***
Несмотря на включённый на полную кондиционер, Вова не смог остыть даже через час. Лёша как ни в чём не бывало сопел на диванчике напротив, будто и не он вовсе стал причиной неспокойного сна парня. Вову бесило это. Он раз десять порывался разбудить и высказать всё что на душе накопилось, но всякий раз когда он смотрел на лицо Лёши, такое спокойное, умиротворённое и даже капельку счастливое, идея эта отпадала сама собой. Так как уснуть он не смог, а заняться чем-то надо было, парень решил немного поисследовать их временный дом — центр зоны 299. Всё бы ничего, да только Вова знал, что без сопровождения точно потеряется. Тихо скрипнув дверью, парень вышел из комнаты. Коридоры были темнее ночи, и, что-то подсказывало, соваться дальше освешённой полоски света, оставшейся от приоткрытой двери, не стоило. Поборов нахлынувшую дрожь, парень двинулся в коридор, осторожно ступая босыми ногами по полу. Тишина оглушала и пугала, но Вова, казалось, перестал её замечать, еле слышно дыша и задумавшись о чём-то своём. Вдруг динамики тихо зашипели и оттуда послышался усталый женский голос, от которого Вова вздрогнул. — Внимание! это не учебная тревога. Объект вырвался из-под контроля и находится в секторе “С”. Просьба запереться в комнатах для вашей же безопасности и не показываться до момента устранения объекта… Во всех остальных частях центра также введён принудительный карантин… — в динамиках послышалось копошение, и Вова пулей полетел к приоткрытой двери, от которой успел отойти шагов на десять. Прямо перед носом, в темноте, показалась голова той самой свиньи. Вова испуганно взвизгнул, залетая внутрь комнаты и с грохотом захлопывая дверь. Сердце бешено колотилось. Парень отчаянно сжимал руками ручку двери, как будто, если отпустит, конец настанет всему свету, а не только ему. Свет в комнате замигал. Было слишком тихо. — Вов?.. — Лёша осторожно положил руку парню на плечо, отчего тот дёрнулся и отскочил в сторону кровати, хватаясь за сердце. — Б-блять, ты чего так пугаешь… — на несколько секунд повисла тишина, потому что Вова переводил дыхание. — Я не… Прости, я не хотел, — он улыбнулся, видя испуганное лицо парня. — Почему ты так внезапно залетел в комнату и… Кажется, я слышал какое-то предупреждение по динамику? Лёша нахмурился. Вова заполз на кровать с ногами, тихо выдыхая. — Да… Объект сбежал… Просят из комнат не выходить… — парень поёжился, продолжая шёпотом, — и… мне показалось, что… я видел голову свиньи в темноте… Лёша мгновенно похолодел мрачнея. — Тебя не покусали? она всё ещё здесь? Вова, это очень опасно! Ты не поранился? Она тебя не трогала? Ты чувствуешь себя нехорошо? — Лёша взволнованно опустился рядом, кладя руку на лоб опешившему парню и оглядывая его на предмет повреждений. — Я… Нет. И вообще, чо ты меня трогаешь-то…? — Вова залился краской, покрываясь мурашками. Прикосновения к коже напоминали парню о сне, о чувствах и явно настоящем возбуждении. Лёша нахмурился сильнее, толкая парня на кровать и хмуро нависая сверху. — Если ты сейчас же не ответишь на мои вопросы, то… — он чуть замялся, понимая, что не может придумать продолжение. — Выставишь меня… за дверь? — тихо спросил тот, переставая дышать. — Нет. Я бы не выставил тебя за дверь, даже если бы тебя заразили… — Хес тихо выдохнул, отстраняясь от парня и садясь на кровать. — Я не очень-то… хочу тебя потерять, — он тихо фыркнул, слезая с кровати и снова укладываясь на диван. — Она тебя не ранила? — Нет… она ничего не успела сделать, просто… просто стояла… — Вова чуть улыбнулся, прикасаясь рукой к горящей щеке. Если бы рядом было зеркало, он бы сразу разглядел, что покраснело не только лицо, но и шея, плечи и даже пальцы чуть чуть. В прочем, далеко не из-за жары. — Вов… Пожалуйста, будь аккуратнее… Прошу… — старший повернулся к названному, взволнованно смотря прямо в глаза. — Ты уже столько раз попадал в неприятности… — Я не виноват, что неудачник… — Вова улыбнулся. Страх и тревога потихоньку отступали, поэтому он спокойно лёг на подушку, выдыхая. — Сколько себя помню, всегда в передряги попадал… от простого падения с дерева, до… потери близкого человека по своей халатности… — взгляд Вовы всего на секунду наполнился пустотой, но Лёша и это успел заметить. — Гвин упоминал об этом, но ничего конкретного не говорил… Сказал только, что пропал и всё, — Хес тихо выдохнул, — не рассказывай, если тяжело. Вова улыбнулся, с головой прячась под одеяло. — Смогу рассказать только если ты будешь держать меня за руку. Под плотным одеялом не было заметно, что парень начал учащённо дышать и густо покраснел, ожидая ответной реакции. Хесус чуть удивлённо поднялся вместе со своей подушкой и сел рядом, взглядом ища руку Вовы в большом количестве складок. — Ты руку-то высунешь, солнце? — грустно улыбнулся он, пристраиваясь рядом и разглядывая мерно покачивающийся от дыхания кокон. Вова смущённо ойкнул, высовывая руку, с которой Хес тут же переплёлся пальцами. Послышалось несколько долгих вдохов и выдохов, словно Вова готовился быть максимально серьёзным. — Всё это… случилось… — он тихо выдохнул, — девятнадцатого ноября… Незадолго до этого было пополнение коллектива, все дела… К нам направили двух парней. Славу и Серёжу… — снова послышался вздох и Вова на минуту замолчал, крепко сжимая чужую руку. — Кто-то из них стал тебе другом? Или, может, больше? — Да… Именно так… — Вова судорожно выдохнул, вылезая из кокона, чтобы не задохнуться. — Серёжа… — на лице проскользнула печальная улыбка, — нам уже с самого начала казалось что мы станем кем-то особенным друг для друга… Он сам мне потом в этом… признался… — парень уткнулся в подушку, чуть краснея и всхлипывая. Лёшина вторая рука парня потянулась к горящей щеке Вовы, очерчивая пальцами ухо и осторожно откидывая волосы. — Он… — Вова замер, с болью смотря перед собой, — он тоже… поправлял… Лёша грустно улыбнулся, убирая руку. — Мы с ним начали общаться прямо с первого дня… Я ему тогда много чего про жизнь рассказал… Про отца пьющего, про мать-трудоголика, про брата… умершего… Лёша судорожно втянул воздух, ложась рядом и обнимая подростка за талию, не расцепляя руки. — Ох, солнце, мне так жаль… — Да… я рассказал ему очень многое. А он… он рассказал о себе, имя своё сказал… Они ведь в отдел пришли под псевдонимами Полковник Бустеренко и Жожо… — парень тихо хихикнул, но затем вновь погрустнел, — глупо, да…? Я ведь не могу забыть их имена и ники уже второй год… — Ты слепо доверился ему… значит чувствовал, что человек хорошим будет, — Лёша улыбнулся. — Он и был хорошим! Самым лучшим… Заботливым, добрым, немного повёрнутым, но забавным… Был… Лёша прижал парня ближе к себе, чувствуя слёзы на футболке. — Л-лёш, это ведь я в его смерти виноват… Забыл закрыть этот грёбаный портал… Пропади он пропадом… — парень уткнулся в грудь Хесу, тихо скуля, — я должен был, но нет… А он-он ведь просто оступился, да и только… и трос страховочный отцепил… он не должен был упасть… — поток слов парня превратился в бормотание, а потом и вовсе смолк. Лёша с болью смотрел перед собой. — Ты должен понимать, что прошлого не вернуть и надо жить настоящим, солнышко… — он осторожно оставил смазанный поцелуй на лбу парня: казалось, именно этого не хватало сейчас младшему. — Знаю, ты пробовал забыть и отпустить, но не получилось, верно? — в ответ парню послышалось слабое мычание, и Лёша еле заметно улыбнулся. — Не вини себя в чужой смерти. Ты же не можешь спасти всех-всех людей на земле? Иногда даже любимые люди покидают нас… — Он был… совсем… молодой… Ему только-только стукнуло двадцать… первый нормальный… юбилей… — Вова говорил прерывисто, потому что говорить о таком становилось всё труднее. — Давай представим, что он сейчас сидит и смотрит на тебя сверху, ворчит, потому что ты никак не можешь отпустить и винишь себя… Ты сильный, Вов, ты столько пережил, через столькое прошёл и всё ещё жив… — Старший вздохнул и опустился к покрасневшему уху парня, продолжая тихим голосом, — ты — мой герой, Вов… Самый-самый сильный. Вовины уши покраснели, но сам парень ничего не ответил, утыкаясь сильнее в грудь парню. «Кажется я понял, почему я выбрал именно тебя в другом измерении…» — Постарайся уснуть, хорошо? Я полежу с тобой, если хочешь. Вова в ответ вздохнул, обнимая парня крепче и тихо проваливаясь в сон. Лёша грустно улыбнулся, гладя парня по растрёпанным, чуть взмокшим от испуга волосам, также закрывая глаза. Тихий шум кондиционера успокаивал и заглушал шуршание за дверью и копошение в замочной скважине.***
— Я отказываюсь в это верить! Моя любимая сестрёнка не могла отравить ни меня, ни Дрейка! Она бы даже пытаться не стала! Она меня любит! — Амэ со злостью смотрела на нахмурившегося доктора. — Однако наличие в крови у Дрейка большого количества яда говорит об обратном. Так как в ваш организм попало заметно меньшее количество яда, с радостью сообщаю вам, что вы будете жить. Соболезную по поводу подружки, — доктор удалился так быстро, что Амэ успела только побледнеть и тихо ойкнуть. — Она… Она что… — нижняя губа девушки задрожала, и она медленно опустилась на пол. В палате вместе с ней находился только Дрейк, но тот не мог посочувствовать: лишь мерное пиканье аппарата жизнеобеспечения нарушало тишину. Девушка тихо заплакала, закрыв глаза руками. Верить в предательство сестры отчаянно не хотелось, даже несмотря на факты. Гвин и Марк тихо переговаривались, стоя за дверью палаты: внутрь могли впустить лишь одного, поэтому парни единогласно проголосовали за Амэ, чему та была безмерно рада. Прошло больше десяти минут с момента, как доктор вошёл в палату, но не вышел: на самом деле, он улизнул почти сразу же, но разговорившиеся парни этого не заметили (подумать только, какими интересными бывают рассказы про работу). Марк во все глаза смотрел на Гвина, который гордо рассказывал как собственноручно превратил Дрейка в девушку с помощью камня. — Да не может быть! Я скорее все пенные конфеты Доктора Развлечудова (1) съем, чем поверю в это! (прим: SCP 1079. Конфеты, доводящие кровь человека до кипения) — Не пори чушь! Их давно уничтожили, и в свободном доступе их не найдёшь! А вот то, что я использовал объект 113 — доказанный факт! У Хеса или Вовы спроси, они подтвердят! — Гвин насупился, складывая руки на груди. — Да фиг найдёшь этих голубков… спят небось, как убитые где-нибудь и знать не знают, что у нас тут Дрейк в обморок грохнулся после того как кофе попил… — Так… Фую же пыталась его отравить, разве… нет? — Гвин нахмурился. — Ну, это ещё не доказано… А вообще, мне слабо в это верится, так как я работаю с ними не первый год, и точно знаю, что старшая и мухи не обидит. Она наоборот — за сестру заступается, всячески помогает ей, оберегает… — Марк тихо выдохнул: его лицо внезапно стало серьёзным, после чего тот сразу нахмурился, будто понял то, что давно лежало на поверхности, но отчего-то никто не мог разглядеть это «что-то». — Странно. У неё, вроде как даже выгоды не было, чтобы делать это, и вдруг… такое… Марк помрачнел. — Были у неё поводы. Только сейчас понял… — он тихо вздохнул, поднимаясь и подходя к двери палаты, осторожно стуча. В ответ послышалась тишина. Марк постучал ещё раз, но настойчивее. На лице отобразилась бледность, в глазах — волнение. Гвин нахмурился. Это не предвещало ничего хорошего. Прошло секунд десять. Марк нахмурился, открывая дверь. На полу без чувств лежала Аме. На виске была большая ссадина, будто её ударили чем-то острым и тяжёлым, рядом с головой натекла небольшая лужица крови. Дрейк сидел на кровати, с широко раскрытыми от ужаса глазами, смотря на лежащую на полу девушку. — Амэ! — Марк не медля подбежал к девушке, проверяя пульс. Размеренное слабое биение немного успокоило его, но он почти сразу перестал его слышать из-за громкого шума в коридоре. — Гвин, скорее! Зови врача! Гвин молниеносно сорвался с места, выбегая в коридор, но не прошло и минуты, как тот тут же залетел обратно, испуганно дыша. — Я… я не могу! Срочный карантин ввели! — по испуганному лицу мужчины было понятно, что в коридоре происходило что-то непредвиденное и пугающее. — Карантин? — Колонки тут барахлят, не слышно было! Там, снаружи, бегает здоровенный кабан с торчащими ветками из боков! Вот те крест, не придумываю! Это не тот объект, за которым мы наблюдали! Гвин испуганно навалился всем телом на дверь, потому что почувствовал, как ручку что-то поворачивает. — Скорее, дайте кто-нибудь полотенце! надо заделать щель под дверью! Дрейк, до этого сидевший без движения, внезапно зашевелился и наконец-то отвёл взгляд от девушки и Марка, осторожно перевязывающего ей голову. — Сейчас, секунду. Простыня подойдет? Парень быстро выдернул иглы капельниц, слезая с больничной койки и торопливо стягивая простыню. — Может одеяло? Так же будет надёжней? — его глаза испуганно забегали из стороны в сторону: было видно, что он перепуган даже сильнее Гвина, который, между прочим, лицом к лицу столкнулся с надвигающейся катастрофой. — Всё что угодно, скорее! Дрейк торопливо подбежал к двери, пытаясь залепить одеялом нижнюю щель полностью без пробелов. Гвин успел обшарить рукой близстоящую тумбу и выудить из неё ключи от палаты. Только когда замок повернулся, мужчина с облегчением выдохнул и отошёл. — Я так надеюсь, что Вова и Хесус хорошо закрыли двери… — Дрейк задрожал, садясь на пол и обхватывая руками колени. Гвин тихо вздохнул, усаживаясь рядом и чуть приобнимая парня за плечи. — Конечно! Они у нас умненькие, конечно они закрыли двери. И не только, может они даже поставили тумбочку, чтобы никто не залез! Правда, Марк? — Гвин с надеждой глянул на друга, который осторожно укладывал бессознательную девушку на кровать Дрейка. — Конечно. И не только тумбочку, может, целый шкаф! — он немного вымученно улыбнулся, опускаясь рядом и успокаивающе гладя Дрейка по волосам. Дрейк тихо всхлипнул, закрывая глаза. — Я… очень надеюсь, что Хесус додумался… Вова же у нас совсем дурачок… Марк тихо выдохнул, переводя взгляд на Амэ, бездвижно лежащую на кровати. — Что произошло? Она потеряла сознание и ударилась головой об край тумбы? Кто-то вломился и напал на неё? — Марк взволнованно перевёл взгляд обратно на Дрейка. Парень побледнел, утыкаясь лицом в согнутые коленки. Послышалось тихое бормотание, затем всхлипы. Гвин тихо выдохнул, притягивая парня к себе и гладя его по макушке. Взглядом попросив Марка дать Дрейку время, Гвин чуть отстранился, смотря названному в глаза. Дрейк всхлипывал, смотря куда угодно, но не в глаза старшим. — Расскажешь, когда придёшь в себя. Ложись на диван и попробуй не думать о том, что происходит, — Гвин ласково посмотрел на парня, тот кивнул в ответ, вытирая слёзы и поднимаясь. Марк тоже поднялся, вновь подходя к Амэ и с волнением оглядывая её. — Я не медик, но я сделал всё, что мог. Этого всё равно не достаточно, Гвин… Гвин тихо матернулся, поднимаясь и усаживаясь на кресло в дальнем углу комнаты. На соседнем пристроился Марк. — Конечно, я понимаю, что нам очень срочно нужен человек, который вылечит Амэ, но в данный момент мы почти ничего не можем сделать… Даже если каким-то образом к нам попадёт врач, у Амэ может быть сотрясение или ещё что похуже… Гвин тихо выдохнул, переводя взгляд на сопящего Дрейка. Марк молча пялил в пол, иногда тихо выдыхая. — Нужно найти хоть какое-нибудь устройство связи. Мобильный тут вообще не фурычит, — нахмурился Марк. Гвин на секунду задумался, закрывая глаза. — Ты говорил что у Фую есть причины? — Ага… Не могу утверждать на сто процентов, но я уверен почти на девяносто, что она сделала это из-за ревности. — Ревности? — Гвин удивлённо поднял брови, смотря на Марка, — Какой к чёрту ревности, если они сёстры? Фую не понравилось, что Дрейк забрал свободное время Амэ и они больше не могут ходить за ручку? Пф, чушь. — Нет-нет-нет. Это нисколько не чушь, — Марк хмуро смерил Гвина недовольным взглядом. — Если бы это была чушь, Фую бы не пыталась привлечь внимание Амэ всеми знакомыми способами, не выражала открытую ревность к её парням и девушкам, не пыталась ухаживать за ней. Сам посуди. — Это довольно странно, но звучит довольно правдоподобно… — нехотя согласился тот. — Вот именно! более чем правдоподобно. — Но зачем было так радикально устранять Дрейка? Почему Амэ сейчас без сознания? — Гвин нахмурился, смотря на настенные часы, показывающие два ночи, — Надеюсь хоть у Вовы с Хесом всё хорошо… Не знаешь, в какой они палате? Марк лишь пожал плечами. — Во всяком случае… Как же я надеюсь, что они закрылись на ключ и закрыли щель между дверью и полом… — тихо пробормотал парень, вздыхая.***
Тихо жужжал кондиционер, прохладным воздухом обдувая двух спящих в обнимку парней. Вова ёжился, кутаясь в одеяло, Лёша наоборот — блаженно улыбаясь, подставлялся под струи воздуха. Сказать по правде, Лёша, хоть и был мерзляком, всё равно любил холод. А вот Вова, несмотря на то, что мерзляком не был, холод терпеть не мог. Вновь послышалось копошение в замочной скважине. За последний час почти ничего не изменилось: парни всё также сопели, кондиционер также шумел, в скважине также копались. Послышался громкий щелчок: Лёша нахмурился сквозь сон, но глаза не открыл. Прошло чуть больше минуты, послышался второй громкий щелчок, на этот раз старший нахмурился, чуть приоткрывая заспанные глаза, но увидев что ничего особо не изменилось, тут же закрыл их. Вова беззаботно дремал, прижимаясь к парню и чуть взволнованно сжимая пальцами чужую кофту: вероятно, отпускать Хеса не хотелось. Лёша бы умилился этому, если бы бодрствовал. Кондиционер тихо запищал и замолк, не скрывая в своём шуме ни тихого шипения, ни недовольного бормотания, перемешанного с постукиванием. Лёша раздражённо цокнул, приподнимаясь на подушке и открывая глаза. Из темноты, прямо на него, смотрели два горящих глаза.