***
Тэхён зашёл в квартиру в отличном настроении — сегодня он наконец перестал реагировать на феромоны Донджэ. Они с альфой две недели мучались у него в кабинете, и Ким даже как-то проникся к мужчине — они болтали о своих жизнях в перерывах между, и омега мог бы влюбиться, будь он свободен, а Донджэ хотя бы в его вкусе. — Где ты был? — раздаётся грубый вопрос. Тэхён удивлённо поднимает голову, осматривая Чонгука. Тот стоит у лестницы, сложив руки на груди, и очевидно злится. Омега нервно выдыхает — альфы не должно было быть дома ещё пару часов, как и обычно. Он бы успел принять душ, потом переодеться во что-нибудь миленькое и сообщить Чону новости. Домашний вид точно бы смягчил реакцию Чонгука, но вот теперь путей к отступлению не было. — Судя по твоему тону, ты знаешь, где я был, — тянет Тэхён неуверенно, потерев шею. Чонгук нахмурился ещё сильнее, словно чувствуя на расстоянии его вину. Возможно, он и чувствовал. — Ты действительно повёлся на истинного? Поверить не могу, иди сюда! — мужчина в два шага оказался рядом и, схватив его за запястье, потащил вверх по лестнице. Тэхён едва не запнулся о ступени, поморщившись. Альфа впервые так неприятно сжимал его руку, но Ким ничего не говорил, пребывая в глубоком удивлении от его поведения. Чонгук распахнул дверь в ванную и несильно толкнул Тэхёна под душ, включая тёплую воду. Одежда тут же неприятно прилипла к телу, и омега вздрогнул, когда Чон оттянул его ворот так, что послышался треск ниток. — Стой! Что ты делаешь? — резко спросил Тэхён, закрывая шею ладонями. Чонгук рыкнул негромко. — Собираюсь поставить тебе метку, — твёрдо ответил он, потянувшись к его рукам, но омега упрямо закрывал место для укуса. — Нет, ты не поставишь мне метку так, — Тэхён отпихнул его от себя на шаг и нахмурился. — Во-первых, я не повёлся на истинного. Мы встречались, чтобы я привык к его феромонам и научился их подавлять. Сегодня мы с Донджэ закончили, и я собирался тебе рассказать об этом, когда ты вернёшься домой. Во-вторых, ты больно схватил меня за руку, и я не хочу, чтобы ты вообще позволял себе такое, даже если злишься. И в-третьих, сначала мы протрём место укуса, потом достанем всё для обработки после него, и только затем ты поставишь мне метку, альфа, ясно? — Тэхён выключил воду и недовольно сложил руки на груди. Легко встряхнул мокрые волосы. Он злился на Чонгука, но не так сильно, как хотел бы на него злиться. Но, в конце концов, Чон никогда раньше не позволял себе подобного, и его виноватый вид говорил, что он точно сожалеет. Чонгук почувствовал себя так, словно он ребёнок, которого отчитали за плохое поведение. Он никогда не позволял ревности застилать разум, но сегодня был слишком тяжёлый день. Слишком долгий и слишком монотонный, и Тэхён, заходящий в офис к партнёру, совсем не сделал ситуацию лучше. Чонгук быстро потушил злость и желание выяснить всё в минуту, когда увидел, и выжидал его дома, обдумывая ситуацию. Если Тэхён захочет уйти — Чонгук заставит себя его отпустить, потому что это будет выбор омеги. Но в то же время как он может его снова потерять? — Прости меня, я просто… Я потерял голову, когда подумал о том, что ты можешь захотеть уйти, — Чонгук протянул руку за полотенцем и стал мягко вытирать лицо Тэхёна и его мокрые волосы. — Я обещаю, такого больше не повторится. — Хорошо. Тогда достань перекись и бинты, а я хотя бы сниму рубашку, — Ким вздыхает и расстёгивает мелкие пуговицы. Чонгук не двигается, глядя на него виноватым взглядом, на что Тэхён вздыхает, опуская руки ему на плечи. — Чонгук, я не злюсь за то, что ты намочил меня и чуть сильнее сжал руку, чем обычно. Я не сломаюсь от этого. Да, иногда я могу вести себя, как маленький и беззащитный омега, но это не означает, что я не смогу оттолкнуть тебя, если ты сделаешь мне больно. Я вполне могу сломать тебе нос, если что. Я был не прав, скрывая от тебя свои встречи с Донджэ-щи, но я хотел сделать тебе сюрприз, рассказав об этом. Давай просто оставим это и подумаем о приятном — я не реагирую на феромоны истинного, а ты ставишь мне метку не в порыве страсти, а осознанно и безопасно. — Я так люблю тебя, ты бы знал, — альфа вздыхает, обнимая его, и прижимается губами к шее. Стоит так пару минут, осознавая, насколько ему повезло с партнёром, а потом отстраняется, собираясь открыть шкафчик под раковиной. — Я достану бинты.***
Юнги медленно брёл по улице, рассматривая мокрый после непродолжительного дождя асфальт. Настроение было ни к чёрту, сзади так же хмуро тащились два амбала-телохранителя, переговариваясь о чём-то своём. Мина они совсем не раздражали — он понимал, что они просто выполняют свою работу, но всё равно надеялся не увидеть их каждый раз, как оборачивался. — Господин Мин, вы ещё не собираетесь домой? — спросил один из них, подойдя поближе. Омега чуть шарахнулся в сторону, вырванный из своих мыслей, и удивлённо посмотрел на мужчину. Тот тихо извинился и прочистил горло. Юнги стало неловко — мужчина явно был старше, да и выше на голову, а тупил глаза при нём. Мину не нравилось быть важной персоной, ему просто хотелось спокойной жизни. — Господин Чон спросил нас. Мы отчитались, что вы в порядке и не отвечаете на сообщения, потому что очень задумчивы сейчас. Он спрашивает, не собираетесь ли вы домой. — Я сам позвоню ему, — коротко ответил Мин, чувствуя себя максимально неловко. Вытащив из кармана телефон на беззвучном, он посмотрел на два пропущенных звонка и три сообщения, надеясь не увидеть там нервные вопросы о том, не умер ли он. «Ты опять не отвечаешь на телефон. Я хотел позвать тебя на ужин куда-нибудь» «Я могу забрать тебя, если вы с Тэхёном ещё вместе» «Юнги, всё же нормально?» Омега нахмурился. В сообщениях не было чего-то проблемного или неприятного — Хосок просто позвал его поужинать и предложил забрать на машине, чтобы не ждать такси, но почему он так переживал? Словно вечно Юнги был в опасности, хотя это было не так. Он злился на них обоих. На себя — за невозможность спокойно принять чужую заботу, а на Хосока… Он сам не знал почему, но знал, что незаслуженно. Он набрал номер Чона, устало прикрывая глаза. На удивление, тот ответил не сразу и вполне спокойно, тем самым успокаивая Мина. Омеге казалось, что если он услышит слишком взволнованный голос сразу после первого гудка, то ещё больше разозлится на бессмысленность этих опасений. Но альфа был спокоен и, кажется, даже сонным. — Прости, что не отвечал. Я поставил телефон на беззвучный и забыл, — Юнги медленно побрёл вперёд, смотря себе под ноги. Телохранители двинулись следом, снова возвращаясь к своему разговору. — Всё хорошо. Как погуляли с Тэхёном? Ноги в порядке? — послышался тихий голос Хосока, и Юнги, вопреки своему плохому настроению, улыбнулся. Может, это было минутное наваждение? Чувствовать эту заботу и это внимание… Это было непривычно и неожиданно, но грело сердце. — В порядке, только ноют от долгой прогулки. С Тэхёном тоже всё отлично, он уже как пару часов дома. Я тоже скоро приеду. Можем поужинать вместе. Я проголодался. — Тогда я попрошу что-нибудь нам приготовить. Жду тебя дома, — в телефоне послышались гудки. У Юнги потеплело на душе. Оказывается, такими бывают отношения. — Вы можете вызвать такси? И принести чего-нибудь попить? Я хочу домой, — Юнги обернулся к телохранителям, стоявшим неподалёку — на улице вокруг никого не было, только фонари освещали довольно пустынную улочку с небольшим магазинчиком с другой стороны дороги. — Конечно, господин Мин, — кивнул один из них и повернулся, чтобы принести омеге воды из магазина. Второй взялся за телефон. Юнги неожиданно понял, что даже имён их не знает, хотя и ходит с ними около недели. Вокруг было довольно тихо. Омега поёжился от странного ощущения по спине и зацепился взглядом за телохранителя, пытающегося разглядеть адрес их местонахождения. Юнги вздохнул и повернулся, рассматривая переулок, подсвеченный фонарём. Ноги зачесались от желания сбежать, чтобы выразить свой протест и скинуть напряжение. Протест чему — он не знал. Ограничениям? Постоянному наблюдению? — Я сейчас вернусь, — говорит он негромко мужчине с телефоном и шагает неуверенно в сторону переулка. Но только заходит за угол, сразу срывается на бег, чтобы занырнуть в очередные переулки и потеряться из виду. Он слышит оклик сзади и чуть ускоряется, чтобы не быть пойманным. Лёгкие от бега начинает покалывать, поэтому, остановившись, омега опирается руками о коленки. Пусть и найдут, зато минутное желание бунтарства удовлетворено. — Быстро же ты бегаешь, я почти потерял тебя из виду. Но ты даже слишком облегчил мне задачу, — послышался хриплый голос сбоку. Юнги вздрогнул и резко обернулся, видя перед собой незнакомого парня. Тот вытер лицо рукавом, словно убирал излишнюю влагу, и шагнул ближе. Омега отступил. — Боишься? — Кто ты такой? — Тебе не нужно этого знать. Просто знай, что ты вполне в моём вкусе, к моему счастью, — альфа резко сделал выпад вперёд, хватая его за руку и дёргая к переулку. Юнги и пискнуть не успел, скованный страхом от неожиданности. Зачем только сбежал от своих телохранителей? Кто вообще мог знать, что такое произойдёт? Парень тем временем ощутимо приложил его спиной к стене и сжал пальцами щёки. — Он говорил, что для тебя секс — это работа. Так что сделаешь то, что лучше всего умеешь, омега? Юнги замычал в чужие губы, царапая чужие запястья, удерживающие его у стены. Кто такой «он» и зачем кому-то потребовалось что-то подобное? Никто ведь не знает, что он с Чоном встречается. Вряд ли это дело рук его недоброжелателей. Юнги пытается пнуть его под коленом, а потом резко замирает, почувствовав у бока остриё карманного ножика. — Не рыпайся. Мне бы не хотелось пачкать руки, я это не люблю и на очередную мокруху не подписывался, — шипит альфа, чуть отстраняясь. Юнги замер неподвижно, чувствуя только слёзы ужаса на лице — перед глазами была совсем другая картинка. Он словно не видел человека перед собой, он видел размытое пятно, нависающее над ним, и слышал хриплый злой голос: «Ты не должен сопротивляться. Рано или поздно ты войдешь во вкус, как и все омеги». — Не трогай меня! Убери руки! — неожиданно вскрикнул Юнги, с новыми силами начиная отпихивать от себя руки неизвестного. Послышался треск ткани — рубашка Мина дёрнулась и практически полностью оголила его грудь — мелкие пуговицы с тихим стуком упали на асфальт. — Заткнись. Заткнись! — Юнги почувствовал тяжёлый удар на щеке и жжение, но вырываться не перестал, а через пару мгновений послышался громкий голос. — Господин Мин! Парень от него отпрянул, резко пихая к стене, и, поморщившись, скрылся в темноте за поворотом. Юнги осел на асфальт, прикрываясь разорванной рубашкой и курткой. Тело словно вспомнило чужие прикосновения, сердце обожгло яростью — он уже проходил через это, только вот совершенно не помнит когда. — Господин Мин, отзовитесь, пожалуйста! — Я здесь, — негромко ответил он, глядя в пустоту перед собой. На улице напротив переулка показался взмыленный и запыхавшийся бета, побледневший в секунды от его вида. Его тут же подняли с асфальта, осматриваясь вокруг. Никого рядом не было. — Я хочу домой, — прошептал Мин, вцепившись в его руки. Время в дороге пролетело для него слишком незаметно. Он всё так же пусто смотрел в окно такси, сидя рядом с телохранителями, думая о том, почему его тело так хорошо помнило ощущения. Он кутался в свою куртку, вспоминая, как его целовали чужие губы. Кто это был? Кто сказал тому парню это сделать, если не очередные враги его альфы? Да и Юнги был всё же уверен в том, что никто ничего не знает, кроме близких людей. Мин был в растерянности. — Вы долго, — послышалось из гостиной, когда они втроём зашли в дом. Юнги смотрел на приближающегося Хосока, на последней нити удерживая свою истерику. Знакомые ощущения померкли — остался только что пережитый ужас. Настоящий, а не призрачный, как фантомный голос и прикосновения. — Юнги? Что с рубашкой? Что произошло? Мин чуть дёргается, когда альфа оказывается вблизи и обхватывает его плечи. Он с тревогой осматривает лицо Юнги, и омега тихо шмыгает носом, набирая воздух. Теперь он чувствует, что его губа болит — видимо, тот парень разбил во время тяжёлой пощёчины. Щека саднит тоже — зацепил кольцом? У него вообще были кольца? — Меня… Пытались изнасиловать? — неуверенно говорит он, поднимая глаза. Звучит, как что-то, что произошло вовсе не с ним. Юнги кажется, что он наблюдал со стороны, а не был участником событий. Хотя и был уверен в том, что кому-то он сильно, видимо, мешал. На ум пришёл только один человек. — Что ты… Вы двое… — Хосок на глазах свирепеет, поднимая голову от омеги к телохранителям, но Юнги обхватывает руками его щёки, опуская обратно. Чон послушно смотрит ему в глаза, мягко придерживая за запястья. — Они здесь ни при чём. Я сбежал, как идиот, из-за своих внутренних терзаний, а они спасли меня. Спугнули его, но… Он специально следил за мной, ему кто-то сказал это сделать. — Ты запомнил, кто это был? — тихо спросил Чон, мягко проводя большим пальцем по его губам и щеке. Юнги прильнул к прикосновению, замечая сзади мелькнувшую макушку Джияна. Он тоже слушал разговор. Рядом стоял Тадаси, чуть поодаль — остальные. — Малыш? — Я не знаю его. Я ничего не запомнил, мне было страшно. Он был в чёрной кожаной куртке и… Мне показалось, что у него есть татуировки на руках. Может быть, кольцо на… правой руке, — неуверенно пробормотал омега, а потом почувствовал крепкие объятия. Чужое сердцебиение успокаивало — Мин прикрыл глаза, обнимая Хосока в ответ. — Я в порядке. Просто испугался. Альфа кивнул и опустился на корточки, чтобы снять с него ботинки. Юнги молча наблюдал за ним, а потом лишь доверчиво обнял за шею, чтобы Чон мог усадить его к себе на пояс. Они с Джияном снова встретились взглядами. Омега смотрел на него нечитаемо, а потом почти сразу скрылся в ванной комнате. — С вами я ещё поговорю, — говорит Хосок, глядя на телохранителей омеги, но уже мягче, чем радует Мина. Омега всё боится снова почувствовать тот удушающий феромон и тяжёлую ауру гнева, которая в прошлый раз чуть ли не заставила его скулить. — Идём. Хосок поднимается в спальню и заворачивает в ванную, опуская Юнги на край тумбочки. Мин позволяет себя аккуратно раздеть и осмотреть, зная, что никаких следов почти не осталось — только синяки на руках. Альфа должен убедиться в этом, Мин понимает. Хосок проводит руками по его бокам и тяжело вздыхает, остановившись на острых коленках. — Я так боюсь за тебя, — говорит он тихо, опустив голову. — Я не вынесу, если тебя снова заберут у меня. — Я в порядке, — повторяет Юнги, обнимая его за шею и прижимая к своей груди. Он не ответил на его странную фразу, потому что это тоже пугало его. Странные ощущения, воспоминания, которых не было, Хосок, ведущий себя так, словно они уже слишком давно знакомы. Всё это пугало, как и то, что он не был готов к подобному. — Ты можешь… Какое-то время посидеть дома? Я выясню, кто это был, а потом… — Хорошо, я побуду дома, — соглашается Мин, почему-то уверенный, что всё будет спокойно, если они оба просто… Отдохнут от других. — Дай мне принять ванну, ладно? Я хочу немного побыть один, а потом крепко заснуть рядом с тобой, хорошо? Альфа кивнул, поцеловал запястье, изуродованное синяками, и вышел из ванной, оставляя его одного. Юнги не отказался бы побыть наедине с самим собой до завтра, но нашёл компромисс — Хосок слишком переживает и ему нужно утолить потребность в том, чтобы быть рядом, но Мину сейчас необходимо одиночество. Юнги это понимал, поэтому предпочёл уснуть в чужих объятиях и забыться, чем бодрствовать в таком ужасном состоянии. Встав под горячий душ, Мин провёл по своему животу руками, словно стирая прикосновения незнакомца. Только вот казалось, что они ещё сильнее липнут к нему. Омега ещё раз провёл по телу, а потом яростно начал тереть запястья и губы, снова чувствуя, что слёзы смешиваются с горячей водой. Отвратительно, омерзительно, гадко. Знакомо. Юнги сел на дно ванны, обнимая колени. Капли неприятно били по плечам и макушке, скатываясь по лицу и спине. Стоило сделать воду чуть прохладнее. Ощущения всё ещё были знакомыми.***
Хосок вышел из спальни спустя почти три часа с того момента, как Юнги уснул. Альфе пришлось успокаивать молчаливую истерику Мина в ванной, а после долго обнимать, завернув в одеяло. Омега, на удивление, уснул быстро. Возможно, слишком вымотался эмоционально, а потом сразу отключился, как почувствовал себя чуть лучше. Чон всё это время рассматривал его лицо, умиротворённое и спокойное. Таким было его лицо, когда он засыпал в его объятиях раньше, ещё тогда. И таким же оно было, когда Чон нашёл его мёртвым, не успев на какие-то жалкие минуты. Альфа спустился на первый этаж. В гостиной никого не было: все разошлись по комнатам, не желая попасть под горячую руку. Входная дверь хлопнула, и в комнате показался его секретарь. Поклонившись, оборотень прошёл вглубь и сел на диван, вытаскивая телефон. — Я надеюсь, что вам хватило времени, Кюбин, — холодно тянет Чон, прислоняясь бёдрами к подлокотнику кресла. — Разумеется. Ты прекрасно знаешь, что мне Юнги раньше тоже был симпатичен, так что я подключил некоторые связи на стороне, — альфа полистал что-то в телефоне и хмыкнул. Хосок чуть плотнее сжал пальцами свои бицепсы, чтобы не выдать напряжения — от его слов и от ситуации. — Его уже везут сюда. Прежде чем убивать его, дай мне его допросить. Я хорошо знаю тебя, и твоя жестокость на эмоциях сослужит нам не в лучшую сторону. — Я сам знаю, что мне делать, — шипит Чон, но Кюбин лишь холодно хмыкает, глядя на него. — Ладно, поболтаешь с ним пару минут, а потом уже поболтаю я. Кюбин кивнул, откидываясь на спинку дивана и снова опуская взгляд в телефон. Хосок упал в кресло и прикрыл глаза. Они просидели в тишине почти час, пока дверь снова не хлопнула. Двое крупных мужчин затащили внутрь сопротивляющегося парня с мешком на голове, выжидающе глядя на Чона. Тот кивнул им на знакомый коридор, поднимаясь. Дверь, ведущая в подвал, бесшумно распахнулась, пропуская всех пятерых внутрь. Незнакомец в чёрной куртке неловко упал, а потом снова замычал, когда с него сдёрнули мешок. — Тебе лучше отвечать на вопросы, — спокойно сказал Хосок, присев перед ним. Взгляд человека напротив лихорадочно метался из стороны в сторону. — А за каждый неверный ответ, — Чон поднялся и наступил ему на грудь, чуть надавливая, — я буду ломать тебе по ребру. В твоих интересах петь соловьём, ублюдок. Кюбин легко коснулся его плеча, жестом прося отойти пока что в сторону, затем присел, сдергивая со рта парня тряпку. — Начнём с простого, — вздыхает альфа. — Расскажи мне всё о сегодняшнем покушении на омегу. У тебя есть десять минут, пока он не растерзал тебя на месте. Видишь, глаза жёлтые уже как пару часов. Так вот, десять минут. Хосок сзади хмыкнул. У него было всего три минуты и ни секундой больше. Три минуты до неминуемой и мучительной смерти.***
Юнги проснулся только к следующему утру. В доме было тихо, даже слишком — омега прислушался, но не уловил даже привычного шума с кухни. Потянувшись, он сел на кровати, всматриваясь в окно, — было пасмурно. Да он и не собирался никуда идти: обещал ведь Чону посидеть дома какое-то время. Послышался тихий стук, и в комнату заглянул Джиян. В руках у него была чашка и маленькая тарелка с печеньем. Он выглядел чересчур зажатым сейчас. Юнги пытался по его лицу уловить, что происходит, но эмоций на чужом лице не было — Джиян только слегка поджимал губы. — Я принёс тебе завтрак, — проговорил старший негромко и, осторожно поставив всё на тумбочку, присел на край кровати. Юнги прищурился. — В постель? Я вроде не болен. Где Хосок? — Он внизу, и он хотел, чтобы ты хорошенько выспался, — Мин нахмурился, порываясь подняться с кровати. Всё это звучало как-то… искусственно. Красивый вольер в зоопарке для ничего не подозревающего зверька. Джиян перехватил его за запястье. На секунду в его взгляде промелькнуло волнение. — Не надо лезть туда сейчас. — Я сам решу это, — шикает Юнги, всё же поднимаясь с кровати и предусмотрительно надевая мягкие носки. Тапки он ненавидел, а снова пораниться не хотелось. И пускай носки вряд ли спасут его от этого, хотя бы чувство мнимой безопасности присутствовало. Джиян поднялся вслед за ним, но не остановил, просто провожал взглядом. Юнги спустился по лестнице вниз, осматриваясь бегло, — в доме было словно пусто. — Ты уверен, что хочешь видеть всё? — послышался негромкий голос из-за спины. Юнги обернулся резко, напуганный неожиданным появлением Тадаси. Омега смотрел ему в глаза, но увидеть в них хоть какие-то эмоции у Мина не получилось. Он закусил нижнюю губу и кивнул неуверенно. — Знаешь, где подвал? — Он заперт. — Сейчас открыт, — Тадаси разворачивается на пятках, снова удаляясь в свою комнату. В такие дни никто не хотел высовываться наружу, только Юнги об этом не сообщили. Он понимал, что то, что он увидит, ему не понравится. Понимал, что это связано с Чоном, и понимал, что, скорее всего, не сможет к этому привыкнуть. Толкнув дверь в подвал, омега тихо ступил на первые ступени, прислушиваясь. Раздался приглушённый хрип, а потом голос Хосока — низкий, до ледяного спокойный. — А ты ведь мог просто смириться, — с наигранным сочувствием говорит альфа, и у Юнги пробегает холодок по спине. Он спускается вниз и задерживает дыхание, потому что картинка не из приятных, Юнги и так был напуган. Хосок стоял напротив человека, привязанного к стулу. Юнги вытянул шею и распахнул глаза в ужасе: еле живой перед ним был Хёнджун. Мин увидел, как Чон заносит руку для очередного удара по лицу своей жертвы, и дёрнулся вперёд, закрывая собой бывшего парня. Слышится громкий хлопок пощёчины, и Юнги отшатывается. В глазах всё побелело и заискрило, и омега на секунду подумал, что бы было, ударь Хосок в полную силу. Оказывается, оборотни и впрямь были на порядок сильнее людей. Мину не приходилось проверять это раньше. — Юнни! — Хосок обхватил его за плечи, испуганно осматривая. Он и представить не мог, откуда Мин появился. — Боже, зачем же ты… Ты же знаешь, я бы никогда не позволил себе ударить тебя. Пожалуйста, прости меня. — Хосок, — проговорил Юнги негромко, отрывая руку от лица. — Что ты делаешь? — он поднимает глаза, глядя на альфу с лёгкой растерянностью. — Зачем? — Это он сказал тому парню изнасиловать тебя, — холодно проговаривает Чон, пока Юнги смотрит на его сбитые костяшки. Омега поворачивается, рассматривая Хёнджуна. Он не ожидал. Но мог это осознать — кажется, его бывшего задело то, что Юнги хорошо устроился, но Мин не ожидал, что тот попросит кого-то о подобном. Он не казался Юнги… Плохим парнем. Да, засранцем и мудаком, но не преступником. — Но ты ведь почти убил его. Почему ты просто не сдал его полиции? — тихо прошептал Юнги, шагнув ближе к бывшему и присаживаясь перед ним на корточки. Он был без сознания, но всё же дышал. Редко и с хрипами. — С такими ублюдками нельзя по-другому, Юнги, — Хосок потянул его за плечи, вынуждая встать, и мягко обхватил щёки. — Они не поймут и будут искать всё новые и новые способы, пока не добьются своего. Что бы изменилось, если бы он умер? Юнги отвёл взгляд в сторону, натыкаясь на ещё одного альфу на полу у стены. Мина пробрала дрожь: он узнал чёрную кожанку и татуировки на руке. Руки парня были неестественно выкручены, а глаза открыты. На пальце действительно было кольцо. Омега вздрогнул и понял, что ему страшно. Холодно и слишком тревожно. Он поднял руки, убирая тёплые ладони Хосока со своих щёк, и отступил назад. — Ты же знаешь, что я ненавижу насилие. Пожалуйста, Хосок, не надо его больше трогать. — Но Юнги… — Пожалуйста! Ты всегда говорил мне «да», разрешал всё и выполнял мои прихоти. Выполни и это, прошу тебя, — с подступающей истерикой просит омега, не поднимая головы. Его крупно трясло, и Чон сжал зубы, злясь на себя. — Хорошо, конечно, я обещаю тебе, — альфа протянул к нему руку, но Юнги торопливо обошёл его, поднимаясь по лестнице и почти бегом направляясь в спальню. Неожиданно показалось, что стены душат его. Каждая стена в этом огромном доме. Чувство удушающего страха сковало его, и омега нервно открыл дверь в гардероб, чтобы одеться. Он уже застёгивал джинсы, когда дверь в спальню открылась и на пороге появился Хосок. Его руки были чистыми, как и лицо — видимо, он специально ходил в другую ванную, чтобы отмыть капли крови. — Юнги, куда ты? Уже темнеет, ты же… — Я хочу немного… Побыть один. Мне надо проветриться. — Тебя трясёт, я переживаю за тебя, — Хосок шагнул ближе, попытавшись обхватить его приподнятые плечи, но омега снова отошёл. Взяв свою сумку, где лежал кошелёк и документы, Юнги опустил голову. — Юнги? — Я… Боюсь. Я боюсь насилия, и я боюсь… Я не знаю, почему ты так… Твоя любовь слишком сильная для срока нашего знакомства, но ты отлично меня знаешь, ты ведёшь себя так, словно… Словно знаешь меня гораздо дольше, чем я тебя. Меня пугает это, пугает эта неизвестность. Меня пугает мысль о том, что ты можешь, когда злишься. Мне надо немного побыть без тебя, чтобы разобраться, — Мин отходит к двери и, забрав телефон, быстро спускается по лестнице вниз, вызывая такси. Хосок стоит посреди тёмной спальни, сжимая кулаки, чтобы заставить себя стоять на месте. Он пугает Юнги так же, как это делал его бывший в той жизни, и это именно то, что Чон никогда не смог бы себе простить. Подойдя на негнущихся ногах к кровати, альфа посмотрел на свои руки, а после уткнулся лицом в ладони. Он только что снова потерял Юнги.***
Тэхён проснулся от звонка телефона. Чонгук недовольно поморщился, но не открыл глаза, а продолжил сопеть Киму в шею. На дисплее высветилось имя Юнги, и Тэхён чуть приподнялся, отвечая другу. — Да, Юнги? Что такое? — Тэхён, я… Я знаю, что это довольно неожиданная просьба, но могу я сегодня переночевать у вас с Чонгуком? — Конечно, Юнги, разумеется. Всё хорошо? — обеспокоенно спросил Ким, выползая из объятий Чонгука. Тот всё же проснулся и приоткрыл глаза. Омега качнул головой, мол, потом расскажу, и поднялся с постели. — Ты далеко? Двадцать минут? Хорошо, позвони мне, когда будешь подходить. — Всё хорошо? — спросил Чонгук сонно, приподнимаясь. Тэхён пожал плечами неуверенно, потому что даже предположить не мог. Голос Юнги, кажется, был спокойным, ничего не выдавало в нём какие-то проблемы. Но Мин не был ночью дома и явно был один, а это точно не в порядке вещей. — Он придёт к нам? — Да, я его встречу, а ты можешь спать, — Тэхён наклонился, коротко чмокнул его в губы и опустил ноги на пол, но Чонгук сзади тоже поднялся, потягиваясь. — Я приготовлю вам чай, — вздыхает альфа и удаляется, заставляя Тэхёна влюблённо улыбаться себе вслед. Юнги оказывается в квартире Чонгука только через сорок минут. Такси всё не ехало, а идти пешком было холодно и сыро. Почти так же, как на душе. Тэхён ведёт его за собой за руку, поджимая губы и ни о чём не спрашивая: ни о синяках на запястьях, ни о ссадине на щеке, ни о разбитой губе. Пока что. Чонгук встречает его таким же удивлённым взглядом, но под метким взором Тэхёна только оставляет чашки и уходит. — Юнги, что произошло? Это же не… — он указывает аккуратно на его лицо, и Юнги отрицательно качает головой. — Нет, нет, конечно, это не он, — Мин коснулся щеки и поморщился. Кто бы подумал, что ему прилетит два раза за эти два дня по одной и той же щеке. — Точнее… Давай я просто расскажу всё по порядку. Мой бывший парень оказался слишком больным ублюдком и попросил своего знакомого меня изнасиловать где-нибудь в переулке. Но у меня есть телохранители, которые выполняют свою работу действительно хорошо, к моему счастью. Хосок сказал, что найдёт того, кто это сделал, но я же не думал… — Мин растерянно развёл руками, поджимая губы. Это даже говорить было тяжело, не то что осознавать. — Что он его убьёт… — Твоего бывшего? — Нет. Хотя его тоже почти… Я закрыл от удара, вот мне и прилетело. Я… просто испугался, поэтому попросил дать мне немного времени. — Ты можешь пока пожить у нас, Чонгук не будет против, — Тэхён тянет к нему руки, обнимая за плечи. Юнги закрывает глаза, обнимая его в ответ. — Иногда мне кажется, что мы так давно знакомы. Я чувствую себя так спокойно рядом с тобой, словно мы вечность друзья, — бормочет Юнги, пока Тэхён жмурится, плотнее прижимая Юнги к себе. — Да, мне тоже так кажется, — Ким мягко целует его в щёку, снова прижимая к себе, и смотрит через его плечо на Чона. Тот кивает и уходит в спальню, набирая брату сообщение, чтобы тот не переживал лишний раз о том, где сейчас Юнги. Звонок раздался почти сразу. — Что у вас произошло? — спрашивает Чонгук негромко, прикрыв дверь. Тэхён умело забалтывает Юнги, отвлекая, и у Чона как раз есть пара минут на разговор с братом. — Произошло ровно то, о чём ты меня предупреждал много раз: мои «тёмные делишки» не довели до добра, — голос его хёна звучал тихо и хрипло, с нотками надломленности, которые последний раз Чонгук слышал только после смерти Юнги. Но сейчас Мин был жив, и поэтому сочувствовать он не собирался. Хосок прав: младший говорил ему об этом. — Главное, что он сейчас у вас и в безопасности. — Он поживёт у нас какое-то время. Как успокоится и решит, хочет ли говорить с тобой, я напишу. — Спасибо, — Хосок сбрасывает и роняет руку на кровать, глядя в тёмный потолок спальни. Было тихо и слишком пусто. Ему не хотелось теперь ничего. Если сначала альфа еле сдерживал порывы злости на себя, то сейчас ему казалось, что у него нет сил даже поднять руку. В комнату проникла тонкая полоска света. Джиян прикрыл за собой дверь, глядя на Хосока. Чон даже не приподнял головы, продолжая молчать. Омега поджал губы и нервно схватил пальцами край футболки. — Господин Чон, ваши люди всё убрали внизу и просили передать, что бывший парень Юнги в больнице, — Джиян не рискнул шагать ближе, глядя на мужчину на кровати. Тот лишь глухо угукнул в ответ, всё так же не двигаясь. — Вам надо поспать, а завтра… Завтра будете решать, что делать. — Хорошо, — сухо ответил Чон, но так и не двинулся. Джиян вздохнул и вышел из спальни, встречаясь глазами с Тадаси и остальными. Покачав отрицательно головой, он направился вниз. Гнетущее молчание повисло в доме. Единственным верным решением было ждать.