— Йо, Это! — Какаши радостно поздоровался. — Рад, что ты смогла прийти.
Это улыбнулась.
— Само собой. Должна признать, я не ожидала, что меня сопроводят в центр CCG, как какого-то VIP гостя. Они даже не заставили меня пройти через радиоуправляемый сканер, — она наклонила голову. — Ты действительно взбудоражил CCG, ха.
Следователи вздрогнули.
Какаши усмехнулся.
— Лично я предпочитаю думать, что мы… друзья.
— Какие к черту друзья, — проворчал Амон. — Ты обманул их, заставив думать о себе, как о божестве.
Это засмеялась.
— Бог?
Боже, ты определенно время зря не терял.
Какаши пожал плечами.
— Честно говоря, это была не совсем моя идея.
— Ты буквально недавно им
прочитал проповедь ! — отрезал Амон.
— Меня всегда учили пользоваться возможностью.
Это снова рассмеялась, затем повернулась к Ариме.
— Арима, рада вновь тебя видеть.
— Это, — склонил голову Арима, чье лицо было, как обычно, бесстрастным.
— Ты знаешь этого гуля? — Акира заговорила, после несколько замялась. — Эээм, по крайней мере, я предполагаю, раз она гуль, очевидно, знакома с Какаши...
— Я гуль, — кивнул Это. — Полугуль, если быть точным. Уверена, что вы знаете обо мне. Я Это, лидер Дерева Аогири, — представившись, она внимательно разглядывала реакцию Мадо и Акиро.
Затем она улыбнулась. Арима тут же обеспокоенно напрягся, предвкушая ее следующие слова, но было слишком поздно, чтобы остановить ее.
— Но вы лучше осведомлены обо мне, как с Одноглазой Совой.
Наступила минута молчания.
После этого Курео Мадо и Акира Мадо выпустили свою чистую ярость.
Мадо рванул, выхватив свой квинке, в попытке разрезать Это пополам. Акира, стоящая рядом, нанесла мощный удар. У обоих на лицах было одинаковое выражение ярости.
Это смеялась, словно в танце уворачиваясь от импульсинвых и жестоких атак. Стекла разбивались в дребезги, стены рушились, а она с легкостью уворачивалась от их ударов. Остальные следователи напряженно разрывались между тем, чтобы остановить этих двоих и присоединиться к ним.
Какаши наблюдал за этой сценой целых две секунды, прежде чем появиться в середине драки, схватить Мадо и Акиру за запястья и отшвырнуть их прочь. Параллельно избегая вихря квинке.
— Маа, — осторожно начал Какаши, стоя между Это и двумя следователями. — Есть что-то, о чем я не знаю?
— Она убила мою жену, — прорычал Мадо.
— Она убила мою мать, — Акира ледяным, жестоким взглядом прожигала Это.
Какаши открыл было рот, но через секунду закрыл его. Затем развернулся и красноречиво посмотрел на Это.
Это пожала плечами, не утруждая себя отрицать это.
— Что бы это не было, разве это не личное, мм?
— Уйди с дороги, Какаши, — прорычал Мадо. — Она
моя.
Какаши чувствовал себя в ловушке между ниндзя Кумо и членом клана Хьюга. То есть он практически
задыхался от дикого намерения убийства и ненависти в воздухе.
— Ну что ж, — медленно начал он, — я уверен, что мы можем обсудить это без насилия. Мадо, Акира, пожалуйста, уберите свои квинке. Это…, — она невинно моргнула. — Только не провоцируй их, пожалуйста.
— "Не провоцировать"? И это говоришь мне
ты? — Это лукаво изогнула бровь. — Немного иронично, тебе не кажется?
Какаши вздохнул.
— Я в курсе. В любом случае… Это то, к чему мы, вероятно, пришли бы рано или поздно. Давайте все присядем, хорошо?
— Нет, пока ее голова не будет отделена от тела, — резко ответил Мадо.
Какаши был в недоумении. Эта ситуация требовала эмпатии и эмоционального интеллекта. Два качества, которых ему немного не хватало — ладно, которых у него просто не было, и точка.
— Мадо… Я понимаю, что ты чувствуешь.
Справедливости ради, он действительно это сделал. Во время Четвертой Великой Войны Шиноби ему самому приходилось сотрудничать с многочисленными иностранными шиноби, которые ранее унесли жизни его товарищей. Ему было чрезвычайно трудно отложить в сторону всю предыдущую вражду и работать вместе. Конечно, он компенсировал это тем, что раздражал их до чертиков, но не в этом дело.
— Если ты действительно понимаешь, то должен знать, что этого никогда не достичь...
— Тогда никогда не будет мира.
Мадо осекся.
— Прости, что?
— Мир существует в постоянном цикле боли и смерти, — сказал Какаши с совершенно серьезным выражением лица. — Гули убивают людей, потому что это единственный способ выжить. Люди убивают гулей, потому что хотят отомстить. И так далее, и так далее до бесконечности. Единственный способ разорвать такой круг — отбросить свое желание мести.
Акира возмутилась, раздражаясь:
— Ты так говоришь, как будто это легко сделать.
— Это не так, — прямо заявил Какаши. — Это абсолютно не так. На самом деле, как раз наоборот. Однако...
Он обвел взглядом комнату.
— Никто не говорил, что достижение мира будет легкой задачей. Чтобы положить конец этому кровавому конфликту, мы все должны пойти на жертвы.
— Она убила мою
жену, — прошипел Мадо.
— Ей не пришлось бы убивать твою жену, если бы мир не был в таком состоянии, — спокойно возразил Какаши.
— Она
убийца, — выплюнул Мадо в ответ. — Я могу согласиться с тем, что есть хорошие гули, но
она, несомненно, не одна из них. И ты хочешь, чтобы мы просто
работали с ней? Просто забыть, что она сделала? Как убила всех людей и моих товарищей ?! — на этот раз на его лице не было его обычной сумасшедшей улыбки, лишь зловещий мрак.
Какаши долго молчал.
Это было оно. Это был решающий момент в судьбе всего конфликта людей и гулей. Какаши знал, что существует бесчисленное множество людей с точно таким же мышлением, как у Мадо. Должны ли мы просто забыть, что сделали гули? Должны ли мы просто оставить их в покое после всех жизней, которые они разрушили?
И если Какаши не сможет убедить Мадо здесь — он
проиграл.
— Мадо, я понимаю, о чем ты, — сказал Какаши, делая шаг вперед. — Поверь мне, правда. Однако… — он взглянув на Мадо, его взгляд стал немного грустным. — Разве ты не
убивал гулей хладнокровно? — мягко спросил он. — Разве не разрушал жизни бесчисленных гулей?
Мадо отшатнулся, выглядя так, словно его ударили.
— Это несправедливо, — с негодованием вмешалась Акира. — Папа просто убивал гулей, которые уже убивали людей…
— Все они? — Какаши наклонил голову. — Вы уверены, что все они были плохими? Еще раз напомню, что есть гули, которые пытаются вести мирную жизнь. Гули, которые добывают себе пищу из мест самоубийц, или даже от других гулей, потому что сами не умеют охотиться. Можешь ли ты уверенно сказать, что каждый гуль, убитый твоим отцом, не был таким?
Акира замешкалась.
— Ну, нет... Но даже если там был один или двое хороших гулей, я уверена, что большинство из них были плохими.
— Ах ну да, конечно, — протянул Какаши. —
Статистически он не убийца. И, конечно, это делает его поступки намного лучше.
После слов Акира напряглась.
— К чему ты клонишь, Какаши? — тихо спросил Шинохара.
— Я хочу сказать, что мы все совершили свою долю злодеяний в прошлом, — повернулся Какаши к Мадо. — И, как бы трудно это ни было, мы должны оставить их в прошлом. Потому что прямо сейчас, Мадо, мир неправ. Клан Вашу извратил общество, превратив его во что-то искаженное. Для них буквально нет причин, готовые их оправдать. И мы единственные, кто может это изменить.
Мадо взглянул на Какаши, но уже не так резко, как раньше.
— Я знаю, что это тяжело —
боги, я знаю. Вы хотите разорвать ей горло, воткнуть нож ей в глаз, заставить ее страдать от самой ужасной боли, какую только можно вообразить, — Какаши смотрел Мадо прямо в глаза. — Однако мы сражаемся за нечто большее, чем мы сами. За что-то гораздо более важное, чем месть или месть.
Какаши сделал последний шаг вперед и оказался лицом к лицу прямо перед Мадо.
— Я знаю, что прошу здесь многого, но… ради лучшего, светлого будущего вам нужно двигаться дальше, — его единственный серый глаз сверкнул решимостью. — Потому что, хоть мы не сможем вернуть вашу жену, мать, мы
можем изменить мир, чтобы это никогда не повторилось с кем-то еще.
Взгляд Мадо дрогнул, и даже другие следователи задумчиво оценили на его слова.
— Если тебе от этого станет лучше, я позволю тебе сразиться со мной после того, как мы победим клан Вашу, — предложила Это.
Мадо не отвечал минуту, напряжение в комнате неуклонно нарастало. Затем, наконец, он улыбнулся своей обычной маниакальной улыбкой. Все расслабились.
— Я ждал годы, чтобы победить Сову, — сказал он. — Я могу позволить себе подождать еще немного.
Какаши вздохнул с облегчением.
— Спасибо. А ты, Акира?
Она поколебалась, но потом кивнула.
— Отлично.
Шинохара положил руку на плечо Мадо, молча выражая поддержку, а Акира крепко сжала руку отца.
— Теперь, когда все сказано и сделано, — сказала Это, и в ее глазах появился блеск, — каков именно план?
Какаши хмыкнул.
— Две вещи. Во-первых, мне нужно, чтобы мои преданные последователи подготовили высококачественную камеру с возможностью вещания и небольшой переносной микрофон.
— Я действительно ненавижу то, как я сразу понял, что ты говоришь о техниках CCG, — пробормотал Шинохара. — Я действительно ненавижу эту мысль.
— Во-вторых... Это, я еще не встречал столько гулей. Если возможно, не могла бы ты найти мирного гуля? Желательно с многочисленными симпатичными чертами? Я уверен, ты понимаешь, к чему я клоню.
Это хмыкнула.
— Понятно. Я поговорю с отцом. Я уверена, что он кого-то знает.
Она игнорировала взгляды, которыми следователи обменивались друг с другом.
— Отлично. Тогда я пойду.
И исчез в вихре листьев.
Это уставилась на следователей, которые уставились прямо на нее. Между ними повисла напряженная тишина.
— Иногда, — причудливо начала Это, — я тоже хотел бы телепортироваться, чтобы избежать таких неловких ситуаций, как эта. Если ты не возражаешь, я пойду прямо сейчас.
— Иди, — прорычал Мадо. — Наслаждайся жизнью, пока можешь. Потому что, как только это закончится…, — он угрожающе замолчал.
Это улыбнулась.
— Поняла.
***
Какаши запрокинул голову и
выпил свежесваренный кофе, как будто это был лучший алкоголь в мире.
— Ты не
понимаешь, как сильно я только что халтурил, — выдохнул он, допив чашку и грохнув ее на столешницу. — О боги, я должен был направить туда своего внутреннего Наруто. Ты понимаешь, как больно направлять своего внутреннего Наруто?
Тоука уставилась на него.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь. И как, черт возьми, ты пьешь это через маску, не промокая ее?
— Магия, — ответил Какаши, быстро пробормотав «спасибо», когда Йошимура снова наполнил его чашку, после сделал еще один глоток кофе. — А если серьезно - я
понятия не имею, как мне удалось это провернуть. Я буквально речь говорил через задницу. И они купились на это. Я не могу поверить, что они действительно
купились на это. Я имею в виду, неужели я
выгляжу для вас, как терапевт или даже удаленно функционирующий человек со
здоровой психикой, если уж на то пошло?
— Нет, — прямо ответила Тоука.
Какаши остановился и посмотрел на нее.
— Это обидно...
— Правда сурова, — пожала она плечами. — Живи с этим.
Какаши усмехнулся.
— Достаточно справедливо. В любом случае… Я внезапно по-новому оценил одного из своих учеников. Тот факт, что он мог делать это
постоянно... действительно впечатляет.
В самом деле, все это время он полностью основывал свои действия и слова на вопросе: « Что сказал бы Наруто?» и остальной ерундой. Он был удивлен, что действительно смог это сделать, но опять же, он предположил, что была
причина, по которой он был известен как Копирующий ниндзя Какаши.
— Что случилось? — спросил Йошимура, снова наполняя чашку Какаши.
— Ваша дочь убила жену одного из агентов CCG, с которыми я работаю.
Йошимура остановился.
— О. Да, это, как правило, мешает работе.
— Ага, — мрачно сказал Какаши, глядя в свою чашку с кофе. — Это был настоящий беспорядок. Хотя, думаю, мне пришлось с этим смириться в конце концов. Есть много людей и гулей, которые хотят отомстить друг другу. Но чтобы достичь мира, у них не будет другого выбора, кроме как двигаться дальше.
Йошимура наклонил голову.
— Это, безусловно, правда. Однако вы действительно думаете, что люди и гули смогут отказаться от своей жажды мести?
Какаши пожал плечами.
— Честно говоря, я не знаю. Однако сегодня я
убедил Мадо и его дочь работать с Это. Так что, я полагаю, это
некоторый прогресс.
Пожилой угуль хмыкнул.
— Действительно. Кстати, Это связалась со мной ранее, попросив о встрече с Рёко и Хинами Фуэгути.
Какаши моргнул.
— Она знала их по именам?
— Ну, нет. Чтобы быть точным в ее просьбе, я цитирую: "Одного из тех слабых пушечных мяса, которые могут получить еду только от Антейку из-за их некомпетентности". Я просто перевел, как мирный гуль, который полагался на Антейку, как на источник пищи.
Какаши открыл рот, помолчал, потом посмотрел на Йошимуру.
— Вы когда-нибудь задумывались о том, что у вашей дочери иногда бывают проблемы с головой? — спросил он с любопытством.
— Ты последний, от кого я хочу это слышать, — сказал Йошимура, слегка прищурившись. Какаши только терпеливо ждал. Наконец Йошимура вздохнул. — Но да. Да, я знаю.
***
— Хм… — Какаши потер подбородок. — Они идеальны».
Это кивнула.
— Так идеально, что аж тошно, если ты понимаешь, о чем я.
Какаши остановился.
— Вообще-то нет. Я
не понимаю, что ты имеешь в виду.
Это лукаво улыбнулась ему.
— Я уверена.
— Ммм… — Рёко Фуэгучи нервно перевела взгляд между ними. — Есть ли причина, по которой вы хотели нас видеть? — ее дочь, Хинами, сидела рядом с ней на диване, плотно прижавшись к боку матери.
Какаши хлопнул в ладоши.
— Так! — весело начал он. — В настоящее время мы работаем над планом, который положит конец конфликту между людьми и гулями. Не хочешь помочь?
Глаза Рёко расширились, прежде чем она отчаянно кивнула.
— Д-да! Чем могу помочь. Что мне нужно сделать?
— Это просто, — вступила в разговор Это, шагнув вперед и улыбаясь. — Все, что мне нужно от тебя, это рассказать мне свою историю. Ты и Хинами оба.
Рёко моргнула.
— Что? Как это поможет?
— Вот увидишь, — загадочно ответил Какаши с улыбкой.
