***
Конечно же, Габриэль был категорически против идеи Кристофера. Они долго спорили в кабинете Крестоманси, пока Лия подпирала стенку в коридоре напротив него. Как водится, спор проходил на повышенных тонах, и время от времени ей удавалось расслышать отдельные реплики. Главным аргументом де Витта было: — Эта жизнь тебе еще понадобится! Кристофер пытался доказать, что семи оставшихся ему будет вполне достаточно. Хорошо хоть, не дошел до пафосного «Без нее не понадобится», как это бывало в некоторых книгах. Лия не особенно любила такие книги, считая их слишком уж сентиментальными. И порадовалась, что Кристофер был достаточно рационален, чтобы не опускаться до подобных глупостей. Затяжной спор — Лие показалось, он длился не один час — закончился тем, что Кристофер вылетел из кабинета Габриэля, со всей дури хлопнув дверью. От всплеска магии Замок аж тряхнуло. Лия еще не разу не видела, чтобы он злился до такой степени, чтобы терять контроль над своими силами. И выглядел он мрачнее тучи. — Если бы я мог справиться без него, даже спрашивать не стал бы, — подтверждая ее подозрения, буркнул Кристофер, когда она шагнула ему навстречу. — Но он нужен мне для проведения ритуала. — Ну, в чем-то он прав, — Лия старалась быть рассудительной и не позволять эмоциям брать верх. — Лишняя жизнь тебе еще пригодится. Кристофер пренебрежительно фыркнул и одарил ее взглядом «И ты, Брут!» — И нечего на меня так смотреть! Ты знаешь, что это правда. Кристофер недовольно поджал губы и после короткого молчания угрюмо ответил: — Да, знаю. Проблема только в том, что я не хочу этого знать. Лия горько усмехнулась. «Не хочу этого знать». Лучше и не скажешь. — Я найду способ, — упрямо заявил Кристофер, вскинув подбородок. — Даже если он не захочет нам помогать. Вот этого-то она и боялась больше всего. В подобном настроении он был способен на самые безрассудные поступки, которые никогда ничем хорошим не заканчивались. Взяв его под руку, Лия потянула его прочь от кабинета Габриэля. — «Сейчас лето», — процитировала она ставшую их любимой присказку и убежденно добавила: — До зимы у нас еще есть время подумать.***
Габриэль задумчиво смотрел в парк, стоя в кабинете возле окна. В отличие от прошлого года, порадовавшего их снегом, нынче зима стояла слякотная и унылая. На улице моросил дождь — погода как раз под стать его настроению. Ведь чувствовал же, что не стоит соглашаться на предложение Кристофера и приводить девочку в Замок. Что эта история закончится разбитыми сердцами. А теперь приходилось иметь дело с последствиями своих решений. На самом деле, он считал Лию идеальной парой Кристоферу. И не будь препятствия с ее происхождением, Габриэль первый поддержал бы его выбор. Умная, талантливая, тактичная, доброжелательная, она стала бы прекрасной женой Крестоманси, его поддержкой и опорой. Но… Но всё упиралось в то, что она не могла остаться в Двенадцатом-А навсегда. Безумную идею Кристофера пожертвовать одной из своих жизней, чтобы укрепить Лию в этом мире, Габриэль поддержать не мог. И тут ему пришла в голову мысль, поразившая его самого. Кристофер не единственный кудесник с девятью жизнями. К тому же Габриэль стар, еще несколько лет — и покинет пост. Он вполне может позволить себе расстаться с одной из своих жизней. Габриэль всё еще сомневался, стоит ли идти на подобные меры, когда отправился в библиотеку, чтобы уточнить особенности нужного ритуала. Едва закрыв за собой тяжелую дубовую дверь, он услышал в глубине библиотеки тихие голоса. Неужели кто-то из студентов настолько прилежен, что после уроков решил поработать в библиотеке? С другой стороны, они могли прийти сюда и за художественной литературой. Конрад, к примеру, постоянно сидел, уткнувшись в книгу. Поколебавшись, Габриэль осторожно пошел на голоса — ему было интересно посмотреть, кто это. Мелодичный смех заставил его замереть на мгновение, после чего он шагнул вперед, встав так, чтобы его не заметили из-за стеллажей. И его глазам открылась совершенно умилительная картина. Кристофер с Лией сидели на кушетке возле окна и занимались явно не чтением, хотя на коленях Кристофера и лежала раскрытая толстая книга. Лия устроилась, прижавшись щекой к его плечу, и оба выглядели бесконечно счастливыми. — Ты балбес, — ласково сказала она с широкой улыбкой. — Но таким ты меня и любишь, — нахально заявил Кристофер. Лия снова засмеялась и дразнящим тоном заметила: — Какая самоуверенность, мистер Чант! Кристофер показательно надулся, а потом вдруг резко отстранился и, стремительным движением положив книгу на кушетку рядом, принялся щекотать Лию. Она пыталась отбиваться, но не особенно успешно — ей слишком мешал смех. — Ну, скажи, что любишь! Не отпущу, пока не скажешь. Лия только головой помотала, уже не в состоянии говорить. Перестав ее щекотать, Кристофер задумчиво добавил: — Впрочем, если скажешь, я тебя тем более никогда не отпущу. Лия перестала смеяться, и несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза с непередаваемым выражением на лицах. Пока Кристофер не тряхнул головой и не подобрал с кушетки книгу, уставившись в нее. — Уверен, этот ритуал можно провести и самим. В крайнем случае — попросить помочь Конрада. Лия встревоженно нахмурилась: — Не вздумай! Наверняка это опасно. На лице Кристофера появилось то особое упрямое выражение, которое означало, что он собирается выкинуть какую-нибудь глупость. — Кристофер? — Лия провела пальцами по его щеке, поворачивая к себе его лицо. — Обещай, что не будешь делать ничего безрассудного. Кристофер немного помолчал, поджав губы, а потом заявил: — Как вариант, я могу переселиться в твой мир. — Нет, не можешь, — вздохнула Лия с обреченным выражением, которое говорило о том, что этот спор затевается не в первый раз. И наверное, начался бы снова, если бы Лия не поцеловала Кристофера, разом оборвав все аргументы. Интересный способ заставить его прекратить спорить, позабавленно подумал Габриэль. А главное — эффективный. Жаль, воспользоваться им может только она. Развернувшись, он тихонько ушел, оставив детей наедине. Поискать подробности ритуала можно и в другой раз, а сейчас он принял окончательное решение.***
Когда Габриэль позвал их с Лией в свой кабинет, Кристофер не ожидал услышать ничего хорошего. И уже приготовился к очередным долгим спорам. Однако его ожидания не оправдались. Когда они перешагнули порог кабинета, в котором привычно царил полумрак, сидевший за столом Габриэль встретил их совершенно непонятным выражением лица. Хотя за годы общения с ним Кристофер научился распознавать, когда тот сердит, печален, раздражен, просто устал, или же наоборот доволен или гордится им. Но сейчас настроение наставника он определить не мог, как ни старался. И это заставляло нервничать. Лия едва ощутимо коснулась его ладони, и Кристофер тут же откликнулся на ее молчаливую просьбу поддержки, переплетя их пальцы. Габриэль посмотрел на их сцепленные руки, но ничего не сказал и выражение его лица осталось нечитаемым. — Лия, — ровным тоном начал Габриэль, обратив на нее пронзительный взгляд, и она чуть сильнее сжала ладонь Кристофера, — в первую очередь вы должны понимать, что, если мы проведем ритуал отделения от родного мира, вы больше никогда не сможете вернуться туда. Ни на одну секунду. Ошарашенно моргнув на такое вступление, Кристофер с Лией недоуменно переглянулись. То есть Габриэль все-таки решил согласиться? Неужели такое возможно? А потом Кристофер увидел в ее глазах, как до нее дошел весь смысл его слов. Она еще крепче стиснула пальцы Кристофера и посмотрела прямо на Габриэля. — Я… предполагала нечто подобное, сэр. И… маму ведь эти ограничения не касаются? Она сможет время от времени навещать меня? Габриэль медленно кивнул, не отрывая от нее взгляда. Лия вскинула голову, в серых глазах сверкнула решимость. — Что ж, я понимаю и принимаю последствия. Я хочу остаться здесь. Габриэль кивнул, будто она сказала именно то, что он ожидал услышать. — Тем не менее вы несовершеннолетняя, и нам требуется согласие вашей матери. Лия усмехнулась и взмахнула свободной рукой, будто отметая это препятствие. — В культуре моего мира я давно совершеннолетняя, сэр. Вообще-то в моем возрасте я уже года два-три как должна быть замужем, о чем мама не устает мне напоминать. Так что я могу принимать решения, не спрашивая ее согласия, — после короткой паузы она добавила гораздо более мягким тоном: — Но, конечно, мне было бы приятнее это согласие получить. Губы Габриэля едва заметно изогнулись в некоем подобии улыбки, и он снова кивнул, после чего обратил взгляд на Кристофера. — Я по-прежнему считаю, что тебе не следует разбрасываться жизнями — они тебе еще понадобятся. Кристофер уже собирался начать спор заново, когда Габриэль поднял ладонь, останавливая его. — Но я могу позволить себе поделиться одной жизнью. Кристофер застыл, не веря своим ушам. Посмотрел на Лию, желая убедиться, что она слышала то же самое. Она ответила ему столь же ошеломленным взглядом. И они одновременно уставились на Габриэля. На этот раз он явно улыбнулся, хотя и всего лишь на мгновение. — При условии, что к концу обучения Лии ваше мнение на этот счет не изменится и что ты, Кристофер, не станешь совершать никаких безрассудных глупостей. Взгляд Габриэля снова стал суровым, но на них он уже не действовал. Снова переглянувшись, они с широкими улыбками хором произнесли: — Спасибо! Габриэль снисходительно махнул рукой, одновременно принимая благодарности и отпуская их. Лия, кажется, боролась с желанием броситься ему на шею и расцеловать. Представив себе эту картину, Кристофер едва сумел сохранить серьезность. И глубоко поклонился — отчасти, чтобы скрыть улыбку, отчасти из чувства искренней благодарности и почтения.***
Весной Кристофер решил познакомить Лию со своей семьей. Конечно, это было ожидаемо, но Лия страшно нервничала. Кто знает, как они ее воспримут. — Вот еще — нашла чего бояться! — сказала Элайза, перебирая платья в гардеробе. Лия позвала ее к себе помочь выбрать подходящий наряд, поскольку до сих пор путалась в неписаных правилах этого мира и боялась надеть что-то неподобающее случаю. Элайза с довольным видом достала синее платье с пышной юбкой и широкими рукавами: — Вот это прекрасно подойдет! И могу тебя заверить: маме с папой ты понравишься. Они совсем не страшные. А уж Ровена с Летицией заочно тебя обожают. Лия благодарно улыбнулась, беря у нее платье, чтобы переодеться. Не то чтобы ее слова сильно успокоили нервную дрожь, но, во всяком случае, подбодрили. — Может, есть что-то, чего мне не следует делать ни в коем случае, чтобы не произвести плохого впечатления? — спросила Лия, расстегивая блузку. Элайза секунду поразмышляла и пожала плечами: — Да нет, вроде, — а потом ехидно улыбнулась: — Разве что не называй Летти мелкой. Кристофер иногда так делает, и это ее жутко злит. Лия фыркнула, отчетливо представив, как Кристофер дразнит младшую сестренку. Когда Лия оделась, Элайза, чуть прищурившись, окинула ее взглядом с головы до ног, а потом схватила с полки в шкафу голубой платок и повязала ей на шею. — Вот! Теперь просто отлично. Родители будут сражены наповал. Лия с сомнением покосилась в зеркало. Она в своей внешности не находила ничего, что могло бы сразить наповал. Другое дело Кристофер… В дверь постучали, и Лия чуть не подпрыгнула. Элайза засмеялась, прекрасно поняв причину ее нервной реакции. — Лия, ты готова? — раздался из-за двери голос Кристофера. Она еще раз посмотрела в зеркало, вздохнула и ответила: — Да. Заходи. Кристофер улыбнулся Элайзе и с восхищением уставился на Лию. — Ты выглядишь великолепно. Лия почувствовала, что краснеет. То, с каким любованием смотрел на нее Кристофер, всегда грело сердце. — Я же говорила! — невинно заметила Элайза. — Ну, я пошла. Удачи. Поцеловав Кристофера в щеку, она выпорхнула из комнаты. — Готова? — спросил Кристофер, и Лия кивнула, хотя готовой себя совершенно не чувствовала. Он взял ее за руку, и в следующее мгновение они оказались в небольшом саду перед двухэтажным домом из белого кирпича. На ухоженных клумбах уже распустились цветы, справа доносился едва слышный равномерный скрип. Лия повернула голову в том направлении и увидела, как девочка лет двенадцати спрыгнула с качелей по такой широкой дуге, что это было почти левитацией. С восторженным воплем: «Кристофер!» — она подлетела к ним, чтобы повиснуть на Кристофере. Он подхватил ее в объятия, приподняв над землей. — Привет, Летти. Лия невольно улыбнулась. Так вот она — «мелкая». Видны были только две тонкие темно-рыжие косички. Но когда Кристофер поставил ее на землю и она повернулась к Лии, та смогла разглядеть милое лицо сердечком с едва заметными веснушками и блестящие любопытством карие глаза. — Моя сестра — мисс Летиция Чант, — очень официальным тоном, но с веселыми искрами в глазах представил ее Кристофер. — Летти… Но прежде чем он успел продолжить, та воскликнула: — Я знаю, знаю! Это Лия! Кристофер сделал ей страшные глаза, и она смущенно исправилась: — Ой, извините. Лия рассмеялась, и Летти тут же довольно ей улыбнулась. — Рада знакомству, Летти. — Я тоже. Вы еще симпатичнее, чем я думала. Кристофер, похоже, собирался одернуть сестру, но не выдержал и фыркнул. Лия снова засмеялась. Кажется, Элайза была права: с сестрами у нее проблем не будет. Осталось пережить знакомство с родителями. Вопросы сыпались из Летти как из рога изобилия. Причем уже на втором она начала обращаться к Лии на «ты». — А ты правда из другого мира? А какой он? А как вы с Кристофером познакомились? А тебе нравится в Замке? И так далее, и так далее. Лия и отвечать-то не успевала толком, и не заметила, как они вошли в дом. — Мелкая, уймись, — наконец, вмешался Кристофер. — Дай ей хоть дыхание перевести. — Кристофер! — Летти сердито топнула, уперев руки в бока и уставившись на него испепеляющим взглядом. Кристофер невинно приподнял брови. — Вредина, — вынесла вердикт Летти и вопреки такой характеристике метнулась к лестнице с радостным криком: — Ровена! Ровена! Кристофер пришел! Лия уже не могла перестать улыбаться. — Твоя сестра очаровательна. Кристофер кивнул. И тут в прихожей появились мистер и миссис Чант, которые явно вышли встретить их, услышав крики Летти. Пока они по очереди обнимали Кристофера, Лия изучала их с робким любопытством. Высокий мужчина с бакенбардами и в твидовом костюме выглядел важным и серьезным. Кристофер не особенно походил на отца, но черные кудри и черные же глаза унаследовал явно от него. И еще нечто неуловимое в манере держаться. Рыжеволосая голубоглазая женщина, напротив, производила впечатление человека мягкого, доброго и веселого. И вот от матери в Кристофере не было совсем ничего. Кристофер по всей форме представил их друг другу, причем Лию обозначил как «моя невеста», хотя помолвки как таковой у них не было. В сущности, он даже предложения ей не делал, но их статус жениха и невесты считался само собой разумеющимся. Родители Кристофера улыбнулись Лии, предложив пройти в гостиную. На мгновение у нее возникло ощущение, что они ожидали чего-то плохого, но эти ожидания не оправдались. Это одновременно вызвало недоумение (что такого Кристофер мог рассказать о ней?) и подбодрило (кажется, она все-таки понравилась). В гостиную они вошли одновременно с девочками, появившимися с противоположной стороны. Снова начались объятия. Ровена оказалась пятнадцатилетней девушкой, очень похожей на мать. Такие же пышные рыжие волосы (светлее, чем у Летти), голубые глаза, веснушчатое лицо и солнечная улыбка. И тут Лия поняла, что все сестры Кристофера выглядели дочерями своих родителей. Даже если в глаза бросалось только сходство Ровены с матерью, всё же и по Элайзе, и по Летти было заметно, что это одна семья. А вот Кристофер выделялся. Посторонний, пожалуй, не обратил бы внимания, решив, что он пошел в отца. Но дело в том, что Кристофер как раз таки не был похож на отца, за исключением цвета волос и глаз. Невольно приходило в голову предположение, что у него другая мать, от которой он и унаследовал яркую красоту. Учитывая, что он старший, а между ним и Элайзой очень маленькая разница в возрасте… Тут Лия вдруг осознала то, на что прежде не обращала внимания: Элайза была младше Кристофера даже не на год — на десять месяцев. Напрашивался вывод, что леди Чант не была ему родной матерью. А с другой стороны, предположить, что мистер Чант женился на ней, овдовев, и соответственно Кристофер был сыном от первого брака, не позволяла опять-таки слишком маленькая разница в возрасте между Кристофером и Элайзой. Любопытство Лии было взбудоражено до крайности, но спросить напрямую она не могла — это было бы верхом бестактности. Подали чай, и леди Чант пригласила всех проходить в столовую. За столом девочки принялись болтать, заваливая Лию вопросами — особенно Летти старалась. И она сама не заметила, как напряжение отступило, и она уже рассказывала про родной мир и свою бытность Живой Ашет. — Так вот что это значило! — воскликнул на этом месте мистер Чант. — Я-то всё гадал, что за символ такой. А, оказывается, Богиню надо было понимать буквально. Лия непонимающе поморгала, отставив чашку, и посмотрела на Кристофера. Тот снисходительно пояснил: — Папа составляет гороскопы на все случаи жизни, — и с отчетливо различимой иронией добавил: — Уверен, и насчет того, на ком мне следует жениться, составлял. Ах вот оно что. — И они никогда меня не подводили, — добродушно отмахнулся мистер Чант на подначку сына. Если так, следует ли считать, что ее признали достойной, раз уж гороскоп столь явно указывал на нее? — Зря смеешься, между прочим, — заметила Ровена, отпив чаю. — Действительно полезная вещь, если уметь пользоваться. Кристофер скорчил ей рожицу. — Спасибо, милая, хоть ты меня понимаешь, — меланхолично заметил мистер Чант и подмигнул дочери. Та довольно ухмыльнулась в ответ. — Я тоже тебя понимаю, дорогой, не беспокойся, — весело ответила леди Чант. Они обменялись нежными взглядами, и Лия невольно улыбнулась. Кристофер демонстративно закатил глаза, и леди Чант, засмеявшись, потрепала его по голове. Он слегка поморщился, но не возразил. И отстраниться не пытался. Лия улыбнулась еще шире — он был невероятно милым в кругу семьи. И очень открытым. В Замке она никогда не видела его таким. Летти отвлеклась от пирожного и спросила, что интересного происходило в Замке в последнее время. Кристофер принялся рассказывать про недавний визит высокопоставленных гостей из Двенадцатого-Е. А рассказывать он умел. Лия даже заслушалась, хотя прекрасно знала всю историю. А потом незаметно для себя подключилась, и они объясняли детали уже вдвоем, заканчивая фразы друг друга. Лия окончательно почувствовала себя дома. Они с Кристофером пробыли там до позднего вечера. Почти перед самым возвращением леди Чант позвала Лию поговорить наедине. Лия снова начала нервничать, но леди Чант держалась так просто и доброжелательно, что это быстро прошло. Они устроились на веранде, выходившей на задний двор, откуда открывался потрясающий вид на заходящее солнце. — Скажи, Лия, — спросила леди Чант, прислонившись к перилам веранды, — ты уверена, что не пожалеешь, оставшись в этом мире? Я понимаю, что глупо задавать подобный вопрос влюбленной девочке, но всё же попытайся оценить ситуацию трезво. Лия не успела собраться с мыслями, как она добавила: — Не подумай: я ничего против тебя не имею, но… Лия покачала головой: — Я понимаю: вы беспокоитесь за Кристофера. Естественно. Леди Чант кивнула со слабой улыбкой. Немного помолчав, глядя на закат, Лия решительно произнесла: — Я не раз и не два всё обдумала, поверьте. И я уверена в своем решении. В любом случае, у нас есть еще пять лет, чтобы проверить себя. — Разумные слова, — одобрительно произнесла леди Чант, а потом доверительным тоном вдруг сказала: — Хотя должна признаться, сама я не ждала так долго. Мы с Козимо поженились через семь месяцев после первой встречи. Правда, я тогда была постарше тебя. Лия заинтересованно подхватила предложенную тему, а некоторое время спустя, когда разговор окончательно принял личный характер, решилась спросить: — Скажите, Кристофер ведь не ваш сын? Леди Чант вздрогнула, и Лия поспешила добавить: — Нет, не подумайте, это не из-за того, что вы… ну… Просто он внешне очень выделяется среди вас. Леди Чант невесело усмехнулась и кивнула: — Да, ты правильно поняла. И рассказала историю о юношеском увлечении своего мужа. — С тех пор Миранду мы больше ни разу не видели, — жестко заключила леди Чант. — Она даже не интересовалась, как Кристофер живет, не говоря уже о прочем. Так что не я его родила, но он мой сын. Лия немного помолчала, глядя вдаль. Солнце почти село, и становилось темно. — Да, я понимаю, что вы имеете в виду, — произнесла она, обхватив себя руками — только в этот момент она почувствовала, что замерзла. — Пошли в дом, — улыбнулась леди Чант, заметив ее зябкий жест и словно ставя точку в откровениях.***
В то лето Лия уходила на каникулы, хотя и с грустью, но одновременно с воодушевлением. А еще немного со страхом — ведь ей предстоял серьезный разговор с матерью. — Хочешь пойду с тобой? — спросил Кристофер, когда они спускались по лестнице к пентаграмме. Лия секунду подумала и покачала головой: — Нет, не стоит. Лучше навести нас, когда сможешь. — Договорились, — Кристофер остановился у подножия лестницы, коротко поцеловал ее и передал сумку. — Надеюсь, она меня не убьет. В его голосе было столько театрального ужаса, что Лия не могла не улыбнуться. — Надейся, — бросила она через плечо, направившись к пентаграмме. — Эй! — возмущенно воскликнул ей вслед Кристофер. Все присутствовавшие явно забавлялись их пикировкой. Генриетта так вообще смеялась, не скрываясь. А Элайза с крайне ехидным видом показала им большой палец. Всё было совсем не так, как в прошлом году. То есть друзья точно так же обнимали Лию и говорили теплые слова. Но сейчас Кристофер не стоял угрюмой тенью позади, а улыбался ей, взглядом обещая, что они непременно скоро увидятся. Попрощались они заранее в ее комнате, чтобы не делать этого при остальных. При мысли о том, как они полчаса цело… то есть прощались, щеки невольно порозовели. Ребята, конечно же, заметили и ехидно заулыбались, заставив ее смутиться еще больше. В такие моменты Лия завидовала потрясающему умению Кристофера сохранять невозмутимость в любых обстоятельствах. Изо всех сил стараясь игнорировать смешки друзей, Лия встала на пентаграмму рядом с Габриэлем и снова посмотрела на Кристофера. «Я буду скучать», — подумала она, и в его глазах прочитала: «Я тоже». А потом она оказалась в родном мире, неподалеку от своего дома. Сразу стало тепло, даже жарко. Со всех сторон ее окутали знакомые с детства звуки и запахи. Судя по солнцу, был час сиесты, и людей на улице почти не было. — Помощь нужна? — спросил Габриэль. Лия покачала головой: — Нет. Сначала я должна поговорить с мамой сама. Он кивнул: — Что ж, тогда до встречи в конце августа. — До свидания, сэр, — Лия улыбнулась и сделала то, что давно уже хотела — с того памятного разговора в его кабинете: встала на цыпочки и поцеловала в щеку. — Еще раз спасибо. Кажется, Габриэль потерял дар речи. Несколько мгновений он просто смотрел на нее, почти не моргая, а потом сухо кивнул и исчез. Лия хихикнула: повергнуть де Витта в ступор — дорогого стоит. Но веселье быстро испарилось, стоило подумать про предстоящий разговор с мамой. Глубоко вздохнув, Лия подошла к дому и, толкнув дверь, вступила в прихожую. В воздухе витал аромат специй, которого ей так не хватало в Двенадцатом-А. Из глубины доносилось негромкое протяжное пение — мама часто пела, когда занималась рукодельем или готовила. Лия вспомнила Элизабет и ее пение под фортепиано, и снова ее резануло различие двух миров. Она вдруг остро осознала, как сильно будет скучать по родине. Но ради Кристофера она готова была заплатить эту цену. Лия прошла в главную комнату, и мама была там: сидела на ковре, скрестив ноги, и плела изящные корзинки, которые потом отлично продавались на рынке. Увлеченная работой, она не заметила появления дочери. — Привет, мам. Мама вздрогнула от неожиданности и вскинула голову. — Лия! — воскликнула она, буквально засияв, и тут же вскочила, чтобы с перезвоном браслетов крепко обнять ее. — Девочка моя, ты вернулась! Лия засмеялась и обняла ее в ответ. Все-таки ничто на свете не может заменить тепло материнских объятий. Мама отстранилась, критически осмотрев ее, держа за плечи: — Что это на тебе? Лия недоуменно опустила взгляд и поняла, что забыла переодеться. — О, так одеваются в том мире, где я учусь, — пояснила она с улыбкой. Мама посмотрела еще более критически: — Тебе в нем не душно? Лия пожала плечами: — Сейчас да. Но там гораздо холоднее — помнишь? — я говорила. Мама тут же захлопотала, чтобы накормить ее с дороги, хотя Лия пыталась объяснить, что дороги, собственно, и не было — перемещение между мирами занимает одно мгновение — и она совершенно не голодна. Но проще было подчиниться, чем переубедить ее. Так что, пока мама собирала на стол, Лия сбегала в свою комнату оставить вещи и переодеться. И вздохнула с облегчением, стянув с себя тяжелое платье с рюшами — все-таки мода Двенадцатого-А совершенно не подходит для Десятой серии. Когда Лия вернулась в главную комнату, низкий стол посередине был уже уставлен фруктами и сладостями. Лия с нежностью улыбнулась, садясь на ковер рядом с мамой — ей не хватало ее любящей опеки, даже если временами она немного раздражала. Некоторое время они болтали, обмениваясь новостями. Ну и, конечно же, мама расспрашивала об учебе. А потом Лия набралась решимости и объявила: — Мам, мне надо тебе сказать кое-что очень важное. — Звучит, устрашающе, — пошутила мама, но в ее карих глазах вспыхнула тревога. Лия как могла коротко и понятно объяснила сложившуюся ситуацию. Мама слушала сосредоточенно, не перебивая, слегка нахмурившись и прикусив губу. И только то, как она машинально крутила браслеты на запястье, выдавало ее напряжение. — Ты же хотела, чтобы я нашла жениха, вот я и нашла, — попыталась под конец пошутить Лия. Мама усмехнулась, а потом серьезно спросила: — Я правильно поняла, что после этого ритуала ты не сможешь вернуться домой? Лия кивнула и поспешно добавила: — Но ты сможешь навещать меня, когда захочешь. Мама долго молчала, продолжая вертеть браслеты. Лия с замиранием сердца ждала ее вердикта. Она бы осталась с Кристофером в любом случае — она правду тогда сказала Габриэлю, что имеет полное право решать свою жизнь сама, не спрашивая ничьего согласия, — но ссориться с мамой и расстраивать ее очень не хотелось. Наконец, мама подняла голову и посмотрела ей прямо в глаза. — Лия, моя дорогая девочка, я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. А потому спрошу только одно: ты уверена в своем решении? Уверена, что не пожалеешь? Чувствуя, как глаза наполняются слезами, Лия убежденно кивнула: — Уверена. И, если тебя это успокоит, мистер де Витт поставил условием, чтобы ритуал был проведен только после того, как я закончу учебу. — Какой мудрый человек — он тогда сразу мне понравился, — мама улыбнулась и притянула ее к себе; Лия с облегчением положила голову ей на плечо. — И я хочу поближе познакомиться со своим будущим зятем. Лия хихикнула: — Конечно, мам. Он обещал навестить меня, как только выдастся свободное время.***
Лето проходило гораздо веселее, чем в прошлом году. Кристофер заглядывал в гости каждый раз, когда ему позволяли обязанности будущего Крестоманси, что было не так часто, как хотелось бы, но куда лучше, чем не видеть друг друга три месяца. И при первой же встрече сумел очаровать мать Лии, так что она сразу стала относиться к нему как к члену семьи. Каждое появление Кристофера сопровождалось неизменным ритуалом: прежде чем они с Лией уходили гулять, мама поила его чаем с разнообразными сладостями. Причем чай каждый раз заваривала разный. — Знаешь, мысль переселиться в твой мир соблазняет меня всё больше, — как-то заметил Кристофер, когда они вышли из дома после очередного чаепития. — Меня никогда не кормили таким количеством вкусностей. Приходя навестить ее, Кристофер всегда облачался по местной моде. И, конечно же, не абы как, а в самые лучшие наряды. Надо признать и расшитый кафтан, и тюрбан шли ему невероятно. У Лии возникало впечатление, что она гуляет как минимум с шейхом. Впрочем, с его внешностью мало что могло его испортить. «Подлецу всё к лицу», — как-то сказала Генриетта по этому поводу. Лия засмеялась, беря его под руку. — Не беспокойся: мама будет приносить вкусности, когда станет навещать нас, — и с лукавой улыбкой добавила: — А кроме того, я тоже умею их готовить. Кристофер резко остановился и уставился на нее с преувеличенным восхищением: — Я всегда знал, что ты сокровище, но оказывается, ты еще более невероятная, чем я думал! — а потом с крайне самодовольным видом добавил: — И это сокровище мое! — Артист! — фыркнула Лия, пихнув его в бок. Однако в его шутливых словах было достаточно искренности, чтобы заставить ее смутиться и почувствовать себя польщенной. И зачем она в прошлом году так яростно сопротивлялась своим чувствам? Сколько времени зря потеряли. Но теперь она была решительно настроена наверстать упущенное. Когда в конце августа Лия вернулась в Замок Крестоманси и, не успев отойти от пентаграммы, оказалась в объятиях Кристофера, ее окатило теплой волной ощущения, что она вернулась домой. Конечно, она будет скучать по родине — в ближайшие годы, по крайней мере, точно, — но ее дом теперь находился здесь — где жило ее сердце.