***
— Чонгук, ты не можешь снова весь день просидеть дома, глядя в окно как брошенный щенок. Тэхён правильно сделал, что перестраховался и оставил ваши встречи на какое-то время, — в который раз повторил Сокджин. Когда альфа вернулся в деревню без Тэхёна, они насторожились. У него были прижаты уши и опущена голова, и это заставило поволноваться и брата, и вожака, и самого Сокджина. В последнее время, когда Чонгук жил от пятницы до пятницы, чтобы встретиться с человеком, он выглядел куда живее, чем сейчас. Когда же младший рассказал им о том, что произошло, всё резко встало на места. Только вот Чонгук никак не мог собраться уже неделю. Он словно считал дни, глядя в окно дома. Он был рассеянным на охоте и не мог сконцентрироваться во время патрулей, отчего заставлял друзей переживать всё сильнее. — Я не могу перестать, — хрипит Чон, обнимая руками подушку и тяжело вздыхая. Что, если тот альфа, от которого он сбегал, снова причинит ему боль? Что, если Тэхён не захочет потом снова рисковать? — Ты знаешь, почему так волнуешься? — спросил наконец Намджун, попросив Джина выйти из комнаты. Омега покорно оставил их, решив, что неплохо было бы заварить чай или сделать для младшего тёплого молока. — Он мой друг, я не могу не переживать за него. Намджун покачал головой, присаживаясь рядом. Нос уловил едва ощутимый запах вишни от подушки в руках младшего. Слабо улыбнувшись, вожак перевел взгляд в окно. Чонгук был ещё таким ребёнком. — Когда-то давно, когда я был еще подростком, я не мог думать ни о чем, кроме Сокджина, который впервые расцвёл как омега. А я был вынужден уйти на трёхдневную охоту. Я был всеми мыслями с ним, хотя и не мог присутствовать рядом физически. — Потому что он — твоя пара. Вы любите друг друга, — Чонгук вздохнул, чуть сильнее сжимая подушку. В голове по кругу вертелось лишь одно имя. — Верно. Потому что волки влюбляются только единожды, — Намджун похлопал его по плечу и поднялся, оставляя младшего наедине со своими мыслями. У Чонгука было чуть меньше месяца, чтобы понять, о чём он говорит. Прикрыв за собой дверь в комнату, он словил Джина на полпути с чашкой чая и, отведя в сторону, мягко поцеловал в щёку. — Пойдём, цветочек, ему нужно подумать. — О чём? Что ты ему наговорил, альфа? Бедный ребёнок и так места себе не находит, — недовольно проворчал Сокджин, но чашку в итоге оставил на столе, собираясь домой вместе с вожаком. — Я дал ему пищу для размышлений на тему того, почему он не находит себе места. Дверь за ними закрылась. На улице начиналась пурга. Ветер завывал в верхушках деревьев, заставляя вышедших на улицу спешить обратно по домам. На деревню медленно опускались сумерки, пока Чонгук повторял про себя одну и ту же мысль: «Я влюблён в человека». Месяц не понадобился.***
Тэхён медленно оторвал сухой лист крапивы, чтобы раскрошить его в раствор. Усталый взгляд переместился на чашу, пока он привычным движением растирал растение пальцами. Юнги за его спиной тяжело вздохнул, опуская книгу с рецептами на стол. — Тэ, — окликнул его друг. Шатен повернул голову, вопросительно хмыкая. Юнги поднялся со своего места, подходя ближе к столу, и ткнул пальцем в чашу. Тэхён снова перевёл взгляд на неё, не понимая, почему друг неожиданно остановил его. — Мы готовили мазь от ожогов. Ты уже третий раз путаешь рецепт, который я читаю тебе вслух. Хотя ты и так его отлично знаешь. Ким удивлённо приподнял брови, понимая, что действительно снова намешал не те травы. Тяжело вздохнув, омега прикрыл глаза, зарываясь пальцами в волосы. Мин мягко погладил его по плечу, привлекая внимание. Младший всё так же стоял с закрытыми глазами, пытаясь собрать мысли воедино. Он уже третью неделю не мог взять себя в руки — дни проходили одинаково монотонно и скучно. Казалось, ничего не может принести ему хоть какое-то оживление, кроме Юнги, который каждый день по вечерам составляет ему компанию. — Я волнуюсь за твоё состояние, — признаётся Юнги, утягивая его за собой на кровать. Тэхён падает к нему на колени, тяжело вздыхая. Он и сам себя волнует. Ему бы думать о здоровье жителей деревни, скором окончании зимы и свадьбе с нелюбимым человеком, но всё, что крутится у него в голове с момента расставания с оборотнем — сам Чонгук. Сокджин с Намджуном, Хосок. Всё его естество тянется в густую чащу леса, к сказкам старейшины у костра и мягкой чёрной шерсти под пальцами. Жизнь здесь постепенно всё больше становится в тягость, и единственное, что выдёргивает его из пучины отчаяния — лучший друг. — Я ничего не могу с собой поделать, Юнни, я схожу с ума, — тихо говорит Тэхён, а потом чуть приподнимается, чтобы вытащить из-под кровати сложенный вчетверо рисунок. Он ни разу не показывал его Мину — друг заинтересованно наклонил голову, пока младший разворачивал лист. С бумаги на него смотрел Чонгук. Не такой красивый и совершенно точно не живой, но такой же тёплый и родной. Ким поджал губы. — Это твой Чонгук? — Юнги перехватил рисунок, проводя по графитовым линиям кончиком пальца. — Красивый. Неудивительно, что ты так влюблён. Тэхён заалел и спрятал лицо в одеяле. Это была чистая правда — он был влюблён в того, в кого точно не должен был влюбляться. Но он ничего не мог с собой поделать. Все мысли были только о волке и о том, как тяжело он переносит их вынужденную разлуку. Юнги легко ткнул его в плечо, заставляя поднять голову. — Пойдем прогуляемся, развеем твои тяжёлые мысли. Подожди ещё немного и снова будешь бегать к своему волку, — Юнги вытягивает его из кровати, оставляет рисунок на столе и тащит за собой в сторону леса. Потому что Тэхёну нужно отвлечься, а Мину — взбодрить друга. Они прощаются уже на закате у дома Юнги. Обнимаются около четырёх минут, ворча друг другу о том, как не любят морозы и пургу. Попрощавшись с другом, Тэхён идёт в сторону дома. Легко улыбается, потому что, пусть они с Чонгуком и не могут сейчас видеться, осталась всего неделя. А ещё Юнги рядом с ним, как и всегда, так что и раскисать нечего — Ким улыбается чуть шире, а потом замедляет шаг. Вовсе останавливается, когда видит на ступеньках своего дома Сону. Тот смотрит на него в упор, а в руках сжимает рисунок, который они с Юнги пару часов назад оставили на столе. — Откуда у тебя это? — спрашивает омега, пытаясь выхватить лист. Альфа резко отдёргивает руку, сжимая край. Тэхён начинает злиться, видя, как охотник мнёт бумагу с самым дорогим рисунком, что у него есть. — Я спрашиваю, где ты это взял? Ты был у меня дома?! — Дверь была приоткрыта. Я думал, что ты внутри, и зашёл. Тебя не было, зато это было прямо на столе. Кто это? — холодно спрашивает Сону, перехватив его за запястье свободной рукой. Ким вздрагивает, нахмурившись. Очень хочется закричать. — Я не обязан отвечать тебе! Ты взял мои вещи без разрешения! — омега дёргается, отпихивая его от себя. Сону хмурится. Сжимает лист в руке сильнее, а потом хватается за него второй рукой, разрывая на несколько частей. Кинув их на снег, альфа отряхнул руки. Тэхён округляет глаза, падая коленями в снег, и принимается судорожно собирать обрывки. Это был его единственный способ, чтобы притупить чувство тоски. И охотник лишил его этого. — Ну же, Тэ, поднимись, ты не должен сидеть на снегу, — говорит альфа, протянув к нему руки. Ким отпихивает их, самостоятельно подскакивая с яростно горящим взглядом. Сону отшатывается, не ожидая такого порыва. — Не должен? Я не должен выходить за тебя замуж! Я ненавижу тебя! Не приближайся ко мне, охотник, иначе я отравлю тебя очередным отваром от кашля! — Тэхён толкает его в грудь и заскакивает в дом, закрывая дверь. Упав на кровать, он свернулся калачиком, чувствуя, как обида ранит сердце. Ему хочется сбежать прямо сейчас. Но даже если он и уйдёт под покровом ночи, точно заблудится в чаще. Да и как он может оставить Юнги? Сжав в кулаках кофту, он всхлипнул, глядя на расплывшиеся линии. Ничего, совсем скоро он увидит настоящего Чонгука, и ему точно станет лучше.***
— Ничего со мной не случится, — вздыхает Юнги, в который раз успокаивая взвинченного Тэхёна. Тот уже как с неделю жил у него после ссоры с Сону. Кажется, стоило последнему месяцу зимы наступить, как все они посходили с ума. Тэхён избегал Сону, который и не пытался больше проявлять великодушие — пару дней назад он сказал Главе об их свадьбе с Кимом. Юнги предложил подсыпать ему ягод белладонны, но Тэхён лишь покачал головой, обнимая друга перед сном. Сказал, что не сможет избавиться от своего замужества, зная, что Юнги будет вынужден терпеть Хёнджуна. — Просто иди, ты уже весь извёлся. Тэхён благодарно кивает, чмокает его в щёку и натягивает тёплые вещи. Сегодня они должны встретиться с Чонгуком. Юнги проводил его взглядом и вернулся к книге, когда тот закрыл за собой дверь. Ким ускорил шаг, сгорая от нетерпения. Идти совсем немного, ещё немного, и он снова увидит угольную шерсть за кустами. Ещё несколько шагов… Тэхён останавливается, понимая, что волка нет. Осмотревшись вокруг, он растерянно моргает — нигде не было следов волчьих лап. Чон… не пришёл за ним? Может, он и не ждал этой встречи? — Тэхён, — из тяжёлых мыслей его вывел чужой оклик. Омега поднял голову, чувствуя, как у него внутри всё сжимается — Чонгук ждал его у дальнего дерева в человеческом обличье. Поджав губы, чтобы не закричать от радости, Ким сорвался вперёд, налетая на оборотня с объятиями и сбивая того с ног. Чонгук только и успел его подхватить, падая вместе на землю. — Я так соскучился! — проговорил омега, полной грудью вдыхая его феромон. Альфа крепко обнимает его за талию, пока Тэхён сам не дёргается. Осознав, что повалил Чона на землю, он неловко извинился, поднимаясь. Заправив волосы за ухо, Тэхён смущённо улыбнулся, дожидаясь, пока тот тоже встанет с холодной земли. — Я тоже скучал. Поехали? — Почему ты не в звериной форме? — Чтобы не оставлять следы. Я не хочу ждать ещё месяц, — Тэхён отвёл взгляд, чувствуя, как краснеют его щёки. Они отошли чуть глубже в лес, чтобы следы не остались на видном месте. Ким почувствовал, как у него покалывает кончики пальцев от ожидания этих ощущений. Вновь зарывшись руками в чёрную шерсть, он удовлетворённо выдохнул. Наконец-то этот долгий месяц их разлуки закончился. В деревню они прибыли уже с наступлением сумерек. Чонгук дал ему спуститься на землю, а сам всё вился рядом, не зная, как выплеснуть все свои эмоции. Ему очень хотелось обратиться в человека, чтобы коснуться Тэхёна руками. Провести по мягким вьющимся волосам, по плечам и рукам, касаясь пальцами его тонких запястий. Ему хотелось обнять Кима и больше не отпускать обратно домой, но только вот… Было ли это нужно самому Тэхёну? — Сокджин-хён! — окликает Ким радостно, заметив впереди Главного омегу. Тот сладко улыбается в ответ, подходя ближе и обнимая человека. Кидает взгляд на Чонгука и улыбается чуть шире. — Я так по всем соскучился! — Мы тоже, Тэ, — кивает Джин, погладив его по голове. — И я даже знаю, кто сильнее всех. Тэхён снова смущённо улыбнулся, пока Чонгук сзади намеренно отвернул голову, притворяясь, что не слышал этого. Сокджин тихо посмеялся, а после, сославшись на дела, напомнил про вечерний костёр и удалился. Чонгук нетерпеливо потащил Тэхёна в дом. Хосок должен быть на охоте, а значит, им никто не помешает. Расслабленно опустив плечи в доме, Тэхён скинул накидку. Он успел околеть на улице, тем более перед костром хотелось отогреться и перекусить — он от волнения не ел с самого утра. Чонгук вышел к нему из комнаты уже переодетым. Ким уселся за стол, подгибая ноги. — У вас в деревне всё хорошо? — спросил омега негромко, наблюдая за Чоном, снующим по кухне туда-сюда. Улыбнувшись своим мыслям, Тэхён склонил голову к плечу. Чонгук определённо был лучше своего портрета, и смотреть на него хотелось дольше. — Да, недавно у Сынмина появились щенки. У тебя всё хорошо? Я переживал за тебя, — Чонгук ставит напротив него чашку с чаем, о которую омега сразу же начинает отогревать пальцы. Втянув носом аромат трав, он задумчиво хмыкает, дёргая плечами. — Помнишь, я рассказывал о том, что у нас омеги не могут отказывать в замужестве? Я… — он почти хочет признаться, что и его принуждают к этому, но в последний момент спотыкается. Как отреагирует Чонгук, узнав, что его готовят выдать за альфу из деревни? Он поджимает губы и произносит: — Я очень волнуюсь за друга. Юнги придётся выйти замуж за человека, которого он ненавидит. Чонгук не отвечает. Ему не хочется думать о том, что Ким живёт в подобном обществе. Был бы Тэхён волком, Чон бы обхаживал его каждую минуту своей жизни, довольствуясь его улыбкой и мягкими поглаживаниями. Да он и сейчас готов это делать, ему категорически недостаточно полутора суток, чтобы насладиться. Тэхён напротив него потирает кончик носа, заставляя сердце волка сжаться. Может, он сможет поговорить с Намджуном? — А мы не опоздаем? Старейшина ругается, когда мы приходим к самому началу, — омега отвлекает его тихим вопросом, и брюнету неожиданно хочется сказать, что никуда они не пойдут, что будут сидеть дома и восполнять время, проведённое в разлуке, но не может. Потому что знает, как Тэхён любит их сказки, и как сам Чонгук ликует душой, когда Ким откидывается ему на грудь, зарываясь в тёплую шерсть. — Сейчас пойдём. Но если ты замёрзнешь, мы сразу вернёмся обратно, — альфа кивает ему, предупреждая, что сегодня не будет обращаться в волка. Тэхён кивает несколько раз, допивает свой чай и первым подрывается к двери, поторапливая волка. Под ногами звонко хрустит снег, пока Тэхён идёт по привычной тропинке, здороваясь по пути со знакомыми волчатами. Старейшина приветствует его тёплой улыбкой, говоря усаживаться им обоим. Тэхён тянет Чонгука за рукав, прижимаясь к нему вплотную. От костра тепло, но от близости волка ещё теплее. — Почему тебя так долго не было, Тэхёни-хён? — к нему подсаживается Хиджин, смахивая длинные волосы с лица. Ким улыбается мальчику, игнорируя недовольное сопение Чонгука. — Мы послушали без тебя уже кучу сказок! А Чонгук всё время ругался, если мы о тебе спрашивали. Чон на него шикнул, заставляя Тэхёна тихо засмеяться и чуть ближе прижаться к тёплому боку. Старейшина окликнул их, прочищая горло для очередного рассказа. Ким уставился в костёр, по привычке готовясь увидеть движущиеся фигурки в синем пламени. — Давным-давно, когда волчьи племена зависели только от воли Богов и вожака, никто не знал о силе настоящей любви и верности. Альфы выбирали себе омег под стать, а те не могли и слова сказать против, — Тэхён вздрогнул, слыша слова старейшины. Для оборотней это было давным-давно, а для них это чёрствая реальность. Почувствовав его волнение, Чонгук чуть приобнял омегу за плечи. Старейшина продолжил. — Вожак был долгое время влюблён в лекаря стаи. И когда пришло время выбирать мужа, вожак указал на него, сказав, что отныне омега должен быть верен ему взамен на его любовь и защиту. Омега не мог отказать, хотя и не любил его. Жили они с омегой вместе несколько лет, пока вожак тяжело не заболел. Зимы были холодные и суровые — никто не верил в то, что вожак поправится. Болезнь его длилась долго — почти всю зиму, и только под конец морозов альфа начал выздоравливать. Но никто не замечал, как чахнет за его спиной его муж, что всю зиму выхаживал больного и молился Богам о том, чтобы те поменяли их местами. Боги выслушали его просьбу и согласились — отныне болезнь губила омегу. И только умирая он признался мужу в том, что сделал. «Зачем?» — спросил вожак, понимая, что его любимый муж покинет его ещё до рассвета. «Потому что я поклялся быть верным тебе и оберегать от напастей». Омега действительно умер до рассвета, забрав с собой все недуги вожака. И тогда альфа объявил, что омеги впредь в праве сами выбирать себе спутника жизни, чтобы не уходить из жизни ради нелюбимых. Поэтому с тех пор волки так чтят омег. Они продолжение нашего рода и хранители очага. Омеги хранят в себе большую часть любви этого мира и делятся ей с другими. Тэхён тихо всхлипнул, утерев нос рукавом. Упав на плечо к Чонгуку, он прикрыл глаза. Как он хотел быть волком. Слышать о том, что ты несёшь в себе любовь, а не служишь альфе, было больно и тоскливо. Потому что к нему это не относилось. Тэхён был человеком, а люди, кажется, давно забыли что такое любовь. Тэхён обязан был быть верным своему мужу, но не мог выбрать. И это душило его. — Тэхён-а, идём обратно? — прошептал Чон, поглаживая его по спине. Омега несколько раз кивнул, поднимаясь вслед за ним. Чонгуку очень хотелось стереть слезинки с его щёк. Он и не думал, что Кима так расстроит эта старая сказка. Конечно, как иначе? Ведь он сам был заложником подобной традиции. Закрыв за собой дверь, альфа увёл Тэхёна в спальню. Тот уже не плакал, лишь задумчиво кусал нижнюю губу. Чонгук несколько раз прошёлся по комнате — он совершенно не знал, что делать. Время было позднее. Наверняка Хосок уже спал, утомлённый охотой. Посмотрев на омегу, брюнет подошёл ближе, присаживаясь перед ним на корточки. — Принести тебе чего-нибудь? Ты расстроен? Тэхён отрицательно покачал головой и стянул с плеч накидку. Забравшись на постель с ногами, омега сказал, что хочет спать. Чон тяжело вздохнул, не желая оставлять его, но кивнул. Всё ещё очень хотелось подойти к нему и крепко обнять. Сказать, что в каждом омеге таится море любви, а в Тэхёне — целый океан, который Чонгук видит в его глазах. Только у самых дверей Чонгук остановился, услышав оклик Кима. — Если бы у вас было так же, ты бы… — Тэхён запинается. Хочется спросить, выбрал ли бы его Чон, но обдумывает фразу несколько раз и произносит: — Привязал бы к себе омегу, который тебя не любит? Чонгук качнул головой, отрицая, а затем вышел, понимая, что соврал. Если бы это был Тэхён, он бы просто не смог отказать себе. Он бы просто не смог отпустить его.