Время, когда исполняются желания и мечты

      Окулистом оказалась очень приятная женщина, возможно, старше меня лет на семь, сложно определять возраст, когда только слуху можешь довериться. Карлайл обрисовал ситуацию, не вдаваясь в подробности, — Когда, в последний раз, проверяли зрение? — между тем, задаёт вопрос мисс Браун. — Наверное, с полгода, — задумчиво произношу, — Писательская деятельность, немного сдвигает привычную жизнь в другое русло. После переезда на Аляску, я как-то, даже, не заметила, как понеслись шесть месяцев, — слегка пожимаю плечами. Лапки тянутся потереть глаза, ибо из-за воспаления сосудов возникают непередаваемые ощущения. Но их ловят, — Ну, Карл. Я аккуратно… — Потерпи немного, Рыжик, — ласково просит, мягко сжимая пальцами моё плечо, в жесте поддержки, — Последние показатели, которые видел своими глазами, составляли минус двенадцать. Оба глаза, — кхм… Как же давно, такое было. Пока коллеги, о чём-то переговариваются, сцепляю руки вместе.       Когда подходит время проверок, приходится переходить в кабинет, расположенный рядом. Старший Каллен подсказывает местонахождение стульчика, помогая присесть на него. Внутри появляется волнение по понятным мне причинам. Диагностика проходит по уже знакомому до оскомины сценарию, — Судя по тому, что я вижу, в какой-то период, произошёл серьёзный скачок, — проглядывая результаты, замечает врач. И, не задумываясь, передаёт показатели хирургу, — Стоит провести ещё пару тестов. После определимся, какие подойдут линзы.       Выпрямляю спину, — Как скажите, доктор. Раз, специалист считает, что нужно, ничего против не имею, — стараюсь выглядеть спокойной, хотя, внутри уже появляются первые признаки нервяка. Так происходит, каждый раз, когда ожидаешь услышать, что зрение опять ухудшилось. Нет, к такому нельзя быть заранее подготовленным, ты просто берешь эмоции под жёсткий контроль, когда заходишь в кабинет. На вопрос, о реакции на капли, даю ответ не задумываясь. Капли для проверки глазного дна, куда ж без них, при полном курсе различных проверок, тестов и диагностики.       После того, как медицинский работник закапывает специальные капли, для расширения зрачков, ожидаем двадцать минут. Процедура не самая приятная, но знаю, насколько нужная. Разместившись на предложенной банкетке, прикрываю глаза, опуская голову, присевшему рядом, сопровождающему на плечо. Размышляя, когда появятся хорошо известные ощущения, замечаю покалывания, а после некое давление.       И всё это время, пока сидим, глава Олимпийского клана находится рядышком, успокаивающе водя пальцами по внешней стороне ладони. Несколько раз в кабинет заходят, по тому или иному вопросу, и замечая коллегу любезно приветствуют. Когда открываю глаза, окружающий свет бьёт привычной резкостью. Поворачиваю голову, утыкаясь носом в плечо сидящего рядом мужчины. — Что такое, Рыжик? — мягко сжимает пальцами ладошку, которую держал до этого. Качаю головой, давая молчаливый ответ, понятный без объяснений, — А, если честно? Поднимаю взгляд, встречаясь с беспокойством золотистых глаз, — Слишком ярок свет? — заботливо спрашивает. Вздыхаю, — Знаю, что потерпишь. Ты всегда была хорошим, понимающим пациентом, — кончики губ подрагивают, секунду спустя образуя мягкую улыбку на губах. Пускай картинка перед глазами стала на порядок хуже, столь маленькое расстояние позволяет увидеть эмоции, которые легко читаются на лице вампира. — Ворчливым, фырчащим Лисом, — стараюсь держать лёгкий, непринуждённый тон голоса, — Который требует к себе внимание, когда температурю.       Не даёт озвучить весь список, — И терпеливо проходишь все процедуры, даже входящие в те, что весьма неприятны. Перестань с критикой относиться к себе, сестричка, — сдерживаю желание фыркнуть. Забавно, слышать из уст вампира «Сестричка» к смертному человеку.       Тесты продолжаются, а по окончанию, делают замер для выписки рецепта на новые линзы. После, поблагодарив доктора за потраченное время и помощь, двигаемся в сторону кабинета Карлайла. Он молчалив, видимо о чём-то размышляет, а возможно и разговаривает с Эдвардом. Вздрагиваю, когда, неожиданно сбиваясь с шага, ощущаю, как быстро начинает тянуть к полу, — Держу, — в который раз спасает от падения. Держа за руку и плечо, даёт время отдышаться. Адреналин подстегнул сердце, пуская его в ускоренный ритм.       Шумно выдыхая, тихо говорю ему, — Жутко вымораживает вся ситуация, и то, насколько сильно чувствую себя…- кусаю кончик языка, удерживая плохое слово в собственный адрес. Закусывая нижнюю губу, запрокидываю голову в верх, — В такие моменты, я больше всего вижу себя в роли обузы… С которой, как с ребёнком приходиться кому-то нянчиться.       Тормозит самым действенным способом, притягивая к себе, обнимает, — Остановись, прошу. Ты несправедлива к себе, Ники, — утыкаюсь носом в ткань рубашки, пропахшей какими-то медикаментами и ароматами леса. Удерживает ладонь на спине, продолжая говорить, — И очень плохо, если так себя чувствуешь, — ни капли упрёка, а вот желание переубедить, огромно. — Кто бы говорил, мистер: «Я не могу быть чьим-то кумиром» — пару секунд молчит, а потом ощущаю, как усмехается, — Прости, в такие моменты…       Продолжает за меня, будто читая внутренние переживания и метания души, — Больше всего чувствуешь себя уязвимой. Судя по тому, что я успел узнать, ты девушка очень самостоятельная, привыкшая всё решать без посторонней помощи. Что уж, говорить о внутренних терзаниях. — Выключи своего психолога, пожалуйста. Знаешь ли, не по себе, когда кто-то спокойно считывает тебя, словно открытую книгу, — замираю, когда касается макушки мягким поцелуем. Кажется, сердце пропускает один удар. Столь отеческий жест, с его стороны, душа воспринимает не понимая, как реагировать. До кабинета доходим быстро, так кажется из-за некого оглушения, которое словила пару минут назад. — Думаю, нам стоит поговорить, когда вернёмся домой, — ведёт к дивану, который выглядит расплывчатым нечто, — Разворачивайся, — подсказывает, после усаживая на комфортный предмет мебели. Эту тему, обычно, стараюсь ни с кем не обсуждать. Слишком личное и задевающее, особые струны в душе. Сцепляю ладони вместе, — Ты слишком напряжена, Рыжик. Хотя, по моему мнению, встреча с офтальмологом прошла достаточно хорошо. — Это сложно, каждый раз, даётся мне, — не допускаю в голос истинных чувств, — Мы поговорим об этом, но потом, хорошо? — молчаливое согласие получаю, с лёгким похлопыванием по плечу. И мысленно благодарю Каллена, за проявленное терпение и понимание. Кто-то спросит: «Чего же ты, так сильно боишься?», и я отвечу, не скрываясь…Боюсь, перестать видеть окружающий мир, погрузившись в темноту. Хотя, эту даму давно приняла, из-за того, что ничего не вижу в темноте. Но Страх…Страх всегда присутствует внутри, напоминая о себе, вот в такие моменты.