***
Марк угрюмо ходил кругами по комнате. Гвин дремал, Дрейк тихо скулил, покачиваясь взад-вперёд на диване. Состояние Амэ за пару часов не улучшилось совсем: в сознание девушка не пришла, хоть это было и на руку в сложившейся ситуации. Единственное, что утешало — кровь остановилась, когда Марк, со своей извечной нервной бессонницей, третий раз менял ей повязку. Разобрать скулёж Дрейка можно было лишь обрывками, и то только когда парень поднимал заплаканные глаза и с тоской смотрел на девушку. — Скажи мне, Марк… она умрёт? — чуть успокоившись от слёз, начал было парень, но замялся. — Это ведь я… Марк нахмурился, выдыхая: — Что «ты»? Это ты довёл Амэ до такого? Дрейк нервно закусил искусанную губу, тихо кивая. — Я… Когда я понял что делаю, было уже поздно… Она… уже лежала без сознания… Марк помрачнел, останавливаясь. — Ты ударил её? Дрейк снова уткнулся в колени, всхлипывая: — Н-наверно, я… Я не знаю… Я ничего не помню… Марк тихо выдохнул, опускаясь рядом с парнем и обнимая его за плечи. Дрейк тихо заскулил, прижимаясь к парню, снова всхлипывая. — Я… Не думаю, что это был ты, Дрейк. Всё хорошо, не бери в голову, она обязательно поправится и вы всё также сможете обниматься и целоваться как раньше… Я уверен в этом, правда-правда уверен. Марк не умел успокаивать людей. В его жизни, как и в жизни девяносто процентов работников фонда творилась полная неразбериха и текучка. Люди то приходили, то уходили, то просили его оставить всё и сбежать с ним, как, например, сделала его последняя девушка, то старались утянуть с собой, то отталкивали и ждали, что парень потянется за ними первым. Марк оставался верным. Себе, своей работе, своим коллегам, Фонду. Людей, которые были в его жизни помимо коллег, он считал расходным материалом, мусором, который можно будет переработать. Сказать по правде, никто и никогда не задерживался рядом с тех самых пор, как Марк поступил на эту работу. Евклид, комплекс, в котором он работал, стоял для него на первом месте. Он был важнее всех, возможно, даже важнее родственников. С одной стороны, было бы разумно оставить семью, подстроить собственную смерть, посмотреть издали на похороны своей прежней жизни, переселиться в общежитие для работников, встретить красивую секретаршу или отставного полевого агента, которого ну уж точно не вызовут на объект, и жить нормальной жизнью. Но что-то, словно балласт, удерживало его от этого серьёзного шага. Безусловно можно сказать только одно: работа для него стояла превыше всего. — Т-ты… Правда так думаешь? — Дрейк робко поднял глаза на Марка. В сердце мужчины что-то ёкнуло, перемкнуло, и в глазах загорелся странный незнакомый огонёк. — Конечно… — он мягко улыбнулся, зарываясь пальцами в волосы парня, чтобы чуть успокоить. Дрейк тихо выдохнул, прикрыл глаза и уткнулся в плечо мужчины краснея. Даже при том, что его одежда давно помялась, волосы были в два раза растрёпанней обычного, а глаза покраснели, он всё равно выглядел до жути мило. Встретив такую девушку на улице, вы точно не пройдёте мимо, а наоборот: приветливо улыбнётесь, поздороваетесь и пригласите на чашку кофе, чтобы обязательно послушать, почему такая красивая девушка выглядит так грустно и помято. Несмотря на то, что тело Дрейка изменилось, он всё ещё продолжал считать себя парнем. Носить мужскую одежду, такую как объёмные рубашки, которые он обожал до перехода или свободные джинсы, он не перестал, да и кому какая разница, раз у одежды нет гендера? Нужно отметить, что парень выглядел точь-в-точь как девушка. По голосу, по походке отличить было практически невозможно. Марк и сам при первой их встрече принял Дрейка за девушку. В последствии, как только Гвин разъяснил парню что тот никакая и не девушка вовсе, мужчина чуть стушевался, стараясь переосмыслить это в кратчайшие сроки. — Как ты себя чувствуешь? Мне… смутно казалось, что у тебя будет очень долгий отходной период после этого… Дрейк нахмурился, вздыхая. — Ненавижу кофе… я не проглотил его, а выплюнул обратно в стакан, так что… — он неловко улыбнулся, — тем более, что он был жуть каким горячим и я ошпарился… Марк улыбнулся, поглаживая Дрейка рукой по щеке. — Это хорошо. Наверно, даже лучше чем просто хорошо — просто прекрасно! Дрейк смущённо улыбнулся. — Я надеюсь Амэ справится… — парень мигом погрустнел, бросая секундный взгляд на девушку. — Я бы никогда не пожелал ей такой… смерти… Марк нахмурился, поднимаясь с дивана и выдыхая. — Попробуй подремать немного. Если что-то изменится в её состоянии, я тебя первым разбужу, хорошо? Дрейк смущённо кивнул, вытягиваясь на диване. — Спасибо, Марк… Ты очень добрый… Как только парень закрыл глаза, в дверь послышался отчаянный стук и громкий тем не менее бурчащий что-то непонятное голос Вовы. Дрейк вздрогнул, вскочил с дивана и быстро подбежал к двери, трясущимися руками стараясь отпереть замок. Марк подлетел, выхватывая ключи из его рук. — Что ты делаешь? Они же умрут! — Ты уверен, что это они?! Я слышал что объект может не только сохранять облик превращённого, но и копировать голос! — в глазах Марка мелькнуло что-то зловеще-злобное и испуганное, однако Дрейк лишь нахмурился, забирая ключи из рук Марка и отпирая дверь. Лёша и Вова ввалились в комнату, тут же отползая от двери и позволяя Дрейку быстро запереть её. — Что, Вов, понадобился тебе бег по утрам до кабинета наперегонки с Дрейком? — тяжело дыша улыбнулся Лёша, садясь на полу. — Молчи уж, старый, я же тебя обогнал… всё-таки… — Вова хрипло засмеялся. Лёша обиженно цокнул, с удивлением замечая сопящего Гвина. Марк фыркнул, отходя в сторону и занимая кресло, показывая, что не уступит его. Вова выдохнул, улыбаясь. — Сердце как бешенное стучит, кошмар. Я, кажется, всё ещё не в форме… — Успокойся, гений, нам ещё надо досмотреть сон, на котором нас прервала одна наглая морда,— старший хихикнул, пересаживаясь на диван. Дрейк с полным непониманием происходящего смотрел на парней. В голове невольно пролетела мысль что они похожи на женатую пару, пускай на самом деле это и не так. Вова пересел на диван, с совершенно невинным лицом ложась на коленки Хесуса. Лёша то ли не обратил на это внимания, то ли решил сделать вид что всё идёт так, как должно быть, но по охуевшему выражению лица Дрейка и недовольному лицу Марка было понятно что те от этого немного выпали. В недоумённом молчании прошло пару минут. — А… — начал было Дрейк, но увидев прижатый к губам палец Хеса, заткнулся. Вова успел крепко уснуть, хоть и не понятно как у него это получилось. Тихо пробурчав что-то вроде: «Полежу с Амэ», — Дрейк поднялся с пола. — Что произошло с вами, и почему вы так резко влетели в нашу палату? — ничуть не стесняясь спящего Вовы и нахмурившегося Хеса, в полный голос спросил Марк. — Мы проснулись посреди ночи, вернее… Я проснулся посреди ночи оттого, что кондиционер перестал работать. Открываю глаза и вижу, как на меня смотрят два горящих глаза двести девяносто девятого… — Хес говорил тихонько, чтобы не тревожить младшего. — Ну… Я ему в морду подушку запустил от испуга, а у него голова в наволочке запуталась… Вот я Вову схватил и выбежал в коридор, закрыв дверь. А потом свинья что-то разбила, видимо окно, и стала свободно разгуливать под куполом. Марк потёр переносицу, хмуро смотря как Хес с еле заметной нежностью глядит на спящего. — Хочешь сказать, никто из вас не пострадал и не заразился? Хес кивнул, недовольно смотря на Марка, потому что тот говорил слишком громко. — Докажите. Хес раздражённо покосился на упрямого парня, чьи глаза сверкали по-особенному недобро. — Предлагаешь нам раздеться и показать тебе каждый миллиметр? Не слышал про такую штуку как доверие? — Утром со всем разберёмся, — буркнул Дрейк, зевая.***
«— Солнышко, нужно собрать вещи пока не стемнело, — почувствовав лёгкое прикосновение к своей голове, Вова открыл глаза, встречаясь взглядом с улыбкой Хеса. — Да нафиг надо, вернёмся потом, да заберём всё, — почувствовав тихое дуновение летнего ветерка в лицо, Вова улыбнулся шире, показывая зубки и восторженно вдыхая воздух, пахнущий земляникой. Лёша недовольно фыркнул, садясь рядом и обнимая парня за талию. — Если простудишься снова, я тебя лечить точно не буду! — вздохнул старший. Вова тихо засмеялся, устраиваясь удобнее на клетчатом пледе. Опасения старшего можно было понять, ведь полянка, на которой парни решили устроить пикник, находилась на довольно высокой горе, поэтому ветер тут дул не переставая. Внизу виднелся безграничный лес и речушка, рядом с которой Вова бросил свою машину с запасным провиантом и мелкими, но важными вещами типа зонтиков. — Как думаешь, далеко отсюда до комплекса? — Вова тихонько улыбался, прижимаясь к плечу старшего. Тёплый ветер действовал на парня как-то по-особенному, что давно приметил Лёша. — Вероятно… километров пятьдесят-семьдесят? Я не помню точно, сколько показывал твой навигатор, когда мы ехали… — Лёша тепло улыбнулся, прислоняясь к волосам парня и снова оставляя невесомый поцелуй. Ему нравилось проводить время вот так: тишина, корзинка с едой, лёгкий ветер, плед, Вова, вовины волосы, пахнущие лесом и собственным шампунем… Кажется, в такие мгновения Лёша ощущал вселенское спокойствие. Хитро улыбнувшись, Хес резко повалил Вову на плед, нависая над ним. Поначалу младший испуганно охнул, но вновь замечая спокойную улыбку парня, тихонько засмеялся. — Здесь не слишком удобно, Лёш. Хесус чуть нахмурился, выгибая бровь. — Мне казалось ты смущаешься, когда произносишь моё имя, разве нет? Вова покраснел, отворачиваясь: — Ой да иди ты! Лёша тепло улыбнулся, вовлекая парня в нежный поцелуй, на который тот с радостью ответил. Руки младшего сами потянулись вверх, обнимая Хеса и полностью давая захватить власть во рту, еле слышно урча. Старшему нравилась податливость парня. Нравилось как тот скулит и извивается под ним в постели, нравилось видеть его покрасневшее и жутко смущённое лицо, нравилось оставлять поцелуи на шее или щеках, нравилось смотреть на него сонного, растрёпанного, только проснувшегося, позволяющего себя целовать и лениво отвечающего. Лёше нравился Вова. Нравился до безумия, до бабочек в животе. Лёше нравилось, что по утру он обязательно просыпался в его жарких объятиях, нравилось разглядывать парня, пока тот не проснулся и не отчитал старшего за то, что тот мало спал. Отстранившись первым, Лёша еле слышно захихикал: — Ты покраснел. Вова возмущённо вдохнул, собираясь высказать целую тираду о том, что это естественный процесс, но его тут же заткнули чуть более властным поцелуем. Вова не сопротивлялся, даже наоборот: настойчивость Хеса пробуждала в нём некую страсть и непреодолимое желание подчиниться. Вова любил ластиться, когда Хес легонечко зарывался в его чуть вьющиеся волосы, любил отвлекать Хеса от домашней работы неожиданными поцелуями, любил робко краснеть, замечая счастливую улыбку старшего, любил готовить Хесу булочки, а по ночам, особенно в постели, называть Хесуса Лёшей. Вова любил Лёшу. Любил до безумия, до посинения, когда в лёгких не остаётся воздуха. Любил те робкие прикосновения, поцелуи, грубые толчки, всхлипы, стоны, утренние круассаны, что приносил старший по утрам, виновато рассматривая цепь засосов от шеи к торсу и ниже… Вова грустно выдохнул, останавливая удивлённого Хеса и смотря тому в глаза. — Посидим тут ещё немного? Не хочу домой или в центр… Пожалуйста, Хес. Лёша улыбнулся, слыша приевшуюся за год кличку. — Как хочешь. У нас и так весь день сегодня выходной, — он хитро улыбнулся, растягиваясь на пледе. — Что?! Но ты сказал что у нас есть пару часов! Дурак! — Вова несильно ударил смеющегося парня по ноге, хмурясь. — Да, пару часов чтобы провести их на природе, а всё остальное я предлагаю провести дома, желательно в кровати, — Хесус приподнялся, хитро смотря на покрасневшего парня, — что скажешь? — Ой да иди ты…» Лёша мягко улыбнулся, видя счастливую улыбку спящего парня. — Вов… пора вставать, уже утро… — Лёша осторожно потряс парня за плечо, от чего тот нахмурился. — Ммм… Да ты достал, у нас выходной сегодня, — фыркнул Вова, зевая, но всё ещё не открывая глаза, — ты же сам сказал только что! Лёша удивлённо хмыкнул: — Я что, тебе снился? Вова распахнул глаза, покрываясь краской. Лёша засмеялся, смотря на краснеющего подростка. — Да ты дурак совсем! — с каждой секундой Вова становился всё краснее, — Конечно же ты мне не снился! Лёша хитро улыбнулся, замечая как на красного подростка пялит Гвин и Дрейк. — Я что-то пропустил? — нахмурился Гвин, — Почему они ведут себя как женатики? — Ты тоже заметил? — засмеялся Дрейк, осторожно перебирая между пальцами густые волосы Амэ. Вова покраснел сильнее, бурча что-то невнятное. Лёша мельком заметил приоткрытую дверь и встал было, чтобы её закрыть, но Гвин усмехнулся: — Не стоит, Хес. В этом больше нет необходимости. Вова нахмурился сильнее, вопросительно смотря на Гвина. — Да что тут вообще происходит…***
Flashback «Марк устало ходил взад вперёд. Уснуть так и не получилось, но это не сильно его беспокоило. Куда больше его волновало маленькое пятнышко на коже и неприятные покалывания в сердце. Всё указывало на то, что осталось ему не так долго. С каждым часом покалывание становилось сильнее, а пятно росло. Несмотря на заражение, Марку очень повезло, что пятно начало расти на плече, и под кофтой оно было почти незаметно. Возможно именно это и спасло его от расспросов или ещё чего похуже. Для себя мужчина точно решил, что умирать он не хочет. Как бы то ни было, свои пару часов, пару дней, неделю, Марк проживёт так, как ему захочется. Не важно будут ли ему мешать, не важно придётся ли ему скрываться. Последнее своё время он будет жить. Гвин по-прежнему дремал: по словам Дрейка, именно так он переносит стресс. В прочем, ни Марк, ни Дрейк, ни, тем более Амэ трогать его не собирались. С момента объявления карантина прошло более нескольких часов. Возможно три, может четыре, Марк точно не знал: время словно перестало существовать. За окном ни светлело, ни темнело. Искусственное освещение не выключалось даже ночью, поэтому лишь плотные шторы могли создать ощущение ночи. Дрейк просыпался почти каждые полчаса, скуля что-то и плача. Марк вздыхал, садился рядом и терпеливо успокаивал его, гладя по волнистым волосам и тихонько шепча что-то на ухо. Парень успокаивался, вновь засыпая, но вскакивая с дивана вновь по прошествии получаса. Амэ ни разу не шевелилась с того самого момента, как Марк перевязал ей голову и уложил. В принципе лишь её спокойное дыхание подтверждало наличие жизни в её теле. Пару раз Марк менял повязки, но когда заметил пятно на собственной руке, жизнь девушки плавно отошла на второй план. Пускай внутренне он и корил себя за небольшую эгоистичность, ведь Амэ, возможно, так же как и он, доживала последние часы жизни, но своя жизнь, несмотря ни на что, оставалась незыблемым приоритетом. Пожалуй больше всего сейчас хотелось именно грёбаной свободы. Парень понял это, только тогда, когда в комнату ввалились запыхавшиеся Вова и Хес. Сначала в голову забрался дикий страх, что именно они станут причиной его гибели: не известно здоровы ли они, а если даже и не здоровы, это и не выяснится, пока кто-то из них не проболтается — Марк понял это по себе, ведь ни Гвин ни Дрейк даже не подозревали о том, что парень болен. Когда парни мирно засопели, Гвин открыл глаза. Дрейк спокойно спал, обняв Амэ: ни разу за всю эту ночь он не спал так крепко и долго, как в обнимку с ней. Гвин поднялся, с удивлением смотря на сопящих рядом парней. — Давно они… — начал было Гвин, но Марк грубо прервал его. — Я должен уйти. — Что? Куда? — мужчина мгновенно нахмурился, останавливаясь посреди комнаты. — Ты с ума сошёл? — Нет, Гвин, пожалуйста, послушай… — Марк тихо вздохнул. — Я могу попытаться обезвредить двести девяносто девятого, тогда вы все-все выйдете и покинете центр зоны… Вам удастся спастись, и… — Нет, стой! Ты тоже спасёшься, я не допущу того, чтобы ты умер, Марк… — Гвин побледнел, нерешительно сделав шаг на встречу. Мужчина мгновенно отодвинулся, показывая что не отступит от принятого решения. — Прости, Гвин… Как только зазвучит сигнал отмены карантина, ни в коем случае не бегите первыми. Ждите как минимум час, только после этого выходите, слышишь? Скажи, что понял и послушаешь! Гвин поджал губу, кивая: — Понял… Прошу, будь аккуратен: не умри и дождись нас… Марк грустно улыбнулся. — Я почти мёртв, Гвин… Мы должны попрощаться. Я знаю, что мне мне осталось совсем немного… Я и так продержался рекордное количество времени… — он легонько отдёрнул ворот кофты, показывая одеревенелый участок плеча и груди. Гвин в ужасе прикрыл рот рукой. — Больно? — еле слышно прошептал он, не переставая пялится на участок чёрной коры. — Очень… — Марк грустно улыбнулся. — Запри за мной дверь, помни мои слова: останься жив и живи счастливо. Гвин сглотнул, решительно подходя к двери и отпирая её. — Скажи, что у тебя есть план, прошу… Марк грустно улыбнулся, мотая головой. — Прости, дружище. Я рад был познакомиться с тобой… Береги Дрейка… Да и всех остальных… Марк вдохнул побольше воздуха и, прежде чем парень успел сказать что-то на прощание, выскочил за дверь, плотно закрывая её за собой. Коридор встретил его угрюмым холодом и темнотой. Было страшно, очень хотелось вернуться, а плечо нестерпимо горело, ныло, чесалось и кололо. В какой-то момент Марку показалось, что его поджарили заживо на сковороде и начали почему-то именно с плеча, а не с туловища. С каждым шагом в темноту становилось всё страшнее: тьма будто сгущалась, тихое чавканье приближалось, спасительная дверь осталась за двумя поворотами и глубоко в душе парень спокойно выдохнул, понимая, что хоть кого-то он сможет спасти. Честно сказать, он и сам не понимал, почему поступил так. Сначала с голове крутилась мысль, что своя жизнь гораздо важнее, а через секунду в голове что-то щёлкнуло, и он понял, что до завтра ему не дожить. Покалывание в сердце прекратилось вот уже как полчаса назад и парень понял, что корень объекта перестал расти внутри него и полностью переключился на распространение коры по телу. С каждой минутой становилось всё невыносимее. Следующий поворот был роковым. Марк мгновенно замер, замечая свинью, увлечённо копавшуюся в чьих-то наспех оставленных вещах, в одной из брошенных комнат. Голова свиньи была полностью покрыта чёрной корой, такой же, как и на всём теле, лишь глаза остались прежними: жутко сверкали красным светом. Вместо ног у существа были длинные витиеватые корни, расползшиеся по комнате. На спине виднелись два больших отростка с полноценно сформировавшимися ветвями. Марк сглотнул: страх новой волной накатил, смывая весь, даже самый стойкий настрой. Отчаянно захотелось в комнату. Снова успокоить Дрейка, прижать его к себе и погладить по волосам, сказать что всё будет хорошо, и легонько поцеловать в лоб. Марк задрожал, всхлипнув еле-еле. Умирать не хотелось… В кармане покоилось единственное дельное оружие против объекта — старая, невзрачная зажигалка, не раз помогавшая парню в походах или крайне стрессовых ситуациях, где спасением были только сигареты. «П-прости, Дрейк… Я хочу, чтобы ты жил…» Послышался чирк металлического колёсика о кремень, но на счастье Марка свин не обратил на это внимание. Лишь когда деревянное плечо полностью покрылось огнём, и по всей комнате разнёсся запах жаренной плоти, послышалось хрюканье и взгляд горящих глаз поднялся на мужчину. Марк плакал. Плакал, когда набросился на истошно визжащую свинью, плакал, когда чувствовал как собственная кожа подгорает а кровь закипает, плакал, когда чувствовал что всё тело покрылось огнём, плакал когда с облегчением понял, что свин перестал трепыхаться и молча замер на месте, свалившись на пол полностью охваченный огнём. Плакал, когда из последних сил старался сохранить сознание, пускай тело и перестало его слушаться и совершенно не двигалось, продолжая гореть. Марк не знал от чего именно он плакал. Когда на грани жизни и смерти, он открыл глаза последний раз, перед ним показался образ дрейка с лёгкой, еле заметной мягкой улыбкой, которой так и не успел налюбоваться мужчина… end flashback