ким Намджун стоял в строгом чёрном костюме, зажимая зубами почти докуренную сигарету. Его взгляд был сравним только с атомной войной — настолько он был убийственен. Рядом с ним стояло два телохранителя, готовые по щелчку пальца достать пистолеты и сделать в Мине лишние дырки. — Ты глянь, шлюшка, за тобой твой сутенёр пришел. Что, соскучился по своей подстилке? Некому член твой сосать? — злорадствовал Мин. После этих слов он начал ещё больше приставать ко мне: он облизывал мою шею своим вонючим языком, а пальцы оттягивали кожу так, что оставались вмятины. Я уже молил о том, чтобы просто взять и сдохнуть. — Ты напросился, сраный кусок дерьма! — закричал Ким Намджун и бросился на него. Каким-то образом ему удалось сделать так, чтобы Мин слез с меня. Я зажмурился от страха и просто приготовился к тому чтобы умереть: как только Мин расправиться с Намджуном — он переключиться на меня. Но кто-то подхватил меня на руки и понёс в неизвестном направлении. От человека пахло сильно землёй и табаком. Я хотел посмотреть кто меня несёт, но я настолько закрыл глаза, что просто боялся хоть на секунду взглянуть что происходит. — Я лучше сдохну, чем ты меня изнасилуешь, падаль! — я уже готовился к самому худшему на тот момент раскладу. — Я не собираюсь тебя насиловать, придурок. — ответил Ким Намджун — По крайней мере пока ты сам этого не попросишь. Сказать, что я ахуел — не сказать ничего! Ты понимаешь, Хос? Он спас меня от этого ублюдка господина Мина! — А ты вообще знаешь кто этот Мин? — поинтересовался Хосок. — Если честно — я до сих пор не знаю. Я вводил в Интернете «Господин Мин», но на мой запрос высвечивался только агент сыскной полиции. Там была его фотография, и это был не он… — пожал Чимин плечами. Он помнит эту фотографию: на ней молодой сероволосый парень слегка улыбается, держа в руках бумагу о подтверждении его нового звания, и пожимает руку старшего инспектора полиции. — И что ж было дальше? — нетерпеливо спрашивает Хосок. — Ну, он привёз меня сюда, обработал ссадины на ногах, накормил. Но при этом молчал. Всё время. Только буравил взглядом. Потом он отпустил своих телохранителей и мы потом молча сидели на кухне: я смотрел на него, а он смотрел на меня. И не моргал. — Чимин. Так не пойдёт. Ты понимаешь, что подверг себя опасности, пойдя домой через эти гаражи? — ни с того ни с сего начал кричать Ким, ударив руками по кухонному столу. Я так перепугался, что опустил голову и непроизвольно закрыл глаза. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — я машинально поднял голову, но глаза не открыл. Мне было жутко страшно. Слёзы просто ручьём стекали по моим щекам, но я не издавал ни звука. А дальше произошло неожиданное — я почувствовал как его губы прикоснулись к моим. — Чего? — удивился Чон. — Я вот так же подумал и резко открыл глаза. Его красная радужка глаз не излучала злость, не излучала ненависть. Они были полны… сожаления. Да, это будет правильное слово. — Прости меня, Чимин. Я не хотел кричать на тебя. Просто я очень перепугался, когда пришёл в казино, а мне сказали, что ты ушёл уже домой. Я решил, что разузнаю почему ты так рано ушёл завтра, но выйдя из заведения, я вдруг услышал твой крик. Ну, а дальше, если честно, я толком не помню. — Что вы с ним сделали? — мой голос меня подводил и поэтому я спросил его едва слышным шёпотом. — Расквасил его физиономию. Думаю, что он правильно понял мой посыл — пока Ким говорил мне о том что сделал с Минном, я заметил как его глаза начали мутнеть от злости. Но увидев моё обеспокоенное лицо, он как-то моментально успокоился — Прости. Ты не должен об этом думать. — Зачем вы это сделали? Оставили бы меня там. — И думать о таком не смей! — и тут впервые он ударил меня. По лицу. Это была очень звонкая пощёчина. Мои слёзы высохли моментально. — За что? — За то, что ты только что сказал. Никто не смеет тебя и пальцем коснуться. Кроме меня. Если ещё раз я увижу, что кто-то прикоснулся до тебя — считай, что он лишился пальцев. И на руках и на ногах. Если кто-то на тебя будет засматриваться дольше пяти секунд — я выколю глаза. Ну и самое главное — он крепко зажал моё лицо, так, чтобы видеть мои испуганные глаза, — Если я узнаю, что у тебя есть кто-то, кроме меня — ты очень сильно пожалеешь. Ты только мой. — После всего произошедшего, если ты помнишь, я долго не посещал университет. Я ходил к психологу и восстанавливал свою психику, хотя, мне кажется, надо было сразу ложиться в клинику… — на этих словах Чимин рассмеялся, держась за живот. Хосок не понимающе смотрел на друга, ожидая продолжения. — Я не воспринял его слова в серьёз и начал отношения с Хенджином. — Это который повесился у себя в ванной? — Ну, по официальной версии так. — пожал плечами Чимин и Хосок застыл в немом ужасе. — Это он его убил? — Нет, Хосок. Он его просто запугал. Вот Хенджин и не выдержал. А после него я не смог ни с кем встречаться — я долго его оплакивал. После полугода где-то моей депрессии он снова заявился ко мне и предложил сделку: он поможет мне открыть свою танцевальную школу, поможет закончить универ, так как я на тот момент из-за не посещения мог вылететь. — Но-о-о? — Без «но». Я тоже этого «но» ждал. Но он просто мне помог. Безвозмездно. Каждый день ухаживал за мной. Дарил подарки, цветы, возил по ресторанам. И при этом — всё время молчал. Я единственный раз услышал от него хоть какие-то слова, кроме приказов — когда он спас меня. И как-то так получилось, что мы переспали и. — И теперь ты ебучий раб, а он твой хозяин? — На самом деле я люблю его. — Чимин сглотнул комок, подкативший к горлу, — Люблю. А это запрещено. — То есть как это? — Его условие было только одним в его помощи — не влюбляться в него. А я это условие нарушил как только увидел его в этом актовом зале.