Yandere!Genshin x Reader

Сколь много тайн разносится ветром? Анемо Архонт всегда выслушивает их с трепетным вниманием, ведь именно в этом и заключается его работа. Барбатос — ныне известный как Венти — внимает каждому слову, каждой мольбе, что была ниспослана ветром. Сонм голосов, принадлежащих жителям свободного Мондштадта, курсирует в мыслях Архонта — сотни, тысячи молитв. Он способен ощутить эмоции просящего так ясно, как будто человек стоит прямо перед ним. Прошу, направь меня в нужное русло, дабы я смогла и дальше защищать этот город. Позволь мне идти по стопам Венессы. Хочу, чтобы мое следующее приключение было куда круче предыдущего! С тайнами, если можно. Но если без них — тоже хорошо. Эмм… Что не так-то? В следующий раз надо будет уточнить у Барбары, как это делается. П-просто не обращайте на меня внимание! За Лупикал. Спасибо. Счастлив. В настоящий момент Венти с комфортом устроился на ветвях великого древа Долины Ветров, впитывая молитвы жителей Мондштадта. Их голоса окутывают его подобно кружащимся листьям осенней порой. Чьи-то голоса доносятся едва слышно, другие же — рокочут, словно разыгравшийся гром в бурю. Нынешнее время полнится удивительными людьми, — думает он, — наблюдать за которыми — одно удовольствие. Для такого Архонта, как он, это странно — иметь фаворита, но ведь он олицетворяет свободу, а значит — какие могут быть правила? Улыбнувшись, Венти концентрируется, вылавливая из потока голосов один-единственный. О чем же молится милая т/и? Набожность — это не совсем о тебе. Твои слова мало чем напоминают стандартные молитвы, посылаемые сестрами Собора, хотя, конечно, некоторые сходства имеются. Ты редко просишь благословения, предпочитая благодарить — за здоровье себя, своих друзей и членов семьи. Те слова, что ты проронила, когда он одарил тебя анемо глазом бога, звучат в его голове столь же ясно, словно это было вчера. Ни одна из сочиненных им баллад в подметки не годилась к звукам твоего чарующего голоса. Ведомо ли тебе, какую власть ты имеешь над своим Архонтом? И сколь много благодати он посылает тебе день ото дня? На протяжении долгих веков Венти не вмешивался в дела своего народа, позволяя жителям Мондштадта делать все, что им заблагорассудится. Но почему-то не мог удержаться от легких, ненавязчивых прикосновений к твоей жизни. Один лишь вид твоей радости вызывал стойкое чувство тепла в его груди, искушая Архонта посылать большую милость. — Так, и чего ты желаешь сегодня? — прикрыв глаза, с придыханием шепчет Архонт. Эта часть — его самая любимая. Веер ресниц трепещет, когда он ныряет в реку голосов, выискивая среди них любимый; твой нежный тембр обволакивает его слух, норовя поглотить целиком без остатка. Лорд Барбатос, хочу поблагодарить вас за то, что еще одно приключение прошло без сучка и задоринки. Я столько всего видела! Помню, как одна пара кроликов перепрыгивала друг через дружку. Интересно, сколько раз вы видели подобное за всю вашу долгую жизнь? А вам не кажется это милым? Я думаю, что никогда не устану от подобного! Легкий, беззаботный смех срывается с губ барда. Ты частенько развлекала его теми деталями, которые включала в каждую из своих молитв. Возможно, повстречав тебя в городе, — о, как же он ждет этого чудного момента! — он исполнит балладу о двух кроликах. Но не будет ли это слишком очевидно? Венти всегда был щедр на подсказки, практически кормил тебя ими с ложечки, но ты, кажется, все еще не подозревала о его истинной сущности. Но потом я заметила тучи над головой, и мне пришлось укрыться в винокурне «Рассвет» до того, как я смогла бы вернуться домой. Согласитесь, это ведь так по-мондштадски — спасаться от шторма в месте, полном алкоголя! Особенно патриотично я почувствовала себя в винном погребе. И, знаете что? Мастер Дилюк был дома в тот день! Он лично настоял на том, чтобы я вошла внутрь, а не мокла под дождем! Мастер Дилюк может казаться очень грубым или даже отчужденным, но у него такое доброе сердце. Ах, да. Полуночный герой. Венти перестает болтать ногами, застыв в ожидании следующих слов. С каких пор ты стала так высоко ценить Дилюка? И сегодня я смиренно молю вас об одном… Прошу, если есть на то ваша воля, сделайте так, чтобы он ответил на мои чувства. Я… Венти прекращает напевать себе под нос. Он замирает, в то время как весь мир стрелой мчится вперед, оставляя барда позади. Ласковый бриз чуть колышет могучие ветви деревьев, крылышки мелких пташек трепещут, пока те стремительно летят вдаль, проносясь мимо паренька. Значит, тот единственный, кому нашлось место в твоем сердце — это Дилюк, да? Но… как же это жестоко с твоей стороны — молить Архонта о том, чтобы он отдал тебя в объятия другого. Несправедливо. Тем, кто все это время заботился о тебе, был Венти. Это он подарил тебе возможность властвовать над ветрами, поднес тебе силу, что в будущем может посоперничать с богами, наделил полномочиями, о которых другие могут только мечтать. Я собираюсь признаться ему сегодня вечером. Быть бессмертным — это так одиноко. Наверное я придаю этому слишком много значения, но я помню, как он улыбался мне. Может быть, у меня все же есть шанс… Ужасно, просто до одури одиноко. Так много потерь и так мало приобретений. Только не в этот раз, — думает Венти. Разве его жертв было недостаточно? Несмотря на бытующие в городе мнения, Анемо Архонт не очень часто думал о себе. Так может, один-единственный раз можно побыть эгоистом? Тебе стоило бы научиться ценить его присутствие. Он одарил бы тебя терпкой, трепетной любовью; расцеловал бы каждый дюйм твоей обнаженной кожи, подпитываемый страстью, которую до сего момента считал возможной лишь на страницах художественной литературы. И Венти был в силах осуществить такой замысел. Он мог бы забрать тебя далеко-далеко, пустив вслед пелену лжи, дабы никто не заметил твоего отсутствия. Что ты можешь сделать против божественной силы? Стала бы ты плакать, скорбя о свободе, обещанной Мондштадтом? Сколь много трепетных, отчаянных молитв изливалось бы прямиком в уши бога, который более не отвечает тебе. А с другой стороны, он пока и сам не уверен в столь поспешном решении. Надеюсь, мой рассказ не смутил вас. Спасибо, что выслушали меня, лорд Барбатос. Да направит вас ветер! — Ах, что же делать, что же делать…