Восемь лет прошлого

      Ваньнин сидел в библиотеке, время от времени стирая с щек катившиеся слезы. Мо Жань, учитель подвел тебя. Что же ты за учитель, Чу Ваньнин? Его Мо Жань, юный мальчик с очаровательными ямочками. Он не мог быть этим воплощением зла. Чу Ваньнин, это твоя вина. Ты взял на себя ответственность и допустил такую непоправимую ошибку.       Его Мо Жань. Добрый, искренний. Он не мог желать крови, насилия, убийств. Чу Ваньнин, ты допустил, чтобы твой любимый человек стал чьей-то марионеткой. Ты столько лет думал о собственной идеальности, о непогрешимости, совершенствовании. Чего сейчас это стоит, когда ты не сумел спасти того, кто тебе дороже жизни?       Юйхэн чувствовал вину за каждое слово, которым ругал ученика, за каждое наказание, которое тот понес в юности. Вину за то, что его учитель, самый близкий ему человек, поверил, что ученик может стать злом, поверил в его темную сущность и отвернулся от него. За эти два года, сколько раз он отворачивался от него, отказывал в тепле, старался держать лицо, чтобы сохранить гордость, в то время как душа Мо Жаня была отравлена проклятьем?              Он должен был заметить! Заметить изменения в поведении еще в самом начале. Чу Ваньнин, да куда же ты смотрел?!       Мо Жань прав! Ты действительно ослеп в блеске своего совершенствования! Ты думал только о себе, как сохранить свое лицо! И к чему это привело? Как же он ненавидел себя в этот момент. Ты обижался на Мо Жаня за его грубость, за слова, за свое постыдное положение. Но разве можно больного осуждать за то, что рана кровоточит?! Юйхэн, как ты мог?       Сегодня он спешил в покои императора в волнении. Мо Жань был пьян и, даже лаская его тело, не мог заметить, как сильно погружен в мысли учитель.       — Ваньнин? Почему учитель снова отворачивается?       Грудь Ваньнина вздрагивала от возбуждения. Мо Жань нависал над ним, грубо входя в его тело.       Мо Жань. Ваньнина словно облили холодной водой. Его Мо Жань. Его любимый. И все это время твой учитель любил тебя, отталкивал, вместо того, чтобы… Да, ты не любишь учителя. Но это ты, ты. Прости учителя. Прости, если бы ты знал, как сильно он любил тебя все это время. Прости, что отталкивал, ведь ты ему так дорог.       С него сорвали цепи, оставляя чувства обнаженными. Теперь все стало острее, как никогда. Он смотрел на него совсем другими глазами, откинув все титулы и прошлое. С ним в постели был его Мо Жань.       Когда Император опрокинулся на спину, тяжело дыша, Ваньнин сам лег ему на грудь, вытягиваясь вдоль его тела, наклонился и стал целовать его. Словно раньше их губы не соприкасались, словно это был их первый поцелуй. Чу Ваньнин отпустил себя и свои чувства. Впервые он позволил себе делать такое. Он сжимал ладонями черные пряди волос, целуя и целуя губы императора со всей страстью, что была в нем.       Мо Жань развел его ноги и толкнулся в скользкое от спермы тело.       — Ааах. — Ваньнин выгнулся от наслаждения. Он сам начал двигать бедрами, получая удовольствие и прижимаясь грудью к Тасянь-Цзюню. — Еще… еще… быстрее…       — Чу Фэй, я не узнаю тебя.       Мо Жань даже было подумал, что снова намазал учителя афродизиаком и забыл об этом.       — Да, Мо Жань, еще! Еще… Ах!       Ваньнин сидел на нем, подставляя себя под толчки Императора. Мо Жань двигал его бедрами на себе, а он подстраивался под темп.       — Да, еще… да.       Кровать ходила ходуном. Крики становились все громче и перемешивались со звуками соития.       — Да, еще! Еще!       Ваньнин стонал, извиваясь от наслаждения, совершенно отбросив свои принципы. В своей страсти они огласили Павильон самыми постыдными криками, заставляя стражников краснеть.       Утром, когда Мо Жань встал, Ваньнин не отвернулся в смущении, как прежде, а лишь смотрел на него и любовался им. Про себя он решил найти любой способ, чтобы спасти его. Должен быть способ. Он не хотел верить, что нельзя ничего сделать и ученик окончательно погрязнет в безумии. Учитель перевернет мир, но спасет ученика от этого Черного цветка, лишающего его рассудка.       В то же время Ваньнин обрел уверенность в себе. Все два года он был сломлен, подавлен, уничтожен. Но сейчас в глазах снова появился блеск. Его Мо Жань… Он не стал тираном. А учитель, учитель сделает все, чтобы исправить свою ошибку.       Он вышел из его покоев с поднятой головой. Наложница Чу, которая не хотела сталкиваться взглядом со слугами, не желая видеть в них непристойное любопытство, переродилась фениксом… Он холодно смерил слуг и прошел в Павильон Алого Лотоса. Он спасет Мо Жаня, защитит его, убережет. Он знает его болезнь, несмотря на то, что так долго был слеп.       Вся любовь, что он копил в себе эти годы выплеснулась наружу вместе с ужасом от осознания страшной правды. Он не может допустить, чтобы его любимый человек полностью потерял рассудок. Он сделает все, пусть даже ценой своей жизни, но вырвет его из рук кукловода.       — Мо Жань, учитель подвел тебя.       Быстро переодевшись, он направился в библиотеку, не обращая внимания даже на легкий моросящий дождь.