Ты сказал — я поверил, ты повторил — я засомневался, ты стал настаивать, и я понял, что ты лжёшь.
Руки замерзали, каждый раз, стоило приблизиться ночному небу к окну больничной палаты. Ощущения становились в тысячу раз острее, а дыхания начинало прерываться на мелкие доли секунд. Чимин лежал уже долгое время на прохладных простынях больничного ложа. Каждую ночь кошмары заставляли его просыпаться от душераздирающего крика и в холодном поту. Каждый день снился удар. Тяжёлый и пронзительный удар о водное полотно. Покрывает всё тело миллионами кинжалов после удара, стремительно погружаясь на глубину под толщу воды. Отчаянный крик заполнял лёгкие ледяной водой. Начинаешь захлёбываться, чувствуя, как вода постепенно заполняет дыхательные пути. И так каждую ночь. Снова и снова. Кошмар, от которого всё тяжелее просыпаться утром. Хосок старался, как мог, поднять на ноги Чимина: лучшие обезболивающие, которые можно достать в ограниченном количестве медикаментов местного госпиталя; снотворные, которые не вызывают привыкания. И долгая психотерапия, погружаясь в сознание друга всё глубже и глубже. Результаты лечения были незначительны. Но уже проявлялся маленький прогресс: отключение от аппарата ИВЛ, самостоятельный приём пищи и легкая тень улыбки на лице Чимина. Доктор Чон маленькими шагами двигался к его выздоровлению. Но ночные кошмары Чимина его крайне беспокоили, и психотерапия здесь давала слабые результаты: количество не уменьшалось, а крики не прекращались. О том, что тогда произошло с Чимином, разговоры сошли на «нет»: зная как Чимин, начинает реагировать на любое упоминание Намджуна, Хосок перестал хоть что-то выяснять у своего друга. Чимин старался всегда улыбаться когда Хосок рядом, утешая себя тем, что как только дверь за ним закроется, Чимин будет нервно вырывать оставшиеся волосы с головы и кричать что есть силы в подушку, заглушая звуки отчаянного крика. Как закрывалась чёртова дверь больничной палаты, отчаянный крик глушит навязчивые мысли в затуманенной голове. Как же стать «нормальным»? Под вечер, когда уже медсестра вышла из его палаты, Пак рассматривал тени на потолке, которые отбрасывала люстра, придавая им различные силуэты. Потускневшие жёлтые глаза не выражали никаких эмоций, а зрачки постепенно расширялись, впуская мрак в его остатки души. Холодные пальцы то натягивали простынь от учащённого дыхания, то наоборот, расслаблялись на мятой ткани. Страх перед ночными кошмарами становился осязаемым и Пак невольно чувствовал его запах — сильнейший запах застоявшегося пороха, который мог вспыхнуть в любой момент. Чимин услышал небольшой шорох в районе входной двери и машинально повернул голову на звук, натягивая одеяло на свои полные от страха глаза. В комнате царил лёгкий полумрак, но Чимину казалось, что тьма надвигается всё больше и больше. В двери застыл небольшой чёрный силуэт. На вид это был мужчина, но из-за темноты Пак не мог толком разглядеть, кто зашёл к нему в палату. — Кто вы? — испуганным тоном спрашивает незнакомца Чимин. Мелкая дорожка дрожи прошлась по телу парня, от чего Пак ещё больше напрягся. Прищурившись, Чимин замечает улыбку, которая больше походила на звериный оскал. Серые глаза в темноте приобретали чёрные очертания, засасывая жалкие крупицы души Чимина. — Твоё спасение в этом мире. — глубокий мужской голос прозвучал как гром в летнюю ночь. Чимин трясущейся рукой потянулся за кнопкой вызова медсестры как чьи-то длинные холодные пальцы схватили его руку мёртвой хваткой. — Добро пожаловать в семью, — после этих слов Чимин почувствовал длинную острую иглу в районе своей шеи.***
— Джин, я же могу так теперь к тебе обращаться? — улыбается Намджун, открывая дверь кинотеатра перед Кимом, пропуская его вперёд на улицу — Как тебе фильм? — Ну, мне было безумно жаль главного героя — потеряв всех близких людей, он остался один в этом мире. Я бы не смог так. Человеку всегда нужен человек, — грустным тоном произносит Джин. В кожаной куртке было слегка прохладно, но Ким как будто и не чувствовал холода: весь фильм Джин тайком наблюдал за Намджуном, ожидая какого-то подвоха или намёка, что Джун шутит над ним и это не он сидит на соседнем кресле в кино. Но Ким Намдужн вёл себя как истинный джентльмен: не клал руку на поверх руки Джина, не приставал, а внимательно изучал киноленту на большом экране. И это ещё больше пробуждало в Джине интерес к этому странному мужчине. Намджун весь фильм чувствовал на себе его взгляд, и это всё больше раззадоривало его. Он хотел прикоснуться к нему. Он чувствовал себя рядом с ним не как с Чимином, который ему подчинялся беспрекословно. Джин совсем другой — его хотелось расположить к себе добровольно. Он хотел, чтобы Сокджину было рядом с ним комфортно и не страшно. — А вам понравился фильм? — спрашивает Джин, возвращая Джуна из собственных размышлений. — Я предпочитаю другие жанры фильмов. И почему, ты ко мне обращаешься на «вы»? — делая удивлённый тон, спрашивает Намджун. — Меня так воспитывали. Не прилично разговаривать как с друзьями с незнакомым человеком, — пожимает плечами Джин. Намджун приподняв бровь, с лёгким раздражением посмотрел на шатена, смущая своего оппонента. Достав из кармана брюк сигареты, Намджун небрежно достаёт одну сигарету и подносит к губам. Подкурив, Намджун делает небольшой затяг никотина и с шумом выдыхает едкий дым. — Мы уже работаем с тобой больше трёх лет, практически бок о бок. Не думаю, что нас можно назвать «незнакомыми людьми». — усмехается Джун, стряхивая пепел на асфальт. Джин отрицательно помахал головой на высказывание Кима, чем ещё больше рассмешил Намджуна. — Неужели я настолько тебе противен? — холодным тоном спрашивает Ким, перестав смеяться. — Я этого не говорил, — отвечает Джин, застегнув молнию на своей кожаной куртке. — Вы мне не противны, поверьте. Просто, я слишком много слышал про вас и поэтому. — Поэтому ты меня презираешь? — перебивает Намджун, затягиваясь сигаретой и смотря в упор на смущённого парня. — Повторюсь — нет. Вы мне не противны и я вас не презираю. Просто ваши методы работы, мягко говоря, нелегальны. — И как же я, по-твоему, работаю «нелегально»? — прищурившись, спрашивает Намджун, выбрасывая сигарету в сторону газона. — Вы принуждаете людей делать так, как нужно именно вам. Вы ходите по головам и даже не скрываете этого. Порой убиваете для своей выгоды, — отвечает на вопрос Джин, скрестив руки на груди. Он старался подбирать слова, чтобы не обидеть блондина, которого внутри боялся как огня. И от этого его голос предательски дрожал. — Джин, послушай меня, — Намджун сделал шаг ближе к Киму, — Я не такой человек как ты меня сейчас описал. Не спорю, порой мне приходиться заставлять людей делать то, что мне нужно. Но это ради эффективности работы моей компании. Когда люди начинают расслабляться и делать свою работу «лишь бы сделать» — их нужно тормошить, неважно каким образом. Главное для меня результат. А как он достигается — это уже на моей совести. Намджун делал маленькие шаги в сторону Джина, постепенно приближаясь к шатену. Подойдя к нему почти вплотную, Намджун остановился буквально в нескольких сантиметрах от Кима, стараясь не испугать его своим напором. Но Джин, на удивление, чувствовал себя более спокойно. — А сейчас я хочу, чтобы ты смог начать мне доверять. Я просто хочу быть рядом когда тебе это необходимо, — произносит Намджун. Его рука начала медленно подниматься к лицу Джина, от чего щёки шатена начали наливаться румянцем. Джин внимательно изучал лицо блондина: красные глаза казались чуть темнее, чем обычно, а на щеках появились небольшие ямочки от лёгкой улыбки. Намджун чуть наклонился вперёд, давая понять, что хочет дотронуться губами до Кима. Пухлые губы слегка прикоснулись к губам шатена, оставляя на них лёгкий и ненавязчивый поцелуй. Сердце Джина начало бешено колотиться внутри грудной клетки, а бабочки внизу живота, мирно спящие в последние годы, начали раскрывать свои крылья. Джину было не по себе от своих ощущений. Он давно ни к кому не испытывал такого доверия. Это была не любовь. Это было её крохотное зарождение. Губы Намджуна не отпускали. Он ждал ответной реакции, боясь напугать такого хрупкого парня напротив. Джин тоже боялся ответить на поцелуй, а с другой стороны желание становилось невыносимым. Переборов себя, шатен отвечает на поцелуй, дав зелёный свет Намджуну. Блондин действовал весьма осторожно: слегка проводил языком по нижней губе Джина, заставляя шатена глубоко дышать. От нахлынувших эмоций Джин закрыл глаза, позволяя проникнуть Намджуну в своё пространство. Язык Кима становился всё настойчивее, углубляя поцелуй, а Джин начинал всё больше и больше погружаться в бурю своих желаний. Его рука невольно скользнула на плечо Кима, слегка прижимая блондина к себе. Мысли путались одна за другой, превращая их в один сплошной комок желания. Пусть это будет длиться бесконечно, невзирая на последствия. Намджун неожиданно прерывает поцелуй и слегка отстраняется от покрасневшего Джина. Аккуратно взяв его пылающее лицо ладонями, Ким прислонился ко лбу шатена, пытаясь отдышаться. — Давай не будем торопиться. Не хочу, чтобы ты пожалел, что связался со мной, — еле слышно произносит Ким. Джин пытался собраться с мыслями и расслышать слова, которые сказал Намджун. Сокджин медленно открывает глаза и пытается сосредоточиться на лице Кима. — Прости, ты что-то сказал? — переспрашивает Джин, разглядывая улыбающееся лицо Намджуна. — Ты не представляешь на что я готов ради тебя, — отвечает Намджун.***
Чонгук сидел в гримёрке ночного клуба, готовясь к своему выступлению. Нанося последние штрихи макияжа, Чонгук последний раз посмотрел на свою работу: лёгкий смоки айс в синих оттенках прекрасно сочетались с его глазами индиго, подчёркнутые скулы делали его вид более мужественным, а уложенные волосы ярко блестели от геля для волос. Выбирая, в чём сегодня он будет покорять публику, Чонгук останавливается на тёмно-синем костюме с длинными рукавами в китайском стиле. Смазав руки магнезией чтобы не скользить на пилоне, Чонгук обратно опустился в своё кресло и терпеливо ждал выхода. Музыка в клубе начинала становиться громче, а это означало, что клуб постепенно наполнялся гостями. — Чонгук, сегодня какой-то ажиотаж в клубе, ей богу, — произносит танцовщица, зайдя в гримёрку. — Людей сегодня на редкость много. Можем сегодня хорошенько подзаработать, — протирая руки весело произносит девушка. — Я сегодня пас — завтра утром в универ надо, так что сегодня все гости твои, — улыбаясь отвечает Гук. — Жаль. Не волнуйся, — подмигивает девушка. — Я оставлю для тебя немного денег. А то, зная себя, потрачу на всякую ерунду. — Спасибо, Кейси. Ладно, мне пора уже идти на сцену! — поблагодарил танцовщицу Чон и направился к выходу из гримёрки. Возле выхода на сцену Чонгук сквозь щель между сценой и колонками осмотрел зал. Как и говорила Кейси — людей было очень много, буквально были заняты все столы. — Ну, что ж, сегодня нужно зажечь, — настраивал себя Чонгук. Заиграла его заранее подобранная песня и Чонгук вышел на сцену, приковывая к себе внимание. Он двигался в такт музыке, делая акценты там где нужно. Движения были динамичные и отточенные до автоматизма. Все взгляды были прикованы только к нему, и Чонгук от этого старался ещё больше. Закончив один из элементов на пилоне, Чонгук, по привычке, начал рассматривать зал. Его игривый взгляд бегал от одного столика к другому, одаривая незначительным вниманием каждого, кто попадался ему на глаза. Дойдя до самого крайнего стола в зале, Чонгук резко меняется в лице, ощущая внутри приступ ярости и обиды: за столом сидел Тэхён, явно хорошо выпивший, а сверху на нём сидел тот самый Бан Чан. Они о чём-то мило беседовали, и в какой-то момент Бан Чан слегка чмокнул Тэхёна в губы и тот принял ненавязчивый поцелуй. Чонгук резко отвернулся от зала. Нос начинал краснеть от нахлынувших чувств и Чонгук чувствовал, как по щеке стекает холодная слеза. Только не Тэхён, нет, он ошибся. Бан Чан сидит на каком-то другом блондине так похожего на Кима. Это не правда. Он же обещал быть верным. Чонгук заканчивает своё выступление под бурные овации всего зала. Чон держался, как мог, хотел бросить сцену и убежать в гримёрку. Но он закончил свой танец, выплеснув все свои эмоции в танце. Танец, который ему казался длится уже долгое количество времени. Зайдя за сцену, Чонгук начал себя успокаивать, пытаясь взять себя в руки. Наконец-то выступление закончилось. Открыв дверь гримёрки, Чон подходит к своему столу для макияжа и берёт телефон в руки. На экране смартфона высвечивается сообщение: « Малой, буду поздно, ложись без меня. Нужно позаниматься в библиотеке, а то послезавтра экзамен по основам искусства. Не теряй. » — Сволочь, — рычит Чонгук сквозь зубы и швыряет свой телефон в стену. Смартфон разбивается от сильного удара и падает на пол, осколки экрана, которого разлетелись по полу.