Yandere!Genshin x Reader

Завораживающая россыпь цветов привлекает твое внимание; такие высокие, насыщенного голубого оттенка, они так и просятся тебе в руки. Довольная своей находкой, ты наклоняешься, чтобы скорее собрать их. Однако, приятное чувство испаряется, когда неподалеку слышится шорох. Не оборачиваясь в сторону шума, ты прощупываешь корешки глазурных лилий, готовясь сорвать один из цветков. — Может, покажешься уже наконец? Позади тебя раздаются шаги, сопровождаемые легким, непринужденным смехом. — Упс! Кажется, меня раскрыли. Теряю хватку, да? Его, казалось бы, веселые интонации повергают тебя в состояние первобытного ужаса; челюсть непроизвольно сжимается, когда до ушей доносится до боли знакомый тембр. Его тень нависает над тобой дамокловым мечом, и ты думаешь, что спокойная прогулка в одиночестве — это мечта, слишком сокровенная для того, чтобы быть исполненной. Однако, взвесив в голове все «за» и «против», ты понимаешь, что игнорирование Чайльда еще никогда не приносило тебе пользы, вероятно, лишь подначивая его на что-то большее. — Знаешь, если бы ты действительно хотел остаться незамеченным, у тебя бы это получилось. Чайльд склоняется к твоей сгорбленной фигуре. Его улыбка слишком спокойна, и это неимоверно раздражает. — Что я слышу? Ты решила сделать мне комплимент? Осторожно, я же могу воспринять это всерьез. — Уверена, уже воспринял, — качаешь ты головой. — Если бы я знала тебя хуже, то подумала бы, что ты хотел быть пойманным. — Ну, тут ты меня подловила. Чайльд пожимает плечами, принимая более расслабленную позу. Ты нервно дышишь, пытаясь оставаться спокойной, с болью в душе понимая, что тебе нужно следить за своим языком. Конечно, ты ни в чем не виновата; Чайльд попросту не оставляет тебе шансов быть вежливой, мастерски манипулируя твоими эмоциями ради собственного удовольствия. Однако, вместе с тем ты понимаешь, что необходимо соблюдать субординацию, поскольку бизнес твоих родителей во многом зависит от Фатуи. — Могу я узнать, почему ты преследуешь меня? Разве у тебя не должно быть более важных дел? Он мычит и поправляет свою рубашку, пока ты обрабатываешь корни цветка. — Знаешь, работа иногда становится до одури скучной. У меня как раз был перерыв, когда я заметил тебя в Ли Юэ. Ну, и я подумал: почему бы нам не прогуляться вдвоем? Прогуляться вдвоем? Это теперь так называется? Кажется, всякий раз, когда ты занимаешься сбором цветов для родительского магазина, Чайльд сопровождает тебя, несмотря на очевидную неприязнь с твоей стороны. Когда ты наконец извлекаешь цветок из земли вместе с корнем, Чайльд протягивает тебе руку в перчатке, что нисколечко тебя не радует. Однако, не желая показаться грубой, ты все же принимаешь ее. Он рывком поднимает тебя на ноги, и, прежде чем ты успеваешь прошептать тихое «Спасибо», крепко прижимает к себе. Глаза цвета кобальта всматриваются в твое испуганное лицо, пока не останавливаются на мягких губах. Чайльд прищуривает глаза от удовольствия и тихо смеется. — Должен признаться, — он склоняется ближе, и поток чуть теплого воздуха достигает твоей ушной раковины, — ты несколько ранишь мои чувства. Чем я заслужил такое отношение? Разве я не был более чем любезен к тебе? Ты нервно сглатываешь, желчь невольно подступает к горлу, когда ты чувствуешь изменения в нем; его голос становится ниже. Плохой знак. — Я не понимаю, о чем ты. — О, не понимаешь, значит? — спрашивает он, и ты качаешь головой ему в ответ. — Тогда я с удовольствием напомню тебе. Чайльд отстраняется только затем, чтобы снова взглянуть на твое очаровательное выражение лица. С такого близкого расстояния ваша разница в росте становится ощутимой, как никогда ранее; мужчина попросту нависает над тобой. Он склоняется ближе, и несколько медных прядей падают ему на лицо. Все твои усилия направлены на поддержание зрительного контакта в отчаянном желании сохранить хотя бы толику своей чести; ты не хочешь уступать его давлению. Он улыбается, явно довольный твоими действиями. Рука Чайльда обхватывает твой подбородок, приподнимая его, чтобы рассмотреть твое лицо внимательнее. — А теперь пораскинь мозгами и подумай, что бы случилось, если бы я решил заглянуть в ваш магазинчик, скажем, сейчас? Ты хочешь возразить, но твои аргументы застревают поперек горла. Он прав. Какой бы загадочной ни была причина, но всегда бескомпромиссные Фатуи были снисходительны к долгам твоих родителей. Конечно, у тебя были свои подозрения, и все они сводились к конкретному человеку, стоящему сейчас возле тебя. Однако услышать правду от него было вдвойне мерзко. Ты закрываешь глаза, усилием воли загоняя все свои эмоции как можно глубже, надеясь, тем самым, успокоить его. — Да, ты прав. Спасибо тебе за все, что ты делаешь для нас. — Ах, как это мило, — вздыхает Чайльд, проводя пальцем по твоей нижней губе. Прикосновение холодных пальцев к горячим губам вызывает волну мурашек. — Ох, это разочарование великолепно смотрится в твоих глазах. Ты усложняешь мне жизнь. Но, я не думаю, что смогу дать вам еще немного времени… Алый румянец проступает на твоем лице в ответ на его слова. — Ты о чем? — Кажется, я не был достаточно ясен. Знаешь, я все еще намерен взыскать ваш долг, — все же это принадлежит мне, — но мне не нужна ваша мора. Чайльд улыбается, однако его глаза кажутся безжизненными. Ты замечаешь, как выражение его лица становится все более мрачным, не в силах отвести взгляд, хотя больше ничего уже и не хочешь. Почему вдруг стало так трудно дышать? Все чувства обострились до предела: ты слышишь, как неподалеку журчит ручеек, ощущаешь, как теплый летний ветерок играется с твоими волосами и чувствуешь пробирающую до мурашек ауру, исходящую от Чайльда. Как истинный ценитель драмы, он ненадолго замолкает, желая сполна насладиться твоей реакцией. — Вместо этого я возьму тебя. Жди этого с радостью, хорошо? Я — буду. Сказав это, он разворачивается в сторону Ли Юэ, пока ты продолжаешь стоять на месте, ошеломленная его выходкой, с распахнутыми, словно блюдца, глазами. Ты не спешишь следовать за ним, и тогда он манит тебя за собой. Твой желудок скукоживается, когда он говорит. — Пойдем, я провожу тебя до дома. Мы же не хотим, чтобы с тобой что-нибудь случилось в дороге, не так ли?