Молоко

      Они прибыли скрипучим экипажем ровно в полдень.       Миссис Ван Хоппер приняла их с радушием.       Будучи женщиной разряда «пушечные ядра», она в свои пятьдесят четыре бодро раскуривала трубку, томно щура блестящие черные глазки на необъятном румяном лице, и из глубокого декольте сальными пальцами вынимая табак в начищенной жестянке, затем с шумом занюхивая его. Табак же миссис Ван Хоппер любила под стать своим вкусам в любовниках, — матёрый, после которого неделю всуе не откашляешься. Она же только блаженно хлопала ресницами.       В гостиной женщина привольно разложилась на скрипучем кожаном кресле. Трубка дымела, очи в обрамлении коротеньких ресниц изучающе проходились по миловидной задумчивости лица гостя, что в учтивом молчании входил в комнату с полупустым (на опытный взгляд) саквояжем. По договоренности, делегация только осматривала предлагаемое жилье.       Миссис Ван Хоппер вздыхала. Загадочно улыбалась, припоминая последние разы, когда ее гостями приходились молодые люди, и подсчитывая общую сумму, выплаченную ей за аренду комнаты до конца текущего месяца. Думала о завистной знакомой не из окраин, которая, поглядя на делегацию молодых и загадочных людей в давно позабытом обществом поместье, тряхнет перстнями, и, зло хрипя, предложит выпить коньяку в пятницу вечером. Потому что коньяк отвратительный.       О гостях старая госпожа с трубкой договорилась ещё месяц назад. Заказанная ее компаньонкой (к слову, прелестной белокурой Кристиной, девицей с извечным ожиданием чуда на улицах сырого от туманов города) поездка в провинцию исчерпала себя вследствие скверного настроя госпожи. Миссис Ван Хоппер не спала ночами, вынуждая любимицу Кристи тоскующе читать себе старый сборник французских романов, утром пила уксус, к обеду для интереса имитируя приступы, и в черной сорочке на голое белое тело встречала молящего о расправе доктора.       Он выписывал ей поездку на воды.       Она страдала от скуки и бессонницы.       Утрата сна приводила к шалостям. Спьяну, дёрнув рюмку коньяка, миссис Ван Хоппер в полуночи возжелала учить компаньонку искусству табака. Пепельная от ужаса и дыма Кристи покорно гоняла по уголкам рта сигареты, по просьбе госпожи с трубкой привезенные из столицы ближайшим рейсом.       Шалости закончились, когда на порог поместья на окраинах города ступили ноги давнего друга раскладывающей в это время пасьянс женщины. Она жевала поднесенную на блюдце селёдку с лимоном и не без удовольствия слушала тихий монолог седого графа К. Из его рук на подлокотник кресла перекочевало пожелтевшие письмо полугодовалой давности. — Если тебе так хочется, можешь лично договариваться с ними о жилье. — Театралы? Ты же знаешь, дорогой, я не доверяю таким авантюрам. — Люди порядочные, я давно их знаю. Ещё со времён моей покойной жены, мы вместе были на просмотре цирковой площадки, где они выступали в роли приглашенных. Шерро, — граф К., улыбнулся, закатывая глаза и будто что-то вспоминая, — Молодой человек, он там же, если мне не изменяет память, занимался финансовой организацией. — Образованные? — миссис Ван Хоппер продолжала закусывать лимоном, выжидающе глядя на старика. — Я так и сказал. Голубушка, люди чистой воды серьезные, не подведут.       Женщина поморщилась. — Ты, старый скупердяй, не иначе собираешься мне внушить их образ? Выставляешь, как на панель.       Граф К. захохотал, хлопая ладонями по коленям и постукивая полой тростью. — Женщина, дорогая, ну и вульгарность! Ты опять с утра пила портвейн с твоим полоумным доктором? — Помолчи, Nicolas, помолчи. Я устала от твоей болтовни. Отдай письмо и закури, благодаря тебе — да, тебе — мне действительно придется пить портвейн. С тобой иначе невозможно беседовать.       Миссис Ван Хоппер зналась с седовласым долговязым Nicolas ещё со времён смерти собственного супруга. Безропотно терпела ежемесячную затяжную папатию чувствительной натуры графа, в тайне и про себя оклеймя его «барышней без сна и в слезах», читала его письма из внезапного трехлетнего путешествия и отпаивала настойкой во время начала его вдовства. А Кристине, флегматично потягивающей чай в перерывах от полуночного чтения, признавалась, что давно устала и потеряла веру в своего кислого друга. Даже при учтении того, что той самой высшей веры не имела от роду.       Nicolas удалился. А жаждущая миссис Ван Хоппер немедля пустила ростки связи, уже в скором времени договорившись о сроке приезда.       Так в ее поместье появился mr. Шерро. Тощий костлявый мужчина в высокой шляпе, с отвратительным французским акцентом и спадающими каштановыми прядями волос на учтиво прикрытый на манер западных морских забулдыг бархатной черной полоской глаз, до приторности идеальным, прямым, аккуратным и острым носом, тихим, в совершенстве мурчащим на какой-то своей линии голосом. Миссис Ван Хоппер низко наклоняя голову вслушивалась в мурлыканья молодого человека, опасаясь пропустить слово в низкой тональности. Шерро мягко постукивал каблучком во время экскурсии, что-то невзначай обронял в ответ на рассказы хозяйки поместья, изредка урча нечто неуловимое госпожой с трубкой в лицо своему спутнику. Женщина улыбалась, в мыслях забираясь пальцами под дьявольскую повязку, закрывающую глаз. Ей было, о чем расспросить, будучи существом зависимым от красноречия чужих тайн. Да и вовсе секретов.       Шерро под приглашающие взмахи ладони хозяйки прошел к зашторенному окну. Множественные складки в тканях и банты, украшающие каждый пустой промежуток меж оконными рамами, мягко ловили дневные тени, кажется, шелестя под невиданными касаниями. — Здесь тоже краска на основе красного свинца. Ее наличие вполне может быть причиной вашего недомогания, госпожа В-Хоппер. — Прошу, давайте оставим. Это меньшее, что меня интересует, — женщина, недовольно поморщившись на произношение собственного имени, мотнула головой в сторону, разглядывая застывшего у дверного косяка спутника своего новоявленного тихоголосого француза. Она хитро ухмыльнулась, затем помахала пальцами бредущей по коридору за спиной у мужчины девушке в белом переднике, — Господин Д’Вайдман, проходите. Вы не слыхали о поверьях, запрещающих задерживаться на пороге помещения? — С Севера? — за молчащего мужчину не выжидая секунды ответил прильнувший к спинке предложенного кресла Шерро, — Их множество. И звучат иначе. Вы интересуетесь подобным, госпожа?       Миссис Ван Хоппер отрицательно качнула головой, поддерживая подошедшую из коридора девчонку за воротник, и что-то мыльно шебурча той на ухо. Прислуга удалилась, уже через миг вновь юркнув в комнату, на руках вознося серебряный поднос с рядом сигар. Хозяйка фыркнула, стряхивая с груди опавшие частички табака, и довольно просила пробовать предложенное. — Или вы предпочитаете сигареты? — Воздержусь. — А дорогой Эрик? Может быть, табаку?       Эрик молчал, поджарой фигурой подпирая дверной косяк. Миссис Ван Хоппер лукаво улыбнулась, сообразя в мыслях очередной красноречивый портрет молодого человека. Она с жаром у старческой груди вспоминала годы молодости, с лихим настроем призналась в тонкой красоте силуэта не проронившего ни слова Д’Вайдмана и, ощущая скребущие на груди когти чувства, не срывающегося с языка, не без сладострастия в мыслях обещала себе заслуженную рюмку на ночь. Для сахарности сна, казалось ей. — Нет. Он сигареты, — Шерро осторожно снял перчатку, под надзором женщины с трубкой разгладив кружевную салфетку на подлокотнике мебели, — Но сейчас не стоит, благодарю за предложение. Нам с господином Д’Вайдманом необходимо отлучиться в город.       Женщина вперила взгляд в ожидающего с верхней одеждой на руках, не убранной по просьбе Шерро, Эрика. У нее, признавалась себе Ван Хоппер, за отбитое часовой стрелкой время, в сознании закралась липкая и стойкая (как мерзкий коньяк той самой завистливой знакомой), страстная любопытность к этой персоне.       Эрик был невысок и худощав. Носил темное пальто с меховой оторочкой и не снимал кожаных перчаток. Нижнюю часть лица по самый курносый нос скрывал высоко натянутый шарф, что, признаться, в первый миг, наряду с косой повязкой на глазу Шерро, заставило усомниться миссис Ван Хоппер в правильности решения принять гостей.       Но она потерпела. Внимательно выслушала рассказ Шерро об их театральной деятельности, подметила неразговорчивость Д’Вайдмана, втихую перечитала полугодовалое письмо, назначенное графу К., и с усердием натянула прежнюю улыбку. Но об услуге подробного рассказа о роде занятия объявила, предпочитая вытягивать информацию в полумраке, и, по ее рассуждениям, в более доверительной обстановке. Гости не противились. — Не о встрече ли вы говорите с той самой барышней, о которой вы упоминали? — Да, госпожа В-Хоппер, именно о ней. Мариса, милая спутница Эрика, прибыла чуть раньше нас. Мы договорились о встрече в городе, — Шерро встал, подходя ближе и равнодушно заглядывая в лицо хозяйки единственным жёлтым глазом. Миссис Ван Хоппер кивнула. — Не расскажете, дорогой, как так вышло, что с двумя состоявшимися мужчинами ведёт кочевой образ жизни юная девушка? Не поймите неправильно, но это может показаться… — дама с трубкой смолкла на пару мгновений, наблюдая за реакцией гостей, но, собравшись было снова открыть рот, была перебита. — Может и показаться. Но не помышляйте, что наш образ жизни подразумевает под собой блуд и сплошное пьянство, или, быть может, ещё что-то выходящее за рамки вашей нормы, — Шерро с явным усердием надавил на последнее слово, внезапно чуть повысив мелодичный голос, а затем скинув такое напускное недовольство, опять мурлыкающе улыбнулся, — Театр не научит милую госпожу худшему. Она действительно юна, и многое могло бы оказать на нее влияние. Но будем рассудительны, госпожа, вы ещё не знакомы. Да и мы, при всем вашем гостеприимстве, не так близко о друг друге осведомлены. — Меня радует ваша честность, — миссис Ван Хоппер довольно обнажила зубы, и в очередной раз в мыслях прикинув сумму выплаты за аренду, добросердечно развела толстые руки, — Полагаю, время на приятную беседу у нас ещё найдётся.       Женщина с трубкой только надеялась, что на первый и вполне правдивый взгляд проницательный Шерро уловил посыл ее слов. Так и было. Мужчина продолжил улыбаться, бочком перемещаясь к двери, и уже близ порога произнес: — К тому же, господа Мариса и Эрик, давеча как помолвлены, — он накинул на плечи поданное пальто, глубже натягивая так и не снятую в помещении шляпу, — Благодарю, госпожа В-Хоппер, нас полностью устраивает жилье. Чуть позже экипаж доставит наши вещи, а вечером я принесу вам чек. — Вечером я буду ждать вас в приемной. Вы обещали рассказ, я познакомлюсь с таинственной мисс Марисой, а заодно и представлю вам свою компаньонку, Кристину. Мне кажется, мы сойдёмся во мнении, что двум юным дамам пойдет на пользу общество друг друга. — Не сомневаюсь, госпожа. До вечера.       И гости покинули комнату, а старая миссис Ван Хоппер задумчиво взялась за сигару, бросив на поднос трубку и выгнав в коридор прислугу.       Ее первого любовника звали Эрик. Она была молода и черноволоса. Шерро заставил ее улыбнуться воспоминаниям своими россказнями о дурном влиянии. Женщина провела некоторое время в раздумьях, пока девушка в переднике через дверь не сообщила о прибытии вещей делегации во главе с одноглазым французом.