Сэр, простите, ещё кое-что...

Неспешной рысцой потрусили вперед лошади времени. Шотландские пони, ирландские коннемары, крошки-уэльсцы и гиганты-шайры на Великобританских островах. Порысили по миру кони-вестники, неся с собой свежие новости о величии Хогвартса: заржали арабские скакуны в аравийских пустынях, роя точеными копытцами желтый песок, и засияли глаза шейхов, услышавших отдаленный грохот колес поезда Вселенной, загорелись радостью их смуглые лица, когда они посмотрели на своих луноликих дочерей — звездочек Востока. Прекрасно, скоро к ним прилетят сирины с приглашением в Хогвартс. Зарокотали басом могучие андалузы, выгибая крутые шеи, и пустились в пляс прелестные доньи со стройными кабальеро, закружились в быстром зажигательном фламенко, а рядом с ними гарцевали длинногривые красавцы-андалусийцы. А маленькие испанцы начали находить на подушках перышки белого дрозда — посланника волшебной школы. Застучали копытами нервные марвари, прядая закрученными ушками, славные потомки легендарных катхиявари, вихрем проносясь по горным долинам Гималаев, разнося вести о Хогвартсе владыкам Раджипура. Письмоносцы Хогвартса, вылетая из воздушного портала в индонстанское небо, тут же принимали облик соколов и ястребов, птиц, обыкновенных в Индии… Это — самое первое, что решили сделать новые директора: призвать на службу авгуров, птиц-оборотней, принимающих облик местных видов, не вызывая подозрения со стороны магглов, которые могли задуматься: а с чего это совы на Лондон налетели или откуда взялись египетские ибисы в Нидерландах? Никто больше не хотел того орнитологического хаоса, когда по всей Англии разлетелись все виды сов посередь бела дня, устроенного в честь падения Того-кого-нельзя-и-так-далее. Да, совушек, слава всем богам, оставили в покое, призвав истинных гонцов от природы — авгуров-вестников. Зря, что ли, их ирландскими фениксами называют?! И летят над головами золотистых брамби черные малиновки и озорные остроклювые кеа в австралийских бушах и дождевых лесах Новой Зеландии. Скачут резвые и вольные мустанги по просторам Аризоны и Монтаны в сопровождении белоплечих орланов. Ошеломляют своими плавными аллюрами грациозные пасоллано, летящие в тени крыльев андских кондоров… Многие страны, местные лошади, птицы-эндемики. В каждой стране своя лошадь-вестница и птица-письмоносец. И за всеми ними наблюдает Великая всемировая мать Эпона, праматерь всех лошадей. Внимательно и строго смотрит она на белоснежных камаргу, сыновей и дочерей Франции, взмахом гривы посылает им ветер и птицу-гонца — цаплю, вечную спутницу водяных лошадок. Также, почуяв на себе материнский взгляд, срываются в галоп бельгийские вороные фризы и соловые хафлинги, дикие кони Швейцарии, сопровождаемые аистами и стрижами. Эпона — великая богиня, покровительница лошадей в галльской мифологии, имеет другие наименования в других странах: в Уэльсе её зовут Рианнон, Махой в Ирландии. Есть у неё и братья: Усиньш — латвийский бог-покровитель лошадей, Вазила — белорусский покровитель коней, Авсень — брат-близнец Коляды, славянский бог-покровитель жеребят и детей, Ма-ван — бог-покровитель лошадей в китайской мифологии и легендарный, невозможный, насквозь волшебный тюркский Тулпар, летящий по небу, как по лугам, самый любимый и родной из братьев. Вижу вашу озадаченность, дорогие читатели, — что за лошадиный бестиарий тут начался? Но если вы наберетесь терпения и почитаете дальнейшее, то вы всё поймете. Дело в том, что у каждого ребёнка есть друг детства — лошадь. Абсолютно у каждого малыша есть такой друг, о чем красочно написал один паренёк, не пожелавший забывать детство, но когда пришло время, он, прощаясь с ним, написал вот такое стихотворение: А по ночам у косого плетня Черные лошади ждали меня. Добрые, Смелые, Быстрые, Рослые, Черные — чтоб не увидели взрослые. Мальчику было всего пятнадцать, и звали его Слава Крапивин. Уходя из детства, он передал коней своей маленькой соседке, Маришке, сказав торжественно при этом: — Забирай себе моих лошадей! И Марина их увидела, а увидев, поверила в чудо — черные кони вышли к ней… Может, не у всех детей в мире получается увидеть своего коня, но даже если они не видят, их друг всё равно незримо присутствует рядом всё детство, а иногда и всю жизнь. У волшебников-детей — точно. А тот авгур или любой другой письмоносец, принесший самое первое письмо, имеет право остаться с ребенком навсегда. Это тоже было одним из условий древнего волшебного мира, и Хогвартса в том числе. А чтобы вам было понятно, вспомните историю кавалерии. Вы же и без меня прекрасно знаете, что заря человечества прошла верхом на лошади. Сидели хунны на испещренной шрамами и оттого шершавой конской спине, стояли в колесницах первые римляне, управляя четвериками коней, изъездил вдоль и поперек бескрайную Монголию Чингиз-хан… Покорил Европу отважный македонец Александр, не слезая при этом с коня, большеголового Буцефала, обожал своих бесчисленных Маренго коротышка Наполеон. Как видите, что ни эпоха, то лошадь, вошедшая в историю. Даже в наше время поклонники конного спорта обливаются слезами, оплакивая безвременно ушедшего Тотиласа, погибшего от колик… К одиннадцатому году жизни дети, так или иначе, да научались худо-бедно ездить верхом и, дождавшись своего авгура с письмом, седлали и запрягали коней, чтобы те доставили их в Хогвартс, Шармбатон, Дурмстранг или в Колдовстворец. По Америке тоже простучали конские копыта под знаменами испанских флагов завоевателей-конкистадоров, но к этому времени мир уже знал паровую машину — пароходы-паровозы. Так что к моменту основания Ильверморни лошадь уже не пригодилась, и первые американские волшебники поехали в школу магии на машинах, поездах и речных пароходиках. Не пригодились лошади и директорам Хогвартса, когда на межмировые рельсы поставили маггловский поезд: зачем им какие-то тихоходные клячи, если есть надежная машина? Правда, понадобилось не одно столетие, прежде чем поезд стал волшебным и начал пронизывать собой пути мироздания, пролетая сквозь пространства. И секрет лошади был забыт. Но сейчас про них, возможно, вспомнят. Вспомнят и позовут, как позвали на службу авгуров, верных ирландских фениксов, повелителей пространств. Поэтому радостно смеются дети, видя, как в окна влетают пернатые посланники неба, несущие письмо из Хогвартса. Теперь у юных волшебников нет ограничения в виде стен своей школы. Теперь маленький колдун из Уганды сможет познакомиться с загадочной русской девочкой с волосами цвета льна и глазами, голубыми, как небо… Девочкой, написавшей ему письмо, когда им было по семь лет.       «Здравствуй, дорогой Томми. Меня зовут Надежда, и я очень хочу с тобой познакомиться! Мой папа-летчик привез от тебя подарок — куклу-негритенка, он, наверное, похож на тебя? А я совсем нет, я беленькая, светленькая, солнечная, как говорит мама, у меня льняные волосы и голубые глаза». Теперь им одиннадцать лет и они знают, что встретятся в Хогвартсе этой осенью. Наконец-то рухнул межмировой барьер, поставленный английскими и американскими колдунами. И не только к одиннадцатилетним мальчикам и девочкам приходят теперь взрослые маги, а раньше, намного-намного раньше, когда у малышей начинаются первые стихийные выбросы сырой детской магии. Пришел такой и к Гарри. Гарри Коломбо исполнилось уже три года, когда у него появился гувернер. За прошлые почти два года произошло немало открытий для малыша, о которых он, впрочем, благополучно и навечно забыл, ведь никто из нас не помнит свои первые шаги и слова, позабыл он и как плюх-попался через шаг, по выражению отца, когда Коломбо удрученно обращался к нему, плюхнувшемуся на пятую точку: — Гарри, дорогой, ну побольше кашки кушай, а… Что ж ты так постоянно плюх-попаешь? Позабыл он и больные десны, и первые страхи-кошмары, и всё то, что происходило с ним в первые два года жизни, ведь детский мозг постоянно развивается, растет и перекрывает старые воспоминания новыми, сохраниться могут только те, которые останутся в подкорке, ничем не перебитые, поэтому редко-редко, но человек иногда вспоминает то, что было с ним в три, четыре и пять лет, но не раньше. Те, самые первые воспоминания, стираются безвозвратно. Последние пять месяцев маленький Гарри жил ожиданием, как и мама: ему сказали, что в семье скоро появится ещё один малыш… И это было правдой, живот у мамы стал большим, и в нем кто-то жил — живой и подвижный, он толкался и пихался, когда Гарри прижимался щекой к маминому пузику. И Гарри уже любил это живое существо, безошибочно назвав его Мирабель. Папа и мама удивленно переглянулись, услышав, как мальчик шепчет животу, ласково поглаживая его: — Я тебя жду, Мирабель. Я скучаю по тебе, приходи скорее… — Гарри, — мягко позвала мама. — Ты сестренку ждешь? Гарри задрал личико и радостно улыбнулся. — Ну да, это она, очень красивая девочка, и зовут её Мирабель Коломбо. На следующее утро к ним пришел гость. Невысокий и щупленький, смуглый, с красными вплетками-ленточками в пушистых длинных волосах, назвался Денвером Куонебом. Коломбо проводил его в гостиную и озадаченно представил семье. Денвер приятно побеседовал с беременной миссис Коломбо, погладил по головам детей, угостив их стандартными чупа-чупсами, и ясно дал понять отцу семейства, что желал бы поговорить с ним наедине. Поняв цели визитера, Фрэнк предложил пройти в его кабинет. Прошли, уселись в кресла, причем гость решительно отказался от выпивки. Обменялись вежливыми фразами о погоде и ценах на бирже, после чего Денвер осторожно спросил: — Сэр, вы что-нибудь знаете о магии? Коломбо вздохнул, понимая, что его спрашивают не о фокусниках вроде Великого Сантини с его мудреными трючками-дрючками. — Ну… кузина у меня была, магией увлекалась, — аккуратно подкинул он нейтральную информацию. Денвер утвердительно кивнул. — Да-да, я слышал о Лили Поттер, знаю о том, что с ней стряслось, и должен вам сообщить, господин Коломбо, что ваш племянник и приемный сын Гарри обладает теми же способностями, что и его мать. Я пришел к вам, чтобы помочь маленькому волшебнику адаптироваться к современному миру и приобщиться к нему магически. Другими словами, я его куратор. Фрэнк вдруг фыркнул и прищурил левый глаз. — Надеюсь, это означает, что нам с женой не придется больше беспокоиться о том, где достать няню? Индеец тихо засмеялся. — Я понял вас, сэр. Мы сработаемся? — Конечно! — развеселился Коломбо. — А в чем заключается ваша работа? — Ну, в мою задачу будет входить купирование детских выбросов магии, перехватывать их и поглощать, чтобы ребёнок не испугался от случайно подожженной занавески или каши. Малышу будет гораздо спокойнее, если он познакомится с магией не излишне эмоционально, не станет её опасаться и пугать окружающих своими нежданчиками… Потом я начну потихоньку обучать мальчика управляться со своей силой, направлять свою магию куда-либо, чтобы не причинить вреда ни себе, ни окружающим. — Интересный расклад… — задумался Коломбо. — Насколько я понял из того письма от Дамблдора, к Петунье он никого не собирался отправлять, а сама Петти рассказывала, что к маленькой Лили никакие кураторы не приходили. — Да в Англии вообще во все времена все со всеми топорно обходились, — скривился Денвер. — Что маги с людьми, что люди с колдунами… как говорится: человек человеку — волк. Вечно грызутся между собой. А так Англия вообще маразматична по отношению к детям. Вот я однажды читал книгу Леона Гарфильда, так в ней с первой главы тако-о-ое продемонстрировано… — и Денвер раздумчиво процитировал по памяти: — «Звали его Смит. Ему исполнилось двенадцать, что само по себе уже было чудом. За эти годы он так и не умер от оспы и лихорадки, не заболел туберкулезом и избежал петли палача. Наверное, это всё потому, что он был гораздо расторопнее подстерегавших его напастей», — помолчав, индеец дополнил своими словами. — Вот видите? С первых же строк прямо намекается, что детей в девятнадцатом столетии в Англии вешали наравне со взрослыми ворами, из чего следует, что жизнь в то время, в том числе и детская, ничего не стоила. Конечно, художественная литература не является таким уж доказательством и последней истиной в инстанции, но современное отношение к детям из трущоб, которые сейчас работают на фабриках, говорит само за себя. И я уже молчу о беспризорниках с бродягами. Коломбо, задумчиво кивая, вдруг принялся пристально рассматривать визитера тем своим фирменным взглядом, заставляющим самых закоренелых преступников без писка сдаваться и садиться в машину конвоира. Денвер ожидаемо занервничал, вцепился в подлокотники кресла и подобрался весь незнамо к чему, с тревогой косясь на лейтенанта. — А зачем вы пришли, сэр? — вкрадчиво осведомился бдительный полицейский. Денвер осторожно выдохнул и попытался расслабиться, что не очень-то получалось под строгим вниманием Ока Закона. Едва слышно выдавил: — М-м-м МАКУСА… то есть Магический Конгресс Управления по Северной Америке, э-э-э… в общем, засекли небольшой всплеск детского прорицания… — Ну надо же! — восхитился Коломбо, всплескивая в ладони. — И вправду Гарри «увидел» сестренку! Получается, мы с женой ждем девочку? Денвер неловко кивнул. А лейтенант вдруг удрученно покачал головой. — Вы меня извините, сэр, но наши финансы не позволяют нам завести постоянную няню и гувернера. А так мы бы с радостью приняли вашу помощь. В ответ индеец застенчиво нарисовал в воздухе цифру «один» и знак доллара. Фрэнк снова подозрительно прищурился и так же недоверчиво спросил: — А вы что, согласны на плату в один доллар в день? Что-то сомнительно, мистер… — Да честно говоря, я согласен даже на пенс в неделю, но бесплатно же мне не разрешат работать? — очень серьезно заметил индеец. — Верно, — согласился Коломбо. — Бесплатно работают только рабы. А вы, я надеюсь, не из этих? — Вроде нет, — пожал плечами тот. — Но за человека меня тоже не считают. — А вот это неправильно! — построжел Коломбо. — Я вас считаю человеком, и весьма достойным. Что ж, я согласен принять вас на работу! — с этими словами он поднялся с кресла и протянул ладонь для рукопожатия: — Добро пожаловать, мистер Куонеб! Озорники Сэм и Патрик, восьми и семи лет, и мечтательница Майя, которой исполнилось четыре годика, без особого восторга восприняли сногсшибательную новость о том, что родители таки нашли им няню. Ну вот ещё… И так еле-еле вытурили предыдущую. Сорванцам не нужна была никакая нянька, черт побери! Ведь это ж означает, что эта бдительная вредина будет всё контролировать и запрещать, а детям, как известно, с первых же минут становится скучно жить, когда они слышат постоянное: не трогай это, туда не лезь, слезь оттуда, положи на место и разные прочие запреты. Сердито переглянувшись, Сэм и Патрик приготовились было вспоминать все те прежние штучки, с помощью которых они заставляли сбегать из дома прошлых нянек, как нянька сгинула. Вернее, ребятки её рассмотрели. Папа их позвал в холл, и вместо чопорной, затянутой в ситец мадам с тощеньким пучком жиденьких волос они увидели вполне себе приличного индейца породы команч… в замше, лосинах, мокасинах и прочем. В нем с трудом признали вчерашнего гостя, раздавшего им леденцы на палочке. Ротики мальчишек так трогательно отвалились… А Денвер… Денвер пришел вовремя: буквально через месяц миссис Коломбо пришло время рожать, и её в спешном порядке увезли в роддом вместе с папой, оставив дома перепуганных ребят. Ну, а как ещё реагировать, если мама вдруг ни с того ни с сего начинает охать и часто-часто дышать, держась при этом за огромный живот? Да и папа ведет себя малость неадекватно: мечется по комнатам-этажам, враз перезабыв, где что лежит, хватает и тут же бросает телефон, журнал, щетку, сумку… Увезли маму, уехал за скорой папа, сгрудились растерянно в холле покинутые дети, стоят и потрясенно смотрят на дверь и на разбросанные повсюду в спешке вещи: те же журналы, щетки и полотенца. У Гарри начинается тихая истерика, ему три года, и он мало что понял, и потому ему страшно. Загустел воздух, заметались по стенам всполохи-молнии, в опасной близости проскальзывая от занавесок, Денвер опустился на корточки рядом с малышом и очень осторожно, бережно взял его за подрагивающие плечики. Шепнул в маленькое ушко: — Тише, Гарри. Они за дочкой уехали. Просто она дала о себе знать, понимаешь? Она сообщила, что ей пора, что она сейчас придет в этот мир, вот и всё… Гарри, не бойся, всё будет хорошо. И магию испуганную аккуратненько перехватывает, не давая ей взорвать-поджечь дом. Перехватывает её и потихоньку-полегоньку пригашивает и успокаивает стихийные вихри, ласково нашептывая что-то по-индейски. Гарри вслушивается и постепенно успокаивается, до него потихонечку доходит, что мама с папой поехали встречать Мирабель. И правда, всё в порядке, просто его сестре настало время появиться на свет, просто она идет к нему, и он её дождался, чудесную Мирабель Коломбо. И вскинулся в высокой песаде роскошный тонкогривый жеребец, его ликующее ржание разнеслось по всему мирозданию — у него есть мальчик, и он скоро позовет его к себе! Загадочно улыбнулся Денвер, слыша призрачное ржание невидимого коня, донесшееся до него из мира духов.