Снежность

      — Чё-ё-ёрт, — единственное слово, которым Остин смог выразить своё восхищение: вокруг всё блестело, сверкало, искрило, веселилось, дышало жизнью, пахло сладко. Чарли же на его реакцию засмеялся, пихнул под бок и потащил к первой попавшейся палатке — за горячим какао. Хотя было тепло, снег медленно и торжественно накрывал город.       — Что, нравится? Сейчас ещё согреемся. А позже будет парад и фейерверки. Но сначала — на коньки!       Чарли как будто и сам искрился, был счастлив от того, что вытащил друга из одинокого затворничества — прямиком на праздник. Остин чувствовал, что становится легче дышать. И правда, чего раньше не вышел? Всё-таки как хорошо...       Кататься на коньках, ухватив Чарли за руку, любоваться при этом гигантской мерцающей ёлкой, чуть не столкнуться с оленями и Сантой на льду — было весело, так по-дурацки весело. Остин оттаял, теперь и сам улыбался, не уступая Чарли. Ему тоже захотелось делать глупости и ни о чём не думать.       Он потащил Чарли к магазинчикам. Заставил примерить ободок с бубенцами и оленьими рогами — да так и оставил, заплатив. Зелёный шарф Чарли отлично сочетался с листочками на бубенцах.       Потом уже Чарли потянул его в сторону — захотел сфоткаться с Сантой.       — В этом году я был хорошим мальчиком! — смеясь, уверял он грузного альфу, усевшись, конечно, не к нему на колени, а на стул рядом. Остин лишь закатил глаза, и фоткаться не пошёл — не настолько он впал в детство. Зато Санта дал Чарли красивый леденец — и омега тут же поддразнил друга.       — Вот, у меня теперь даже подарок от Санты есть, — зашуршала обёртка, Чарли тут же пихнул сладость за щёку. — Вкуснотища!       — Эй, дай попробовать!       Чарли ловко увернулся от рук Остина, вытащил леденец, чтобы показать язык.       — Ты был плохим мальчиком, вот у тебя и нет подарка!       Остин наконец-то поймал друга, сжал в объятиях, не давая больше сбежать или увернуться.       — Ну-ка делись! — он даже чувствовал сладость дыхания Чарли, чувствовал его тепло и... наверное, поддался моменту.       Губы Чарли — вот, где настоящая сладость. Мягкие, нежные, липкие от леденца, но это ненадолго. Остин слизнул этот вкус, поцеловал, не успев подумать, что вообще делает — слишком долго грезил о Чарли. И перед праздником расстроился и затосковал, потому что альфа с колледжа пригласил Чарли отпраздновать с ним. Но вот Чарли здесь и как хороший друг помогает ему справиться с хандрой.       А после поцелуя — друг ли?       Неожиданно Чарли дёрнулся из его объятий. Сердце Остина тревожно подскочило к горлу, пока он выхватывал кусочки: незнакомая компания, альфа сжал кончик зелёного шарфа, остальные хохочут.       — Горячие омежки! Хотите с нами?       Лицо Остина опалило жаром — смесь из злости и стыда. Вот точно в голове не было ничего, ведь он полез целовать другого омегу прямо на улице! А сейчас он испугался за Чарли. Отвечать что-то, убеждать компанию было некогда — Остин рванул с Чарли шарф, рывком разматывая, ухватил за руку и дёрнул за собой.       Оленьи рога потерялись где-то по пути. Леденец тоже пропал. Ещё Остин несколько раз чуть не растянулся на льду, но успокоиться смог лишь тогда, когда они оказались у его дома. Чарли молчал даже в лифте, и Остин перебирал ключи от квартиры, стараясь на него не смотреть.       Когда они переступили порог, раздались первые залпы фейерверков. Остин суетливо стряхнул снег с Чарли, потом с себя и принялся трещать, чтобы заполнить пустоту и неловкость.       — Пошли на кухню, будешь чай, да? Можно сделать с корицей и мёдом, у меня ещё остатки ужина из доставки, печёная курица в соусе, картошка в контейнере. Ещё кусок торта, конечно, ты вкуснее делаешь, но что есть. Будешь? Я жуть как проголодался, после такой-то пробежки, — Остин хохотнул, утянул друга на кухню, засуетился, но был остановлен одним прикосновением. Чарли сжал его плечо, потянул к окну.       Огни с улицы и залпы фейерверков окрасили его, и Остин заткнулся, потому что завис. Что-то было сейчас в лице омеги мистическое, ирреально красивое, и Остин готов был утонуть в его взгляде, готов был услышать любой упрёк в свою сторону за то, что сделал. Но почему-то Чарли улыбнулся, робко и несмело — все чары тут же спали.       — Ты же не из-за леденца поцеловал? Скажи.       — Нет. И... я рад, что ты празднуешь со мной, а не с ним.       Чарли вспыхнул. Даже в полумраке заметно было, и Остин не устоял. Склонился к нему, доказывая, — леденца же не было? — и прижался к губам. Без напора, осторожно. Всё также сладко.       — Почему ты не сказал раньше, Остин, почему не сказал?       Когда Чарли начал целовать его сам, Остину показалось, что это как будто сбылось за все годы загаданное желание. Вот собрались все Санты в одном месте, да как устроили... сбычу мечт. От облегчения он рассмеялся, прижал Чарли к себе, улыбаясь широко.       — Дурак я у тебя, ты же знаешь, — Остин застыл ненадолго, любуясь тем, как красиво всё это вместе: Чарли на фоне окна, падает снег, а свет делает из его омеги ангела. Он улыбнулся, кусая губу, чтобы не лопнуть от счастья. Похоже, именно он в этом году был самым хорошим мальчиком.       — И я тебя очень люблю.