Дети степей:Горящая полынь

      Во времена бесконечных битв крови и плоти не существовало такого понятия, как сострадание. Тот кто хотел жить — должен был сражаться и убивать своих врагов. Не было ни друзей, ни товарищей. Существовали лишь враги и союзники. При этом нужно было следить за всеми, мало ли кто хочет всадить нож в спину       Так и учили Кыргызский каганат, знаменитый тем, с какой агрессией он завоевывал свои земли и всё начиная с девятого века.       Все страны — твои враги. Те, кто желает тебе зла, не заслуживают пощады и должны быть приговорены к худшим смертям. Ариет (так его прозвал народ) всегда был жесток к своим обидчикам.       Он направил свой меч к Уйгурскому каганату, что с ужасом смотрел на эту молодую страну. Меч Ариета был окроплён кровью, ещё тёплая кровь незаметно окрашивала землю в алый оттенок. Кыргызкий каганат смотрел на того, кто много лет держал его в заточений, унижал, пытал и издевался над ним. От одной мысли, что он сейчас наконец избавиться от этого отморозка, как от назойливой мухи, давало внутри сладкое и упоительное счастье.       Он скривил свои губы в хищном оскале, от которого в жилах стыла кровь, и, не обращая внимания на просьбы, сделал то, чего так долго желал. «Хочешь свободы? Тогда убей того, кто не дает тебе в полной мере познать её.» — прозвучала холодная мысль в его голове и вмиг на землю покатилась голова поверженной страны. Война, продолжавшаяся двадцать лет, наконец, окончилась. И на её место пришло чувство такой сладкой опьяняющей и желанной победы.       Кинув взгляд на уже мертвое тело ненавистного врага, юноша брезгливо сморщил нос. Теперь Уйгурского каганата нет, как и его правителя — слабака. Рыжеволосый приблизил свой меч к лицу и слизнул каплю крови. Таков был вкус победы. Таковой была кровь заклятого врага.       — Помню, как я в детстве говорил, что обязательно убью тебя, и вот, это, наконец, свершилось, надеюсь, что теперь ты будешь гореть в аду, — произнес он с некой сумашедшой улыбкой и животным блеском в голубых глазах.       Страна, взяв голову, своего врага начал уходить в другую сторону, пока не услышал голоса других людей — его воинов. Сообщив о победе над врагом, правитель приказал своим подчинённым собраться и уходить в главный сарай, а сам тем временем подошёл к обрыву и скинул туда труп.

***

      — С возвращением, аке — сказала молодая девушка с длинными алыми волосами и поцеловала руку отца. Затем, отбросив все формальности, обняла.       — Мы окончательно победили в этой войне, Шиззжэ, теперь мы свободны, — произнёс мужчина, гладя волосы девушки и смотря на двор, где слуги готовились к пиру в честь победы над Уйгурским каганатом.       Хазарский каганат, что являлся старшим братом Ариета, еле сдерживая свой гнев, подошел к младшему.       — Шиззжэ, душа моя, нам с твоим отцом нужно поговорить, — дрожащим голосом произнёс Хазар, нервно постукивая по столику. Девушка кивнула и покинула кабинет отца, после чего старший смог спокойно говорить.       — Ари, я, конечно, поздравляю тебя с победой, но если ты с этим ничего не сделаешь, то я буду вынужден созвать курултай.       — О чём ты? — всё ещё разгорячённый Ариет удивленно поднял брови.       — Твоя жена, вернее — это подобие женщины. Вся спина Тонну покрыта шрамами от хлыста, а Алатау и Тадару досталось не меньше. Старший из близнецов боится выходить из своих покоев и дрожит от любого шороха! Тадар, пусть и пытается защищать Тонну, получает ещё больше. Так не может продолжаться! Тем более, она ни во что не ставит Кыштыме, разве ты допустишь такое отношение к Кыштыме?       — Не волнуйся, я сейчас же решу этот вопрос, — прорычал мужчина.       — Надеюсь — надеюсь — тяжело вздыхая, шептал Хазар.

***

      Молодая брюнетка упала на пол, придерживая щеку, всё ещё как-то защищая своего сына и пасынка, что прятались за её спиной.       — Телесция, даже если ты жена кагана, это вовсе не означает вседозволенность! — продолжала она отстаивать своё мнение с воодушевленным видом.       — Заткнись, мразь! Ты просто рабыня и наложница, которую лишь во все щели и можно иметь! — произнес истеричный голос Телесции. — Ничего, я тебя ещё по кругу пущу; изголодавшие воины только рады будут такой течной сучке.       — Анашым, мне страшно, когда папа придёт? — выдал дрожащий голосок мальчика позади Кыштыме.       — Сынок, мой Тадар, идите с Тувой в свою комнату, я сейчас сама разберусь — сказала обладательница янтарных глаз.       — Как ты смеешь указывать ему что делать, это мой сын, он будет каганом, а не твои ублюдки. Незачем ему возиться рядом с мусором, ничего, сейчас разберусь с этой шалавой и примусь за тебя, видимо, до тебя плохо доходит. Тонну! — разоралась женщина, продолжая избивать Кыштыме.       Телесция не успела нанести удар ногой, как её шею сомкнула чья-то сильная рука. Ариет, словно дьявол, смотрел на нее своими голубыми глазами, словно испепеляя на месте.       — Как думаешь, чем ты сейчас занимаешься? — прошипел голос воина.       — Енисей, душа моя, эта стерва меня оскорбляет, — пропищала Телесция, указывая на дрожащую Кыштыме.       Мужчина отпустил её шею, заливаясь хохотом.       — Она? Тебя? Ты забыла, что после меня главные тут мои дети и Кыштыме, а не ты. Или думала я не узнаю о ранах на теле моих наследников? — услышав утробный рык мужа, Телесция оступилась.       — Но я, мой каган, я не обижала Сойота мырзу и Шиззжэ ханум, даже в мыслях…       — Закрой свой рот! — закричал Ариет, схватив ту за волосы и потащив на выход из зала. — В темницу её, завтра публично казнить за попытки убить моих детей, — приказал он стражникам, швырнув женщину на пол.       Всё ещё тяжело дыша, Енисей вернулся к своей любимой, поднимая её на руки. Женщина, дрожа, прижалась к нему, наконец-то позволяя слезам хлынуть.       — Тише, моя луна, тише — нежным голосом шептал мужчина. — Сейчас тебя осмотрит лекарь и всё будет хорошо, а она больше никогда не посмеет навредить тебе и ты наконец-то займёшь своё законное место. Прости меня. Нужно было решить это раньше       — Енисей, — жалобно проскулила женщина, пряча лицо в шею кагана.