До последнего вздоха

      Юнги сидел на диване, незаинтересованно уставившись в экран телефона. Прошла уже неделя, как он не разговаривал с Хосоком и всё не мог решиться начать первым. От альфы не было ни одного сообщения, и Мину хотелось верить, что это только из-за его слов о страхе. Тэхён пару раз намекал ему, что стоило бы с Чоном поговорить, и Мин сам понимал это, но просто не мог. Ждал хоть какого-то толчка, чтобы начать. Его трясло от воспоминаний об увиденном, но в то же время это отходило на второй план из-за тоски. Мозг начинал искать оправдания действиям альфы даже против его воли. Он просто защищал Мина, так просто получилось, может, и вовсе не специально. Да и тем более в чём-то он был прав…       Тэхён с Чонгуком уехали куда-то прогуляться ещё час назад, и Юнги вслушивался в тишину чужой квартиры. Телевизор смотреть не хотелось, гулять в такую мерзкую погоду тем более. Это у Чонгука с Тэхёном вечная весна, а у него — только серая и мокрая осень. Он не хотел им мешать, но не мог пока вернуться. Просто так, без какого-либо повода. Он мог бы снять комнату, но каждый раз, когда думал об этом, понимал, что просто хочет вернуться к Чону и жить так, как жил до всего… произошедшего. Тэхён его не удерживал, зато придавал моральной уверенности, что Мин со всем сможет справиться.       Панель допуска рядом с лифтом издала громкий писк, отчего Юнги вздрогнул. Тэхён не предупреждал, что они ждут гостей, а потому омега неуверенно поднялся с дивана, чтобы узнать, кто к ним пожаловал. — Да? — он неуверенно спросил администратора, который терпеливо ждал ответа от временного жильца. Юнги всё никак не мог привыкнуть к их дому, всё время путался. — Господин Мин, к вам Ин Джиян. Пропустить?       Юнги удивлённо распахнул глаза. Откуда Джиян мог узнать, где он сейчас живёт, и зачем вообще пришёл? Мин был уверен, что разговаривать им не о чем, но его мысли прервал голос администратора. — Господин Мин? — Да. Да, пожалуйста, пусть поднимется, — любопытство пересилило, и Мин быстро пригладил волосы, чтобы выглядеть хоть немного презентабельнее перед старшим омегой.       Юнги отошёл к дивану и неуверенно поджал губы, смотря на двери лифта. Ему больше по душе был дом Чона-старшего, в отличие от квартиры его брата. Не только потому, что омега был по уши влюблён в хозяина дома, разумеется.       Наконец двери разъехались, пропуская в квартиру Джияна. Тот выглядел уставшим и сонным. Юнги на секунду разволновался о том, что Хосок может срывать своё раздражение на нём, но тут же одёрнул себя — этого ведь не могло быть, верно? Чон хоть и пугающий порой, но он точно бы не стал вредить кому-либо без причины. Даже словесно, Мин уверен в этом. Ну или заставлял себя вполне успешно в это верить. — Юнги, — тихо проговорил Джиян, кивая в знак приветствия. Мин ответил тем же, приглашая его в квартиру. Ин снял куртку, ботинки и прошёл прямо к нему, чтобы сесть рядом. — Зачем ты пришёл сюда? И как вообще узнал, где я? — Догадаться было несложно, — вздыхает Джиян, сжимая пальцами острые коленки. Он не был идиотом и много чего мог найти по связям. В конце концов, он знал, что Мин близко общается с омегой младшего Чона. — Я здесь, чтобы попросить тебя вернуться. — Вернуться? Почему? — удивлённо спрашивает Юнги. Он был уверен, что Ин больше всех радовался его отсутствию, а теперь у него в голове правда не состыковывалась с надуманным. Да и внешний вид старшего не казался счастливым. Он был просто… уставшим. — Господин Чон… Я не знаю, что делать. Он ни с кем из нас не разговаривает, только сидит за работой, пьёт и спит. Выглядит, как тень, все и подойти к нему боятся. Енсан сказал, что он даже есть отказывается, только работает и работает. Мне ужасно это признавать, но ты нужен нам. И ему тоже, иначе… Кто знает, до чего он себя доведёт, — Джиян вздыхает, поджимая губы и поднимая глаза на Юнги. Тот задумчиво смотрит в сторону, а потом хмыкает. Сердце тревожно забилось: глупый альфа доводит себя в одиночку, вместо того чтобы просто написать ему сообщение! Да Юнги убьёт его сразу, как только увидит! — Я думал, что ты это используешь как шанс. — Шанс? — удивлённо спрашивает Ин, приподнимая брови, на что Юнги раздражённо отмахивается, словно это была очевидная, но не такая важная деталь в их жизни. — Стать ближе к Хосоку. Ты вечно на меня смотришь так, будто я отобрал что-то твоё. Я не тупой, Джиян, сотни раз видел ревность. — Нет, ты тупой! — в момент закипает Джиян, подскакивая с дивана. Юнги от неожиданности поднимается следом, потому что ожидал совсем другой реакции. Смущения, наверное, самодовольства, но не злость. — Ты раздражаешь меня просто до дрожи! Было бы действительно прекрасно, если бы ты никогда не попадался мне на глаза! Я забочусь о господине Чоне так же, как он заботился обо мне, а для его спокойствия ему нужен ты, и я не знаю почему! Мы оба помешались на тебе, как последние идиоты, — чуть ли не переходя на крик, тараторит Джиян, и Мин видит, как его бьёт крупная дрожь. Старший смотрит ему прямо в глаза, но Юнги всё ещё не видит в них ответов — теперь он совсем не понимает, что должен сказать. Что он должен сделать? Как вообще понять эту фразу об их помешанности на нём? — Что ты… имеешь в виду? — спрашивает Юнги, сжимаясь под его взглядом, переполненным эмоциями. Джиян сжимает и разжимает кулаки, а потом тянет руки вперёд, хватая за ворот чужой домашней кофты.       Юнги не сразу понимает. Он всё ещё на подсознании ждёт удара или толчка, но чувствует лишь чужой язык во рту, удивлённо хлопая ресницами. Несколько долгих секунд проходит перед тем, как Юнги отталкивает его на диван, а сам отпрыгивает, словно ошпарившись. Джиян смотрит в пол, и теперь его трясёт даже слишком сильно — вот-вот расплачется. Его феромон вызывает чувство настолько непередаваемой тоски, что у Юнги начинает щипать нос, как от слёз. — Я ненавижу свои чувства к тебе и ненавижу тебя, — негромко говорит Ин, обнимая себя руками, а Мину неожиданно становится его настолько жаль, что самого начинает бить мелкая дрожь. — Я это отрицал, столько раз душил это в себе, а тут приводят тебя. Такого же обычного и похожего на остальных, совершенно ничем не выделяющегося. И вот я уже здесь… — Ты… Считаешь неправильной свою любовь ко мне или к омегам в целом? — Юнги не усаживается рядом, но останавливается напротив, глядя на его тёмную макушку. Вывод сделать не так уж и сложно. Он нравится Джияну, как и до этого нравился, возможно, другой омега. В любом случае это был не альфа, и старшего это, кажется, чересчур пугало. — Это ведь… не плохо. — Заткнись, Мин. Тебе этого не понять, — тихо говорит Джиян, обнимая себя руками. Юнги еле разбирает его слова. — Но… — Что «но»? Ты влюблён в альфу, он тоже тебя любит, вы нормальные! Поженитесь, заведёте детей, кошку и будете такой же обычной нормальной парой. Тебе не придётся думать о том, что подумают остальные, тебе не нужно оправдывать свои взгляды чем-то обычным, ты просто… Не знаешь, каково это. — Ты прав, я не знаю, каково это, — Юнги присаживается напротив, осмеливаясь положить руку на чужое колено. — Но тогда и я ненормальный, как ты выразился. Я не могу родить ребёнка, влюбился в парня, который занимается тем, что я ненавижу, ещё и в оборотня, которых я всегда терпеть не мог. Я из-за своего бывшего спал с другими альфами и считал, что это нормально. Я ведь омега, никого не смутит моё место в чьей-то кровати, — спокойно проговаривает Юнги, сжимая уже вторую коленку старшего. Джиян поднимает голову, заглядывая в глаза. Юнги почему-то до дрожи хочется переубедить парня, что он не сделал что-то неправильное, пусть и не давал ему жить спокойно. Теперь всё его поведение становится даже слишком объяснимым. Ин просто пытался скрыть свою симпатию за колкими высказываниями и не позволить себе видеть в Юнги что-то хорошее, что могло бы развить эти чувства внутри до чего-то большего. — Почему это неправильно, если это никому не вредит? — Я не могу справиться с этим чувством, мне больно и страшно прислушиваться… — Джиян снова хочет опустить голову, но Юнги ловит его щёки руками, поднимаясь. Тянет вверх за собой. Старший смотрит вопросительно, осторожно, словно боится насмешки или удара по лицу. — А ты попробуй не прятать это внутри, — Юнги нерешительно наклоняется вперёд и касается губами чужих. Джиян, напротив, замирает, скованный неожиданными действиями Юнги. А потом, по его совету, чуть расслабляется, приоткрывает рот и приобнимает Мина за пояс. Проходит долгая минута, прежде чем Юнги прерывает их поцелуй, убирая его руки со своего пояса. — Поцелуй со мной отличается хоть чем-то от поцелуя с альфой? — Нет, но ты… Господин Чон… — Он не узнает. Я не заинтересован в тебе, но я хочу, чтобы ты понял, что это нормально. Любить омегу, целовать его, быть с ним, как с парой. Вторичный пол не так важен, разницы ведь никакой. Тем более омеги умнее и пахнут приятнее, согласись? — Юнги легко подмигивает, вызывая у Джияна слабую улыбку. Он не ожидал, что всё выльется в подобный разговор. Думал, что Мин сразу оттолкнёт, поморщится и пожалуется Чону, а тот бы сразу сделал из Ина коврик в ванную. — В любом случае я думаю, что это абсолютно нормально, хотя и не могу ответить на твои чувства. У меня есть Хосок, хотя наши отношения… можно назвать странными. Кстати, о нём. Раз уж ты проделал такой путь сюда, то вместе поедем обратно. Мне надо с ним поговорить.       Юнги обходит столик, чтобы собраться. У него были с собой только личные вещи: документы, зарядник, какая-то мелочь в сумке. И всю неделю он ходил в одежде, выделенной Тэхёном. Она чуть висела на нём, но приятно пахла феромоном друга, почему-то ассоциируясь с домом и безопасностью. — Юнги, — окликнул Джиян, когда тот почти скрылся в чужой спальне. Юнги оборачивается, вопросительно хмыкнув. — Спасибо за этот разговор. И прости, что выплёскивал на тебя агрессию. Это было глупо. — Ты просто не знал, что делать. Я принимаю извинения. Подожди меня пару минут, — Мин кивает и всё же уходит, чтобы переодеться. В спальне Тэхёна и Чонгука темно и душно: его друг терпеть не может открытый балкон в своё отсутствие. Но переодеваться тут комфортнее. Первые пару минут. Дальше, наедине со своими мыслями, которые теперь слишком хорошо слышно, он теряется. Не знает, как вести себя с Джияном отныне, после того, что тот сказал и сам Юнги сделал. Было бы замечательно, если бы они оба об этом просто забыли. Он возвращается в гостиную в подвешенном состоянии и пытается натянуть подобие улыбки на лицо. — Не пытайся давить из себя дружелюбие. Просто не будем обсуждать это и притворимся, что ничего не произошло, — довольно холодно говорит Ин, поднимаясь с дивана. Словно прочитал мысли Юнги. Видимо, сам уже успел выдохнуть и вновь нацепить на лицо маску непроницаемости. Мин даже обрадовался такому исходу, и на миг его лицо осветила искренняя улыбка, но потом снова пропала, перенимая у Джияна его выражение лица. — Такси? — уточнил Юнги, не желая звонить водителю, номер которого был забит в телефон уже некоторое время. Не хотелось заранее оповещать о своём приезде кого-либо. Ин кивнул на его вопрос, вытаскивая свой телефон. — Ты никогда головой не ударялся? — спросил Джиян неожиданно, когда они вышли из жилого комплекса. Машина всё ещё не подъехала, и Юнги не думал, что тот начнёт с ним разговор. Хотя и такое начало можно было назвать странным. И вообще, это снова было похоже на оскорбление! Мин возмущённо фыркнул, поворачивая голову. — В каком смысле? — Может, ты терял когда-нибудь память? Господин Чон… — Ведёт себя так, словно мы очень давно знакомы, — вздыхает Юнги, заканчивая его мысль. Он немного успокаивается, понимая, что хочет знать Джиян. Кажется, не он один это замечал. — Да, я знаю. Но с моей памятью всё хорошо, я не знаю, почему он так… — Не помню, что это был за день, когда он неожиданно начал вести себя непривычно. Нервничал, по дому ходил туда-сюда, рычал на всех за лишнее движение. Сказал прибраться быстро, чтобы всё было аккуратно, проветрить обязательно. Потом резко сорвался и уехал, а вернулся уже с тобой. Начал часто общаться с младшим братом, хотя они долго не разговаривали, стал дружелюбнее, никакой крови в доме и всё такое, — задумчиво протянул Джиян, продолжая свой рассказ уже в машине, подъехавшей ровно через указанное время. — Я никогда не видел, чтобы он с кем-то так возился, как с тобой. На все капризы только раздражённо отмахивался, лишнего ничего не позволял, да и не особо разговаривал с предыдущими. Они все были похожи на тебя, я полагаю. — Я не знаю, почему у него подобное отношение. Но, может, я похож на его погибшего жениха больше остальных? — Юнги чуть осунулся, смотря на свои колени. Неприятно было думать, что он является хорошей подделкой оригинала. — Думаю, мне стоит спросить его об этом. — Только сделай это так, чтобы он не вернулся в нынешнее состояние ещё раз. Сил уже нет терпеть его давящий феромон и жуткий запах перегара. Это может быть какой угодно дорогой коньяк, но запах спирта везде одинаковый, — Джиян фыркнул, но Юнги слышал нотки беспокойства в его голосе, скрытого за лёгкой шуткой.

***

— Боже, Джи, тебе удалось его уговорить! — Енсан встречает их прямо у двери, но говорит довольно тихо. Мин приподнимает бровь — не то чтобы его приходилось уговаривать. Он сам только и ждал причины вернуться сюда. — Где Хосок? — спрашивает он, снимая обувь. Джиян забирает его сумку и говорит, что кинет на диван, а он пусть идёт прямиком к своему альфе и разбирается с проблемами. — Он в кабинете. Не выходил со вчерашнего дня, я уже не рискую туда соваться, — признаётся Енсан и скрывается на кухне, заставляя Юнги вздохнуть и направиться к лестнице. Приятная тяжесть в животе расслабляла. Несмотря на обстоятельства, он чувствовал себя дома и прекрасно понимал это.       Тихо постучавшись, он заглянул внутрь. Хосок действительно был в кабинете, но головы на него не поднял. Приглядевшись, Мин понял, что альфа просто-напросто уснул за столом прямо поверх своих бумаг. Рядом лежала внушительная папка документов, а за ней стояла наполовину пустая бутылка коньяка. Юнги вздохнул и плотно закрутил крышку, убирая её со стола. Желание ударить альфу до конца не пропало, но точно ослабло в разы. Пусть только откроет свои бесстыжие глаза, Мин точно не сдержится. — Хосок-а, просыпайся, иначе спина заболит, — проговорил он тихо, коснувшись его плеча. Альфа не отреагировал, и Юнги легко качнул его, пытаясь разбудить осторожно. Пока что. — Уходи, Джиян, я в порядке, — пробормотал он сквозь сон, на что омега только нахмурился. — Другой омега за чужое имя убил бы. Как умудрялся только работать в таком состоянии. Меня не было неделю, а он уже успел создать из этого драму, ну что за альфа, — Юнги вздохнул тяжело и снова пихнул его в плечо, уже более резко. Хосок недовольно оторвал голову от рук на столе и резко повернулся к Мину. — Да что тебе… Юнни, — выдохнул он, глядя на пришедшего. Омега кивнул, молча рассматривая след на его щеке. — Не ждал меня, да? Спиться легче, чем позвонить, это точно, — Мин усмехнулся и протянул к нему ладонь, собираясь довести его хотя бы до спальни, чтобы оставить там. Но только Чон поднялся, он плотно прижал омегу к себе. — Ну эй, задушишь… Идём, — Юнги упёрся ладошками ему в плечи, но Хосок всё так же крепко держал его рядом, не позволяя отстраниться. Почти вся злость Юнги улетучилась. Альфа напоминал ему беззащитного щенка, и это подкупало и без того сердобольного Мина. — Ну давай хотя бы до дивана дойдём.       Лежать на нём оказалось неудобно. Он был маленький и довольно жёсткий, и Юнги пришлось устраиваться на груди Хосока, чтобы не свалиться на пол. Он не был уверен, что Чон вообще просыпался в этот промежуток времени. Вполне возможно, что он даже не разобрал его слов и просто счёл всё сном. Джиян был прав — запах спирта везде одинаковый. — Ладно, потом поговорим, — бормочет Юнги, тоже прикрывая глаза. Какие бы сомнения не терзали его изнутри, он всё равно тосковал по мужчине, а сейчас чувствовал себя спокойно рядом. Всё же он был слишком сильно влюблён и не мог отказаться от своих чувств и желаний, тем более взаимных.

***

      Хосок проснулся от того, что ему было тяжело дышать. А ещё было жарко и неудобно. Он чувствовал пульсирующую боль в висках, поэтому еле заставил себя открыть глаза, чтобы понять, что затрудняет его дыхание. Юнги. Значит, он ему правда не приснился и действительно был здесь. Даже не сидел поодаль, а спокойно дремал, мягко сжимая пальцами его футболку. — Юнги, — тихо позвал альфа, погладив его по голове. Мин открыл глаза и приподнял голову, чтобы посмотреть на него. Может, и вовсе не спал, а только лежал, слушая биение чужого сердца. — Ты здесь. — Да, я здесь. Нам надо поговорить, да? — Мин поднимается, усаживаясь на край диванчика, и приглаживает волосы. Хосок кивает, двигаясь к нему поближе. — Я… — Не здесь. Давай поговорим где-нибудь… вне дома. — Тогда как насчёт прокатиться? — предлагает альфа, понимая, почему Мин не хочет обсуждать их отношения здесь. Ему бы тоже было некомфортно на месте Юнги. Да и лишние уши им ни к чему. — Тогда я за руль. От тебя жуть как несёт спиртным, — фыркает омега, поднимаясь. Хосок послушно кивает, чуть морщась от головной боли. Юнги первым выходит из кабинета, пересекаясь в гостиной взглядом с Джияном. Быстро отворачивается, сбегая в гараж. Хосок чуть щурится, заметив это, но ничего не спрашивает, решая разобраться с их странными переглядками потом. Можно спросить у Тадаси, тот всегда был в курсе подобных вещей. — Дай ключи от этой, — Юнги тыкает пальцем в чёрный спорткар, глядя ему в глаза. Чон кивает, на что омега легко закатывает глаза. Хоть на что-нибудь ответил бы ему обычное «нет», Юнги бы успокоился. Но, продолжая глубже нырять в этот мир вседозволенности, он подписывается под тем, что ему самому придётся удерживать себя от многих соблазнов. — Давно хотел покататься на подобной. — Ты можешь брать её, когда захочешь. — Я знаю, — прыгнув за руль, просто отвечает Юнги, давая понять этой фразой, что он прекрасно понимает границы допустимого. Их не было, пока рядом был Чон, и Юнги знал, что тот ничего ему не запретит, если это не будет касаться его безопасности и благополучия. Хосок усаживается рядом и приоткрывает окно, чтобы подышать свежим воздухом по дороге. Омега косит на него взгляд и поджимает губы. — Знаешь, несмотря на то что произошло… Я всё равно скучал.       Хосок вздрагивает, поворачивая к нему голову. Такие простые слова вселили в него уверенность в том, что в их отношениях не всё разрушено до основания. Альфа протягивает к нему руку, переплетая пальцы, и прикрывает глаза, когда Юнги чуть сжимает их в ответ. Но они оба готовятся к серьёзному разговору. — Я не могу смириться с тем, что ты делаешь, — неожиданно говорит Юнги тихо, когда они вылетают на загородную трассу. — Я не могу понять, зачем всё это, но я могу понять кое-что другое. Ты ведь не просто так нашёл меня? Не просто так потакаешь во всём. Не просто так оберегаешь от любой неприятности. Я прав? — Прав, — подтверждает Хосок, хотя и знает, что не готов рассказать Юнги прямым текстом об их прошлом. Но ответит честно, если Мин спросит напрямую. — Ты всегда будешь для меня на первом месте. — А если я тебе скажу на колени встать, то ты встанешь? — Да, — спокойно отвечает Чон, рассматривая его лицо. Юнги приоткрывает рот и недовольно хмыкает. — Нельзя во всём мне потакать, Хосок-а. Мне будет достаточно несколько «нет» в неделю и не знать того, что ты снова кого-то… — Мин запинается, а потом снова вздыхает тяжело, крепче сжимая руль пальцами. — Просто объясни мне, почему ты это делаешь.       Чон знал, что подразумевает под собой этот вопрос. Почему Юнги для него особенный, почему всё произошло так быстро, что вообще у них за отношения. Но он решает пойти по более лёгкому пути, чем правда. Она всегда давалась тяжело, особенно в такие моменты, когда осознаешь, что она принесёт боль. — Потому что тебе сложно отказать, ты слишком милый. — О боже, даже не пытаешься скрыть, что увиливаешь от ответа! — возмущается Юнги, закатив глаза, на что Хосок лишь тихо усмехается. Мин посыл понимает — на вопрос ему не ответят, поэтому просто замолкает, приоткрывая окно. Ветер врывается в салон авто, резко растрепав волосы омеги. Мин щурится от удовольствия и улыбается, вглядываясь в даль серой полосы асфальта. Дорога пустая, ни намека на другие машины, и это добавляет особого шарма, словно кадры из кино. Юнги вдыхает полной грудью. Сейчас он проветрит мысли и обязательно скажет Чону, чтобы не думал при нём заниматься никаким криминалом, чтобы он не видел ни капельки крови, иначе уйдёт сразу, но пока что он просто наслаждается свежими порывами ветра из открытого окна, собираясь с мыслями.       Хосок сжимает его руку чуть крепче, наслаждаясь видом. Юнги кажется счастливым, несмотря на их ссору неделю назад. Он улыбается расслабленно, иногда забавно морщит нос и смотрит, прищурившись, только вперёд. Таким он должен всегда выглядеть, для альфы это цель, поставленная ещё тогда. Не заставлять Юнги плакать — только улыбаться. Хосок чуть склоняет голову, приподнимая уголки губ. — Ты чего? — спрашивает Юнги, заметив его настроение и немигающий взгляд. — Я так тебя люблю, моя звёздочка. — Звёздочка? Что за странное… — Мин сжимает руль пальцами, а потом резко давит на тормоз, испуганно зажмурившись. Машину заносит, но Чон вовремя перехватывает его руку, чтобы они не слетели с дороги. Юнги сквозь зубы стонет от режущей боли в висках, сильно сжимая чужую руку. Перед глазами яркие картинки с полевыми цветами, белыми звёздами в чёрном небе, вечереющий лес и поваленное дерево у входа в чащу. Глубокая пещера, из которой доносится тихий писк, деревянный дом с приоткрытой дверью. Чужие тёплые объятия, а после — острая боль в лопатке от острия охотничьего ножа. Юнги еле слышно всхлипывает и без чувств падает головой на руль, не успевая удариться. Хосок подхватывает его почти сразу, испуганно осматривая спокойное лицо. Омегу трясёт, как во время лихорадки, но глаза он не открывает. Дышит ровно, словно спит. Чон даже позвать его не осмеливается, лишь нервно набирает номер Кюбина. Вряд ли бы он смог сейчас самостоятельно сесть за руль.

***

      Юнги открыл глаза, уставившись в тёмный потолок спальни. В комнате было тихо, только жужжал в углу увлажнитель воздуха. Мин поджал сухие губы. Воспоминания о прошлой жизни крутились перед глазами, как назойливые мошки. Лицо Хёнджуна, Тэхёна, братьев Чон. Интересно, помнил ли всё Хёнджун или просто переродился таким же ублюдком, каким был, безо всякой причины? Тэхён точно всё помнил, как и Хосок. Теперь стало понятно его поведение — Юнги не был просто похож на его погибшего жениха, он им был. Хотя, вспоминая прошлую жизнь, мог ли он сказать, что остался тем же человеком? У него был совсем другой характер, другая манера речи, от него ведь осталась только… оболочка со шрамом на лопатке. Омега зажмурился. Хосок мог обманываться этим. Ему могло просто казаться, что он всё ещё влюблён, но что если это просто эйфория из-за той же внешности и имени? Что, если Чон любит того человека из прошлого, а поняв, что новый Юнги совсем не похож, просто отступится? Или просто остаётся с ним, потому что чувствует себя обязанным за то, что не спас тогда? Что если это не любовь вовсе?       Но Юнги помнил свои чувства. Помнил так хорошо, словно это было несколько дней назад. И теперь его любовь казалась болезненной, а не лёгкой. Он до боли в рёбрах любил своего альфу, его чувства будто вот-вот выплеснутся наружу, но… Сомнения всё ещё были живы и растворяться не собирались. Юнги не мог выразить свою любовь так, как раньше, мог только так, как сейчас, и он переживал, что Чон поймёт, что это всё — не то, что было тогда. Он не был согласен потерять Хосока по такой неисправной для них причине: будучи лишь внешней оболочкой прошлой жизни, Юнги совсем не был похож на себя прежнего. Однако он мог бы сейчас сказать, что пойдёт на всё, лишь бы теперь остаться с ним рядом.       Послышались шаги, и Юнги закрыл глаза. Дверь тихо отворилась, и в помещение зашёл Хосок, уставший и взъерошенный, после неожиданного обморока омеги. Мин втянул его феромон носом, стараясь сдержать рвущиеся наружу чувства, и открыл слезящиеся глаза. — Юнги, ты очнулся! — Чон в момент оказался рядом с ним, присев у кровати. Юнги приподнялся, кивая, и посмотрел на его лицо. Всё такое же, как и тогда, только гораздо уставшее. Мину было так жаль осознавать, что это всё из-за него. Все эти нервы и переживания альфы, который лишь пытался обезопасить его. — Что случилось в машине? — омега услышал в его голосе еле заметную надежду и поджал губы. Он всё вспомнил. Всё, до мельчайшей детали. — Я не знаю, — пробормотал он, отведя взгляд. — Мне резко поплохело, а потом я открыл глаза уже здесь. Всё хорошо? Мы ведь были в машине, а я ещё и за рулём… — Главное, что ты в порядке. Я так испугался за тебя, — Чон всё же подсаживается на край кровати, протягивая ладонь к его щеке. Он всё ещё помнил, как Юнги отшатнулся от него в прошлый раз, и это больно терзало сердце. Но омега подался навстречу, а потом и вовсе перебрался к нему в объятия. — Прости, что заставил тебя снова волноваться. Я постараюсь всегда быть аккуратным. Только, пожалуйста, давай без убийств в доме, а остальное — неважно, — пробормотал Юнги ему в плечо, понимая, что слёзы всё равно намочили его водолазку. — Я обещаю, — Хосок отодвигает его от себя, обхватывая чужое лицо ладонями и вытирая маленькие капельки. — Эй, ну ты чего? Испугался? Всё хорошо, Юнни. — Да, я просто испугался, — кивает Мин, вытягивая шею, чтобы мягко прижаться к его губам. Оторвавшись от альфы после мягкого поцелуя, Юнги снова его обнимает, закрывая глаза. Он может побыть пока тем Юнги, пока не поймёт, что делать дальше. — Я хочу всегда быть с тобой рядом. — Я тоже, малыш.       Юнги зарылся лицом ему в изгиб шеи и замер, наслаждаясь тишиной. Хосок плавно гладил его по спине, незаметно сжимая зубы от разочарования. На минуту ему показалось, что Юнги вспомнил. Но, обманувшись ложными надеждами, он только сделал себе больнее. Юнги был рядом, и он хотел быть рядом всегда, что ещё Чон смеет просить у жизни, если и это уже подарок? — Хосок-а, скажи, а что насчёт пятничного праздника? Дочь твоего партнёра собиралась праздновать тут. Когда это всё будет? Дом слишком чистый для последствий большого праздника, — переводит тему Юнги, вовремя вспомнив обсуждения остальных. Стоило закрыть тему прошлого, пока они оба не сболтнули лишнего. — Он должен быть в конце этой недели. Дочь партнёра не сошлась с организатором во мнениях, и всё перенесли. Только сплошные нервы, зря согласился. Почему ты вдруг спросил об этом? — полюбопытствовал Хосок, продолжая гладить его по спине. — Это же праздник. Пусть я и не знаю эту девушку, зато я точно смогу выпить дорогого шампанского и утащить тебя в какой-нибудь укромный угол, — хихикнул Мин, отодвигаясь. Он посмотрел на альфу, вспоминая их первую встречу лицом к лицу. В груди снова заболело от тоски, и Юнги прильнул к его губам, плотно обнимая за плечи. Теперь он должен был потакать Чону. Альфа слишком долго ждал его, мучился и даже после встречи ждал, пока Юнги сам сделает шаг навстречу. Теперь Мин обязан был восполнить всё то, чего Чон был лишён всё это время. — Я тоже тебя люблю, — проговаривает между поцелуями омега. Пусть он больше и не тот человек, каким был тогда, но его чувства точно не изменились.

***

      Хосок перевернул страницу, пытаясь вникнуть в текст документа на следующем листе. Буквы складывались в слова, но он не понимал смысла напечатанного, с каждым пробелом очищая память и возвращаясь мыслями к тому, что действительно волновало его сейчас. Разговор с Тадаси часовой давности. Юнги дремал рядом, плотно прижавшись к его боку и перекинув одну ногу через его собственные. Альфа задумчиво гладил его обнажённое бедро, забираясь под самый край шорт и возвращаясь обратно, тем самым олицетворяя свой поток мыслей. Не доходя до конкретной, он возвращался к документам и снова по накатанной. «Мы все очень рады, что господин Мин вернулся. Лучше ведь так его теперь называть?» — уточнил тогда Юэ, глядя на альфу с холодной рассудительностью: «Давайте будем честны, господин Чон. Для большинства здесь он — господин Мин, но для некоторых он всё ещё есть и будет Юнги. Не только вы рады его присутствию в этом доме по личным причинам».       Теперь Хосок искал подвох. Вспоминал, с кем общался Юнги, пытался вспомнить, никто ли из охраны не смотрел заинтересованно. Тадаси не сказал бы ему прямо, такой уж он человек. Иногда Чон чувствует, что именно Юэ тут хозяин и по его правилам они живут. Никто так и не вспомнился, но альфе всё равно было неспокойно. Казалось, он никогда не будет спокоен, пока не поставит Юнги метку.       Отложив документы в сторону, альфа развернулся. Было дикое желание сжать Юнги в объятиях, но Мин слишком сладко спал, чтобы будить его сейчас. В дверь тихо постучали, и в комнату заглянул Джиян. Хосок вопросительно приподнял бровь, глядя на него. — Юнги попросил принести чай до того, как уснул, — объясняется он и задерживается мимолётным взглядом на его обнажённых ногах. Смотрит на руку Хосока, сжимающую бедро, и отводит взгляд. Чон прищуривается, неожиданно понимая, о чём говорил Тадаси. Юнги не был господином Мином для Джияна, он был просто Юнги. — Не туда смотришь, — тихо предупреждает Чон, отчего Ин вздрагивает, заметно краснея на глазах. Появилось ощущение, что он сейчас расплачется от осознания, что попался на какой-то неосознанной мелочи. — Унеси, он проснётся и сам сделает. — Оставь, я хочу пить, — бормочет Юнги, приоткрыв глаза. Тянется наверх, чмокая альфу в щёку, и поднимается с кровати, подходя к Джияну, чтобы забрать чашку. Они встречаются взглядами, и оба почти сразу отводят глаза. Юнги неловко осознавать, что Хосок тоже заметил это, пусть и не сказал прямо. — Спасибо.       Джиян кивнул и вышел, прикрывая за собой дверь. Мин вздохнул и вернулся в кровать, укутывая ноги одеялом. — Вообще-то, это он попросил меня вернуться побыстрее, не злись на него, ладно? Они все за тебя переживали. Чуть меньше, чем я, когда услышал о твоём состоянии, глупый альфа, — Юнги отставляет чашку на тумбочку, чтобы обнять его. Очень хотелось остаться так навечно. — Давно вы с ним сдружились? — спрашивает Хосок, чуть приподнимая его, чтобы удобнее усадить себе на бёдра. — Мне казалось, что вы не ладите. — Мы не сдружились, просто… Просто помогли друг другу один раз. А что, Господин Чон, вы ревнуете? — мурлыкнул Юнги, игриво закусывая губу. Легче всего скрыть правду, выставив её на виду. Мин склонил голову вбок и улыбнулся. Чон чуть качнул его в руках, заставляя Юнги ойкнуть. — Ревную ко всем, кто рядом с тобой, — кивает Хосок, копируя его улыбку. Юнги не уверен, шутит он или нет, но на всякий случай наклоняется ниже. — А я вижу перед собой только одного альфу, и он мог бы уже меня поцеловать, — Хосок кивнул и потянулся ближе, но столкнулся с аккуратными пальцами у губ. Открыв глаза, он увидел прищуренные глаза омеги. — Мог бы, но не успел. Мне надо кое-куда съездить, ты не против? — Сейчас? Ты только вернулся… — растерянно спросил Чон, на что Юнги шире улыбнулся и звонко чмокнул его в уголок губ. — И надолго? — Уложусь в два часа, если одолжишь мне машину, — обещает Мин, сползая с его колен и потягиваясь. Ему самому хотелось подольше посидеть в чужих объятиях, но кое-что гложило его так же сильно, как и мысли о прошлом. Хёнджун. Он обдумывал это, пока дремал рядом с Чоном, и не мог просто выкинуть бывшего из головы. Зачем только судьба столкнула их снова? — А тебе не опасно сейчас снова за руль? Давай лучше водитель… — Он сразу же доложит тебе, куда я еду, поэтому я сам. Я хорошо себя чувствую, — заверяет его Юнги, натягивая выхваченные из гардероба джинсы и толстовку. Потом придирчиво на неё смотрит и снимает, кинув обратно на полку. Забирается на сторону альфы и вытягивает уже его кофту, зная, что тот снова будет закатывать глаза на оставленный беспорядок. — Я обещаю, что буду аккуратен, а ты обещай, что не будешь следить за тем, что я делаю, хорошо? Твоя гиперопека уже не привела ни к чему хорошему в прошлый раз, поэтому обещай. — Хорошо, я обещаю, — смиренно соглашается Хосок, откинувшись на спинку кровати. Он чувствовал в омеге какие-то изменения, хотя и не мог уловить точно, что не так — он так же разговаривал, так же двигался и показывал те же эмоции. Ничего, что могло бы заставить Чона переживать. Наоборот, он радовался, что Мин окончательно разобрался в своих чувствах и их отношениях. — Приготовить что-нибудь к твоему возвращению? — Горячую ванну, договорились? Я позвоню, — Юнги кидает воздушный поцелуй и исчезает за дверью, резко помрачнев за ней. Он не мог играть вечно счастливого и беззаботного, пока не поймёт, действительно ли их чувства к друг другу не вызваны прошлым. Он даже не был уверен в себе. Да, он влюбился, не помня прошлой жизни, но ведь ему всегда казалось, что есть что-то, что он не может увидеть. Болезненная тоска на пустом месте, неясное влечение с первого взгляда, безоговорочное доверие. — Юнги, ты уходишь? — послышался вопрос за его спиной, и Мин столкнулся взглядом с Тадаси. Развернувшись полностью, он кивнул, подождав, пока омега подойдёт поближе. — Хочу съездить в больницу к бывшему и спросить кое-что. Только не говори Хосоку, он с ума сойдёт, если узнает, — попросил Мин, обхватив его ладони своими. Юэ кивнул, улыбнувшись, а потом посмотрел ему за плечо. Джиян прошёл в кухню, будто не заметил их, но Тадаси уловил напряжённую спину. — Всё хорошо? — Могу я спросить? У вас с Джияном что-то произошло? — О, ну… Мы с ним… — Он признался тебе в своих чувствах? — уточнил японец, понизив громкость голоса почти до шёпота. Юнги поджал губы, опустил глаза и кивнул неуверенно. Он даже не удивился, что Тадаси знал об этом, только немного смутился прямого вопроса. Он надеялся вообще это не обсуждать ни с кем и просто игнорировать, так как это не было проблемой. — Ладно, это ваше с ним дело. Иди.       Юнги кивнул, попрощался и направился в гараж, неуверенно включая свет. И правда, бери любую, на какую взгляд упадёт, и никто ему ничего не скажет. Мин улыбнулся своим мыслям и взял первые попавшиеся под пальцы ключи. Прыгнув на водительское сидение, он вытащил из сумки телефон и тут же охнул. Он ведь не сказал Тэхёну о том, что вернулся домой! Друг написал ему кучу сообщений, да ещё и оставил семь пропущенных! Юнги набрал его номер и постучал пальцами по рулю, рассматривая приборную панель. — Ты с ума сошёл! Я думал, с тобой что-то случилось! — сразу послышался крик в ухо, как только ответили на звонок. Юнги дёрнулся от телефона, спешно снижая громкость динамика на всякий случай. — Я совсем забыл, Тэ… Прости меня, я обязательно заглажу вину! — Хосок уже сказал, что ты дома и сладенько сопишь рядом с ним, так что твоё счастье, что всё хорошо! — Тэхён на какое-то время замолчал, а потом тише спросил: — Ты же в порядке? Хосок тебя забрал? — Нет, я приехал сам, — Юнги улыбается проявлению чужой заботы и откидывает голову назад. — Я в порядке, честно. Я вычеркнул из памяти произошедшее, чтобы всё было, как раньше. Хосок обещал, что больше я с таким не столкнусь. — Проблему нельзя просто игнорировать, но я рад, если вы действительно обсудили это. Я знаю, что такое любовь, поэтому понимаю, почему ты так быстро решил всё для себя. Я бы тоже не выдержал дольше, — Ким говорил достаточно тихо и мягко, и Юнги чувствовал, как начинает щипать его глаза. Он скучал по Тэхёну слишком сильно. Теперь, вспомнив друга из прошлой жизни, он очень бы хотел обнять его и высказать всё, что накопилось в душе. Его поражал тот факт, что в обоих жизнях именно Тэхён был его спасителем. Мину казалось, что он мало сделал для него, пожертвовав тогда собой. Наверное, Чон бы смог его уберечь, если бы он не упёрся в то, чтобы тот сосредоточился на спасении Тэхёна. Но Мин снова бы сделал такой выбор, если бы пришлось. — Я сейчас немного занят, Тэ, но я очень хочу увидеться с тобой завтра, ладно? — Конечно, только позвони. У меня тоже есть новости для обсуждения!       Юнги кивнул в пустоту с улыбкой и отключился. Тэхён был таким же, как и тогда. Неудивительно, что они с Чонгуком быстрее решили все свои вопросы и проблемы. Тэхён словно проснулся, и теперь у них всё было так, как раньше. А Юнги ещё надо было убедиться, всё ли у них с Хосоком по-настоящему.       Он видел ночные дороги Сеула тысячи раз. Эти маленькие лавочки и яркие вывески торговых центров. Горящие в темноте остановки, одни и те же автобусы, люди, оборотни. Всё это было таким же, как и всегда, но Мин впервые смотрел на город по-другому. Он помнил обе деревни, где родился и где умер, помнил лесные тропинки, по которым его водил Хосок, речку, где они с Тэхёном всегда проводили свободные весенние деньки. А теперь так же хорошо помнил город. Совсем другая жизнь, которая отличалась только декорациями. Вокруг были те же люди: Хосок, Тэхён, Хёнджун, даже Намджун, всё так же на ранг выше. Юнги не понимал, стоит ли расстраиваться или радоваться такому исходу событий. С одной стороны, судьба дала шанс продолжить с того, на чём они прервались, но с другой — они даже не смогли сделать выбор, да? Мог ли Чонгук не встречаться с Тэхёном, мог ли он сам уйти от Хосока, если бы захотел? Как-то и не представлялось подобное. И, казалось бы, зачем переживать об этом, если и уходить не хотелось? Но, если бы не было прошлой жизни, они бы даже вряд ли встретились.       В больнице было достаточно тихо: туда-сюда бродили врачи, больные из приёмного отделения ждали своей очереди. Юнги подошёл к регистратуре, неловко поздоровавшись с юным пареньком. — Здравствуйте, чем могу помочь? — Могли бы вы сказать, в какой палате Чхве Хёнджун? — А кем вы ему приходитесь? — поинтересовался молодой человек, вбивая данные в компьютер. — Я… его бывший омега. Я бы очень хотел узнать, как он. — Четвёртый этаж, четыре тысячи семнадцатая палата, — кивает бета. Юнги благодарит его негромко, направляясь к лестнице. Он мог бы подняться на лифте, но как мог оттягивал момент их новой встречи. Ему не хотелось смотреть на состояние Хёнджуна, но в то же время очень хотелось узнать ответы на свои вопросы.       Дверь палаты оказалась очередным испытанием. Он смотрел на ручку около трёх минут перед тем, как постучаться и войти внутрь. Хёнджун поднял на него взгляд, оторвавшись от книги, и Мин задержал дыхание. Встретиться лицом к лицу со своим убийцей оказалось тяжелее, чем он представлял. Думал, что это всё в прошлом и убивать его теперь точно никто не собирается, но, посмотрев альфе в глаза, омега почувствовал себя загнанным в угол. Словно ещё немного, и его снова прижмут к жёсткой кровати, и задушат. Чхве выглядел лучше, чем он ожидал увидеть. Зашитая бровь, поджившая разбитая губа, чуть синеватый от перелома нос, но в целом — ничего такого, что могло бы ужаснуть Мина. Он представил, что это расплата альфы за прошлую жизнь. Хоть какое-то отмщение. — Зачем ты пришёл? — спросил Хёнджун хрипло, откидывая книгу на кровать. — Поговорить. Хосок не знает, что я здесь, — отвечает Юнги, всё ещё стоя недалеко от двери и не решаясь пройти дальше. — Ну проходи, садись, спрашивай, о чём хотел, — Чхве говорил спокойно, словно это не он был замешан в том, что произошло. Юнги натянул рукава чоновской кофты на пальцы и прошёл к стулу недалеко от кровати пациента. — Так и будешь молчать? Я, знаешь ли, не читаю мысли.       Юнги на секунду показалось, что он разговаривает с другим человеком. Хёнджун смотрел на него холодно, но в глубине его взгляда Мин увидел что-то похожее на сожаление. Возможно, ему просто показалось, Мин не удивился бы, но теперь его интересовало ещё больше то, что он собирался спросить. — Скажи, Хёнджун, почему ты меня так ненавидишь? Зачем ты пытался удержать меня рядом, если никогда не любил? — негромко спросил омега, глядя прямо в чужие глаза. Он не был похож на того охотника из прошлого. Как и от Юнги, от него осталась только оболочка. Но ведь не может человек, не помня или не имея причины, просто так кого-то ненавидеть? Чхве ведь не родился с этой ненавистью к нему.       Альфа неожиданно стушевался от вопроса, и Юнги понял, что попал прямо в цель. Спросил именно то, что нужно, чтобы заставить альфу задуматься. Хёнджун думал долго. Мин не смотрел на часы, но мог с уверенностью сказать, что они просидели в тишине больше десяти минут. — Я не знаю, — подал голос Чхве, когда Юнги уже перестал ждать его ответа. Мин удивлённо приоткрыл рот. — Когда вижу тебя, во мне что-то так и разгорается. Словно ты уничтожил мою жизнь, растоптал и выбросил, и мне непременно надо задеть тебя. Я не знаю почему. Я знаю, что ты ничего мне не сделал, но я словно… Я не знаю, как это объяснить. — Словно у тебя нет другого выбора, кроме как поступать именно так? — предположил Юнги, увидев во взгляде бывшего нечто, похожее на искру понимания. — Да. Словно, если бы я этого не сделал, я бы потерял всё.       Юнги кивнул. Хёнджун не помнил прошлую жизнь, но она так же контролировала его, как Мина его чувства. Юнги было жаль Чхве особенно теперь, когда он осознал, что сам Хёнджун не имел особых мотивов, чтобы так поступать. Он не был злодеем, ему просто казалось, что он вынужден так делать. Беспричинно.       Юнги поднялся со своего места и подошёл ближе к его кровати. Мягко присев на край, Мин осторожно обнял его за плечи, чувствуя неуверенные объятия в ответ. Альфа положил руку на его лопатку, и Юнги незаметно вздрогнул. Он не знал, что именно из-за него на гладкой коже был изъян, и даже не мог понять своей вины. Ведь это был не он, это была его прошлая жизнь, оставшаяся отголосками внутри. — Прости меня. Я… Твой альфа, видимо, умеет вправлять мозги, — проговорил Хёнджун, усмехнувшись. Мин тоже слабо улыбнулся. — Я не знаю, зачем я это сделал. — Я прощаю тебя, — отвечает Юнги, а потом отстраняется. — Я не смогу тебе всего объяснить, поэтому не буду и пытаться, но знай, что я не ненавижу тебя и желаю, чтобы ты нашёл кого-то своего. Тебе не нужно меня ненавидеть, Хён, мы просто жертвы некоторых обстоятельств. Извини за Хосока, он не должен был так поступать. — Он защищал своего омегу, — Хёнджун жмёт плечами. — Верно. Поправляйся, я буду держать кулачки за твою личную жизнь, — Юнги улыбается уже увереннее и выходит из палаты с лёгкой душой, слыша в спину негромкое: «Спасибо».       Мин прижимает руки к груди, чтобы почувствовать биение сердца. Ему стало легче дышать после этого разговора, и он был уверен, что на один вопрос в его голове стало меньше. И хоть он переживал, что они с Хосоком просто вынуждены любить друг друга, как и Хёнджун ненавидеть Мина, было чуть легче осознавать, что он разобрался с одной из проблем. Хосок ведь не был проблемой, наоборот, решением, да?       Мин улыбнулся своим мыслям и лёгким шагом направился к выходу, собираясь купить себе чего-нибудь сладкого и вернуться домой, где его ждала горячая ванна и не менее горячий альфа. Закусив губу от своих мыслей, Юнги тихо захихикал и чуть ускорил шаг. Он уложится даже быстрее, чем обещал Хосоку, а значит и дома будет раньше.       Дороги были полупустыми, поэтому Юнги не приходилось останавливаться на светофорах слишком долго. Настроение так и ползло вверх, он уже предвкушал классный вечер в компании Чона и какого-нибудь десерта из местной кондитерской. Оставив машину у обочины, омега зашёл в круглосуточную пекарню, сразу натыкаясь на знакомое лицо. — Юнги-оппа! — Юмин удивлённо захлопала ресницами, а потом подскочила ближе, улыбаясь. — Рада тебя видеть! Как дела с твоим пока-не-бойфрендом? — Мой пока-не-бойфренд уже как пару недель поменял статус. Так что я прокатился на его машине раньше тебя, — Юнги улыбается на хитрый взгляд омеги. Девочка совершенно не догадывалась, почему они вместе, но искренне болела за их отношения, и это было на удивление вдохновляюще. — Да вы просто не могли не начать встречаться. Сразу было видно, что вы без ума друг от друга. — Да уж, даже не представляешь, насколько давно, — пробормотал Юнги. — В каком смысле? — послышался голос сзади, и Мин обернулся резко, сталкиваясь взглядом с Сокджином и Намджуном. Ну, разумеется, вряд ли бы Юмин в свои шестнадцать была одна так далеко от дома в столь поздний час. На руках у Намджуна мирно дремал Бомгю, и Юнги сделал вывод, что, скорее всего, они просто выбрались куда-то всей семьёй, и именно сейчас Мину не повезло на них наткнуться. — Здравствуй, Юнги. — Ох, Сокджин-хён, Намджун-хён, — выдохнул Юнги, закусив губу. Он только что выдал себя с потрохами. — Ты вспомнил, — проговорил Намджун, глядя на него проницательным взглядом через линзы очков. — Пожалуйста, только не говорите Хосоку об этом, — просит Мин сразу же, сдвинув брови домиком, и подходит чуть ближе к паре. Джин глянул удивлённо на мужа, а потом снова на него. — Ты не сказал ему? — Нет, я пока… Мне надо немного разобраться в себе. А после я сразу скажу ему обязательно, — обещает Юнги, обняв себя руками. Настроение сразу пропало, он почувствовал себя нелепым. Виноватым. Хосок имел полное право знать, и Юнги это понимал лучше всех, но так же он понимал, что это только его дело — рассказывать ему или нет. Чон и так его любит, без факта осознания прошлой жизни. — Это ваше с ним дело, мы не будем вмешиваться, только… — Сокджин положил руки ему на плечи, всматриваясь в его лицо обеспокоенно. — Не будь к нему и к себе жестоким, хорошо? Вы оба заслужили быть счастливыми.       Мин кивнул, а потом спешно вышел из пекарни, даже не попрощавшись. Юмин непонимающе глянула на родителей, но те не смогли ей ничего сказать, лишь взволнованно переглянувшись. Это и вправду было не их дело: Юнги с Хосоком сами должны были разобраться, как это сделали Тэхён с Чонгуком. Роль Сокджина и Намджуна в чужих жизнях закончилась на том, когда они приняли их в стаю. А после всё, что младшие делали, они делали сами.

***

      Юнги оставил машину прямо во дворе, торопливо направляясь в дом. Казалось, что на улице стало в два раза холоднее. Хотя, скорее всего, похолодало у него на душе. Захлопнув за собой дверь, он бегом поднялся по ступенькам и прошёл прямиком в спальню. Хосок вздрогнул от резко открывшейся двери и удивлённо посмотрел на Мина поверх тех же документов, что читал ещё пару часов назад. — Юнги, всё хорошо? — Да, — Мин на ходу сбросил его кофту, оставшись в одних джинсах, и забрался на кровать. Перекинув ногу через чужие бёдра, Юнги обхватил ладонями его лицо и впился жадным поцелуем в губы. Хосок, чуть растерянный от такого напора, приобнял его одной рукой за обнажённую талию и ответил, позволяя вести. Омега отстранился, заглядывая в чужие глаза, наполненные вопросами. Он не мог на них ответить, как и на свои, но мог точно сказать, что хотел утонуть в своих чувствах. — Просто я люблю тебя.       Снова прижавшись к его губам, Юнги поднял руку, зарываясь пальцами в чужие волосы. Хосок перехватил его поудобнее, но Мин снова отстранился, чтобы снять с него футболку. В Юнги чувствовалось что-то другое, что-то, что терзало омегу изнутри. Чон хотел помочь бы ему разобраться с этим, но даже не знал, с чего начать. Мин ничего не говорил, не давал ему ответов или подсказок. Только сейчас выплёскивал всё накопившееся желание и, кажется, тоску. Целовал так несдержанно и долго, обнимал плотнее, будто старался слиться с ним в одно целое. — Юнни, — позвал его альфа, когда тот в очередной раз отстранился, чтобы стянуть джинсы. — Потом. Всё потом, Хосок-а, мне сейчас нужны не разговоры, а ты.       Это было весомым аргументом, чтобы Чон поддался. Юнги не говорил это в пылу страсти, он говорил это с отчаянной просьбой дать ему то, что сейчас было больше всего нужно. Хосок согласен был потерпеть с вопросами, если Мину так было спокойнее.       Омега снова забрался сверху, требовательно дёрнув его за завязки на штанах. Хосок засмотрелся на его шею. На маленькие родинки недалеко от ключицы. Потянувшись вперёд, он мягко коснулся их губами, заставив Юнги замереть от этого осторожного касания. Альфа ласково провёл пальцами по его пояснице и боку, всё ещё скользя губами по шее. И Мин почувствовал, как в уголках глаз скапливаются слёзы. Эта неспешная нежность, с которой его касались сейчас, вспарывала все шрамы, прячущие боль прошлой жизни. Их неуверенные прикосновения и каждый раз сдержанные поцелуи, так и неозвученные признания. Юнги опустил голову, падая лбом ему на плечо. Хосок мягко обнял его, успокаивающе поглаживая по обнажённой спине.       Юнги плачет. Наконец отпускает всю свою боль и страхи, пытается в слезах рассказать о том, что терзает сейчас его душу. О том, как сильно не хочет зависеть от той жизни, и как сильно хочет её забыть. И он безмерно благодарен Чону за то, что тот не задаёт вопросов, а просто молча гладит, позволяя ему показать эмоции. Ни одной хорошей — только боль, страх, отчаяние и безмолвные крики о помощи. Он так хотел, чтобы кто-нибудь вместо него разобрался в его мыслях и чувствах, но всё, что он мог получить — поддержка самого близкого человека. Обещание быть рядом несмотря ни на что. — Хочешь умыться? — спрашивает тихо Хосок спустя почти сорок минут молчаливых объятий. Мин уже как минут пятнадцать просто сухо всхлипывает носом, лёжа у него на плече с закрытыми глазами, но не спит. Ни о чём не думает. — Думаю, ванна уже остыла, но у нас всё ещё есть душ.       Юнги кивает, обнимая его за шею. Его бережно поднимают и так же бережно умывают под струями тёплой воды. Омега даже не открывает глаз, полностью доверившись ощущениям. Хосок мягко гладит его по голове, вытирает щёки от засохших дорожек слёз, проходится по плечам и коротко целует в лоб, выключая воду. Юнги всё же открывает глаза, наблюдая за тем, как альфа вытаскивает из шкафчика полотенце, чтобы вытереть его волосы. Смотрит прямо в глаза, принимая сначала чужую заботу, а потом мягкий поцелуй в кончик носа. Его закутывают в халат и так же, как несли в ванную, на руках возвращают в кровать. — Ты хочешь об этом поговорить? — спрашивает Хосок и присаживается рядом с его стороной кровати, вернувшись уже в сухих спортивных штанах. — Нет. — Тогда я не буду спрашивать. Давай ложиться спать?       Омега угукнул, подождал, пока Хосок заберётся под одеяло, и прижался вплотную, снова закрывая глаза. Теперь он знал, что, несмотря на предыдущую жизнь и невозможность отказаться от воспоминаний, его любят по-настоящему. Крепко, нежно и до бесконечности сильно. Этого было достаточно, чтобы довериться.