Звезда надежды

за три недели до событий первой части Девочка выглянула из под тканевого купола, что закрывал повозку. — Я...куда мы направляемся, сэр? — потирая промокшие глазенки вторила девочка-зверь лет девяти. — Сэр? Савва вздохнул побольше свежего воздуха, и взбодрил лошадей. Лошади весело фыркали, мчась и развивая свою гриву. Утреннее солнце вовсю светило, а небо, простирающееся над их головами не имело ни единого облачка. Глаза слепило, Савва, зажмурившись, смачно прозевался. Солнечные зайчики весело скакали на блестящих камешках. Мужчина молча указал на помеченное черным карандашом место, указанное на карте. — Но..я не понимаю, сэр. — виновато выдала она. — Мы держим путь до коробля, что плывет прямиком в Зельтбуль, юная леди. — мужчина скучающе отвёл взгляд. Девочка улыбнулась, и еще больше раскрыла свои зелёные глаза. Детская ручка потянулась к растрепанным волосам, что из-за грязи теряли природный светлый цвет. Она сохраняла молчание, и казалось, что даже дышать старалась тише. Дорога до порта была сухая, даже песчаная. Вдалеке виднелся морской край, а морской бриз заметнее ощущался. — Сэр...вы хотите меня продать? — волнительно теребя подол юбки, сказала она. Уши, подобные пандам дрогнули. — Да. — коротко, ясно и правдиво. Савва не привык вселять надежду, которая ему самому была ему чужда. Всю следующую дорогу они ехали молча, наслаждаясь тихим ветерком, что омывал их лица. Пшеничные поля размеренно покачивались, издавая шелест. Девочка грустно смотрела на, должно быть, ее последний пейзаж, не переставая теребить юбку. Выглядела она бледно, а пальчики, что так нервно держались за ткань были удивительно тонкими для ее возраста. Она боялась. Путь, что вел к Зельтбулю был утомляюще длинным, от чего ожидание становилось тупым осколком, что терзал разум. Работорговец глазком поглядывал на новый товар, отмечая про себя миловидную внешность. Рост ее едва ли превышал 5 футов, а тело было детским и хрупким. Не отличишь от человека. Однако, черные уши и еле-заметный хвост кричали об обратном. Сравнивая ее с другими звероподобными людьми, она была ниже среднего по параметрам. Впрочем, интерес держался лишь за счет лица, и возможно, кроткости поведения. Она сидела тихо, выпрямив спину чуть ли не до хруста. Ее руки так же оставались в неизменном положении, разве что, переходя на изучение карты. Глаза ее стали чуть светлее, переходя с тёмного травяного на блестящий изумрудный, выдавая толику появившейся раскрепощенности. Савва еще раз оглядел письмо, аккуратно разворачивая старую бумагу. В самом углу, помимо требований заказчика, еле заметным шрифтом он сумел углядеть имя. Мелкими и кривыми буквами было выведено: "Рина". — Рина..— оторвав ее от уже успевшим навести скуку занятия, вымолвил он. Она с интересом взглянула на него, немым жестом задавая вопрос. Хвост, больше похожий на маленький бугорок, незаметно шевельнулся в предвкушении. Страх и печаль, что таилась в ее глазах оставались неизменными, однако их притесняло живое любопытство, что было подобно искре. Савва улыбнулся. — Интересная ты. Я ведь вижу, ты хочешь что-то спросить. Осмелев, она снова показала свой голос. — Зачем? — голос ее был подобен звонкому и летнему щебетанию птиц. Спустя мгновение она продолжила. — Зачем вы занимаетесь...таким? — А каким мне еще заниматься? Он мог стать местным Робен Гудом, что от чистого сердца помогает слабым, действуя по справедливости. Но...сердце не лежало. Так он объяснял это самому себе. Он никогда не думал о том, важно ли сохранить невинность добрых чувств, он выживал, и не имея времени откидывал их. Да, сердце обливалось кровью, да совесть медным тазом появлялась на груди, распространяя шипы до самого сердца, да, он чувствовал себя таким же, как все ненавистные ему люди. Но со временем стало проще. Со временем сердце стало покрыто застывшей корочкой крови и так плотно, что не реагировало на уколы совести, медный таз которого исчез. Со временем он начал видеть черту между собой и ими, что способствовало облегчению каждого вздоха. Рина призадумалась. — Но ведь это...большой и тяжкий грех! — Чуть ли не каждое наше действие является грехом, милая. — педантично ответил он. — И все же, ты не держишь на меня зла. — Да, — согласилась девчонка. — Вы не такой, как те люди.. — Но и не лучше. — резонно добавил Савва. Спорить с ним бессмысленно, и все же, он действительно...другой. Мужчина смотрел на нее свысока, явно показывая ее наивность, но при этом был сдержанным. Без всякого раздражения отвечал на ее вопросы, и лишь отмахивался, будь один из них неуместным. И это злило ее, обижало детской обидой. Эти эмоции были непонятны. Конкретики от него не было. Мужчина словно чеширский кот, что спустя мгновение после некого подобия заинтересованости становился угрюмым и безразличным. Даже внешность в миг преображалась, и некогда темные глаза, имеющие толику блеска тут же омрачались, перекрашиваясь в сплошной тон. А насупившись, сжимал сухие губы в тонкую полоску. Рина замолкла, перейдя к рассматриванию уносящейся утренней травы, что отдавала запахом свежестью. По ее знаниям, Зельтбуль — основная точка торговли и наёмных заказов. Проще говоря, Зельтбуль строится на деньгах, и те имеют огромное значение в этих кругах. Тайком, еще будучи свободной, ей удавалось протиснуться сквозь огромные толпы ребятишек, что превосходили ее в массе и росте и слушать их невероятные рассказы о иных странах. Многие отзывались о Зельтбуле — как о самом неприятном месте, где они могли бы оказаться. Большая часть двух рас, полулюдей и людей являлись рабами. Не будь ты из благородных семей, или не имей достаточного заработка — судьба поворачивалась к тебе спиной. Многих сородичей Рины направили именно туда, и она в тайне надеялась встретить хотя бы одного. — Вам что-нибудь известно о попавших туда рабах? — Я бывал в Зельтбуле. С большей вероятностью тебя ждёт смерть. — коротко предупредил Савва, пожав плечами. — Вы черствы. — выдохла Рина. Можно ли назвать его черствым? Савва молчал, не решаясь отрицать ее слов. Он не чувствовал жалости или угрызений совести, лишь некая пустота, подобна недостающему кусочку для целостной картины. Она была подобно мозолящей глаза дыре, что вызывала чувство полного недоумения. Впрочем, а должен ли? В его приоритетах всегда стоял он сам, и это в их мире было наилучшим решением. В конце-концов легко быть добрым и честным, когда имеешь все, и когда твое лицо не погружено в грязь. В ином случае доброта является излишностью, что мозолит глаза не только моральным уродам, что хотят тебе насолить, но и тебе самому. Не бывает чистейшей доброты без хотя бы капли зла. — Хм. * * * Громкий смех моряков раздражал слух, неуместные шутки едва не выводили из себя, а некоторые даже осмеливались притрагиваться к Рине. Девочка протестовала, скорее издавая писк, нежели голос, пока низкорослые мужчины бесстыдно проявляли интерес. Савва был напряжён, и казалось, что еще более насупившиеся брови вскоре прилипнут к векам. Долгое изучение карты не прошло даром. Указанное место являлось городом Авлита — основной порт для туристов и перевозки ценных товаров (в том числе и рабы), находящийся между границами Зельтбуля и Мелромарка. Рынки этого города так же славились успехом в Мелромарке, куда чаще всего и привозили товары Зельтбуля. Однако и те имели различия, и в отличие от разнообразия рынков столицы или других городов, тут все было дешево и сердито. И если ассортимент полулюдей ограничивался на вервольфах и кошачьих, то таких, как Рина было встретить крайне сложно. Халтурщики сцепили кругом девчонку, пытаясь разговорить. — Какие прелестные ушки! — елейным голосом сказал мужчина. — Юная леди, уделите внимания! — перебил того товарищ. — Разойдитесь! Я являюсь ее проводником. — сказал Савва, показывая письмо и документы. Рина вздохнула полной грудью. Спасена! — Иди на борт. Я буду прикрывать тебя. Море было поистине огромным, и казалось бескрайним. Все оттенки синего, что знала Рина умещались в одном лишь маленьком участке моря, что уж говорить об остальной части! Восхищение и восторг накатили, а улыбка лезла на лицо. Море передернулось рябью из-за накатившей прохлады. Рина поежилась, а волосы на теле встали дыбом, но стойка не изменилась. Ее волосы развивались, она стояла прямиком к свежему ветру, прикрыв глаза. Волны плескались, бьясь о каменную укладку. Они завораживали своим равномерным ритмом, казались такими лёгкими, а прикоснувшись невесомо обворачивали палец и оставляли влажный след. И все же, оно оказалось холоднее, чем она представляла. Липкий слой, что остался на пальце морозил, заставляя палец терять тепло под натиском ветра. Опустить бы в песок! Она не чувствовала мягкий песок под ногами, стоя на причале и ощущая шершавость досок, как бы ей этого не хотелось. Простиравшееся над палубой небо сияло голубыми красками, погода была сносной, и даже чудесной, несчитая проскальзывающего холода. Рина расположилась на нижней палубе, не сильно жалуя предоставленное крохотное местечко. Савва на время покинул ее. Впрочем аристократы были слишком гордливы, чтобы заинтересоваться ею. Расфранченные джентльмены, и их элегантные леди в лучших одеяних разгуливали, взвизгивая от веселья. Чоканье бокалов и спиртной запах быстро настигли палубу. Гости, наслаждаясь музыкой от лучших композиторов, делились новостями, обсуждали актуальные темы или просто предпочитали молча поглощать пищу. Савва сидел в кругу знакомых торговцев и аристократов, но был отстранен от всей этой атмосферы роскоши. Грань между пойловкой и интеллигентным ужином чётко выделялась. — Король при мне однажды упомянул, — начал невзначай работорговец, как тут же был перебит: — Король?! — крикнул от удивления его собеседник. — И как же ты умудрился попасть во владения его высочества? — Манерами, ты, к несчастью обделён. — угрюмо ускользнул от ответа он. И тут же сдержанно добавил: — Я был удостоен чести продать королю раба. — Королю, раба? И по каким причинам, милостливый? — тут же взъелся другой. — Не неси чуши! Такому напыщенному ублюдку и пальцем тронуть товар ниже его классом не вздумается! — Успокойтесь, сэр! Я не лгу, нет мне причин лгать. Подумайте сами: в кругу таких важных людей портить себе авторитет удел глупца! — а после столь торжественной речи, добавил: — В самом деле, я и сам подумать не мог, что королю понадобится раб! Но в один прекрасный день он дал мне усомниться, вызвав меня к себе. Меня окружила стража, и король, обратившись ко мне настоял на продаже одного из моих, взамен на распространение моих связей. — Мужчина сделал паузу, отпив вина. — Столь заманчивая сделка меня, конечно же, заинтересовала. Однако спустя мгновение, в разум пришла ясность! Часы, что были неподалёку издали странный звук, и король тут же растерялся. Интересно вот что: лишь полулюди кошачьего царства способны видеть и общаться с демонами. Иного объяснения столь резкого обращения к рабовладельцу не найти. Часы почти истекали, и тогда я понял — грядёт нечто ужасное. — Что за несчастье ты имеешь ввиду? — тут же заинтересованно выдал недавно рассержанный мужчина. — Волны. Я читал пророчество, и крепко убеждён, что эти часы отчистывают срок до бедствия. Тут же хохот раздался из всех уст, что сидели рядом с работорговцем. — Бред и только. Волны да волны, я уж подумал, что это нечто более стоящее, чем обычная выдумка! — рассмеявшись выдал замолчавший ранее собеседник. — Карл! Как ты смеешь! — Да-да, — тут же поддержал Карла другой. — уж прости, Седрик, эта ложь про раба королю неудачна! Какой глупец имея такой престиж и силу станет заводить раба! Седрик замялся. Возможно с пьяни выдал то, чего не стоило. И ведь сам начал сомневаться в своих же словах. Что у трезвого на уме, в пьяного на языке. — Впрочем, как же ты смог уйти с такой ценной информацией, будь это правда? — Это информация не ценна! Она известна везде, однако все воспринимают это как выдумку; чушь! — кулаки Седрика нервно сжались, но тут же осекшись, он продолжил: — Он легко отпустил меня, так-как я не являлся важным лицом и не имел опасности. Гости тут же потеряли интерес, воспринимая поднятую тему как блеф. Савва в свою очередь молча наблюдал, слушая сей диалог. Волны? Он скептично отвёл взгляд, и хоть его интересовала недоговоренная мысль, не повел и бровью. * * * Столица Зельтбуля кишила всевозможными рынками и выходцами из разных стран для заработка. На самом выходе из коробля на причале стояли извозчики, что настойчиво предлагали свои услуги в качестве транспорта. Чуть поодаль расположились торговцы, что продавали самые актуальные товары: ткани, посуду, оружие и зелья. В общем все, что требовалось для комфорта. Город отлично держал планку основной торговой точки. Архитектура так же поражала: от каменных колизеев до колонн и арок. Безупречно выделанные из камня здания поражали своей точностью, фигуры были чётко очерчены, и гармония преследовала каждое сооружение. Возможно, магия была причастна к созданию оных, учитывая их размеры. Архитектура, к слову, была еще одна причина многолюдности города. А если рассматривать и другие...то к ним относилась тесная связь с гильдией авантюристов. Отсюда и наёмные заказы, что так же прославили Зельтбуль помимо прочего. После путешествия девчонка знатно утомилась, находясь в самой нижней части коробля, где трясло хуже всего. Чего не скажешь о Ньюоле, что был бодр как бык. Таким положением он был крайне недоволен, и в угоду своим принципам доставлять товар в идеальном состоянии отправил ту в незамысловатую таверну, ращердившись на 9 медняков. Рина, конечно, пыталась заверить в том, что ей хватит и суммы поменьше, но в итоге смущенная радостно поедала самый дешёвый обед. — Направляемся в Колизей. Колизей славился своими боями, что разносились по всему миру. Проводились, конечно, безопасные чемпионаты, что-то вроде соревнования обжор, но поединки основной доход. Славился колизей так же и среди работорговцев. Пусть работорговля являлась легальной по всему миру, в угоду моральным устоям, скрывалась, проводясь под землей. Хотя и нелегального тут было навалом, и узнать об этих вещах любому туристу не составило бы труда. Если спрашивать о том, по каким причинам тут столько темных дорожек, то, упомянув о том, что деньги тут играют огромную роль, не стоит забывать и о налогах. Зельтбуль — одна из самых дорогих стран, и в попытках выжить появилась огромная туча нелегальных заработков: от грязного обслуживания до продажи невероятно опасных и редких товаров. Что уж говорить о травли рабов друг на друга ради шоу, которое, собственно, проплачивается и остаётся актуальным по сей день. А властям, это в принципе выгодно. Именно заработки и бои привлекают авантюристов, туристов, рабовладельцев, торговцев и лекарей (последние, к слову, очень хорошо ценятся в этом месте). Так Зельтбуль и прославился. Приблизившись к назначенному месту, спутники стали ждать прихода нового хозяина. Вскоре знакомый силуэт показался из тени. — Что ж, Рина, пора прощаться? — с напускной грустью сказал Савва. — Я думаю мы еще встретимся! — как можно более весело ответила та, путь и с плохо скрываемой горечью. * * * Местная таверна имела всю ту же атмосферу, что и в Мелромарке, если не учитывать многолюдность. Савва не спешил покидать Зельтбуль, намереваясь встретиться с еще одним человеком. Оплата за Рину была хорошей. Один золотой и несколько серебряных, не это ли удача? Впрочем, товар, что ему должны были показать оставлял огромные надежды, и мысль о большем не оставляла покоя. Мортем никогда не отличался сдержанностью, и мог вывести на конфликт многих, но те не решались создавать их снова. Однако он твёрдо убеждал Савву в ужасной дерзости мальчишки, жалуясь, что ели смог угомонить того. По словам Мортема мальчишка нашёлся в поле, весь в ранах и бледный, как смерть. До прихода он дал ему отлежаться в той старой хижине, которой они давно не пользовались. И даже после этого он умудрялся оставаться спокойным, даже пугающе безразличным. Мортема это приводило в бешенство, и Савва с трудом представлял, как он сможет подчинить его. Если брать в расчёт хорошие качества, то можно упомянуть необычную внешность и невероятную харизму. — Савва! — сказал Мортем, и вместо приветствия похлопал того по плечу. — Я привёл мальчишку, и одного гостя с приличной сделкой. Уверен тебя она заинтересует! Вмиг за спиной Мортема показался еще один человек. — Отлично. Мужчина присел рядом, и преспокойно начал оглядывать мальчишку, пока не заметил пронзительный взгляд угольных глаз. — Простите меня за грубость! Я — Луи. — Савва. — коротко представился он в ответ. — И что же вы хотели, Луи? Я, знаете ли, занятой человек. — Конечно-конечно, но уверяю, сделка вам придётся по душе. — заметив кивок в качестве одобрения, он продолжил: — Я доверяю вам обучение этого мальчишки. 2‐3 года. Не бесплатно, естественно. 100 золотых, согласны? — Почему вы считаете, что я соглашусь на это? — прищурив глаза прошипел Савва. — Это ваша возможность попасть в королевские владения. После окончания срока я дам возможность продать его в качестве защиты королю. Уверяю, король нуждается в ней как никогда. — глаза Луи заблестели в предвкушении. — И какая выгода с этого тебе? Как ни посмотри, остаюсь в выигрыше лишь я. — в недоумении глядя на уверенного Луи, спросил Савва. — Это не важно. Я держу свое слово, не беспокойтесь. Подумайте. Савва наконец кинул взгляд на мальчишку, и был приятно удивлен. Красотой он точно не был обледелен, если, конечно не считать пятна грязи. Впрочем их можно стереть. Из приятного: его глаза, что цветом походили на оранжевый были очень редки, и делали его даже похожим на дикую лисицу. А острые черты лица только подтверждали сходство. Удивительно, как тот еще и не являлся получеловеком? Его принадлежность к человеческой расе делает товар более ценным. — С чего ты взял, что никто не возьмётся за это? Думаешь король станет ждать 3 года? — Это слишком большая опасность, защита должна стоять на уровне священных героев. — Ты считаешь их реальными? — усмехнулся Савва. — Что ж, я ожидал подобной реакции. — мужчина ни чуть не смутился, непринуждённо продолжив. — Но, да. Впрочем, тебе лишь нужно дать ответ. — Чего тянуть? Согласен.