Испачкав крылья и изранив тела, мы не заметили, как заблудились.
Приглушённый свет от панели приборов освещал больничную палату. Пахло медикаментами и медицинским спиртом. За окном уже давно за полночь. Приближающаяся осень принесла с собой холодные ветра и проливные дожди, и эта ночь не стала исключением. Дождь лил как из ведра, тарабаня оконные стекла изо всех сил. Бледное лицо Чимина искажало всю боль что скопилась у него в мёртвой душе. Он был подключён к аппарату искусственного жизнеобеспечения, так как из-за падения с большой высоты и удара об воду он сломал большую часть рёбер и тем самым задел лёгкие. Из его рук торчали множество приборов и игл. Казалось, что Чимина жизнь покидает постепенно, словно подкрадывается из-за капельниц, когтями загребая остатки его души. Юнги сидел в кресле напротив парня и долго думал: как могли так довести человека, что он решил свести счёты жизнью? Неужели там настолько сильные чувства? Даже если и так, когда человек любит, он не совершает таких глупых поступков зная, что его любят и ждут. А с этим парнем, видимо, судьба обошлась несколько иначе. Мин сидел и перебирал в голове разные варианты как могли довести столь молодого парня до такого состояния, но каждая версия была хуже другой и Юнги перестал строить догадки. Чимин медленно начал открывать глаза и пытался прийти в себя, оглядываясь вокруг. Он плохо осознавал где находится. Во рту что-то мешает ему говорить — трубка, которая напрямую связана с дыхательной системой, так как сам Чимин, пока что, не в состоянии дышать. Глаза отекли от слез и Чимин еле смог рассмотреть больничную палату. Его взгляд остановился на парне с серыми волосами, который внимательно наблюдал за действиями Пака. Юнги встал с кресла и подошёл к койке Чимина и слегка улыбался. — Я думал, что ты уже не очнёшься. Не двигайся! Тебе нужно отдыхать! — Чимин попытался приподнять себя на локти, но Юнги аккуратно опустил его обратно на подушку, — Меня зовут Юнги. Ты меня помнишь? — Чимин едва поворачивал голову в стороны, показывая слово «нет», — Ну, неудивительно. Ты помнишь, что спрыгнул с моста? — Чимин отрицательно машет головой, — Понятно. Это из-за парня? — Пак моргнул в знак согласия, — Думаю, это не моё дело. Не стану лезть и спрашивать тебя причины твоей попытки суицида. У каждого они свои. Я боялся, что ты не очнёшься, если честно, у тебя серьёзные травмы и много потери крови и нужно было делать срочное переливание… — на этой фразе Юнги машинально потянулся к вене, чем привлёк внимание Чимина и заметил удивлённый взгляд парня, — Да, я стал донором для твоего переливания. Не было подходящего резус фактора в больнице, кроме меня. Пожалуйста, не плачь! — Юнги аккуратно убрал большим пальцем подступившие слёзы Чимина, — Я сделал это для того, чтобы ты не умер. Я не знаю зачем я пошёл за тобой, но не делай больше таких глупостей. Меня может не быть рядом… Кхм, ну, что ж, мне пожалуй пора. Выздоравливай и береги себя. — едва улыбнулся Юнги и убрал руку от лица Чимина. Их глаза говорили о многом: Юнги не хотел уходить и оставлять его одного, а Чимин не мог понять такой доброты со стороны незнакомца. Юнги слегка поклонился в знак прощания Паку и уже возле выхода из больничной палаты услышал слабое кряхтение: — С… С… Спа… Спасибо… — еле смог выговорить Чимин, слегка повернув голову на уходящего спасителя. — Выздоравливай, Чимин. — улыбнулся Юнги и вышел из палаты. На доске схемы преступления, висят множество фотографий пропавших и убитых за последние три месяца, и Юнги пытался составить мотив преступников. Он составил схемы преступления, собирая с каждого места преступлений улики. Всё указывало на то, что преступник действует не один: это какая-то организация. Мин внимательно рассматривал листок, который был взят с тела его погибшего брата: «Во имя великого Дракона». Маркером Юнги помечал особую деталь — цвет глаз. — Так. Что мы имеем? Близнецы следователя по уголовным преступлениям, похищенные возле городского парка, были найдены подвешенными возле городской администрации с многочисленными травмами головы. Дальше — адвокат по уголовным делам верховного суда: похищена из гаража собственного дома и найдена на мосту. Глаза были выдавлены тупым предметом. Пресс-секретарь начальника управления по борьбе с терроризмом — была застрелена в машине возле верховного суда с винтовки. Чёрт, не сходится, не понимаю мотива! — рассуждал Мин, ударив по доске рукой. С неё слетела фотография с последнего места преступления — фото Гым Джэ. Он нагнулся, чтобы поднять фотографию. Тело брата выглядело более чем ужасно на фото: многочисленные огнестрельные ранения, пробитый череп и выколотые глаза. Судя по травмам, над ним очень хорошо потрудились. Но для чего? Для запугивания? Кого хотят напугать? Местных жителей? Черт, Мин, думай! — говорит сам себе Юнги, сжимая фотографию брата. Должна же быть загвоздка, хоть какая-то! Повесив снимок обратно на доску, Юнги подошёл к рабочему телефону, и набирает номер патологоанатома. Через пару гудков на том конце ответили: — Патологоанатомическое отделение. — Детектив Мин. Мне нужна информация о Мин Гым Джэ. — Что именно? — После проведения независимой медицинской экспертизы, были ли обнаружены какие-то следы? От ногтей может или чьи-то волосы? Какой-то материал? Всё что угодно. — Вы правы: после экспертизы обнаружили на теле убитого тёмный, скорее всего женский волос, а так же под ногтями обнаружили гидратную известку. Так как материал довольно-таки старого происхождения, мы предполагаем, что убитого скорее всего держали в старом доме, возможно под крышей самого дома или на чердаке — Мин едва мог слушать спокойный голос патологоанатома. Когда речь заходила о его брате, хотелось стереть весь мир с лица земли. — Что-то ещё нашли? — Нет, пока что всё. — Если что-то обнаружите — немедленно сообщать мне! — Да, сэр. — На связи. Юнги сел за компьютерный стол и откинулся на спинку кресла. От всего этого дела голова шла кругом. Его мысли сами себя перебивали в голове. Закрыв лицо руками, Юнги словно на минуту отключился. В голове застрял этот образ: парень с розовыми волосами, доведённый до отчаяния, пытается сквозь слёзы молча просить вытащить его из того ада, куда засунули его душу.***
За окном уже вечерело. Намджун сидел в своём кабинете и долго размышлял. Раньше у Чимина случались истерики из-за недостатка внимания, и хороший секс заставлял его «успокоиться» минимум на пару недель. Но сейчас это был край. Как бы ни было с Чимином хорошо. На какие бы он не соглашался извращения: быть избитым, подвешивание за крюки на спине, изнасилования «против» воли и тому подобное. Как бы Чимин не был морально зависим от Намджуна, с него хватит. Но это тупое чувство привязанности… Как к своей собаке, которую неожиданно забрали, но скоро должны вернуть. Ким скучает, возможно в глубине души переживает за Пака. Его не отпускает чувство собственничества: если Чимин не с ним, то тогда ни с кем. Парадокс ситуации выходил на уровень кретинизма, а в душе Джун ждал возвращение своей «собачки». — Куда же ты подевался, Чимин?! — разговаривает сам с собой Намджун. Надо было отвлечься. А вариантов немного. Намджун зашёл на сайт знакомств, на котором зарегистрировался около месяца назад после очередной истерики Пака. Зарегистрировался он под чужим именем, чтобы не привлекать внимание. Рыская среди анкет на сайте, Ким Намджун был крайне удивлён встретить анкету… Ким Сокджина! Содержание анкеты Ким Сокджина: «Привет! Я Сокджин! Ищу свою «родственную душу». Обожаю прогулки по паркам, есть сладкое и не могу устоять перед вечерними сеансами кино (если вдруг позовут) Ищу верного и держащего своё слово мужчину 30-35 лет, желательно высокого… Внешность — неважна. Своей красотой я компенсирую внешние недостатки партнёра.» — Вот так неожиданность. Неужели настолько отчаялся, что перешёл на сайты знакомств? — задал сам себе вопрос Ким. Возможно, это его шанс познакомиться с Сокджином поближе, т.к. в жизни он не обращает никакого внимания на Кима, считая его «нечестным» человеком. Намджун написал первый, ожидая ответного сообщения от Сокджина. Он был не в сети и ждать пришлось около часа: за это время Намджун находил множество кругов по своему кабинету. Он был похож на подростка, который подкинул в школьный рюкзак любовное письмо самой популярной девочке в классе. На экране компьютера высветилось заветное: «Вы получили новое сообщение». Ким улыбнулся и со скоростью света присел за компьютерный стол. Он тщательно обдумывал каждое слово: что написать, как правильно подобрать слова. Разговор у них получался натянуто и Ким уже не надеялся, что вообще хоть как-то заинтересовал широкоплечего шатена, но неожиданно последовал вопрос: — Что ты здесь ищешь? Ну, если это конечно не секрет. Ким С. — Тебе сказать правду или приукрасить ложь? Ким Н. — В любом случае — решать тебе! Я при всём желании не смог бы наверно отличить правду от лжи, пока ты не скажешь. Ким С. — Что ж, пару недель назад я расстался с молодым человеком, но эти отношения не были достаточно серьёзными, с моей стороны точно. Парень влюбился в меня, а мне стало после этого, неинтересно… Я зарегистрировался здесь месяц назад, чувствуя, что скоро мы с ним разойдёмся. Ким. Н. — Хм, похоже на правду. А чем он тебя не устраивал? Ким С. — Это не мой человек. Я влюблён в другого мужчину. Ким Н. — Оу… Извиини, наверно, это не моё дело… Ким С. — Всё в порядке. Давай не будем об этом — давай поговорим о тебе! Чем увлекаешься? Кем работаешь? Ким Н. — Я мало чем увлекаюсь, т.к. я всё время на работе. Про работу — пока пусть останется в тайне :) Я обожаю смотреть кино. В кинотеатрах на вечерние или ночные сеансы люблю ходить. Это моя слабость — жуткий киноман! Ким С. — Тогда я предлагаю тебе на следующих выходных сходить на ночной сеанс в кино! Фильм можешь выбрать сам — я возьму всё остальное! Ким Н. — А как я тебя узнаю? У тебя здесь нет фотографий. Ким С. — А это уже будет сюрприз! Ким Н. — Мистер Ким?! — Намджун резко поднял голову на дверь, отрывая взгляд от экрана. На входе в кабинет стояла его секретарь — Прошу прощения, что отвлекаю вас. Вы просили разузнать местоположение мистера Пака. На данный момент он находится в обслатной больнице в тяжёлом состоянии. — Машину мне. Быстро. — Хорошо, мистер Ким. — поклонилась секретарь и закрыла дверь с той стороны. Врачи не знали, что делать с Пак Чимином: измотанный бесконечными капельницами, поникший, не идущий на контакт молодой человек наотрез отказывался принимать таблетки. Медсестра не первый раз обнаруживала таблетки под подушкой, матрасом, а то и вовсе на полу. Чимин молчал. От него невозможно было услышать ни слова. Чимина отключили от аппарата искусственного жизнеобеспечения, но дышал он с трудом. От аппарата искусственного дыхания он отказывался, но врачи настояли, иначе он может просто задохнуться во сне. А Пак думал, что справиться сам. Единственное, что удалось услышать докторам за всё это время — включить единственный канал, где показывают выступления танцоров. Ему это было жизненно необходимо. Без танцев он не видел смысла в своей жизни. Был ещё один смысл, которому он не нужен. Чимин лежал на больничной койке и смотрел балет «Лебединое озеро». Как изящно двигались танцоры: столько грации, изящества, красивых линий. Зависть от того, что он сейчас прикован к этой койке разъедало его изнутри. Всё из-за Намджуна. Лучше бы его не было. Дверь в палату была открыта после обхода лечащего врача. Чимин услышал небольшой стук и слегка повернул голову на звук. В глазах застыло недоумение, всего его нутро ликовало. Хозяин, всё-таки пришел. Намджун заходит не спеша. Сняв своё пальто, Джун положил его на соседнюю пустую койку и подошёл к кровати Чимина. Тот был в немом оцепенении. Он даже не думал, что Ким вообще после всего, что было, захочет его увидеть. — Наконец-то я тебя нашёл, Чими. Что ты с собой сделал? — Джун заботливо провёл пальцами по щеке Чимина, убирая выбившиеся пряди волос. Чимин начал двигать головой, показывая что ему неприятны его прикосновения. Намджун был удивлён, но такую реакцию он предполагал. — Как ты себя чувствуешь? Врачи сказали, что ты отказываешься от таблеток, почему? Медикаменты помогают тебе восстановить здоровье, на одних аппаратах ты не вылечишься, Чими! — как можно более ласково произносит Намджун. Сердце Пака начало биться с бешеной скоростью от чего приборы начали противно пищать, раздражая слух. Намджун обошёл койку Чимина и отключил прибор от розетки. Повисло гробовое молчание. Было слышно лишь музыку, доносящуюся с телевизора. Намджун сел в кресло напротив Пака и внимательно смотрел на своего бывшего пассива: бледный, волосы уже потеряли розовый цвет, торчащие скулы и пустой взгляд. Где тот Чимин, который его так привлекал? Чимин своей слабой рукой потянулся к трубке, которая торчала из его рта для поддержки кислорода. Приложив не мало усилий, потому что силы его были ограничены, он все-таки вытащил её и положил возле себя. Намджун подался вперёд чтобы встать, но слабый останавливающий жест Чимина его остановил. — У… Уходи! — собрав остатки мужества произносит Пак, глядя прямо в глаза Киму. — Не смей смотреть мне в глаза. — злобно произносит Ким, сжимая кулак. — Ты… Ты мне… больше не хозяин… — держится Пак, стараясь не выдавать себя. Ещё немного и у него начнётся истерика. — Ты — мой пассив. Как бы ты этого не хотел признавать. Через неделю или через две тебя должны выписать и ты снова поедешь домой. Будешь там проходить реабилитацию. — твёрдым и уверенным голосом произносит Ким. — Я не поеду. Для меня — это не дом. Это просто стены, больше ничего. Они пропитались нашими откровениями. Мне сложно будет там дышать. Я прошу тебя, если ты хоть что-то чувствуешь ко мне, уходи! — на последней фразе Чимин уже не смог сдержаться. Слёзы покатились по щекам, падая на подушку. Он начал задыхаться. Дрожащими руками он взял дыхательную трубку и вдохнул воздуха, пытаясь успокоиться. Намджун сидел и злился. Сам до этого всего довёл. Но Чимин был прав — его надо отпустить. А как? Это его Чимин. И он не достанется никому. Намджун спокойно встал с кресла и посмотрел на Чимина, который жадно хватал частицы воздуха. — Мы поговорим когда тебе станет лучше. Сейчас этот разговор впустую. Я подожду. — твёрдым и почти уверенным голосом произносит Намджун. Чимин из последних сил убирает дыхательную трубку изо рта и произносит: — Ты… Ты больше не хозяин… мне! — еле слышно произносит Чимин, теряя сознание от недостатка кислорода.