Крутое пике в затопленные улицы

Уэйд как раз снял с плиты сковородку со шкварчащим беконом, когда на кухню бесшумно вошел Питер. Над городом занимался свежий и пахнущий дождем рассвет; раздражающе яркий солнечный луч резанул Паучка по глазам и он вынужден был шагнуть вперед и влево, прячась от внезапно ослепительного утра. Уэйд боковым зрением следил за Питером, притворяясь, будто всецело поглощен процессом раскладывания бекона по тарелкам. Прошло шесть с половиной часов после потасовки Дэдпула и Каракурта, а Питер все равно выглядел потрепанным и помятым. Будто его не просто слегка отдубасил наёмник, а переехал здоровенный грузовик. А потом еще перекрутило в центрифуге и выплюнуло наружу. На скуле красным мазком нарисовался синяк, волосы торчали в разные стороны, а на руку, которую Паучок самостоятельно искромсал, без слез не взглянуть. Уэйд, конечно, хорошенько обработал и забинтовал раны после того, как дотащил его до ближайшей явочной квартиры, но кожа все равно не выглядела здоровой. Посеревшей и слишком сухой. Занимаясь искалеченной рукой, пока ее владелец пребывал в спасительной счастливой отключке, Уэйд не мог не заметить на сгибе локтя почти затянувшиеся следы от инъекций. Они наверняка были прежде неаккуратными синими дыренями и Уэйд легко мог себе представить, какого размера и диаметра были иглы у тех гнид. Эти два месяца Питера снова чем-то забористым накачивали, и до такой степени, что едва пришедшая в себя регенерация Человека-Паука опять дала сбой. Уэйд благоразумно избегал мыслей об этом, потому что злость внутри вскипала удушающей волной, угрожавшей поглотить наёмника целиком. Ему пока что поглощаться злобой нельзя — у него там Паучок-Каракурт на диване без сознания и куча нерешенных дел. Но, при всем творящемся пиздеце, Уэйд едва удержался от того, чтобы умилительно взвизгнуть — на щеке Питера отпечатался узор подушки и теперь страшный и ужасный агент Гидры (предположительно) прятался от солнца за навесным шкафом с контуром маленьких Хеллоу Китти, отбившимся на лице. Если хоть кто-то назовет что-то еще более абсурдное и милое одновременно, Уэйд выпишет ему чек на десять кусков. На кухне хорошо и аппетитно пахло. Омлетом, жареным беконом и только что сваренным кофе. У Уэйда желудок скрутился в узел и в дулю одновременно, потому что он не жрал уже приблизительно… двадцать четыре часа? Плюс-минус пара часиков. Он все два месяца чисто рефлекторно закидывал что-то в рот, чтобы не помереть с голоду (ха-ха, самая тупая смерть и не особо приятная), а теперь вот захотелось прямо чего-то вкусного, а не засохшего и почти просроченного. Питер же вернулся. Чужой взгляд шурупом ввинтился в затылок — Паучок наблюдал за малейшим движением Уэйда, но ничего не говорил. И не пытался воткнуть нож в спину, что уже вполне можно было счесть удачным началом дня. Красиво разложив бекон и намалевав кетчупом на порции омлета, предназначавшейся Питеру, улыбающуюся рожицу, Уэйд закинул сковороду в мойку и наконец-то повернулся к нему лицом. — Не знаю, как ты, а я пиздец какой голодный. Питер настороженно уставился на него, мельком взглянув на две тарелки на столе. — Я, если что, не собираюсь тебя травить, — уточнил Уэйд на всякий случай. — И я умею, типа, обращаться с яйцами так, что все остаются в восторге. Не в том смысле. Хотя… И в том смысле тоже. Паучок остался стоять на месте, несмотря на то, что он явно все понял и находился в здравом уме — одна его бровь взлетела почти до потолка, реагируя на шутку про яйца. Уэйд невозмутимо пожал плечами — насильно он никого кормить не собирался, — после чего плюхнулся на скрипнувшую под его весом табуретку, схватил вилку и начал жевать, с любопытством поглядывая на Питера. Пока непонятно, кто именно находился сейчас напротив — присмиревший Каракурт, оригинальный растерянный Питер или Питер, который обо всем забыл, но Уэйда радовало, что ни одно из этих возможных альтер эго не захотело повторить кровавый дождевой этюд и поиграться с Дэдпулом в удушение. Минуты три Паучок строил из себя кисейную барышню, а потом все-таки отлепился от кухонной мебели и уселся за стол. Голод победил все сомнения, естественно. Уэйд с радостным оскалом пододвинул поближе тарелку с кетчупной рожицей и стакан со сладким кофе, разбавленным молоком. Пальцы Питера задрожали, когда он попытался взять вилку. Они будто забыли, как правильно гнуться. Уэйд решил, что если через пять минут мучений у Паука не получится справиться с рукой, он покормит его сам. Питер справился за три, дважды уронив вилку на пол. — Вкусно? — поинтересовался Уэйд, не отказав себе в удовольствии попялиться на то, как кусок омлета исчез во рту Питера, а его губы следом собрали кетчуп с зубцов. Паучок вскинул взгляд, до этого уткнувшийся в тарелку, и посмотрел на наёмника. Уэйд мог бы поклясться, что в его глазах промелькнула отчаянная надежда. — Это… — хрипло проговорил он, сильно сдавив вилку в руке, чтобы унять предательский тремор. — Это… сон? — Вот такого комплимента моей жратве никогда не отвешивали, — восхитился Уэйд, захлопав ресничками. Под маской хрен бы кто разглядел, чем он там хлопал, но что поделать — ему пока проще в задранной маске, чем без нее вообще. — Это не сон, тыковка, а реальность самая натуральная! Хочешь, поделюсь секретиком этого божественного блюда? Питер поджал дрожащие губы, а под бледной кожей шеи дернулся кадык. Недобрый знак. Знак подступающей истерики. — Ты не можешь быть здесь, — прохрипел он, по-детски трогательно зажмурившись и отложив вилку в сторону. — Это все ненастоящее. Ненастоящее! — Эй-эй, Питти! — Уэйд поднялся с места и медленно обошел стол, не желая пугать Питера резкими движениями. Мало ли, тот в непонятной ситуации еще и психануть мог бы. — Все здесь настоящее, клянусь. Они такое на днях уже проходили. Уэйд мысленно вычеркнул из списка оригинального Питера, около Каракурта поставил знак вопроса и дважды подчеркнул Питера, который обо всем забыл. Либо то, либо это — третьего в их обстоятельствах не дано. Паучок замотал головой, будто отрицая сказанное. — Такое мне уже снилось. И ты тоже. Они делают это специально. — Что делают? — пока испуганный Питер шел на контакт, обидно было бы не использовать эту возможность. — Дают надежду, — коротко пояснил Паук, — чтобы ее потом разрушить. — Как разрушалась твоя? — Ты умирал, — просипел Питер, стараясь справиться с сорвавшимся голосом. — Ты всегда умираешь. А потом все рушится, рассыпается на части. И я остаюсь один в темноте. Ослепительная ненависть к гидромудакам заполнила все клетки тела и застряла рыбной костью в горле. Уэйд сглотнул пару раз, но неприятное ощущение в глотке никуда не делось. Если бы не беспомощный Питер, требующий его заботы, и усложнившаяся в тысячу раз ситуация в городе — Уэйд не стал бы сдерживаться. Очевидно, что Гидру в благородном поединке не победить, как и не найти, используя обычные методы поиска, подходящие рыцарям без страха и упрека вроде Мстюнов. Уэйд мог бы погрузиться на самое мрачное и зловещее нью-йоркское дно и отыскать тех, кто сумел бы за деньги или под пытками что-нибудь поведать. Мог бы, он так частенько делал раньше. Но еще он знал, что Паучка без его вмешательства моментально загребут в лабораторию ЩИТа и ни влияние Старка, ни его бабки, ни репутация Стива Роджерса и все их былые заслуги не помогут этим уродам в пиджачках передумать. Человек-Паук уже не дружелюбный городской герой, а сбрендивший жестокий убийца, серьезная угроза правопорядку, потому его сперва спрячут где-нибудь под землей или в Рафте, а после начнут разбираться. Хрена с два Уэйд разрешит им хотя бы посмотреть неправильно в сторону Питера. Теперь это исключительно его забота. — Мне как-то не спалось ночью, — начал Уэйд, сохраняя дистанцию между ним и Паучком, но давая понять, что он совсем близко, только руку протяни. — По телику в это время в основном одну хренотень или порнушку гоняют. Но по Дискавери шла документалка про сновидения и кошмары. У одного из экспертов были шикарные черные усы, как у порноактера из семидесятых — знаешь, ему еще штанов клёш не хватало и афро для полного комплекта. Так вот этот эксперт сказал, что есть несколько способов выбраться из любого сна, особенно из кошмара. Он заметил, что зажмурившийся Питер внимательно слушал, потому что он даже корпусом повернулся туда, откуда доносился голос наёмника. — Можем попробовать, если хочешь, малыш. — Что за способ? — Во-первых, как заявил тот усатый эксперт, во сне нельзя четко увидеть свое лицо или руки. Или порно-усы, как в его случае. Он этого-то и испугался, наверное, — хмыкнул Уэйд. — Поэтому ты можешь попробовать рассмотреть свои пальчики. Если они не поплывут контурами — ты точно не во сне. Питер пошевелил руками и заерзал на табурете, будто собирался с духом. — А еще можно крепко зажмуриться и резко открыть глаза. Усатый дядька давал стопроцентную гарантию, что после этого обычно все просыпаются. У меня нет причин не доверять эксперту Дискавери. Они как-то советовали ТОЧНО не есть одну ягоду в джунглях Амазонки, потому что можно откинуть копыта. Я чисто ради научного эксперимента сожрал ее и действительно отправился на тот свет, — убедительным тоном поделился Уэйд. По губам Паучка пробежалась слабая улыбка. Он с силой зажмурился, стиснув руки в кулаках так, что побелели костяшки. Посчитал до пяти и открыл глаза. Уэйд отсалютовал ему чашкой с кофе. Питер скользнул взглядом по залитой солнцем кухне, которая нисколько не изменилась, после чего осмотрел свои ладони. — Что скажешь? — осторожно спросил Уэйд. — Все осталось на месте, — отозвался Паучок. Тон у него был преисполнен звенящей надежды и сомнений одновременно. — Хотя ты обычно исчезал, когда я говорил, что это сон. — Настоящий я, тыковка, никогда в жизни тебя добровольно не оставит одного. От тебя пришлось бы отрывать мои мертвые и закоченевшие конечности, и то ненадолго, — заверил его Уэйд, отхлебнув кофе. Питер неловко и мягко улыбнулся, при этом придвинувшись на табуретке ближе к наёмнику. И вернулся к омлету, видимо, чтобы хоть чем-то себя занять. Разделил желтую массу на четыре равные части, а потом каждую часть еще на четыре. Уэйд понаблюдал немного за его рукой и сосредоточенным, напряженным лицом, после чего все так же аккуратно поинтересовался: — Ты помнишь что-нибудь? — Помню все. — Все, что было до твоего похищения гидромудаками или все, что позже? — Все, что случилось после того, как очнулся в лаборатории мистера Старка. — И даже тот день, когда ты ушел из Башни? — Да, — сухо подтвердил Питер, продолжая терзать несчастный омлет. — Помню, как доктор Джонсон сорвал с лица голограммную маску, а затем что-то вставил в мою руку. Помню, как поступил приказ и я никак не мог его ослушаться. Помню, как страшно хрустели кости Соколиного Глаза. Я думал, что убил его. Мне было приказано его убить. Он говорил безэмоционально и отстраненно, как будто читал с листка муторный и скучный текст. Тем не менее, Уэйд заметил, что нарочито холодный тон дается Питеру с трудом. Его окаменевшие плечи, спрятанный в тарелке с едой взгляд и до боли сжатый кулак буквально кричали о том, что Паучку тяжело рассказывать об этом. Он ведь давно знал о созданном Каракуртом кладбище, которое (к счастью) все еще было погребено под завалами отключившейся памяти. А избиение Бартона он, судя по всему, помнил чересчур хорошо, во всех мелких деталях, врезавшихся острыми ребристыми лезвиями в его внутренности. — Поверь, малыш, Бартона и ломиком хер добьешь. Живучий, как таракан. — Ему просто повезло, — отмахнулся Питер. — Я решил, что он точно не жилец и подумал, что нужно поскорее убраться из его дома. — Ты решил? Разве там был ты? — переспросил Уэйд, потому что не мог не напомнить Паучку, что Каракурт к нему не имеет никакого отношения. Питер поморщился, словно в сотый раз услышал осточертевший и бессмысленный набор фраз. — Если я помню, как болели сбитые о Соколиного Глаза костяшки пальцев, то это был я или не я? — поинтересовался он. — Если я помню его хриплые стоны и глухой всхлип его жены — это был я или нет? — Смысл в другом, Питер. Ты хотел это сделать с Бартоном или нет? — Я выполнял приказ. — Ты хотел это сделать? Питер сжал губы в тонкую полоску и раздраженно втянул воздух, но через секунду нехотя выдавил: — Не хотел. Уэйд одобрительно промычал, разрешив себе расслабиться. Из мысленного списка можно и Каракурта с чистой совестью вычеркнуть — его тут и в помине не было. — Что и требовалось доказать. И съешь уже этот омлет, бога ради, перестань над ним измываться! Питер только заметил, что из-за нервов превратил еду в желтовато-красную кашицу не самого аппетитного вида, но все равно набрал на вилку целую гору и сунул в рот. Прожевал, запил кофе с молоком и лизнул розовым языком над верхней губой, убирая оставшийся там след от напитка. Уэйд радовался, что пока не снял маску и мог хотя бы немного залипнуть на Паучка, пускай голоса в башке гундели, что это нездоровая херня и что лучше бы ему сию секунду утопиться в кухонной мойке. Херушки им. У Уэйда Паучок на кухне уплетает омлет, да и суицидничать по утрам — плохая примета! Его щеки со все еще проглядывавшимся контуром Хеллоу Китти двигались, пережевывая еду, а Уэйд так завис, наблюдая за этим гипнотизирующим зрелищем, что не сразу расслышал, что спросил у него Питер. — Что ты сказал, тыковка? — Все уже знают о том, что случилось? — терпеливо повторил Паучок. Уэйд скривился, как будто у него резко разнылись все зубы разом. — К сожалению, да. Я и Железяка сошлись во мнении, что тут без гидромудаков не обошлось, потому что информация появилась сразу и отовсюду. Будто кто-то только и ждал команды, чтобы написать о тебе смердящую кучу гадостей. — Человек-Паук теперь для них убийца, так ведь? — сухо уточнил Питер, уставившись в окно и избегая взгляда Уэйда. — Это пока. Все устаканится, Питти. Мы найдем гидромудил и Старк вместе со своим компешником сварганят штук двадцать опровергающих все статей, — Уэйд старался хоть как-то утешить Питера, но понимал, что дело вряд ли увенчается успехом. Паучок не позволит себе удовлетвориться призрачной иллюзией порядка и успокоиться, пока вокруг творился форменный пиздец. — Но Человек-Паук будет оставаться убийцей, пока кто-то не выступит в его защиту. Кто-то, кому поверят. И пока сам Человек-Паук не докажет, что его не нужно бояться. Верно? — Ну… В общем и целом, верно. — Ясно, — Питер схватился за стакан и залпом выпил весь кофе с молоком, будто у него резко пересохло во рту. Или захотел протолкнуть собравшуюся на языке горечь из-за неутешительных выводов. — Как Соколиный Глаз себя чувствует? — его голос слегка дрогнул на последнем слове. — С ним полный порядок, — Уэйд даже махнул в воздухе оттопыренным большим пальцем, подтверждая, что хрен что с Бартоном станется. — Вернулся в Башню на днях и опять глубоко ранит мое чувство прекрасного тупыми шутками и предпочтениями в жратве. — Хорошо, — кивнул Питер, а по его губам скользнула облегченная улыбка. — Хорошо, — повторил он тише сам для себя. Он поднялся с места, взял со стола опустевшую тарелку и стакан из-под кофе, чтобы положить их в мойку. Скользнул взглядом по залитому солнцем куску города за окном, а после повернулся лицом к Уэйду, который не сводил с него глаз. На улице кто-то пытался завести чихающий и пердящий от старости драндулет. Из видавшего виды крана на кухне капли воды разбивались о дно сковородки. В соседней комнате громко тикали часы. Питер собирался что-то сказать и это «что-то» явно не понравится наёмнику. — Спасибо за омлет, он очень вкусный, — Питер мягко улыбнулся, но его взгляда улыбка не коснулась. Уэйд разглядел там только болезненную решимость. — Но мне, наверное, пора. — Куда тебе пора? — Сдаваться, — Паучок проговорил так, будто это само собой разумелось. — Полиции или военным. Или тем, про кого говорили ты и мистер Старк. ЩИТ? Уэйд пару раз хлопнул глазами в недоумении, ожидая, что в следующую секунду Питер крикнет «я пошутил», а потом добавит «классно я тебя разыграл, Красный, раз ты реально повелся». Но Питер ничего не крикнул, а молча направился в сторону гостиной. — Стоп-стоп-стоп-стоп, — Уэйд перегородил ему дорогу, за секунду подскочив к дверному проему и выставив вперед руку. — Мне, наверное, послышалось. Ты сейчас сказал, тыковка, что собираешься пойти и сдаться копам и ЩИТу? — Именно это я и сказал. Я опасен, — подтвердил Питер твердо, несмотря на то, что он избегал взгляда наёмника и кусал губу. Он смотрел куда-то в район ключиц Уэйда и хмурил брови, будто не понимая, почему его остановили. — Это хуёвая идея, Питер. Из всего набора хуёвых идей для драматических сюжетов ты выбрал почти самую дрянную. Хуже только та, где ты возвращаешься обратно к гидромудакам, потому что не видишь другого пути и вся остальная напыщенная ангстовая херня, — протараторил Уэйд. — Но разве есть какой-то другой вариант, безопасный для всех вокруг? — задал вопрос Питер строгим тоном, словно дотошная учительница из начальной школы, призывавшая мелкого Уэйда еще раз подумать, сколько будет дважды два. — Я вырезал из своей руки те штуки, которые, наверное, были чем-то вроде устройства для удаленного управления агентом Гидры или еще для чего-то с таким же назначением, хотя до сих пор не понимаю, как у меня это получилось. Пока они снова до меня не добрались через психотерапевта или кого-нибудь еще, мне нужно спрятаться. И мне нужна помощь. Я благодарен тебе, мистеру Старку и остальным Мстителям, но для общей безопасности нуж… — Божечки, Питти, да забей ты большой и толстый на безопасность остальных! — агрессивно рыкнул Уэйд. Паучок испуганно уставился на него и даже сделал крошечный шажок ближе к кухонному столу и дальше от вспыхнувшего спичкой наёмника. — Какая нахер разница, будут ли все остальные в порядке, пока тебя начнут препарировать на лабораторном столе, как лягушку в классе биологии! — Я не думаю, что… — И я не думаю, я знаю, что так и будет. Поверь, малыш, эти ублюдки, напялившие военную форму и заимевшие пиздец какие внушительные значки, не стоят твоего доверия. Среди них много психопатов, маньяков и живодеров, которым только в радость будет пустить кишки мутанту вроде Человека-Паука! — Но мистер Старк… — Железяку, как и всех остальных Мстюнов, быстро прижмут к ногтю и перекроют все доступы. Они уже раз проебались с Соглашениями и Заковией, у национальной безопасности компромата на каждого из них столько, что можно выложить дорожку из распечаток от Нью-Йорка до какой-то забитой китайской деревни, — горячо заверил Уэйд. — Им никто даже не скажет, где ты и что с тобой. Поставят перед фактом и будут кормить липовыми доказательствами, пока ты станешь пускать слюни где-то в подземных лабораториях. — А как же… — Всем будет плевать, поверь мне. Людишкам в Нью-Йорке напишут статью, что преступник Человек-Паук, не так давно избивший до полусмерти члена Мстителей, успешно пойман и сотрудничает со следствием. И на этом все. Твоей тёте не дадут возможности выступить в твою защиту или даже узнать, что с тобой стряслось. В этом хуёвом мире все так и работает, тыковка. Питер пару минут усердно раздумывал над словами Уэйда, прикусив губу и сведя брови над переносицей с такой силой, что кожа на лбу грозилась пойти трещинами. Уэйд ничего не делал, не пытался прикоснуться или каким-то образом надавить на принятие решения. Он просто стоял, заняв плечами весь дверной проем и готовился к плану Б, который включал в себя пеленание Паучка в несколько одеял и киднепинг с самыми благородными целями. — Тогда что мне нужно сделать? — наконец спросил Питер, вскинув растерянный и раздраженный взгляд на наёмника. — Я не хочу больше выполнять их приказы. Я не хочу в следующий раз избить кого-то из Мстителей или… Не хочу приходить в себя непонятно где, превратив твое лицо в кровавое месиво, Уэйд. Я… сам с этим не справлюсь. И у мистера Старка тоже не получится. Меня так долго переделывали, что без квалифицированной помощи не обойтись и… — Я помогу тебе, Питер, — негромким и твердым голосом перебил его Уэйд. — Что? — Я помогу тебе. — Как? — У меня есть план. — Какой? — Не хочу рассказывать все подробности, потому что, ну, боюсь сглазить, — Уэйд улыбнулся в ответ на скептический взгляд Паучка. — Тут могут быть жучки моего братишки Ника Фьюри — он умеет засовывать приборы ЩИТа туда, куда не добирается даже зубная щетка со способностью чистить в самых труднодоступных местах. Питер медленно осмотрелся по сторонам, словно ожидал увидеть торчащий из-под крышки сахарницы глазок скрытой камеры. — Полагаю, они и так уже в курсе, что мы встретились, но ждут, пока долбанутый наёмник в моем лице ослабит бдительность, потому как даже ЩИТу не улыбается разнести полквартала в потасовке. А такая точно случится, если они сунут сюда свои еблеты, — вдохновленно пообещал Уэйд. — План очень простой, тыковка, но когда-то он помог мне и Логану прийти в себя. Когда мозги встают набекрень, нет ничего лучше самого примитивного и глупого плана, знаешь ли. Сейчас где-то от отвращения к примитивным планам вздрогнул один Тони неебический гений Старк. — С тобой ничего не случится? — нервно поинтересовался Питер, будучи уже на полпути к согласию на предложение Уэйда. — Я бессмертный пони, тыковка, что со мной станется? — Но ты все равно испытываешь боль. Я знаю об этом. Точнее… — замялся Паучок. — Тот Питер хорошо знал об этом. — Больно было потерять тебя, малыш. Больно будет, если я потеряю тебя еще раз. Все остальное — херня собачья, — категорично отрезал Уэйд. — Ты веришь мне, Питер? Чужой пристальный взгляд ввинтился в Уэйда, собираясь отыскать в лице или в позе хотя бы одну тысячную сомнения или неуверенности в неизвестном плане. Уэйд задержал дыхание, ощущая, как сердце неровно стучит в груди. Он, конечно, просил охренеть какую невозможную штуку — просил слепого доверия от того, кто потерял память и вряд ли мог уверенно распознать, искренне ли желают ему добра или только придуриваются. С доком Джонсоном вон случилась обидная осечка, что привело к катастрофе. Уэйд ничем не мог Паучка заверить в искренности и честности своих намерений, кроме своих же слов, но планировал так надоесть Питеру занудным трепом, что тот согласится просто ради того, чтобы наёмник отъебался. Паучок размышлял несколько минут, водя рассеянным взглядом по убогой кухне явочной халупы. Уэйд наблюдал за ним, ощущая, как стук в груди перешел из суматошного в относительно размеренный. Отсчитывавший секунды до принятого решения. Он должен согласиться, потому что даже с отсутствующими кусками памяти обязан помнить, что связываться с отутюженными придурками с жетонами и вызубренными речевыми модулями себе дороже. Когда появляются они, все бодро летит в пизду. — Я не думаю, что эта идея хорошая, Уэйд… — Питер… — …но я согласен, — не позволил себя перебить тот. — Я почему-то верю тебе, Красный. Не могу объяснить только, откуда это доверие взялось, но верю. Только у меня есть одно условие. — Сделаю все, что угодно, тыковка. — Не позволь мне съехать с катушек и причинить кому-нибудь боль. Если ты поймешь, что твой план не работает, и я опять стал… Вторым… — Питер прочистил горло. — Сделай все, чтобы меня обезвредить. Даже если придется отдать ЩИТу. — Последнее никак не могу тебе пообещать, малыш. Я скорее сожру свои катаны без соли, чем отдам тебя Фьюри. — Уэйд! Это мое условие, — твердым голосом припечатал Паучок и Уэйд понял, что наружу из него опять прет ослиное упрямство прежнего Человека-Паука. С этим упрямством бороться пиздец как сложно, проще уговорить жиробасину Фиска сплясать в балетной пачке. — Ладно, — недовольно буркнул Уэйд, скосив глаза и скрестив пальцы за спиной. Обычно он по-мазохистски кайфовал от упрямого Паучка, но не в этот раз. Уэйду будет несложно взять и переупрямить его в вопросе со ЩИТом и Фьюри. Как два пальца обоссать. — Если вдруг Второй опять задумает вылезти наружу, моих супер укрепленных розовых наручников из секс-шопа для мутантов должно хватить, — пропел Уэйд, воодушевившись цветущей на губах Питера благодарной улыбкой. — Чувачок-продавец заверил меня, что они выдержат даже Халка, так что… Паучок обессиленно рассмеялся, будто приблизительно такого комментария и ждал все это время. Его плечи расслабились, а в груди Уэйда разжалась пружина и очередной вдох вышел слаще и глубже предыдущих. — Так что мы будем делать дальше?

* * *

Уэйд мог бы поклясться, что видел точно такой же захудалый и стремный мотель минимум в дюжине ужастиков. Обычно тут случается грандиозная и кровавая хуйня — в одном из номеров находят расчлененный труп, сюда подтягиваются на стрелку всякие отмороженные уебки, а хозяин хранит пару-тройку скелетов в шкафу. Но особого выбора не было — Питеру необходимо отдохнуть. Они проехали около шести часов по I-90 E, слушая максимально гейский плейлист из айпода Уэйда, подключенного к старому приемнику арендованного шевроле эль камино. Питер держался до последнего, пока Уэйд орал во все горло, подпевая Рианне и Бритни, но капитулировал на Pussycat Dolls. Было чертовски весело. А еще охренеть как классно ощущать по правую сторону от себя теплого Паучка, который немного боялся и сомневался, но все равно ехал рядом. И кончики его ушей полыхали от стыда, потому что теперь Уэйд был в курсе, что он знает Buttons наизусть, но не помнит свою тётю. Это странно, но вполне укладывалось в рамки странности их ебанутого мира. План по-прежнему оставался загадкой для Питера. После полученного согласия Уэйд пригласил его в гостиную, где продемонстрировал липовое удостоверение, выданное на Эдди Веддера и с вклеенной фоткой Питера из школьного фотоальбома. Лицо у него там было, по мнению Уэйда, сладеньким и охренеть каким красивым, но Паучок все равно стрельнул в него скептическим взглядом. — Чего? Уизелу пришлось лепить это из дерьма и палок за пару часов, потому что дело срочное. Он вообще превзошел сам себя, так как нашел умельца настолько оперативно. Но и заломил за свои услуги шесть кусков, обнаглевший крысеныш. Уэйд бы поторговался, но время поджимало механическим прессом со всех сторон. — Эдди Веддер? — А что? Это Pearl Jam, детка! Грешно не взять себе крутое ненастоящее имя, — он махнул перед носом Паучка своей карточкой, на которой было пропечатано «Майк Маккриди». — В твоем стиле было бы назваться Куртом, — изгиб губ Питера изломился в ироничной улыбочке, но в глазах все равно мелькнула тревога. Он явно задался вопросом, зачем им поддельные документы. — Ну нет, это было бы слишком очевидно, несмотря на то, что я и впрямь получал пару раз в башку из дробовика. Ребята на границе не настолько тупые. — На границе? — Агась, — Уэйд искоса глянул на Паучка, пока проверял содержимое карманов штанов и ощупывал скрученную в рулетики наличку. Того наверняка так и подмывало спросить, что за нахрен происходит и куда Уэйд собрался его увезти, но, памятуя о возможных жучках ЩИТа, он благоразумно помалкивал. Доверился ведь, поздно забирать слова обратно. Уэйд остановился рядом с ним, осторожно прикоснулся рукой к плечу. Даже сквозь перчатку его обожгло теплом чужой кожи, а в ладонь ткнулись выпирающие тонкие косточки. Уэйда всегда накрывало, стоило только дотронуться до Паучка. Словно цунами накатывало, мощно и непреодолимо обрушивалось чувствами, из-за которых тянуло и жгло в груди. Ничего не изменилось и в этот раз. Питер посмотрел на него снизу вверх, кривовато дернул губой, будто собрался сказать, что все нормально, он ко всему готов и он на сто процентов уверен в наёмнике. Уэйд облизнул внезапно пересохшие губы, хотя и во рту было с влажностью негусто — ближе к Сахаре, чем к Амазонке. Боже. Он обязан сделать все возможное, чтобы план сработал. — Все получится, тыковка, честно. — Ты дал мне слово, Маккриди. Уэйд чуточку истерично хихикнул, пока Питер сощурился и улыбнулся ему, а в золотисто-карих глазах блеснули веселые чертята. Он так усердно пытается держаться, несмотря на весь пиздец вокруг, что это восхищало. Неприятно, наверное, существовать с дурацким надоедливым чувством, что ты забыл те вещи, которые обязан был помнить. Уэйд иногда после особо скверных перестрелок или плохих дней с выстрелами в голову точно так же терял ориентиры в пространстве и времени, но потом все приходило в норму. Находило медленно, но неумолимо, как морская волна при легком бризе подтачивает песчаный берег. У Питера такого пока что не было. Или беспамятный штиль, или внезапный долбанный шторм, выбрасывающий на сушу самые хреновые и мрачные воспоминания. Неприятно, наверное, существовать с дурацким надоедливым чувством, что где-то в тебе сидит страшная назойливая сука, отчаянно ждущая призыва своего сучьего хозяина. Но Паучок все равно пытался держаться и даже находил в чем-то причину для улыбок и Уэйд костьми ляжет, перегрызет глотки и вспорет кишки всем гнидам, лишь бы эта улыбка никуда не делась. План, на самом деле, был проще некуда. Питера нужно было увезти из Нью-Йорка подальше, пока Мстители и ЩИТ заняты поисками Гидры и примкнувшего к ним Киллбрю. Ни Мстители, ни уж тем более Фьюри не позволили бы Уэйду взять и в одиночку понести ответственность за Человека-Паука, поэтому он забил хуй на раскланивания и выпрашивания разрешения. Если уж что-то и могло наверняка сработать, так это то дело, которым занимается минимальное количество человек. В его плане таких было всего трое. Он сам, Паучок и Логан. От Логана ему нужны были ключи и благословение, которые он предоставил, даже не спрашивая, с какого перепугу Уэйд месяц назад заговорил с ним об Онтарио. Это было очевидно. В любой непонятной ситуации Логан всегда съебывал в Онтарио. Однажды и Уэйда туда за шкирку приволок, чтобы вправить мозги после всего случившегося с ним и Ванессой. Воспоминания о том домике в Мефорде до сих пор хрустели на зубах зажаренным на костре мясом, оглушительным спокойствием трескучего зимнего леса и потихоньку успокаивающимися мыслями. И еще его рот был постоянно полон кровищи, потому что Логан расписывал его рожу багряной абстракцией и пинал по бокам всякий раз, когда Уэйда конкретно накрывало. Но все в итоге образумилось. Уэйд образумился. А потом с ним случился Человек-Паук. Хижина в Онтарио казалась очевидным и спасительным планом. Единственным из всех возможных. Паучку наверняка там станет легче, потому что в этом доме посреди дикого леса непонятно откуда снисходило умиротворение и понимание. Будто сам боженька раскидывал над ним свои всемогущие перста и прямо в крышу из космоса херачило исцеляющим просветлением. В Онтарио все наладится. Туда нужно просто добраться. Уэйд не сомневался в том, что за ними увяжется хвост, потому что Ник Фьюри был умным и пронырливым ублюдком. В ином случае он бы он и года не продержался в статусе главы ЩИТа. Однако Уэйд тоже не пальцем деланный и отвяжется от любого хвоста еще до того, как они пересекут границу с Канадой. К тому же, сделает это так филигранно, что Паучок ничего не заметит. Уэйд написал сообщение Мстителям, используя их раскладушку, пока заправлял арендованный эль камино. Питер сидел на переднем сиденье и смотрел по сторонам, прячась в капюшоне толстовки и в новой огромной куртке — они по дороге заехали в Волмарт и набрали на тысячу баксов всего, что могло понадобиться в пути и на новом месте. А еще закупились одеждой для Питера. Себе Уэйд тоже взял пару штанов и толстовок и никак не смог пройти мимо труселей с Железным Человеком. Питер оглянулся и проверил, что Уэйд на месте — держит пистолет у бензинового бачка и ждет реакции Мстюнов на смс-ку. Уэйд махнул ему рукой и притворился, что собирается отхлебнуть немножко бензина из другого пистолета. Паучок закатил глаза, но рот все равно растянулся улыбкой. Хорошо. Вот так Уэйду нравится больше всего. Когда Питер не в лабораторном боксе, не под замком и не в режиме Каракурта. Раскладушка пиликнула и Уэйд быстро открыл сообщение, ожидая, что Старк написал там что-то неприятное и уже отправил за ними один из своих дорогущих костюмчиков. Я не знаю, что ты там задумал, Уилсон, но не вздумай выбрасывать этот телефон. Мы хотя бы сможем вас найти, если что. А следом пришло еще одно. Передавай пацану привет и скажи ему, что все в порядке. Заботливый папашка Старк. Дорожная лента тянулась серой змеей до самого горизонта, разделяя пополам проходящие мимо города, пригороды, поля и подлески. Черный эль камино бодро тащил их вперед, пофыркивая выхлопной трубой при поворотах. Солнце скользило по вязкому чернильному капоту, отражалось в лобовом стекле и нежно касалось щек и длинных ресниц жмурившегося Паучка. Если бы Уэйд не был за рулем, он бы залип на это сердцедробительное зрелище на пару суток. Впервые за несколько месяцев на душе наступил покой. Паучок о чем-то спрашивал, Уэйд что-то отвечал, за окном эль камино проносились мимо дома, пустыри и бесконечная замерзшая к осени земля, и в какой-то момент захотелось, чтобы этот путь не заканчивался. Здесь Питера никто не достанет — ни ублюдки из Гидры, ни Киллбрю, ни Фьюри. В эту растянувшуюся солнечную минуту Паучок в безопасности и весь его. Но через несколько часов Питеру стало хуже. Он предположил, что его догнал жесткий отходняк после той херни, которую ему кололи гидромудаки, но им пришлось пару раз останавливаться, чтобы Паучок проблевался. На асфальте остался утренний омлет и сладкий батончик, купленный в Волмарте. Питер зябко кутался в куртку и прятал холодные ладони в карманы, пока Уэйд высматривал по сторонам придорожный мотель. Останавливаться до границы, конечно, не улыбалось, потому что он заметил позади подозрительный форд, который увязался за ними в Сиракьюсе, но другого выхода не было. Паучку нужно немного поспать и набраться сил. Уэйду нужно избавиться от провожатых. Еще один внезапный мини-план в общем плане побега в Онтарио. Уэйд с подозрением оглядел неисправную неоновую вывеску, из-за которой название сократилось с «Аврора» до «врора», а чуть ниже подсвечивалось кислотно-розовым, что в мотеле имеются «свободн еста». Но крутить носом было бессмысленно. Ничего лучше для Питера он сейчас не найдет — за гостиницей опять раскинулись безлюдные замерзшие поля и до следующей ночлежки тащиться приличное расстояние. Уэйду не привыкать ночевать в местах намного хуже этого мотельчика для серийных убийц, а Питер, осмотрев воспаленным взглядом обстановку, сказал, что сгодится. Его потряхивало в лихорадке, а к взмокшему лбу приклеились сосульки темных волос. Он выглядел больным. Если станет хуже, то придется отменять Онтарио и возвращаться к Мстителям. Уэйд проверил в кармане раскладушку, пока сгибался почти пополам, чтобы втиснуться в каморку администратора. Толстяк с тлеющим бычком в углу рта несказанно удивился тому, что в его великолепное заведение прибыли посетители. Он с явным испугом всмотрелся в покореженное лицо Уэйда, кинул взгляд ему за спину, на эль камино и скукожившегося внутри Питера. — Мы уедем рано утром, — прохрипел Уэйд, расписываясь липовым именем в журнале регистрации. — С пареньком все в порядке? — переложив бычок из одного угла тонкогубого рта в другой, спросил толстяк. — Да, перебрал немного на вечеринке. Везу его обратно к предкам. — Ясно. Далеко едете? — В городок под названием Не Твое Собачье Дело. — Ладно-ладно. Я просто так, разговор поддержать. Ваш номер три. Свежая постель в шкафу. — Спасибочки, — мурлыкнул Уэйд, подхватив ключ со стойки. Питера тошнило до полуночи, но блевать было уже нечем, поэтому он в начале первого скрутился под одеялом и заснул под равномерный бубнеж телевизора. Уэйд отыскал в аптечке бинт, смочил его водой и положил Паучку на лоб, коснувшись тыльной стороной ладони его пылающих щек и холодного кончика носа. От прикосновения к нежной коже руку закоротило и обожгло огнем, как обычно, но Уэйд стал бы вконец законченным мудилой, если бы подумал, что болеющий и трясущийся в лихорадке Питер выглядит сексуальным. Он выглядел нездоровым. Уэйд не находил себе места. В начале второго ночи сон Паучка стал спокойным и глубоким, грудь его поднималась и опускалась размеренно, а компресс помог облегчить жар, поэтому Уэйд решил выйти из номера, чтобы размять ноги, осмотреть другие комнаты на наличие постояльцев и спровадить тот подозрительный форд, припарковавшийся через дорогу. Кто их учил преследованию и маскировке? Скорее всего, проходили бесплатный онлайн-курс и вся учеба закончилась на определении слова «маскировка». Уэйд не прятался. Натянул капюшон толстовки на рожу, спрятал за поясом штанов ствол и пошел прямо к форду, подметив, что сидящая в нем парочка очевидно напряглась. Они это серьезно? Кем они считали Дэдпула? Слепым сосунком, который не просечет, что за ним следят? Уэйд постучал костяшками по стеклу и кровожадно улыбнулся, пока водитель ткнул пальцем в кнопку стеклоподъемника. — Добрый вечерочек. Мы не верим в Бога и нам не нужны ваши суперпылесосы и пятновыводители, проваливайте. — Мистер Уилсон, — начал вежливо говорить второй. — Неа-неа. Я сам угадаю! — Уэйд приложил указательные пальцы к вискам и замычал. — Цепные собаки ЩИТа, да? — Ник Фьюри… — Динь-динь-динь! Я почти всегда выигрываю в утренних викторинах, вы в курсе? Не выигрываю только тогда, когда вместо нее по субботам показывают романтические комедии, но и там выигрывать легко, сюжеты ужасно предсказуемые! — Уэйд успел открыть заднюю дверь и усесться с удобством, тут же ткнув стволом в спинку водительского сиденья. — Сейчас вы миленько улыбнетесь друг другу, напишете Фьюри, что вы потеряли объект преследования и уебнете обратно в Нью-Йорк. Как вам план? — Вас все равно отыщут, мистер Уилсон, — холодным тоном вышколенного сотрудника ЩИТа проговорил водитель, смотря в зеркало заднего вида. — Нас отправили за вами, чтобы образумить и попросить вернуться по-хорошему, поэтому мы не пытались скрыть от вас свое присутствие. Человек-Паук представляет угрозу, поэтому… — Я что, спросил у вас, какого хера вы тащились за нами все время? — изумленным тоном протянул Уэйд, сильнее надавливая стволом на тонкую ткань чехла сиденья. — Фьюри может хорошенько вздрочнуть на свои идеальные разработки и схемы поимки Человека-Паука, но никто ему его не отдаст. — Послушайте, мистер… — о, божечки. Разве он говорил с этими придурками по-китайски? Договориться не получилось, поэтому Уэйд искренне надеялся, что Фьюри не обидится, когда найдет своих шавок немного потрепанными, скрученными и запертыми в багажнике. Справедливости ради — он отправил смс-ку Мстюнам, чтобы Старк прислал сюда кого-нибудь. Но к этому моменту его и Паучка в этом задрипанном мотеле уже не будет. Уэйд обошел все комнаты гостиницы и убедился, что больше гостей в «Авроре» не было. А еще убедился, что толстяка за стойкой даже выстрелом из пушки не разбудишь. Уэйд преспокойно зашел и вышел из его каморки, хлопнув дверью — тот и ухом не повел. Великолепно. В номере три телевизор все так же негромко бормотал, а Питер приоткрыл глаза, наткнувшись на замершего у выхода Уэйда сонным взглядом. — Ты где был? — Осмотрелся немного. Отдыхай, тыковка. Утром отчаливаем. — Я никак не могу согреться, — дрожащим голосом проговорил Питер. Уэйду хватило одного шага, чтобы приблизиться к кровати Паучка, сесть рядом на корточки и провести ладонью по его мокрым щекам и лбу. Кажется, температуры не было, но все его тело потряхивало от озноба. Даже зуб на зуб не попадал, поэтому Питер стиснул челюсти и поджал губы. Они встретились взглядами и Уэйд, не придумав ничего лучше, поторопился ляпнуть: — Могу попробовать согреть тебя. Паучок вздернул бровь. — Эй, ничего такого, не подумай. Обнимемся. Могу даже поверх одеяла лечь, чтобы не смущать тебя, Питти. Я всегда горячий, знаешь ли. И не только в том смысле, о каком ты подумал! А буквально — рак постоянно борется с мутацией, это дает повышенную температуру тела. Что-то типа ходячего уфо или переносного обогревателя, но без провода с вилкой. Удобно эксплуатировать. Уэйд нервно хихикнул, рассчитывая, что Питер прямо сейчас придумает, как бы вежливо от его дебильного предложения отказаться, а потом они неловко замолчат. Каждый в своей койке. Да, это было бы очень даже неплохо. Питер думал недолго. А затем сдвинулся вправо, ближе к прикроватной тумбочке, и откинул в сторону одеяло. — Ты чего это, Питти? — Уэйду вдруг стало невыносимо жарко под толстовкой. — Сам предложил, — ворчливым тоном заявил Паучок, пытаясь спрятать смущение. — Грей теперь, Маккриди. Иисусьи титьки и все пресвятые архангелы. Дэдпул, конечно, бессмертный, но, кажется, прямо сейчас вполне может отбросить коньки. — Ты уверен? Питер миленько засопел, после чего нетерпеливо тряхнул откинутым краем одеяла. Уэйд едва не взвизгнул от умиления. Он просто обожал раздраженного и сонного Паучка. — Ладно… Уэйд быстро стянул через голову толстовку, в эйфории после полученного разрешения на обнимашки позабыв о том, что под кофтой останется одна тонкая футболка. И уродские шрамы. Питер смотрел на него, медленно моргая. Скорее всего, он вряд ли пошел на это, если бы чувствовал себя хорошо. Если бы его тело было сейчас в состоянии обогреть себя само. В любом случае, Уэйд не дурак, чтобы отказываться или строить из себя принципиальное непонятно что. Уэйд боком улегся на выделенное ему место, кровать жалобно скрипнула под его весом, а видавший виды матрас сплюснулся в твердый прямоугольник под простыней. Даже в такой позе он занял почти все пространство, прижав Паучка к самому краешку. Уэйд уже готовился быть пристыженным намеками на свои размеры, но, как оказалось, Питера вообще ничего не смутило. Он съехал чуть ниже по подушке, уложил руку Уэйда под свою голову и крепко притиснулся к нему телом. Он весь дрожал, поэтому Уэйд осторожно обнял его второй рукой, уложив ладонь между тонкими лопатками. Питер довольно застонал и это стало лучшим звуком, какой только довелось слышать Уэйду за всю жизнь. Паучок втиснул одну ногу между ног Уэйда, уткнулся холодным носом ему в шею и замер, вбирая в себя тепло чужого тела. Уэйду оставалось надеяться, что Питер спокойно уснет и не услышит, как оглушительно грохотало в его груди сердце. Он ощущал его теплое дыхание на коже шеи, чувствовал, как двигается чужая грудная клетка и пытался побыстрее согреть продрогшие ступни Паучка. Было так хорошо и спокойно. Даже дебильная, моргающая розовая вывеска не раздражала. Спустя минут двадцать Паучка перестало потряхивать. Он согрелся. — Уэйд, — Питер говорил медленно и негромко, его разнеженный и сонный голос мягкостью расплывался по комнате. — Ммм? — Уэйда тоже конкретно рубило после всех переживаний и двух суток без сна. — Мы раньше… делали так? — Кажется, нет. Питер притерся носом к его шее и выдохнул. Уэйд мог бы поклясться, что почувствовал, как он улыбнулся. — Зря. С тобой так… хорошо. Надеюсь, ты не исчезнешь, когда я проснусь завтра. И спустя минуту, не дождавшись ответа от Уэйда, отрубился. Уэйд не мог и слова выдавить из себя. В горле что-то так сильно и больно сдавило, что все фразы собрались под комком и ждали, пока тот рассосется. Он просто смотрел на умиротворенное лицо Паучка, на тени, залегшие на скулах и под ресницами, и отвлеченно думал о том, что если бы умел рисовать, то нарисовал бы тысячу рисунков с этим красивым Питером в этом задрипанном мотеле. А потом провалился в сон, будто кто-то резко ударил по коленям и толкнул вперед. Они отчалили из «Авроры» в начале шестого утра, оставив спящему толстяку за стойкой сто баксов чаевых. До дома в лесной канадской глуши осталось три с половиной часа.