Кто я без тебя

      Лютик задумчиво плёлся за ведьмаком, безрезультатно пытаясь вспомнить, что же с ним произошло там, на поляне. И хотя память подводила его, бард всё ещё ощущал отголоски трепетного волнения и необъяснимого восторга, ослабевающие с каждом прожитым мигом, и оставляющие после себя тревожное чувство незавершенности.       Геральт остановился. С непроницаемым лицом он оглянулся на другого мужчину:       - Устал?       - Не так чтобы сильно, просто…– Лютик нервно размял пальцы. – Просто вдруг у меня будут повторяться провалы в памяти? Для менестреля чистый рабочий разум – это первостепенная вещь, - он отрешенно посмотрел на синеватые облака, окрашенные золотом заходящего солнца. - Вдруг я вообще не понимал, что делаю? А если это случится в городе, а не в лесу, и тебя рядом не будет? Знакомый профессор рассказывал мне, что есть такая болезнь, когда …       - Лютик! Всё с тобой в порядке. Это была магия, - Геральт фыркнул и продолжил идти дальше по проселочной дороге. – Изба бы не испарилась сама собой.       - Но... – замялся бард. - Ведь твой медальон не вибрировал.       - Он реагирует только на злые намерения.       - Допустим, - мужчина ускорил шаг, догоняя ведьмака. - Просто я не хочу, чтобы из-за меня у нас были проблемы.       Вмешательство магии всегда оставляло после себя противный осадок беспокойства на душе Лютика, но от слов ведьмака всё равно стало спокойнее. «Если даже Геральт считает это пустяком, - решил про себя менестрель, - значит, и я не должен волноваться. Хотя случись подобное с самим Геральтом, он бы, наверное, отреагировал по-другому».       - Вот, смотри, - ведьмак вырвал барда из размышлений. – Нашёл в лесу.       Зажимая между большим и указательным пальцами, Геральт протягивал один из ранних весенних цветов – крошечный, с шестью узкими голубыми лепесточками и белыми пушистыми тычинками на жёлтой сердцевинке. Лютик удивленно принял тонкий стебелёк в свои руки, любуясь хрупким творением природы:       - Первая перелеска, которую я вижу в этом году, - бард мягко улыбнулся, смотря на находку.       - Хм, значит, у тебя перелесковые глаза.       На секунду Лютик с нескрываемым, а может даже нарочито подчеркнутым, недоумением уставился на Геральта, и затем на его лице расцвела по-детски широкая улыбка:       - Постой-ка, Геральт. Ты, что, получается, мне только что цветок подарил?       - Ничего я тебе не дарил, – ведьмак смущенно нахмурил брови.       - Угу. Просто шёл по лесу, увидел цветочек, вспомнил про меня… - не унимался менестрель, дружески подкалывая Геральта, зыркая на него с весёлым огоньком в глазах.       - Да не было такого!.. - ведьмак резко остановился. - Это… это вообще Плотве! А, ну, дай сюда! – мужчина вытянул руки в попытках выхватить стебелёк, но Лютик проявил редкостную ловкость, уходя от внезапной атаки.       - Ааа, отравить Плотву захотел!.. И, вообще, ничего я тебе не отдам! Это по праву мой цветочек. Мне его подарил дорогой человек, - Лютик важно задрал подбородок и заложил перелеску за правое ухо.       Ведьмак на это ничего не ответил, только покосился со странным взглядом на барда и, развернувшись, продолжил путь к домику старосты. Менестрель тем временем, довольный собой и жизнью в целом, затянул монолог про страшные истории и сказки о букаваце, которые он когда-либо читал или слышал, а под конец уверенно заявил, что за такую страхолюдину можно будет выпросить у старосты гонорар посолиднее.       Однако, как и подозревал Геральт, надеждам барда не суждено было сбыться – несмотря на возмущенную тираду менестреля, староста, зажимающий нос рукой от смрада, пропитавшего доспех ведьмака, заявил, что заказ был только на утопцев, так что только за них он и заплатит.       - Не подумайте, что я какой мужлан неблагодарный, - прокашлялся староста, увидев, как Белый Волк играет желваками, - приличный ночлег мы вам обеспечим, и жинка моя что-нибудь на ужин да соберет, зайдёте к ней попозже.       Провести ночь друзьям было предложено в пустовавшей хате Вислава, и именно туда они и направились. Дом покойника очень кстати располагался на окраине деревни, не так далеко от колодца, как центральные дома – Геральта и его снаряжение как раз нужно было привести в порядок. Поэтому, как только друзья подошли к слегка покосившейся, но всё ещё крепкой избе, Лютик стянул с ведьмака влажный нагрудник, мимолетно примечая, что в мокрой рубашке Белый Волк смотрится совсем недурственно, и побежал растапливать печку, перво-наперво выметая золу, чтобы заготовить щёлок. Геральт же в это время слил дождевую воду из массивной бочки, стоявшей у стены дома, отыскал пару вёдер в сарайчике и потопал с ними к колодцу.       Разогрев воды и наполнение бочки заняло не меньше часа – за это время Лютик успел тщательно промокнуть нагрудник от лишней влаги и повесить его сушиться в сенях, подготовить спальные места и сбегать к жене старосты, чтобы забрать обещанный ужин. Переделав все насущные дела, бард сел за стол и аккуратно достал из-за уха цветок перелески. Её голубые лепесточки уже понемногу начали увядать, грустно загибаясь вниз. Менестрель повертел стебелёк в рука с задумчивой улыбкой и аккуратно вложил цветок в свой блокнот, а Геральт, до этого гревшийся у печки, схватил последние вёдра нагревшейся воды и потащил на улицу, чтобы из одного долить в бочку, а другое по просьбе Лютика поставить рядом, для стирки.       Завершив все приготовления, ведьмак разделся, бросая пропитанные болотом рубашку и штаны прямо на землю, и залез в импровизированную ванную.       - Хм. Я рассчитывал накопить в пути хотя бы двести крон, - пробормотал он, оттираясь от въевшейся грязи и пота.       Лютик, хозяйственно промывавший вещи друга в ведре, поднял брови:       - Двести крон?.. Зачем, решил что-то прикупить?       - Кодрингер и Фэнн.       - Я уже почти забыл, что мы едем именно к ним, - усмехнулся Лютик, отжимая кожаные штаны.       После легкого полосканиях их надо было высушить, а затем очистить сверху спиртовым раствором, а вот рубашку, которая осталась в ведре одна, следовало простирать со щёлоком.       – Ты говорил, это контора юридических консультаций. Думаешь, они, действительно, помогут нам узнать про Риенса?..       - Это только название. Для отвода глаз, - Геральт опустился под воду, взъерошил грязные волосы руками и через минуту вынырнул, убирая прилипшие к лицу локоны.       «Да… Как же всё изменилось. Раньше я бы без задней мысли принялся помогать, - размышлял Лютик, рассматривая застрявшее в патлах ведьмака нечто, которое напоминало то ли веточку, то ли гнилой листик, - а теперь… теперь такая помощь будет выглядеть крайне двояко. Не хочу подавать Геральту ложных надежд, пока сам всё ещё однозначно не решился…»       - Я отправил Кодрингеру письмо, как только узнал про нападение, - перебил мысли Лютика ведьмак. - Так что, когда мы приедем, у него уже будет информация. И без полной оплаты мы её не получим.       Бард понимающе закивал головой, выдав одну из своих любимых гримас с выпяченным подбородком и ртом, растянувшимся в форме грустного полумесяца.       - У меня ещё остались деньги, накопленные в Оксенфурте, так что как-нибудь наскребём. К тому же барон хорошо заплатит за выступление, - мужчина покосился на ведьмака, выполаскивая рубашку от щёлока. – И, Геральт… ты бы ещё раз окунулся, что ли, а то у тебя в волосах какая-то ерунда застряла.       - Хм. Может просто поможешь? – улыбнулся ведьмак, от чего сердце барда неизбежно растаяло, а все сомнения покатились к чертям собачьим.       - Святая Мелитэле... Да я тебя разбаловал! – хохотнул Лютик и, прекратив своё занятие, подошёл к Геральту, принялся привычными движениями рук распутывать белые пряди.       От бочки с горячей водой исходило приятное тепло, и бард поплотнее прижимался к ней телом – наступала ночь, погода резко менялась. С севера подул пронизывающий ветер, заставляя Лютика невольно поежится – плащ он оставил в хижине, чтобы было сподручнее заниматься делами. Сию же минуту захотелось оказаться рядом с раскаленной печкой, достать из неё картошку с маслом, вынуть солёную треску и насладиться скромным ужином в свете плавно раскачивающегося пламени свечи, а потом завалиться спасть без задних ног.       Геральт, словно прочитав мысли барда, ловко вылез из бочки и, сверкая ведьмачьими достоинствами и нисколько не стыдясь этому, зашлёпал к порогу. Лютик, растирая озябшие руки, последовал за ведьмаком внутрь, а дальше всё было именно так, как и мечтал менестрель; конечно, за вычетом того, что после уютного ужина Лютик сначала почистил зубы шалфейной смесью и обтер лицо душистой водой, лишь затем разделся до исподнего, задул одинокую свечу на столе и юркнул на печку.       Минут десять пялясь в потолок, до которого можно было дотянуться рукой, Лютик перевернулся на живот и попытался различить знакомый силуэт ведьмака в темноте комнаты.       - Геральт... Ты ещё не спишь? – полушёпотом спросил бард.       - Хм.       - Я тут подумал… ты ведь так и не рассказал мне о своём опыте с мужчинами, - Лютик выдержал многозначительную паузу, прислушиваясь к возне на полу. – У тебя же он был, да?       - Да. Последний раз лет… двадцать назад.       - Сколько-сколько?.. – Лютик чуть не подскочил на месте, что было бы чревато нехилой шишкой. – Геральт, а ты уверен, что тебе нравятся не только женщины? Я, наверное, что-то не так понял, и у тебя ко мне, так сказать, платонические чувства?..       - Хм. Нет. И женщины, и мужчины.       - Ага. Понятно, - бард задумчиво облокотился о печь, подпирая щеку кулаком. – Нет. Всё-таки не понятно. Вот объясни мне, почему ты тогда предпочитаешь коротать ночи только с женщинами? Если бы мне нравились оба пола, то я бы не упустил такой возможности – добавить в жизнь разнообразия.       - Ну, от тебя я бы другого и не ожидал, - усмехнулся ведьмак, а затем продолжил ворочаться на простынях. – Во-первых, доступную женщину найти проще. А во-вторых, мужчины меня редко привлекают в отличии от женщин.       Геральт недовольно вздохнул, и в слабом отсвете луны Лютик различил, как Белый Волк перевернулся на другой бок, спиной к барду, видимо, не желая продолжать разговор, но менестрель и сам не собирался заниматься расспросами дальше – для беспокойства ему вполне хватило сказанного.       «Нет, конечно, это в чём-то даже лестно быть исключением из правил, - менестрель закинул руки за голову, - но с другой стороны, если Геральту привычнее спать с женщинами, и он такой привередливый с мужчинами, то каковы шансы, что со мной ему вообще понравится…» По какой-то причине перед глазами всплыл образ Йен, оседлавшей ведьмака – незабываемая картина, свидетелем которой пришлось быть Лютику. Бард с омерзением поморщился.       «Не хватало ещё соперничать с чародейкой. Превратит меня в жабу, и дело с концами. Хотя… хотел бы я увидеть выражение её лица в тот момент, когда она узнает про выбор Геральта». Менестрель зажмурился, пытаясь представить эту сцену, непременно с криками и битьем посуды, ведь у Йен с Геральтом всегда именно этим и заканчивалось – они встречались, ехидничали, пытаясь уколоть друг друга посильнее, в своих разборках доходили до порога кипения, что влекло за собой бурные примирения в постели. А затем, отойдя от кульминации, любовники снова ссорились из-за какой-то мелочи, чародейка бросалась в ведьмака всем, что попадётся под руку, на что Геральт брызгал слюной, и в итоге кто-то из них в бешенстве убегал, ругаясь на чём свет стоит, чтобы через полгода или раньше всё повторилось сызнова.       «Не хочу, чтобы наша дружба превратилась вот в это, - внезапно осознал Лютик. – Даже если брать во внимание, что я – это я, а не Йеннифэр, Геральт-то всё равно остается Геральтом... Нет, он, конечно, ничем не хуже меня, а может даже и лучше, но он же ведьмак. Ведьмак с кучей комплексов, с юношества верящий, что он не достоин счастья, избегающий нормальных отношений и взамен им ищущий постоянные драмы и склоки в лице бесноватых чародеек. Всё настолько плохо, что он даже дружить со мной по-человечески стал только совсем недавно, - бард беспокойно перевернулся на живот, свесив одну руку, а вторую подложив под ухо. – Совсем недавно… После того, как понял, что я ему дорог. Или даже больше, чем дорог. То есть, получается, с его стороны, это уже и не дружба…»       - Лютик.       - М?..       - Нам завтра рано вставать, - пробурчал ведьмак. - В дороге пофилософствуешь. А сейчас лучше поспи.       ***       Геральт поднял Лютика ещё до восхода солнца, чтобы доехать до Дориана засветло. Пока бард наводил утренний марафет, ведьмак достал из сумок запасную броню и сразу же её надел. Друзья незатейливо позавтракали, наскоро собрали все свои вещи и тронулись в путь.       Без приключений и лишь с короткими остановками для отдыха проехали до тракта, ведущего в город. Это была большая торговая дорога, окруженная болотистой местностью и лесом, и где-то за час езды до города на ней образовался затор из встрявших телег. Как оказалось, эту территорию облюбовал голодный мантихор – редкая бестия с ядовитым хвостом скорпиона и крыльями летучей мыши. Мордой и телом это огромное чудище напоминало не то льва, не то дикого кота, лишь с тем отличием, что зубья в его пасти торчали в несколько рядов. Перегородив единственный путь с севера в город, мантихор вызвал много шуму – попытавшиеся прогнать его краснолюды еле унесли ноги, и то не в полном составе, а подоспевшие же из города солдаты не делали ровным счетом ничего полезного. Вот тут-то как раз кстати и пришёлся ведьмак.       Под отборную солдатскую брань войсковой командир согласился с Геральтом на вознаграждение за убийство твари в сто пятьдесят крон, и Белый Волк бесстрашно последовал в сторону адского рычания, по ходу дела глотнув обостряющего рефлексы зелья из своих пузырьков. Будучи опытным в ведьмачьем ремесле и уже сразивший за свою жизнь парочку мантихоров, да к тому же размявшийся на букаваце, мужчина имел хорошие шансы на победу.       Лютик почувствовал внезапный прилив вдохновения и, желая увидеть неведомое чудище поближе, медленно двинулся вслед за Геральтом, вызвав недоумение у командира, пробурчавшего себе под ус что-то про наглых ведьмаков и сумасшедших бардов. Стремления менестреля, конечно же, от Геральта не скрылись. Когда расстояние между ними и логовом мантихора стало опасно коротким, ведьмак предупреждающе зыркнул на Лютика, вышагивающего сзади, и тот понимающе отошёл за небольшой валун, расположенный неподалеку. Это место и стало для барда опорной точкой наблюдения. Сражение началось. Разъярённая бестия взмыла в воздух и нападала на ведьмака сверху, тот же двигался подобно молнии, ловко избегая мощных атак и взамен полосуя тварь стремительными ударами меча. Их бой выдался крайне зрелищным, но отнюдь не продолжительным – очень скоро туша мантихора безжизненно рухнула на землю. Геральт с бардом вернулись за вознаграждением, а затем продолжили путь.       Городские ворота друзья проехали часам к трём и разместились в небольшой таверне «Весёлый Пьеро» - отвели лошадей в стойла и по настоянию Лютика сняли один номер на двоих лишь для того, чтобы оставить там вещи.       - Всё равно нас пригласят в замок барона, как только он узнает, что Самый Известный Менестрель Континента в Дориане, - уверил мужчина, растирая озябшие руки.       Письмо барону Симону Довгирду было прытко написано бардом во время обеда и сразу же отправлено по назначению вместе с местным мальчишкой-посыльным. И, когда трапеза была закончена, Геральт и Лютик сразу же двинулись на задворки города, где и располагалась небезызвестная контора.       С людной улицы в бедняцком районе друзья свернули в грязный дворик, обойдя старый дом из красного кирпича сзади. Там за забором чинно расхаживали гуси и мельтешили взъерошенные куры, а среди пустых ящиков в дырявой корзине заливались лаем три разношёрстных щенка, которым на вид было около месяца.       Геральт уверенным шагом направился вглубь двора к узкой лестнице; Лютик, с интересом вертевший головой по сторонам, следовал за ним. Друзья поднялись на второй этаж и прошли по тёмному коридору до кованной двери из красного дерева, на которой красовался молоток в форме головы льва. Однако, прежде чем взяться за кольцо, ведьмак аккуратно придвинул барда к стене и на удивленный взгляд ответил:       - Встроенный механизм. От незваных гостей.       - А мы?..       - Нет. Но кто знает, когда он даст осечку. Ты же не хочешь быть проткнутым двадцатидюймовыми стрелами?       - Ясно, - кивнул бард. - Это то же самое, что с телепортами.       Геральт снисходительно хмыкнул на это высказывание и постучал. Чуть погодя дверь отварилась. На пороге друзей встретил немолодой мужчина болезненного вида, с легкой усмешкой на лице и цепким взглядом.       - Геральт. Маэстро Лютик, - Кодрингер по очереди взглянул на пришедших. – Нет никакой причины тесниться к стене. Механизм всё равно не работает. Прошу за мной.       Мужчины проследовали за «юристом» внутрь, в просторный кабинет, освещаемый тёплым солнечным светом, льющимся сквозь кованные решётки на окнах. В середине комнаты стоял стул для клиентов, а напротив дубовый стол и мягкое кресло, на котором и расположился детектив. Тут же откуда-то со шкафов спрыгнул огромный чёрно-белый котяра и с громким мяуканьем разлегся на коленях хозяина.       - Уж простите, но обычно я принимаю по одному. Геральт, - мужчина указал на стул, и ведьмак, прежде кинув взгляд на барда, на что тот безразлично повёл плечами, сел, а Лютик подошёл к книжным полкам и принялся нарочито увлеченно рассматривать разноцветные корешки.       - Я получил твой письмо. Информации в нём было, к сожалению, прискорбно мало, - Кодрингер мягко почесал кота под подбородком, и тот басисто заурчал. – И, признаюсь, я рассчитывал, что ты зайдешь немного позже. Дня через два я жду свежайшую информацию для полноты картины.       Геральт недовольно хмыкнул, что крайне не понравилось котяре, который, сверкая белоснежными клыками, зашипел.       - Тогда выкладывай то, что уже узнал о Риенсе, - настоял ведьмак. - За остальным зайдем после.       - Для начала поговорим о гонораре, - мужчина улыбнулся, но посмотрел на собеседника тяжелым взглядом жёлто-зелёных глаз. – Надеюсь, ты пришёл сюда не с пустыми руками. Оплату беру полную, двести пятьдесят новиградских крон. Как, осилишь?       - Хм, сто восемьдесят, - Геральт привстал и опустил на стол мешочек с деньгами. Детектив осклабился, продолжая поглаживать любимца:       - Не пойдет.       - Погодите, - Лютик полез в свой кошель, - часть сбережений у меня. Сколько, получается, ещё нужно?.. Так, десять, двадцать… Хм, вот.       Бард отсчитал семьдесят крон и высыпал их рядом с остальной частью платы. Чёрно-белый кот довольно облизнулся.       - Я рад, что всё разрешилось, - подмигнул его хозяин Лютику, и у Геральта непроизвольно дернулся глаз.       - Так что там Риенс? – ведьмак нетерпеливо поддался вперёд.       - Итак. Наш таинственный Риенс два года пробыл учеником в школе чародеев в Бан Арде, - начал Кодрингер, и бард одобрительно поднял брови, - но потом его выперли. Как думаете за что? Всё очень банально. Мелкие кражи. За дверьми же школы непутевых учеников поджидали вербовщики из каэдвенской разведки, где некий Риенс и отслужил неопределенное время. А дальше интереснее. Наш чародей-недоучка загремел в кутузку в Цинтре, ещё при правлении королевы Калантэ, и, что уже неудивительно, посажен был за долги. Однако просидел он в тюряге недолго – некто, очень умело сохраняющий своё инкогнито, через анонимную банковскую операцию выплатил весь его долг вместе с процентами. Я предполагаю, что именно на этого человека сейчас и работает Риенс.       - Ты выяснил, кто это?       - Пока что нет. Он действовал с профессиональной осторожностью. Но не возникает сомнений, что мы ищем влиятельного чародея. Я уже сократил список возможных претендентов до тридцати, но пока что рано говорить точно, - детектив болезненно закашлялся, прикрывая рот белым носовым платком.       - И почему ты решил, что это был именно чародей?       - Очень просто, Геральт, - кот на коленях Кодрингера потянулся, мягко выпуская в ткань брюк свои когти. – После окончания войны Риенс был замечен в Соддене, Ангрене и Бругге. При этом он изменился почти до неузнаваемости – только вот не внешне, а поведением и количеством наличных, которыми сорил направо и налево. И искал он некую особу, при этом не гнушаясь замарать руки. И тут возникает вопрос – почему же наш объект не пытался менять свою внешность? Ответ до очевидного прост – такого вида магию очень легко вычисляют чародеи, а значит она, наоборот, привлекла бы к себе нежелательное внимание. Кроме того, Риенс после выхода из кутузки внезапно стал проявлять невиданные до этого умения по части заклинаний – хотя их и нельзя назвать мастерскими, но всё же, несомненно, кто-то его тайно обучал.       В кабинете повисла пауза. Геральт, сложив руки на груди, не отводил хмурый взгляд от щуплого мужчины, спокойно сидевшего напротив него:       - Как-то маловато полезной информации за двести пятьдесят крон, не находишь?       - Не всё сразу, Геральт, - отрезал «юрист», и котяра рассерженно зашипел, распушая длинный хвост. – К тому же я ещё не рассказал вам о другой заинтересованной стороне. Не так давно ко мне обращались агенты короля Фольтеста, которые хотели, чтобы я разыскал цинтрийскую княжну, и при этом намекали, что у некоего ведьмака могут быть сведения о её местонахождении. С большой долей вероятности король желал прикончить девочку из-за текущей политической ситуации, - при этих словах Геральт напрягся, сжимая челюсть так, что стали выпирать вены, чем вызвал беспокойство у Лютика. – Я уверил обратившихся агентов в том, что ведьмак Геральт из Ривии никак не может знать о местонахождении принцессы Цириллы. А именно потому, что княжна печальнейшим образом погибла в лагере для беженцев от дифтерита.       - Не понимаю, неужели у агентов Фольтеста не нашлось двести пятидесяти крон? – с подозрением спросил Белый Волк.       - Тогда ты уже стал моим клиентом, Геральт. А у меня есть свои принципы.       - Допустим, - проворчал мужчина. - Ты выяснил, где сейчас находятся Йен с Цири?       - Пока что нет. За остальным приходи через два дня, ведьмак, - заявил детектив, подводя черту, а его кот, спрыгнув на стол, со злобным шипением прогнул колесом спину. Друзьям не оставалось ничего другого, кроме как покинуть подозрительную контору. Они спустились по лестнице во дворик и из него вышли на улицу, направившись в таверну. Лютик, потирая костяшки пальцев, неуверенно спросил:       - Значит, после мы отправимся за Йен и…?       - Да. Мы упустили Риенса, и не думаю, что он оставит свои попытки выследить Цири. Ещё и агенты Фольтеста, - ведьмак вздохнул. – Ладно. Давай пока не будем думать об этом. Всё равно мы узнаем, куда нам дальше ехать, только через пару дней.       - Пожалуй, ты прав, - Лютик кивнул. – Мне ещё предстоит выступление на знаменитом маскараде у барона Довгирда, и надо бы заранее настроиться на правильную волну. Всё-таки несколько часов беспрерывного перформанса на великосветском мероприятии – это вам не развязное музицирование в таверне.       - Этими руками?       Лютик непонимающе посмотрел на ведьмака:       - Прости, что?..       - У тебя же были перчатки, - Геральт поймал руку менестреля и притянул к себе, разглядывая мелкие цыпки на костяшках.       - Знаю, я просто… когда я понял, что оставил их в Бобрувке, мы уже слишком далеко отъехали, - Лютик мягко улыбнулся, согревая ведьмака ласковым теплом бледно-голубых глаз.       Геральт молчаливо смотрел на своего барда, осторожно поглаживая его кисть вдоль крайней косточки, словно растворяясь в мимолетной грёзе и забывая обо всём вокруг. Но наваждение прошло, и Геральт осадил себя, мягко отпуская руку другого мужчины и отступая назад:       - Давай сходим на торговую площадь, купим перчатки и какую-нибудь мазь для неженок вроде тебя. Хм, и не радуйся так, я предложил это только для своего же спокойствия, чтобы…       - Чтобы не слушать, как я потом ною, - задорно перебил бард. – Да-да-да, Геральт, как скажешь.