***
-Николь? Моргнув, Николь оторвалась от своих мыслей и посмотрела на женщину, стоявшую перед ней. У нее перехватило дыхание, когда она поняла, кто именно прервал ее. -Вейвс ... я имею в виду, Вейверли. Что случилось? -запинаясь, пробормотала она, изобразив на лице легкую улыбку и изо всех сил стараясь не выдать своего удивления. -Я просто хотела поблагодарить тебя, -начала Эрп, нервно сжимая перед собой руки, -за то, что ты привела сюда Гас. Она… и я… просто спасибо тебе. -Это… да, конечно, -ответила Николь, чувствуя только благодарность за то, что Вейверли наконец заговорила с ней, наконец-то посмотрела на нее. Вейверли тихонько хихикнула и покачала головой, подняв одну бровь в сторону Николь. -Я уверена, что это ложь, рейсы из Чистилища не совсем дешевые или их легко заказать. С призраком улыбки с ямочками на лице, Николь пожала плечами и засунула руки в карманы, руки свободно сжались в кулаки. -Оно того стоило, -легко ответила она, переводя взгляд на Вейверли, и невысказанные слова повисли между ними, связывая их вместе, как спасательный круг. -Ты того стоишь. Губы Вейверли приоткрылись, мягкий выдох покинул ее, когда она просто посмотрела на Николь, зеленые глаза тревожились, закручиваясь штормом эмоций. После нескольких ударов сердца, которые показались ей вечностью и мгновением одновременно, мягкое прочистившееся горло вытряхнуло обеих женщин из их мгновения. Николь моргнула и посмотрела на Вейверли, заметив, что там стоит тетя Гас с веселой полуулыбкой на лице. -Если вы двое почти закончили пялиться друг на друга, я думаю, что Вейверли и я уйдем. Чувствуя, как щеки заливает румянец, Николь слабо улыбнулась пожилой женщине и кивнула. Бросив взгляд на Вейверли, Николь заметила ее стальной решительный взгляд, твердую челюсть и поняла, что их прогресс был остановлен. Но сегодняшний вечер был небольшим шагом в правильном направлении, если судить по двум розовым кругам на щеках Эрп. Брюнетка, возможно, все еще боится, может быть, все еще верит, что между ними был только бизнес, но она не будет вечно жить с этими чувствами. И это ощущение возможности, надежды заставило Николь улыбнуться еще шире, когда она помахала обеим женщинам, отправляя их восвояси.***
Это небольшое взаимодействие между ними, этого было достаточно. Достаточно, чтобы раздуть пламя, все еще упрямо мерцающее в сердце Николь. Но Хот не могла думать о Вейверли прямо сейчас. Следующие несколько дней будут достаточно тяжелыми. Последнее, в чем она нуждалась, так это в том, чтобы добавить к этой неразберихе еще и беспокойство за девушку. Когда частная машина подъехала к отелю и Крисси заговорила с водителем, Николь закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Ей просто нужно было пережить несколько дней в Остине. Всего три дня, а потом они отправятся на Тихоокеанский Северо-Запад, где она сможет зализать раны и вернуться более сильной. Свежая, готовая продолжить борьбу за женщину, которая владела ее сердцем. -Это всего лишь три дня... всего лишь три дня. Насколько это может быть трудно? -Подумала Николь. Но когда она открыла глаза и увидела Вейверли, входящую в отель под руку с Джереми, свободно улыбаясь, Николь поняла, что это может оказаться самым трудным делом в ее жизни.***
В тот вечер семья Недли решила угостить всех художников хорошим ужином. Крисси забронировала номер в одном из элитных стейк-хаусов, обеспечив некоторую приватность для своей группы. Все тринадцать человек: десять художников и три сотрудника галереи, сидели за большим, похожим на банкетный стол столом, между ними стояло несколько закусок и основных блюд. Николь сидела во главе стола, склонив голову, и тихо разговаривала с Крисси, обсуждая предстоящую выставку. Недли сидел напротив Крисси и слева от Николь, полностью поглощенный меню, тихо бормоча себе под нос о ценах на хороший стейк в наши дни. Вейверли сидела рядом с Крисси и Розитой, а Джереми и Робин напротив нее. Оглядев сидящих за столом, Эрп почувствовала, как легкая улыбка тронула ее губы. Было что-то в том, чтобы быть окруженным коллегами-художниками, что было чистой магией. Между ними существовал естественный комфорт, в основе каждого взаимодействия лежали принятие и понимание. Казалось, что эта группа была молнией в бутылке, группой, полной почти неописуемого качества. Это было что-то особенное. Уникальное. И гораздо большее. Снова обратив внимание на пару за столом, Вейверли почувствовала, как ее улыбка стала шире. Джереми и Робин были просто слишком приторно милые вместе! Они придвинули свои стулья невероятно близко друг к другу, их плечи касались друг друга с каждым смехом, с каждым счастливым моментом. Джереми выглядел совершенно пораженным, когда подпер подбородок рукой, слушая страстную речь Робина о многогранной природе картофеля. Остальная часть их маленькой группы художников выглядела одинаково очарованной этой историей. Но пока она изо всех сил старалась слушать… Вейверли поймала себя на том, что отвлеклась. Украдкой бросив взгляд туда, где справа от нее сидела Николь, Вейверли почувствовала, как ее желудок сжался. Она быстро заметила затравленное выражение на лице Николь, увидела приглушенную боль, пляшущую в этих обычно теплых шоколадно-коричневых лужицах. Это была совершенно другая сторона Николь, которую она никогда раньше не видела. За прошедшую неделю девушка успела узнать и увидеть множество сторон и качеств Хот. Ее уверенная развязность, которую Эрп не хотела признавать, казалась ей привлекательной. Ее защитные инстинкты, те самые, что проявились, когда Вейв больше всего в них нуждалась. Ее способность слушать, заставлять человека чувствовать, что он единственный, кто имеет значение в этом мире. Ее невероятно щедрое сердце. Ее яростная преданность. Был только один короткий момент, когда Вейверли увидела шепот боли, но она видела его и сейчас. Она была в глазах Николь, это было написано на ее лице в тот день в Нью-Йорке. В тот день, когда Николь быстро пресекла попытки Вейверли заставить ее рассказать о своей семье. В тот день, когда Николь решила поделиться с ней счастливым воспоминанием из детства. В тот день, когда она смогла увидеть реальную Николь, которая сокрыта под слоями дерзких шармов и уверенной бравады. -Твоя тетя хорошо добралась? Мягко заданный вопрос вывел Вейверли из задумчивости, заставив переключить внимание с Николь на пожилого мужчину, сидящего напротив. На лице Рэнди Недли играла легкая улыбка, а в глазах мерцал огонек. Тот самый, который заставил девушку почувствовать, что она может сказать ему все, что угодно, потому что он будет слушать. Как отец, так и дочь. Вейверли поймала себя на том, что кивает, беспокойство за Николь отодвинулось на задний план, когда она улыбнулась мужчине. -Она так и сделала! Уже вернулась целой и невредимой в Чистилище. Я не могу отблагодарить вас за это, сэр. -Сэр? Ничего подобного. Я Рэнди, -хрипло ответил он, пренебрежительно махнув рукой. Вейверли усмехнулась, улыбнувшись его поправке. -Я помню это, но вот чего я точно не помню, так это почему ты в первый раз уклонился от приличного знакомства? Я и понятия не имела, что стою рядом со своим боссом! -Сказала Вейверли почти дразнящим тоном, слегка хихикая. Недли весело фыркнул, и его глаза радостно прищурились, когда он улыбнулся ей. -Ну, ты же знаешь. Хотел получить шанс встретиться с тобой без всего этого делового дерьма, мешающего нам. Вейверли снова рассмеялась и уже собралась ответить, когда женщина, сидевшая справа от нее, заговорила, втянув ее в разговор, но оставив Николь в стороне. Насколько Вейверли могла судить, внимание Николь было с любопытством приковано к меню, которое она держала в руках. -Ты только что назвал наш бизнес деловым дерьмом, папа? -Поддразнила Крисси, ухмыляясь пожилому мужчине. -Конечно, нет. Я называю все это... -он замолчал, жестикулируя вокруг них, как будто ссылаясь на ситуацию, в которой они оказались, -чушью. Я никогда не понимал, почему это должно быть так, все эти модные обеды и контракты. -Ну...я думаю, что для этого есть место, -заметила Вейверли, изо всех сил стараясь не смотреть на странно молчаливую женщину во главе стола, пока она говорила, вместо того чтобы сосредоточиться на Недли. -Это держит вещи профессиональными и организованными. Планируемыми. Все под контролем. -Не все должно быть под контролем, -яростно пробормотала Николь, не отрывая взгляда от меню. Когда наступила тишина, Николь подняла глаза и заметила, что Крисси и Рэнди с любопытством смотрят на нее. Нахмурившись, Николь перевела взгляд на Вейверли и тут же втянула воздух, увидев выражение ее лица. Легкое удивление. Намек на гнев. Почти смертельный вызов. И любопытство, всегда необузданное любопытство. -Это странное наблюдение, Ник, -прокомментировала Крисси, чувствуя, как напряжение растет до некоторого неудобного уровня, когда две женщины посмотрели друг на друга. Несколько раз моргнув, Николь быстро перевела взгляд на Крисси, не в силах больше смотреть на Эрп. Ей нужна была передышка от напряженного зрительного контакта, который у них только что был. -Я просто хотела сказать, что некоторые вещи в жизни предназначены для того, чтобы наслаждаться ими такими, какие они есть. Грязными, несовершенными. Вы не можете планировать каждое мгновение каждого дня, не можете контролировать все. Если бы вы могли, что бы это была за жизнь? -Скучная? -Предложил Недли. -Одинокая? -Добавила Крисси, заставив Николь поджать губы, и в ней вспыхнул огонек победы. Даже не зная, не пытаясь, ее семья поддерживала ее, выбрала ее сторону в этом споре. Но Вейверли было не так-то легко переубедить. -Я не согласна, -сказала она, привлекая к себе внимание Недли и Крисси, в то время как Николь смущенно смотрела на стол. -Я думаю, что контроль важен, даже необходим. Без него мы все сошли бы с ума, погрузились бы в хаос! Эта жизнь была бы чистым безумием. Я бы предпочла скуку, черт возьми, я бы предпочла одиночество. Остальные трое некоторое время молчали, прежде чем мужчина заговорил. -Хм...в ее словах что-то есть, -признал он, откидываясь на спинку стула и задумчиво складывая руки перед собой. Рот Николь открылся от шока, когда Вейверли торжествующе выдохнула, улыбка появилась на ее лице, когда она подняла бровь в направлении Николь. -Даже не знаю… -Крисси заговорила, опершись руками о стол: -Я все еще чувствую, что Ник тоже права. Мы не можем контролировать все! Николь ухмыльнулась Вейверли, а затем посмотрела на Крисси, одарив ее благодарной улыбкой. -Точно! Мы не можем и не должны, особенно те вещи, которые не должны находиться под контролем. -Например, что? -С вызовом съязвила Вейверли, глядя прямо на Николь и выгибая бровь. Взгляд Николь метнулся назад, чтобы встретиться с Вейверли, и она почувствовала, как у нее перехватило дыхание от эмоций, бурлящих в этих зеленых озерах. В их глубинах бурлил такой огонь, такая смелость. Судорожно выдохнув, Николь облизнула губы и снова посмотрела на нее, чувствуя непреодолимое желание произнести слова, пляшущие на кончике ее языка. Она хотела сказать Вейверли, что происходящее между ними, любовь и чувства это не те вещи, которые предназначены для управления или содержащиеся. Они были предназначены для свободного плавания. Любовь не сводится к цифрам и фактам, чтобы ее можно было сесть и спланировать. Любовь неосязаема. Она была как ветер, невидима, но всегда ощутима. Это было похоже на Лунный свет, маяк надежды в темные времена. Любовь, как огонь, полна тепла и страсти. Это было похоже на дождь, прохладный и расслабляющий. Но Николь не говорила ничего подобного. Вместо этого она просто откашлялась и сказала все, что могла, давая Вейверли ответ и вопрос одновременно. -Это не тот ответ, который я могу дать тебе... это то, что ты должна выяснить сама. Глаза Вейверли слегка расширились от ее ответа, губы приоткрылись, когда она откинулась на спинку стула, вспышки неуверенности и замешательства промелькнули на ее лице. Ее рот открылся и закрылся несколько раз, как будто она собиралась ответить, но не смогла произнести ни слова. Опустив взгляд с Николь на стол, она закусила нижнюю губу. Крисси и Недли тоже молчали, оба не понимая, что только что произошло, и не зная, что сказать. Когда ее желудок скрутило и холодные шипы страха пронзили ее сердце, Николь забеспокоилась, что сказала слишком много. Она смотрела, как Вейверли обдумывает ее слова, наблюдала, как она снова строит свои стены, вероятно, более крепкие и высокие, чем в прошлый раз. Осознавая, она сделала именно то, чего она бы не стала делать, если бы подумала, особенно о вещах, связанных с Вейверли. Как всегда, Николь резко отодвинула стул от стола и швырнула салфетку на свою тарелку. Глава Вейверли поднялась на резкий шум, скрип ножек стула по полу, привлекая внимание остальных к Николь. Николь слабо улыбнулась теперь тихой комнате. -Я не очень хорошо себя чувствую, так что я уйду ненадолго. Наслаждайтесь ужином и убедитесь в том, чтобы заказать пирог, он просто объедение. С этими словами Николь, стараясь не смотреть в сторону Вейверли, быстро вышла из комнаты. В ответ комната была тихой, и каждый человек был несколько смущен неожиданным уходом директора галереи. К счастью, в этот самый момент в комнату вошли официанты, чтобы забрать заказы у всех присутствующих, тем самым разбив лед и вернув большинство из них к прежнему веселью вечера. Но те трое, что сидели во главе стола, все еще не могли избавиться от смущения и беспокойства. Повернувшись к Крисси с глазами, полными вопросов, Вейверли тихо спросила: -Она в порядке? Глупо было задавать такой вопрос. Николь явно была не в порядке, но Вейверли, казалось, не находила слов, чтобы сказать что-то еще. Крисси прищурилась, словно пытаясь придумать, как лучше ответить ей. Казалось, она находится между молотом и наковальней, между своей верностью сестре и верностью подруге. Наконец, Крисси почти удрученно пожала плечами. -Честно говоря, Вейвс, нет. Лицо Вейверли вытянулось от такого признания, от словесного подтверждения ее тревоги. -Я только делаю ей хуже, -прошептал Вейверли прерывающимся голосом. -Не хуже...но и не лучше. Прости за прямоту, но она... -Твоя сестра, -перебила ее Вейверли, слабо улыбаясь Крисси. -Я понимаю, и я ценю твою честность. Наверное, мне нужно было это услышать. Получив понимающий взгляд от Крисси, Эрп опустила глаза к столу, чувство вины внутри нее было почти всепоглощающим. Это не давало ей покоя до конца ужина и всю дорогу до отеля. Оно преследовало ее, пока она шла к себе в комнату и готовилась ко сну. Оно что-то нашептывало ей, пока она лежала без сна, гоняясь за ним, но не в силах поймать его. Что бы ни переживала сейчас Николь, она только все усложняла. И почему же? За что? -Чтобы защитить себя, -подумала Вейверли, чувствуя, как стыд обжигает ее при этой эгоистичной мысли. Все это время она беспокоилась о своих собственных чувствах, своем прошлом, демонах, своем израненном сердце. Она никогда не позволяла себе по-настоящему думать о том, как это повлияет на Николь, как ее внезапное решение отступить, вернуться к профессионализму, причинило ей боль. Честно говоря, она и думать об этом не хотела. Потому что она знала, что это разрушит ее решение. Это заставило бы ее бороться с большими, сильными, пугающими чувствами в ее сердце. Те, что у нее еще остались. Те самые, которые она пыталась забыть. Те, с которыми она больше не могла бороться. Перевернувшись на бок, Вейверли вздохнула и, схватив подушку, крепко прижала ее к груди, зная, что сон не в ее будущем. Ее разум двигался слишком быстро, слишком быстро перебирал все, чтобы она успела хотя бы на мгновение закрыть глаза. Мысли Вейверли невольно обратились к ужину, к переменам, которые она начала замечать. Щели в броне Николь были видны ясно, как днем, и Вейверли больше не могла игнорировать их. Она больше не могла игнорировать Николь. Неужели она боролась с этим все это время? -Удивилась она, в глубине души понимая, что все, что беспокоит Николь, имеет прямое отношение к ее семье и к возвращению в Техас. Может быть, она пропустила это, не заметила знаков. Что было не совсем удивительно, учитывая, что она была так поглощена призраками своего прошлого, так застряла на фантомной боли от своего старого разбитого сердца, что не смогла увидеть женщину, стоящую прямо перед ней. Женщину, которая привезла ее тетю в Чикаго просто потому, что знала, как сильно Вейверли скучает по ней. Кто дал им пространство, чтобы насладиться встречей. Которая наблюдала издалека, с легкой улыбкой на лице и глазами, полными надежды. А Вейверли ничего не заметила. Женщина, которая купила ей кофе в Нью-Йоркском аэропорту, потому что совместное употребление кофе стало чем-то общим для них. Которая передала ей чашку, касаясь кончиками пальцев ее собственных, как будто она жаждала самого маленького прикосновения, самого короткого прикосновения. Которая практически умоляла Вейверли открыться ей, рассказать, что происходит. А Вейверли ничего не заметила. Женщина, которая изо всех сил старалась сделать что-то хорошее для себя и своей семьи, даже не успев толком их узнать. Которая призналась в своей покупке в тот день у коротышки, когда они лежали вместе перед камином. У которой в глазах было удивление, когда Эрп сцепила их мизинцы. Которая заставила ее чувствовать себя в безопасности и желанной. И Вейверли это заметила. Но она оттолкнула ее из страха и неуверенности. Она не замечала, какой серьезной ошибкой это было...до сих пор. Сидя на кровати, Вейверли откинула волосы назад и глубоко вдохнула воздух, ее сердце колотилось в груди. Она совершила ошибку. Огромную, гигантская, просто колоссальную ошибку. И она была последней, кто это понял. Крисси... Недли... Гас. Они все это заметили. Все они пытались помочь ей, мягко подталкивая в нужном направлении. Просто дать Николь шанс, чтобы показать себе, что она не такая. -Я думаю, что ты должна это сделать, что-нибудь придумать, Вейверли...просто дай ей время. Не надо заставлять ее расплачиваться за грехи, которых она не совершала. Все эти мгновения, все эти слова мудрости были попыткой заставить ее увидеть ошибочность своего пути. Помочь ей понять, что отступать и отрицать свои истинные чувства было неправильно. Сердца тоже можно починить. Иногда именно те люди, которых мы больше всего боимся, починят их. Вейверли, ты всегда была честным ребенком...Не останавливайся сейчас. Слова тети промелькнули у нее в голове, и с губ Эрп сорвался легкий вздох. Она была готова к этому, быть честной сама с собой. Николь всегда была ей верна. Стойкая. Постоянная, успокаивающая своим присутствием. Даже когда ей требовались пространство, дистанция и профессионализм, Николь подчинялась, показывая, что умеет слушать. Она могла уважать ее желания. Но она не ушла далеко. Николь осталась, заботилась о ней издалека, доказала, что она совсем не похожа на человека, который причинил боль Вейверли много лет назад. И Вейверли была немного влюблена в нее за это. Издав почти облегченный смешок, она упала обратно на кровать и снова обняла подушку, не в силах сдержать улыбку, расплывшуюся по ее лицу. -Я думаю, что мне действительно нравится Николь...на самом деле, я думаю, что могла бы любить ее. Я думаю, что уже люблю. Глубоко вздохнув, Вейверли позволила этому чувству свободы наполнить ее. Она наконец-то была честна с собой, наконец-то отбросила все свои сомнения и страхи, чтобы не только признать, что она любит Николь, но и что она хочет быть с ней. Но хочет ли Николь ее по-прежнему? Нахмурив брови, Вейверли быстро вернулась к реальности, погрузившись на матрас, когда тяжесть ситуации обрушилась на нее. Теперь Николь была единственной, кто отстранялся, кто дистанцировался. Так…Вейверли нужно было стать для нее всем, чем была Николь. Ей нужно было быть преданной и непоколебимой, постоянно находиться рядом. Она должна была показать Николь, что ей не все равно. Что она совершила ошибку в своем желании отстраниться. Что она была здесь ради нее. Она была здесь и осталась ради нее. Вейверли была бы тем, кем Николь хотела бы видеть ее прямо сейчас... и она знала, как понять, что это такое. Сбросив с себя одеяло, с трепещущим от волнения желудком, Вейверли подошла к чемодану и накинула на себя поношенную фланелевую рубашку дяди. От нее пахло огнем, корицей, домом. Она сделала глубокий вдох, позволяя успокаивающим запахам омыть ее. Она вся дрожала и нервничала, но это ее не остановит. Несмотря на неуверенность в том, что ее ждет, она должна была попытаться.***
Ранним утром, идя по коридору, Вейверли нервно теребила рукава рубашки, глядя на номера комнат. 506… 508… 510… Добравшись до номера 512, Вейверли глубоко вздохнула. -Вот оно, -подумала она, готовясь. -Пришло время рискнуть. Спрыгнуть с этой скалы...и, надеюсь, взлететь. Подняв руку, она тихонько постучала три раза, прикусив нижнюю губу. Она знала, что уже очень поздно, что Николь, вероятно, даже не проснется прямо сейчас, что ей, возможно, следовало подождать до более-менее разумного часа, чтобы появиться и излить свое сердце. Размышления Вейверли были прерваны приближающимися к двери шагами. Нервно сглотнув, Эрп посмотрела в глазок и помахала рукой, слегка смущенно улыбаясь. Вскоре она услышала предательский стук открываемых замков. Затем дверь распахнулась, открыв Николь ее взгляду, одетую только в майку и боксеры, с чрезвычайно растерянным и озабоченным выражением на лице. -Все в порядке, Вейвс? -тихо спросила она, устало проведя рукой по лицу. -Да, все в порядке! Даже слишком! -Ответила Вейверли, возможно, немного громче, чем следовало бы по утрам. -Это...хорошо. Я рада это слышать, -тихо сказала Николь, моргая, чтобы прогнать сон из глаз, смущение все еще читалось на ее лице. Вейверли заставила себя натянуто улыбнуться, изо всех сил стараясь побороть бурлящие внутри нее нервы. Встревоженно откашлявшись, она заглянула Николь в глаза и позволила знакомым коричневым лужам сковать ее. -Так вот... я не могла уснуть. И я просто начала думать о всякой ерунде, а потом не могла перестать думать о... всякой ерунде. Николь прищурилась, глядя на Вейверли, и на ее лице промелькнуло недоверие. -Ты пришла сюда…к моему номеру...в 2:03 ночи, чтобы сказать мне, о чем ты думала? Вейверли яростно затрясла головой, пытаясь подобрать нужные слова. -Нет! Ну... да, но есть смысл подумать! -Ладно…ты собираешься добраться до него? -Спросила Николь, скрестив руки на груди и прислонившись к дверному косяку. Пристальный взгляд опустился на руки Николь, глаза Вейверли расширились, прежде чем сразу же выстрелить вверх, чтобы встретиться с Николь, легкий румянец припудрил ее щеки. -Д-да, -заикаясь, пробормотал она. -Я думала о том, как… ну это немного смешно на самом деле, я много думала над всеми этими вещи, чтобы сказать, но теперь я... я не могу найти… Николь подняла руку, отчего последние слова Вейверли застряли у нее в горле. -Вейверли, я устала, так что, если эта болтовня может подождать… -Не может! -Быстро вмешалась Вейверли, заставив Николь отшатнуться от неожиданности. -Тогда скажи! Скажи то, ради чего ты сюда пришла, -в голосе Николь звучало раздражение. Вейверли открыла рот, чтобы заговорить, чтобы наконец сказать Николь, что она сожалеет о том, что отступила, сказать ей, что она хочет дать им шанс, сказать ей, что она готова быть для Николь в любом качестве, в котором она нуждается. Но ничего не вышло. Поэтому после нескольких мгновений нерешительной борьбы со словами внутри себя, Николь вздохнула и оттолкнулась от дверного косяка. -У меня нет времени на пустые игры. Это было бы непрофессионально, -сказала Николь, заставляя Вейверли отшатнуться от острого комментария. -Когда ты поймешь, что хочешь сказать, приходи ко мне. А пока... спокойной ночи, Вейверли. С этими словами Николь бросила на нее последний взгляд, совершенно непроницаемый, прежде чем решительно закрыть дверь, оставив Эрп за ней, немного ошеломленную и более чем немного потерянную.