Tantalum

Детские обиды легко не уходят. С таким дурацким выводом просыпается Тэён, ощутив желание не спускаться и играть в молчанку с отцом. Так грустно и смешно, что раньше большие отцовские плечи казались надежными, за которыми можно было ощущать себя спрятанным в безопасности. Сейчас Юнхо осунулся, его осанка не такая прямая, как раньше, и плечи не похожи на те, что закрывают собою. Тэён каждый раз ласково кладет ему руку на плечо и гладит, когда отец в очередной раз злится на себя, что не смог чего-то защитить. Говорят, когда один защитник уходит на его смену приходит другой. И пока Юнхо до последних годов оберегал сына, где-то за стенами их дома рос Джехён, набираясь невероятной силой, чья спина становилась сильнее, не хуже отцовской. Их знакомство было неприятным. Тринадцатилетний Тэён часто плакал в его присутствии и сильно обижался, когда Джехён никак не реагировал на это. Сюжет был один: Джонни больно толкал на землю, а Джехён разнимал Марка и друга потом. Он с детства ощущал невыносимую боль в груди. Когда Джехён протягивал руку и обратно отдергивал из-за переполнявшей груди, Ли плакал уже от боли внутри. Ребенком он не мог объяснить жжение, но почему-то стоило ему поплакать чуть подольше и через пару минут недовольный Чон тащил его на своей спине. Альфа бурчал, грубо просил не играть с ними, но его ладони мягко клеили лейкопластыри на разбитые коленки. Тэён чувствовал трепет. Тэён тихо выдыхает, рука направленная к потолку безжизненно падает обратно на кровать. В дверь легко стучатся, Ли знает, что за ней не папа. — Войдите. На пороге чуть мнется Мун Тэиль. Он поправляет сигарету за ухом и подходит к кровати, садясь на нее с края. Под глазами старшего альфы небольшие синяки, он смотрит сквозь омегу, погружаясь в собственные мысли. — Тэён, я считаю тебя взрослым человеком, чтобы довериться, — альфа шумно сглатывает, скомкав простынь в кулаке. — Ты и Марк, мои младшие братья не по крови. И несмотря на то, что я дорожу вами и боюсь за вас, есть моменты, когда я должен идти против этого. Это понятно? Омега отрицательно мотает головой. Его губы слегка опухшие после сна, а глаза не сильно раскрыты, Мун нежно улыбается и тянется к щеке, мягко оттягивая ее.  — Кажется кто-то мечтал всю жизнь о младших братьях и сестрах, — игриво вырывается и смеется омега.  — Я рос не один в семье. Тэиль самодовольно улыбается, видя удивленное лицо Тэёна. Делиться историей прошлого не входило во планы, он хотел завести разговор о том, что ждет его и Джехёна. — Как?! Я всегда думал, что ты один волк-одиночка в бою, — Тэиль легко смеется с его слов, забавное сравнение. — Уверен, что ты был классным братом. Мог дать сдачи, если твоих младших обижали. — Увы, но я был самым ужасным братом, — он вспоминает размазанную тушь сестры на мокрых глазах. — Суён была очень доброй девочкой, её сердце не знало злобы, поэтому я был любим, а не ненавидим ею. Я заслуживал того, чтобы меня ненавидели. Мне было бы легче сейчас жить, если бы она кричала на меня, ненавидела, но вместо этого она верила, любила. Когда она плакала тихо в комнате и прибегала ко мне после рабочего дня, скрывая слезы, я хотел умереть от бессилия. Я был бесполезен. Синдикат не прощает никого. Изначально он туда попал, потому что наркодилер Хваён не дал умереть ему в десять лет, вылив на него литр воды из бутылки. Рядом спала сестра, а Тэиль крепко схватился за пистолет и направил на мужчину. Его посчитали интересным, так и началась их жизнь и борьба за нее внутри мелкого локального синдиката. До тех пор, пока однажды их банду не накрывает синдикат Сеульские головорезы. После знакомства с ними, всё, чем называл ранее Тэиль синдикатом, было детской забавой. Их главарь за деньги согласился выкрасть тантал у учебной лаборатории для Чон Сынхёна, их главарь положил глаз на Суён. Тэиль с болью в душе наблюдал за этим, но был слишком жалок, чтобы вставать в противоборство. — Но в одном ты всё же был прав, — Тэиль с улыбкой поднимается с кровати и протягивает руку омеге. — Я убил ублюдков, которые лапали мою сестру. Всех. Мучительно и долго. Они рыдали, мочились себе в штаны от страху. Пусть и не сразу. Пусть спустя два года, как главарь Сеульских головорезов изнасиловал его сестру. Пусть это уже и не вернуло бы Суён. Но Тэиль верил, что хоть это сделает его хорошим братом. — Что стало с твоей сестрой? Омега хватает ладонь и встает за старшим. Его голос дрожит, потому что грустный взгляд Крестного заставляет думать о плохом, дорисовывать картины одинокого Муна у надгробии сестры. — Она умерла молодой и красивой, — хрипло и совсем тихо отвечает. — Ты бы с ней подружился, вы похожи. И может это его побег, придуманный для Бога план, как выкупить свои грехи перед сестрой, но в Тэёну он действительно видел её. — Прости, — не находит других слов. — Всё нормально, — Тэиль замирает с ним у лестницы. — Мертвые не должны заставлять грустить. Мун тяжело выдыхает, вспоминая начало их диалога. — Внизу Шивон готовит всех к тому, что придется попасть внутрь лагеря и вытащить Джехёна, — Тэён широко раскрывает рот, но альфа тут же накрывает его ладонью, продолжая. — Юнхо не хочет, чтобы ты участвовал. Но если ты защитишь свою позицию, я поддержу тебя и уговорю его. Омега сразу же убирает руку, спрашивает: — Почему ты помогаешь мне? Тэиль хватает за локоть и ведет их по лестнице вниз. — Потому что хоть раз я должен быть хорошим братом. Он не видит благодарную улыбку позади, когда они спускаются вниз. В зале напряженно сидит Юнхо, никак не поддается уговорам Шивона, рядом с ними стоит Марк, пружинисто подгибая колени, не знает, куда деться. Спасением становятся вошедший Тэиль и Тэён, на которых сразу же смотрят старшие. Ким Доён, что рассматривал фарфоровую статуэтку кошки, удивленно выглядывает на них и хитро улыбается, уже читая намерения Крестного. Всё же Ким решает, что не зря поехал в дом Ли, битва Юнхо и Тэиля стоит зрелища. — Так какой приговор, Господин Юнхо? — Подбрасывает огня в диалог Доён, с улыбкой изучая, как Мун подходит всё ближе к главе дома. — Быть Ли Тэёну с нами или же… Голос его уменьшается под конец. Омега с дрожью наблюдает за папой, сжимая трясущиеся ладони в кулак. Он будто ждал свой приговор, а не разрешение. Юнхо поднимает тяжелые веки, заглядывает в чистые и невинные глаза сына: — Остается дома и точка. — Отец! — Вспыливает Тэён, ему не дает подойти ближе Мун. — Это несправедливо! Ты не можешь так поступить со мной. Я нужен Джехёну, папа! Ему нужен я, почему тебе так сложно это принять? Ты ведь знаешь, что между нами есть связь? Тэён падает на колени перед ним, складывая ладони в мольбе. Его тут же тянет обратно Тэиль, омега сопротивляется, не отрывает жалобного взгляда от Юнхо, но тот никогда не велся на такое. Поджав губы, Юнхо резко встает с кресла, желая прекратить уже своевольность старшего сына. Марк хватает за руку, разворачивая корпус отца к себе. — Пап, пожалуйста, — Марк шумно вздыхает, стараясь не отводить взгляд в сторону. — Тэён-хён, он… Брови Марка нахмурены, его рука дрожит, но он и не думает отпускать. Это впервые, когда он перечит так открыто решению главного альфы в их доме. — Что? — Почти рычит Юнхо. Тэён удивленно смотрит на брата, втягивая усиливший аромата ледникового мороза, он настолько ощущаем, что все присутствующие ежатся от холода. Кожа омеги покрывается мурашками, а рот заполняет холодная сухость от запаха. Марк на его стороне и не намерен сдавать позиции. — Тэён остается дома, Марк Это впервые, когда отец использует на нем голос. Ноги Тэёна подкашиваются, но Крестный вовремя подхватывает его, не давая упасть. Как доминантный альфа, его сила была сильна, что сразу сказалось на омегу, хотя команда была направлена даже не него, но выпущенные феромоны интенсивно одолели его. Только доминантные альфы подобные отцу могли выстоять, вот и причина, почему Марк не отошел ни на сантиметр. — Отец, нужно уважать выбор Тэёна. От обилия феромонов, Тэёну могло стать хуже, чтобы это предотвратить, Тэиль осторожно помогает ему сесть на стул, а сам вмешивается в диалог двух альф. — Довольно, — без усиления запаха, останавливает, выставляя руку между ними. Крестный серьезно смотрит на старшего. — Юнхо, я клянусь, что возьму защиту Тэёна на себя. Его никто и пальцем не тронет. Если будет надо, умру сам. Какие смерти? Тэён не намерен жить, зная, что кто-то отдал свою. Он хочет остановить весь бред, но Юнхо на удивление легко сдается и сжимает в рукопожатии руку Крестного. — Мун Тэиль, лучше тебе держать слово. Но он знает, что Мун и без обещания оберегал бы его сына. Они разжимают руки, и Юнхо бросает быстро собирать детям вещи, выходить уже сегодня вечером. Тэён, как немая рыбка раскрывает и закрывает рот, ему навстречу почти бежит Марк и крепко обнимает, пряча лицо у основании шеи. Позади тепло улыбается Тэиль и по его губам омега читает: «я обещал». Это всё происходит суетливо, быстро. Ощущение чего-то забытого не уходит, Тэён проверяет по несколько раз сумку, ходит из одного угла в другой, нервно грызет ногти и пытается унять бешеный стук сердце. Ему не страшно за себя, Ли очень беспокоится за Джехёна. Почему-то он считает, что жизнь любит его, поэтому так легко не выпустит из своих лап. Он перепроверяет всё до мелочей, пока последний луч солнца не исчезает и комнату не накрывает мрак. Тэён натягивает капюшон, поправляет кепку изнутри и закидывает ремешок сумки на плечо. Уже у дверей его ожидают почти все, остался Марк, который забыл опять что-то и должен был вот-вот спуститься. Напряженную атмосферу разбавляет легкое пение Доёна, который будто бы собрался в веселый поход вместе с друзьями. Когда на пороге появляется заспанный Марк с бардаком на голове, с накинутой сумкой на плече и в спортивке, они дружно берут вещи в руки и делятся на две машины. Тэён в последний раз оборачивается на дом и поля, понимая, что когда увидит их вновь, не будет прежним. — Тэён! — Кричат ему. — Иду. За рулем Ким Доён, рядом Сончан, позади он и Марк. В машине позади едят Шивон, Юнхо и Тэиль и Донхёк, которого они собираются оставить на первой точке. Фиолетовое небо за окном, Тэён видит последнюю оранжевую полосу над голым горизонтом. Его тревогу чувствует Марк, он хватает омегу за руку и нежно поглаживает большим пальцем его мягкую кожу на ладони. Когда он оборачивается к нему, Марк легко улыбается, так светло-светло, что у Тэёна в сердце становится тепло. — Поспи, — просит младший шепотом. И Тэён не спорит. Дорога предстоит долгая, они едут в окраину китайского квартала, где засел Хендери со своей командой. На них вышел несколько лет назад Шивон с Крестным, найдя в них единственных, кто мог создать противоядие танталу, кто мог бороться против них. Эти люди должны будут предоставить соответствующее орудие, которое поможет сражаться против инъецированных. Веки тяжелеют моментально. Тэёну снится далекое прошлое. Оно уносит в воспоминания, когда Джехён впервые остался у них жить на два месяца. Альфа выглядел одиноким, покинутым, он редко говорил. Первые две недели омега не помнил, чтобы он говорил и давал развернутые ответы. У Тэёна с детства было неоднозначное отношение к нему, после неудачных игр с Джонни, Джехён не воспринимался, как альфа-защитник, скорее, наоборот. Ли всё время ожидал от него такого же подвоха. Время шло, но альфа всё также ничего не предпринимал, игнорируя существование омеги. Пока однажды Тэён не увидел, как Джехён плачет. Тогда мама попросила позвать к ужину альфу, Тэёна еле заставили сходить за ним. Не постучавшись, он зашел в комнату и увидел, как альфа стирал скупые слезы с лица. Впервые Тэён понял, что чувствуешь, видя кого-то сильного в момент слабости. Тэён никогда не ловил себя на мысли, что, может быть, Джехёну иногда тоже бывает невыносимо тяжело, но его не учили говорить об этом. Он доминантный альфа, он лидер, он будущий самец, ему нельзя быть таким. Тэён мялся у двери и что-то бормотал об ужине, сладком пироге, который мама готовила для них. Джехён не повернулся, смущенно шмыгал носом и кивал словам. Он встал только, когда убедился, что омега далеко. По сей день он никому не говорил, как было тогда тяжело. Только спустя пару дней после увиденного, Тэён узнал, что мама Джехёна в больнице в очень плачевном состоянии и может уже не вернуться никогда в привычную жизнь. Тэён часто думает о том, что если бы он был чуточку смелее, то обнял бы его со спины и обязательно спросил о том, что чувствует альфа. Именно со спины, чтобы не смущать этого дурака, но при этом быть рядом в тяжелую для него минуту. Омега хотел быть чуть откровенней и ближе к нему, но почему-то не мог. Есть в Джехёне скрытность, любовь умалчивать многие вещи о себе, от чего Тэён не может ощущать себя уверенно рядом с ним, не желая быть единственным искренним, тем, кто обнажит свою душу и останется в дураках. Эпизоды прошлого сменяются несуществующими картинами. Тэён ощущает мягкость шелковых простыней под собой, руки больно ноют от наручников, которые приковывают к изголовью кровати. Ногами ерзает, ткань электризует тонкие волоски на ногах. Давящая повязка на глазах не дает разглядеть и с ней он словно потерял возможность слышать, потому что он не слышит, как к нему подходят. С резким запахом по его животу мягко проводят, маняще гладя кожу под пупком. Тэён молча раскрывает рот и напрягает бедра, приподнимая туловище к горячим рукам, которые неторопливо гладят тело. — Не нужно… Бормочет он, поворачивая голову из стороны в сторону, пальцы ног поджимаются. Он как струна натягивается изнутри. Ноты сандала и персика усиливаются, у омеги пересыхает во рту оттого, как хочется поперхнуться и умереть этим запахом. — Одно слово, и я перестану, — шепчут на ухо. Джехён. Осознает Тэён. Омега хнычет, потому что не может дотронуться до альфы и ощутить его присутствие. Легкие поцелуи приходятся на шею, ключицы, Тэён тихо стонет, когда мягкие губы обхватывают поочередно возбужденные соски. Он вертит головой, пока горячий язык оставляет влажную полоску, ведя вниз. Джехён подхватывает трусы зубами и оттягивает их. — Джехён… — Тэён, — говорят ему громко в ответ, нарушая такую интимную тишину. Тэён шумно дышит через нос, слыша, как повторяют его имя. Повязка исчезает, и Тэён видит перед собой какого-то монстра, а не Джехёна. Омега пытается кричать, но голос пропадает, а руки всё также крепко заточены. Перед ним монстр, которым не является альфа. — Это я, — говорит оно. — Джехён. Ты не узнаешь меня настоящего? Упорно игнорируя слова, Тэён сжимает до боли глаза и молится, чтобы жуткая черная жижа с красными глазами исчезла. — Тэён… Он считает до десяти, чтобы успокоить себя. Пытается не завизжать от мокрых прикосновений. — Тэён-хён! Прикосновение доходит до горла. Ему тяжко дышать, и он резко раскрывает глаза. Марк удивленно щелкает пальцами, видя напуганное лицо старшего. — Тебе снилось что-то страшное? — Сжимает руку омеги сильнее. — Твоя ладонь вспотела и твой феромон стал каким-то интенсивным, что ли… Тэён вырывает руку, чтобы спрятать в обеих свое лицо и соврать альфе о плохом сне. Ему слава богу верит, иначе омега не знал бы, как по-другому объясниться брату. Запах сандала и персика был иллюзией, а может отдаленно похожий хвойный Сончана напомнил о Джехёне. Он закидывает ногу за ногу, чтобы наверняка, и потеряв сон, смотрит за горизонт, чтобы покрасневшие щеки не были видны. Легкое возбуждение еще не успело спать, будто тело не сразу отреагировало на кошмар. Тот монстр во сне наталкивает на мысли, что Тэён всё еще боится его. Боится, но рука тянется к нему. Готовый обойти север дважды, не останавливаясь к нему. — Плохой сон? — Спрашивает Сончан, оборачиваясь к омеге. Взгляд Тэиля он ловит в маленьком зеркальце в машине, старший досконально изучает его. Потянувшись к предложенной Сончаном бутылке, Тэён лишь кивает ему. Крестный всё также испепеляет. Все-таки он заговаривает: — Говорят, во снах приходят ответы на то, что мы боимся признать в реальности. Горькая правда там, где мы беззащитней всего. Тэён вспоминает монстра из сна и отказывается примерять слова Тэиля на свой сон. Омега рассеянно кивает и потирает шею, обратно отворачиваясь к окну. Он обратно берет за руку Марка. Свежий зимний холод брата всегда успокаивает в любой ситуации, помогает проблемы опять на чуточку закинуть в дальний ящик и не думать о них. Спустя долгую дорогу они наконец подъезжают в небольшой коттеджный домик. На пороге в белом халате их встречает невысокого роста обаятельный молодой омега. Вытащив ключ, машина заглушается, Тэён выходит строго после кивка Тэиля. Вообще он пообещал Крестному, что будет слушаться во всем, если хочет увидеть и помочь сбежать Джехёну. — Года не прошло, — с издевательской улыбкой громко сообщает омега. — Сам великий Мун Тэиль пал к моим ногам, чтобы узнать, как бороться против тантала. Такую нахальность Тэён считает непростительной, если бы он так вел со своими гостями, отец бы давно сделал ему выговор. — Заткнись и помоги нам, Тэн, — вместо приветствия, альфа бросает сумку в руки омеги. Он еле удерживает вес и пятится назад, Тэён от испуга почти добегает до него и хватается за кусочек халата. Широкая улыбка появляется на лице ученого, он и интересом наблюдает за Тэёном, бросает сумку на пыльный асфальт. — Идеальный, десять из десяти баллов, таков я. Меня зовут Тэн, а ты тот самый малыш Ли Тэён, пара Чон Джехёна? — Проговаривает быстро и протягивает руку. Шокированный таким поведением, омега тянет руку в ответ, которую тут же до хруста сжимают и дергают в рукопожатии. У Тэна средней длины темные густые волосы, немного вьющиеся на концах. Миниатюрный рост, сверкающие азартом глаза и кошачья хитрая улыбка, что делает его по-омежьим меркам красивым, искусным. Тэён готов поспорить, что этот парень определенно лучше всех флиртует, он со своими: «Твои родители работают не на заводе? Так почему их сын похож на бомбу» точно рядом не стоит с Тэном. Тэн пахнет медом, красными розами и кокосовой стружкой. Необычный запах цепляется и запоминается легко, вероятно Тэн по натуре такой же уникальный. Тэён выдергивает руку, когда на них оборачивается Ким. Из дома также выходят некоторые люди. Доён предпочитает сначала подойти поближе к ним, задевая плечом Тэна. — О, а вот и зануда Доён. — Заткнись, Тэн, — шипит, а затем обаятельно улыбается вышедшему. — Меня зовут Доён. Тэн хмыкает и влезает в диалог: — Ким. Ким Доён. Ты забыл «Ким». В следующую секунду всегда веселый и обычно задирающий других Доён, нервно вцепляется в плечи Тэна и трясет несчастного омегу со всей дурью. Тэён тихо присвистывает, сбоку от него встает тот парень, с которым здоровался Доён. На вид обычный бета, но привлекает безумно хорошими внешними навыками. Очень красивый, что даже не скажешь, что задроты-ученые могут выглядеть так привлекательно. Его каштановые волосы небрежно уложены, в небольших ручках карандаш и блокнот формата А4. Он несколько раз хлопает ресницами, а затем от души смеется над Тэном, не стесняясь тыкает пальцем в него. — Так ему и надо, достал уже за весь день, — отсмеявшись, с небольшим акцентом делится он. Стирает капельки слез с глаз и оборачивается уже к Тэёну. — Кстати, меня зовут Сяоджун. Будем знакомы. Он освобождает ладонь, предварительно вытирая ее об халат, и протягивает вперед. На его лице проглядывают чуть небольшие ямочки, когда Тэён уверенно обхватывает его ладонь в ответ. Уверенность наполняет Тэёна. Он не знает, почему есть желание сказать именно так, но по-другому не хочется, не получится. — Ли Тэён, истинный Джехёна.