love in a polaroid

Зулема домывала посуду, оставшуюся со вчерашнего дня, как дверь в их трейлер распахнулась. Холодный поток воздуха сразу же заполнил всю комнату, заставляя брюнетку съежиться от неприятного ощущения. Гребаная зима. За прошедший год этот дурацкий светло-голубой трейлер каким-то образом стал для них домом. И это несмотря на то, что их кровать была невероятно крошечной, Макарена постоянно использовала почти всю горячую воду, а их белье после стирки, казалось, сушилось целую вечность. И вдобавок ко всему этому наступила зима, которая заставляла дрожать от холода. — Зулема, — раздался голос блондинки где-то позади нее. — Иди посмотри. Она кинула полотенце на кухонную столешницу и развернулась лицом к Макарене. Блондинка стояла в дверном проеме, на ней были зимние ботинки и утепленная куртка, ее щеки были румяными от мороза, а на ее лице красовалась очаровательная улыбка. Сердце Зулемы пропустило удар. — На что? — Просто пойди и посмотри, — Мака сделала жест по направлению к выходу. — Я тебе все равно не расскажу. — Если ты опять сломала машину, то я убью тебя, — предупредила Зулема. Нехотя, она все же последовала за блондинкой на улицу. Ее кожа тут же покрылась мурашками: на улице стоял жуткий холод. «Да уж, в конце концов, в трейлере было не так уж и плохо», — промелькнуло у нее в голове. Макарена повела ее к машине, и Зулема подумала, что оказалась права. До тех пор, пока блондинка не открыла багажник. — Что это за херня? Мака улыбнулась. — Это Рождественская елка, — ответила она. — И что ты хочешь, чтобы мы сделали с ней? — Занесли в трейлер и украсили. Зулема закатила глаза. Она никогда не отмечала Рождество. Оно же даже не относится к ее религии. Единственные разы, когда ей приходилось сталкиваться с Рождеством, были в тюрьме. Тогда ей приходилось смотреть, как ее сокамерницы восхищенно украшали камеру и ели Рождественский ужин. Пожалуй, это были единственные вечера в году, когда им давали нормальную еду. Поэтому она хотела ответить «нет». Хотела ответить Макарене, что эта идея полное дерьмо, и что она не станет тащить дерево в их и так маленький трейлер. Но то, как смотрела на нее Мака, с выжиданием и небольшим волнением в глазах, заставило ее передумать. Как никак, это же их первое совместное Рождество. Блондинка даже попыталась ее убедить, говоря, что елка довольно маленькая, и точно поместится, если они передвинут пару вещей. И это сработало. Зулема пожала плечами и спрятала руки в карманы. — Ладно. Улыбка Маки растянулась еще шире. — Прекрасно! — ответила она, стараясь звучать не слишком довольной. — Ты поможешь мне занести ее внутрь? Ответ брюнетки не заставил себя долго ждать. — Нет, — произнесла она, разворачиваясь к трейлеру. — Я замерзла. И ты же как-то донесла ее до машины, так что, думаю, до трейлера тоже справишься сама. Блондинка тяжело вздохнула, смотря на Зулему, возвращающуюся в теплоту их небольшого дома. Конечно, она не рассчитывала на что-то большее. Ее соглашения было уже более, чем достаточно. Поэтому Мака повернулась к машине, думая, как лучше всего взяться за елку. *** Когда елка была поставлена, в единственном свободном углу рядом с их кроватью, Зулема поняла, что она не так уж и против всей этой задумки. Ей нравились и запах хвои, и цветные лампочки, висящие на дереве. Особенно ее поражало, как эти разноцветные огоньки отражаются в глазах Маки, когда блондинка сидела на кровати и рассказывала ей истории, как она с семьей раньше отмечала Рождество. Она заметила, что стала вести себя как-то странно все чаще и чаще. Хотя, может, это было совсем и не странно, просто она боялась это признавать. Зулема согласилась повесить еще несколько украшений снаружи их трейлера. Она даже предложила блондинке свою помощь в приготовлении праздничного ужина, потому что Мака настояла на том, чтобы сделать что-то особенное. Так что теперь, Зулема стояла рядом с блондинкой, нарезая овощи для сегодняшнего ужина. Вода в кастрюле еще не закипела, поэтому Макарена заняла себя уборкой столешницы и старанием не смотреть на руки брюнетки, что так беспрепятственно управлялись с ножом. Зулема, в свою очередь, старалась не замечать на себе взгляды блондинки. На самом деле, ей нравилось ловить на себе взгляд Маки, что в очередной раз доказывало то, о чем она и так давно знала. Макарена стала смотреть на нее все чаще и чаще, даже не пытаясь скрывать этого. — Мы могли бы делать это почаще, — предложила Мака. Она показала на их незаконченное творение, стоящее на столешнице. — Готовить вместе, я имею в виду. — Почему? — Потому что это мило. «Я люблю это», — хотела сказать Зулема. «Я обожаю стоять рядом с тобой, наблюдать за тобой, работать с тобой, а не против тебя». Казалось, ее ответа не было слишком долго. — Ты так не думаешь? — спросила Мака. Неуверенность в ее голосе не ушла незамеченной Зулемой. — Все нормально, — ответила брюнетка. — В конце концов, ты не такая заноза в заднице, когда получаешь, что хочешь. Макарена закатила глаза, слегка толкая Зулему в плечо. Все же, именно в ее руках сейчас находится нож. — Забудь, — она притворилась раздраженной. — Я беру свои слова назад. Надо сказать, что между ними сейчас была вполне спокойная атмосфера. В последнее время она заменяла им их ссоры. Когда они впервые съехались, споры поджидали их каждый чертов день. Они ссорились по несколько раз за день, абсолютно ни о чем: то из-за Макарены, когда она оставила недомытую посуду в раковине и сказала, что закончит завтра, то из-за Зулемы, которая вечно оставляла свои грязные ботинки где угодно, но только не в обувнице. — У тебя вода закипела, — заметила Зулема. Они продолжили работать в тишине, пока их Рождественский ужин окончательно не был готов. Брюнетка все еще думала, что за сегодня уже произошло слишком много событий, но блондинка была счастлива. И это все, что имело сейчас значение. Они ели ужин в их кровати, сидя друг напротив друга, скрестив ноги под собой, оставив место для тарелок. Макарена зажгла парочку ароматических свечей и, казалось, что это было больше похоже на… — Это больше похоже на свидание, — произнесла Зулема между едой. Блондинка чуть ли не подавилась. — Конечно, это им не является, — сразу же ответила она. — С чего бы это? Брюнетка обожала заводить свою соседку в подобные тупики. Особенно сейчас, когда у той не было путей для отступления. Поэтому Зулема решила подлить масло в огонь и продолжила: — Ну, у меня просто есть некое ощущение, что ты пыталась превратить это во что-то романтическое, — ее голос спокойный, приглушенный. — Все эти свечи, гирлянды, еда… — Это Рождество, — возмутилась Макарена. — Конечно, я зажгла свечи и приготовила соответствующий ужин. Это. Не. Свидание. Зулема наклонила голову. — Ладно. Раз уж ты так считаешь. — Тем более, — добавила Мака, — я все равно не хочу с тобой встречаться. Это «искреннее» заявление заставило Зулему рассмеяться. — Конечно, нет. *** Из-за Рождества брюнетка уже сделала довольно много странных вещей. Но самое странное еще впереди. Зулема купила подарок. Для Макарены. И сегодня вечером, в канун Рождества, она подарит его. Они сидели на крыше, любуясь звездами. Их раскладные стулья стояли рядом и смотрели в одну, а не в разные стороны, как раньше. Сейчас они на той стадии отношений, когда они стали понимать, что не отдаляются, а сближаются друг с другом. Подарок Зулемы был упакован и спрятан под ее стулом так, что Мака не заметила его. Брюнетка пыталась придумать, как отдать ей его так, чтобы это не выглядело слишком неуклюже, как вдруг блондинка заговорила: — Ты помнишь, что тогда я сказала, что это просто глупость, случайность? Расслабленные мышцы Зулемы тут же напряглись. — Ты о чем? — О той ночи. Когда мы напились и были под кайфом, и… Ну, ты сама помнишь. Оу. Теперь ей пришлось вспомнить. — Ага. Они решили, что будет правильней считать, что это произошло по пьяни. А не из-за того, что между ними были какие-то чувства. Краем глаза Зулема заметила, что Мака продолжала смотреть на ночное небо. Обычно именно блондинка была той, что первая искала зрительного контакта, и то, что сейчас она этого не делала, должно было о чем-то сказать. — Я сожалею об этом. «Ну вот, началось». — Ты сожалеешь о чем? «О своих словах, что это было по глупости? Или о том, что переспала со мной?» Макарена вжалась в собственный стул. Но она так и не повернула головы. Как и Зулема. Блондинке было некомфортно, но она уже давно хотела поговорить об этом, тем более, она понимала, что брюнетка никогда сама не начнет этот разговор. Поэтому первый шаг нужно было сделать ей. — О своих словах. После этого признания Зулема молчала. Она сложила свои руки в замок и положила их на живот, ища на небе созвездие Ориона. — Потому что я не сожалею о том, что мы совершили. Сердце брюнетки начинало биться быстрее от каждого ее слова. Никто из них не знал этого друг о друге. А, может, и знал. — И то, что я сказала сегодня вечером, тоже было неправдой. Произнеся это, она наконец-таки повернула голову. Она смотрела на женщину, что сначала сломала ее жизнь в тюрьме, а затем вновь собрала ее воедино. Научила ее бороться, постоять за себя. Не терпеть дерьмо от людей. — Сегодня я поняла, кем мы могли бы быть. Когда мы вместе стояли на кухне. Я понимаю, что мы стали меньше ссориться, хотя меня все еще раздражает, что ты ешь мои шоколадки, — Макарена слегка улыбнулась, и Зулема непроизвольно повторила ее движение. — И я солгала, когда сказала, что не стала бы с тобой встречаться. Потому что… думаю, я бы хотела попробовать. Зулема смотрела на Макарену еще пару секунд. Повисла тишина. Она тянулась так долго, что Мака приняла это как отказ, когда брюнетка перевела свой взгляд на звезды, не сказав ни слова. — Я просто надеялась, что… — Мака затихла, ее голос был полон разочарования, потому что Зулема не отвечала, — ты тоже что-то чувствуешь. Крыша трейлера — это их райский уголок под бескрайним ночным небом, где есть только они вдвоем. Здесь они могут обсудить все, что не решаются обсудить днем или где-нибудь еще. — Ты же хотела, чтобы нас ничего не связывало, — в кои-то веки ответила Зулема. — Я думала, что отношения подразумевают полностью противоположное. Макарена наблюдала, как из-за облаков появилась Луна, серебряный свет которой украшал лицо Зулемы, будто делая его очертания мягче. — Так было до, — объяснила Мака. — А это после. — А это после, — пробормотала Зулема, повторяя за блондинкой. — После чего? Макарена нервно сглотнула. — После ненависти к тебе. Ау. — Ты все еще действуешь мне на нервы, — добавила Мака, — но теперь мне хотя бы не хочется тебя бить. Зулема нервно сглотнула. Они никогда не говорили так открыто друг с другом. — Хотя мне даже начинало нравится метать ножи над твоей головой. На них вновь обрушилась давящая тишина. Тот факт, что Зулема не пыталась продолжить разговор или даже взглянуть на нее, заставлял Маку думать, что она все испортила. В этот раз по-настоящему. Поэтому она решила сбежать. Вытолкнув себя со стула, она отвернулась от брюнетки: — Я пойду внутрь, — сказала она, — я замерзла. Зулема осталась одна наедине с собой, чувствуя, что она все испортила. В этот раз по-настоящему. Поэтому она решила это исправить. Как никак, сейчас же канун Рождества. Она достала подарок из-под стула и через несколько минут пошла за блондинкой. Все это время Мака сидела на кровати, а когда брюнетка зашла в трейлер, она тут же подняла на нее удивленный взгляд: Зулема редко возвращалась за ней после таких сложных разговоров. — У меня есть кое-что для тебя, — заявила Зулема. Она стояла посередине их маленького трейлера, как первоклассница в первый день школы, взволнованная и неуверенная. Макарена никогда не видела ее в подобном состоянии. Из-за спины брюнетки показалась небольшая коробочка, которую Зулема протянула ей. — Feliz Navidad, rubia. Мака ничего не ответила. Она была в полном шоке и приятном удивлении от того, что брюнетка сделала ей подарок в канун Рождества, праздника, который для нее толком ничего не значит. Трясущимися пальцами, она аккуратно сняла золотистую обертку, потянув за ленточку. Наконец она аккуратно достала коробку. «Полароид», — было написано на ней. Она достала камеру из коробки и встала перед Зулемой. Даже если бы она встала на мысочки, то брюнетка в своих армейских ботинках, которые она еще не успела снять, все равно была бы выше ее. Как защитница. — Давай сделаем фотографию. — Чего? — Нас, — ответила Мака. Слово «нас» по отношению к ним двоим ощущалось необычно. Хотя, в то же время казалось, что к этому выражению даже можно привыкнуть. — Перед Рождественской елкой. Первоначальный ответ Зулемы был «нет», но, как и утром, щенячьи глаза Маки заставили ее передумать. — Хорошо. Они встали друг рядом с другом перед Рождественской елкой, чья верхушка едва касалась потолка их трейлера. Их дома. После каких-то неловких гляделок, их щеки соприкоснулись, и Мака начала отсчет. — Три… Зулема почувствовала что-то приятное в животе. Такого никогда не было. Что происходит? Макарена старается прижаться поближе к Зулеме. Почему сейчас это ощущается по-другому? — Два… Зулема улавливает запах ее духов. Мака замечает, что, скорее всего, этим утром брюнетка мыла голову ее шампунем. Они одновременно поворачивают головы. «Связь по блютузу», как прозвала бы эти движения Зулема. На самом деле, секрет в том, что они очень хорошо знали друг друга. До малейшего движения, до тишайшего звука, до глубочайшей мысли. Взгляд Маки уже упал на губы Зулемы. И глаза Зулемы опустились на губы Макарены в тот момент, когда блондинка прошептала последнее слово: — Один… Конечно, настоящее волшебство случилось именно там и именно тогда. В канун Рождества. Их губы встретились, и Мака нажала на кнопку. Тут же зажглась вспышка света, которая запечатлела этот долгожданный момент навсегда. Не важно, что случалось до и что случится после. Главное, что сейчас, именно в этот момент, они счастливы. Фотография медленно вышла из полароида, когда они отстранились. Мака потянулась за фотографией; Зулема внимательно проследила за ее движением, с интересом смотря на маленькую карточку, в надежде увидеть хоть что-то. — Пока что ничего, — ответила Мака на немой вопрос Зулемы мягким голосом. — Нужно время, чтобы она проявилась, — она положила карточку в карман шорт, думая, что там довольно темно, и, подняв взгляд, вновь встретилась с темными глазами брюнетки. Они слишком долго стояли, не отходя друг от друга, их лица были довольно близко, чтобы… — Мы можем это повторить? Спросила Мака, как Зулема тут же наклонилась к ней. Перед тем как их губы вновь встретились, брюнетка успела что-то прошептать: — Только в этот раз без камеры. ______ Feliz Navidad, rubia — Счастливого Рождества, блондинка