«Если хочешь рассмешить бога– расскажи ему о своих планах»
Я, не долго думая, проникся к этому Тристу– как назвал его мой милый– снисхождением, не каждый решится испробовать свои силы и попытаться узнать больше информации о Богах, хотя, на мой взгляд, он не с того конца ищет, но кто я такой, чтобы ему помогать? Пускай сдохнет от наших рук и не попадается мне на пути, не хочу иметь дел с этим мусором. Встав в полный рост Купрум окинул несчастного китаёзу ледяным взглядом. Как бы угадав его намерения, Анна неожиданно прервал планы своего соратника: — Я думаю, не лишним будет скорее сдать его местным Святейшим. — Ты дурак? — лицо Купрума, недавно озверевшего, было теперь скорее недоумевающим. Он был просто в шоке от умственных способностей своего «приятеля». — Ты понимаешь, что…- но тут он поймал себя на мысли, что не стоит разглагольствовал при посторонних, тем более, что нужно было избавиться от свидетеля и возможного врага. Купрум был не в настроении, мало того, что его прервали с Таласом на самом интересном месте, так ещё придётся марать руки. Но тут на передний план выступает элемент неожиданности. Палатка внезапно наполнилась дымом. Не долго думая, Талас схватил в охапку и Купрума, и Анну, даже несмотря на ожесточённое сопротивление первого. Позже, спустя нескольких минут пребывания на свежем воздухе, стало понятно, что был устроен пожар, случайно это произошло, или намеренно, времени думать уже не было, нужно было сохранить хотя бы несколько палаток с провиантом лагеря. Только после прошествия получаса, общими усилиями пожар был потушен. Купрум, хотя и не был готов к такому, но было уже поздно предпринимать что-то, пойманный маг исчез, сколько бы они его не искала вся троица. — Дерьмо! Даже останков, хотя бы близко похожих на того жалкого мага не было.- заскрежетав зубами, Купрум понял, что план может поручиться. Вполне вероятно, что этот Чертов маг был подослан кем-то, но только кем? Он не похож на обычного вора, да и зачем ему промышлять в охраняемом лагере, это как минимум невыгодно. Он попытался успокоиться, но посредством хождения по кругу это получалось у него из рук вон плохо. Талас положил руку на плечо Купрума, и это выдернуло его из потока сыпавшиеся мыслей и угроз, способных разрушить все его планы. Последовал благодарный поцелуй со стороны мага, что на время смутило Таласа. — Переживаешь по поводу этого парня? Я думаю, тебя интересует, почему я знаю его? Наверное, я могу тебе помочь…- Талас отвёл взгляд, по его лицу всё ещё расползались красные пятна стыда. — Ты и правда можешь здорово помочь мне! Ты не знаешь, кто он, и что здесь делает? — Купрум был умилён реакцией этого милого «рыцаря» и уже был так рад, что вообще встретил этого чудного малого. — Он только недавно здесь, буквально неделю назад приехал сюда с небольшим караваном торговцев, просившихся переночевать. Мы в нём не видели особой опасности, он был вполне милым с нами и мы решили, что он мог бы остаться с нами. Пожив с нами он даже рассказал немного о себе, например о своём прошлом: где учился, что сейчас делает. Оказалось, что он сам, обессиленный лежал на краю дороги, обессилев от долгого путешествия без еды и воды, бродя по степям, был спасён теми самыми торговцами, с которыми он даже подружился. С горящими глазами он рассказывал о том, что недавно одна глава ордена приняла его под своё крыло и даже дала миссию по поиску «неких артефактов», как он сам выразился. Но как бы мы не спрашивали дальше, заинтригованные его планами и будучи рады за него, он не говорил ни слова, мы посчитали, что это для него что-то совсем личное, и решили не мучить его расспросами. Купрум просиял. Это было именно то, что интересовало его. Снова, не сдержав свои эмоции, он прижался своими губами к губам Таласа. На этот раз Талас был более подготовлен к такому и на этот раз даже ответил на поцелуй, чем приятно удивил Купрума. — Ты просто чудо! Единственное, что теперь беспокоит меня, так это то, почему он так открыто заявлял о своих намерениях, может, я очень рано обрадовался. Это могла быть просто хорошая актёрская игра и не более. Ты не замечал ничего странного? — следом за выражением радости появилась озадаченность. — Вот уж не знаю, всё, что удивило меня, так это то, что Триста обычно не выражался подобным образом. Он до этого ни слова не говорил о Богах, да и речь его странным образом поменялась… — Точно! У него раньше был как будто припадок, он так же вёл себя немного странно. Сначала начал корчиться в судорогах на 5-й день после приезда, а потом на целый день пропал, и вернулся мрачнее тучи. Мы начали расспрашивать его, но мы не могли вытянуть из него и слова. — Думаю я знаю, в чём дело, — на лице Купрума просила победная улыбка.- либо у этого мага какое-то психическое расстройство, либо он был одержим кем-то. Оба эти варианта нельзя исключать. Возможно, я теперь нахожусь в опасности, если это дело рук каких-то моих врагов или просто разбойников. Но, на беду этих людей, они были плоховато подготовлены. — Подумать только, он был таким чудесным парнишей, даже починил нам пару вещей магией. — Может, дело и не в нём. Но знаешь, мы всегда можем ошибаться. Есть множество вариантов развития событий, но сейчас я уверен в том, что в ближайшее время опасность нам не грозит, но лучше подготовиться к приёму незваных гостей.– Купрум был снова погружен в свои мысли и, решив, что дело может подождать, опустился на землю и раскинул свои изнеженные руки и ноги в стороны, наслаждаясь мягкостью травы, только недавно греемую небесным светилом. Талас тоже лёг рядом, перед этим принеся два узла. Один из них он положил рядом с Купрумом: — Ты собираешься спать на земле вот так? Не сомневаюсь, что даже твой жир спасёт тебя от простуды, если встретишь рассвет вот так же. — Эй, это было грубо, детка! Между прочим, сегодня я рассчитывал на нечто большее, чем просто валяться рядом с тобой всю ночь. Для такой чудесной звёздной ночи есть вещи, куда более интересные, чем сон, правда, мой милый? От пронизывающего взгляда Купрума, полного странного и пошлого желания, Таласу стало не по себе. — Думаешь, можешь позволить себе это после нашей первой встречи за такое долгое время? — голос Таласа начал ему отказывать и он даже начал бояться оставаться с ним наедине, поэтому он всё ещё стоял в нерешительности, сжимая в руках свой кулёк со спальным мешком. Купрум был не слишком удивлён настороженному отношению к себе, но ему всё-таки ужасно захотелось подразнить предмет своих воздыханий. — А ты разве не помнишь? Ты не был таким придирчивым, когда мы впервые встретились. Хочешь сказать, я один помню, как в замке моей тётушки подо мной твоё тело издавало такие приятные звуки? Ты забыл, какие сладкие стоны соскальзывали с твоих губ, когда я… — ДОВОЛЬНО! Я же просил тебя не вспоминать об этом дне больше. Ты такой жестокий врун, раз пообещал мне больше не возвращаться к этому.- щеки Таласа пылали, он не знал, куда деваться от нахлынувшего, откуда не возьмись, стыда. Так зол он не был уже долгое время. Наш бывший рыцарь уже собрался уходить к своим друзьям, как вдруг, довольно неожиданно, Купрум сдался: — Брось, я же просто пошутил! Конечно же я не собирался шантажировать тебя. Я же не насильник какой-нибудь…– немного разочарованно пробурчал маг, — давай уже ложиться. Черта с два я сделаю тебе хоть что-то, что будет тебе противно! Всё-таки Купрум был немного раздражён, он давно не снимал напряжение и хотел воспользоваться таким шансом. Ему было очень жаль, что пришлось отказаться от пошлых мыслей о ночи с Таласом. «В конце концов я рано расслабился, всё они любят, когда за ними ухаживают, я должен был быть так уверен в своей победе, это было слишком самонадеянно.» Наконец, о взял мешок, находившийся возле его туловища и постелил себе постель. Талас всё ещё, находясь в смущении, смотрел на Купрума с подозрением. — Ты либо уходи к своим друзьям, они там как раз уже загорланили очередную песню у костра, либо оставайся со мной смотреть на звёзды.– сделав безразличный вид, Купрум улёгся на своё спальное место и отвернулся от него, смотря на небо. Таласу не хотелось оставлять его одного и он расстелил свою постель рядом с ним. — Я никогда не мог отличить одно созвездие от другого, да и меня не особо интересовали звёзды, думаю, я совсем понимаю романтическое значение, которое они имеют для некоторых.– силач поёрзал на своём ложе. Ему становилось неловко от того, что он завёл такой разговор. Вместо ответа послышалось еле слышное сопение. «Должно быть, сильно устал. Точно, нам ведь всем пришлось поволноваться сегодня, это был и правда трудный день. А ведь он ещё рассчитывал на мою благосклонность сегодня ночью.» — у Таласа на губах появилась нежная улыбка и он, тоже поддавшись накатившей усталости, закрыл глаза и через некоторое время уже спал как убитый. Как только лучик солнца опустил на небосклон первую нить своего нового прекрасного полотна, ознаменующую новый невероятный день, Талас немного сонно открыл глаза и поднялся, начиная собирать постель. Встав на ноги он потянулся и протяжно и громко зевнул. Собрав в спальный мешок в сумку, он сел на него и начал любоваться розовеющим рассветным солнцем, красующемся на горизонте. Это было такое прекрасное утро, что Таласу поскорее не терпелось посвятить его какому-нибудь, важному для него самого, делу. Кинув как бы нечаянный взгляд на Купрума, тот заметил, что он всё ещё спит, периодически перекатываясь с одного бока на другой. Неожиданно в голову Таласа пришла одна идея, притворение в жизнь которой могло помочь его сомнениям. Немного помявшись, он всё-таки решился на эту задумку. Он пошел на поляну недалеко от лагеря, туда, где было множество красивых цветов. Даже просто стоя там он ощущал трепет, и ему было ужасно неловко, ведь он мог бы просто разбудить Купрума и поговорить с ним, но вместо этого он пошел делать ему подарок. «Я сейчас так похож на влюблённую девчонку! Мне должно быть стыдно за такие странные чувства!» — подумал он, пытаясь ещё более укорить себя за свою слабость, но потом сам для себя решил: «не уходить же обратно, если уж всё-таки решился!» Дрожащими руками он сорвал голубые и жёлтые полевые цветки и начал переплетать их между собой. Тут он сообразил, что кто-то мог бы увидеть его и сел в высокую траву, прямо в цветы и продолжил своё занятие уже укрывшись от посторонних глаз. Вот он увидел красивый цветок, но укололся об один из его острых шипов. Сглотнув кровь, появившуюся на пальце, он продолжил сосредоточенно дальше сплетать цветки вместе. Посмотрев на свою работу со стороны он был немного разочарован: венок получился немного неуклюжим и не таким красивым, как того хотел Талас. Он попробовал сделать его немного более ярким, добавив туда ещё пару цветов, стало даже чуть лучше. Пребывая в напряжении, он наконец спокойно вздохнул и, спрятав венок в складках накидки, пошел к лагерю будить Купрума. Многие, как и рыцарь, проснулись с первыми лучами солнца и работа в лагере уже вовсю кипела. Кузнец ковал новое снаряжение и чинил старое, нуждавшееся в ремонте. Пастухи выводили свой домашний скот, ещё не совсем освободившийся от плена недавнего сна. Прямо рядом с Купрумом начал что-то орать Анна, явно действуя тому на нервы, так что когда уже Талас подходил к тому месту, где ночевал, эти двое уже вовсю дрались. Талас пошел их разнимать, а после даже на время забыл о своей цели, когда вступил с ними в перепалку: — Могли бы, вместо того, чтобы драться, пойти и помочь кому-нибудь, дела с утра всегда порядочно. Ко всему прочему нужно чинить вещи, уцелевшие после вчерашнего пожара. Пойдёмте только прежде позавтракаем.– сказав это, Талас развернулся и пошёл вперёд к их местной столовой, укрытой плотным навесом из кожи. Уже за завтраком рядом с Анной и немного раздраженным Купрумом он вспомнил про своё незаконченное дело, но решил ненадолго отложить его. Ему было неловко говорить с Купрумом при Анне, да ещё и на личные темы. Доев свою порцию тушеного мяса Анна начал насвистывать какую-то песню, которую даже подхватили сидящие рядом старые солдаты. Уже к концу утреннего приёма пищи за этим длинным столом, чуть ли не на всю столовую была слышна старая баллада, и, как потом вспомнил Талас, она называлась «Счастье рыбака»:Жил на свете рыбак, горя не знавший, Каждый день лодку лелеял свою и мечту. Но в один год голод страшный, отобрал жизнь его матери, давно хворавшей. Потерял свой покой и сон рыбак на долгую лету. Ты плыви на правый берег, рыбак! Счастье твоё– не рыба солёная И понять ты не можешь никак, Почему скрутила тоска тебя горькая, Почему счастье и сегодня тебя не кликнуло. И часто выбирался в море он, позабыв о луче света своём, И всё чаще с днём каждым рыбак ходил в море– счастье искать. Но не мог он найти его и мечту свою, Сколько бы не искал он его в море солёном и холодном. Ты плыви на правый берег, рыбак! Счастье твоё– не рыба солёная И понять ты не можешь никак, Почему скрутила тоска тебя горькая, Почему счастье и сегодня тебя не кликнуло. И кричал рыбаку отец его домой вернуться, Но рыбак всё так же с тоской смотрел на улов, И от злости своей не мог шелохнуться. И мольбам не внимал, а только нож всё сильнее со злобой точил, Вновь и вновь свой чёрный невод закидывая. Не плыви на левый берег, рыбак! Счастье твоё– не рыба солёная И понять ты не можешь никак, Почему скрутила тоска тебя горькая, Почему счастье и сегодня тебя не кликнуло. Умер от своего же ножа рыбак, глубоко своё тело пронзив, Жестокие волны с собою забрали его, И улов его, и ответ на главный вопрос в пучину захватив. И никто больше не вспоминал рыбака того, И никто не жалел после о несбывшейся мечте его.
Будто ответив на эту жуткую песню, начал накрапывать дождь, все немного взгрустнули, но почему-то Купрум казался в этой обстановке особенно мрачным. Не доев содержимое тарелки он накинул серый плащ и пошёл в сторону, где валялись испорченные палатки. Пока он занимался делом, его силуэт вдали казался особенно потерянным и каким-то даже немного зловещим. Это испугало Таласа и он посчитал нужным спросить у Купрума, как его самочувствие. — Всё в порядке, просто вспомнил кое-что. Эти старые песни с плохой рифмой кого угодно вгонят в тоску.– он нервно рассмеялся, но ничуть не успокоил свои ответом Таласа. — Может, я могу как-то помочь тебе, я готов тебя выслушать. — Не волнуйся, это старые воспоминания, я не считаю нужным говорить об этом. Скоро я приду в норму. Сказав это, Купрум отвернулся и продолжил чинить палатки. Талас, решив, что он ничем не сможет помочь здесь, пошел помогать кузнецу. Он провозился там до часа дня и они вместе даже смогли починить и отмыть от копоти большую часть оружия. После Аргелла и сообщила, что Купрум ищет его и попросила его ждать у небольшой пещеры возле лагеря. Тут рыцарь вспомнил о том, что хотел сделать подарок этому парню, всегда вызывавшего у него симпатию, но прежде чем он подумал о необходимости диалога с ним, сказал передать, что сильно занят и не сможет подойти. Северянкапожала плечами и ушла. Сказанное Таласом лишь отчасти было правдой, но он не хотел так скоро говорить с ним. Спустя получаса потирания мечей и ножей он понял, что делает полную глупость. «Да я просто трус! — с горячью подумал он, — я просто избегаю его теперь как непонятно кто.» Поймав себя на таких мыслях, он что было силы рванул туда, где было предполагаемое место их встречи. Он ужасно боялся, что не успеет и Купрум будет думать, что он нарочно из-за утреннего случая с песней не хочет говорить с ним. Пробежав через стражу он вежливо поздоровался с ними и спустя пять минут он, запыхавшийся, опустился на траву перед пещерой. Так быстро он не бежал уже давно со времён Войны. Талас неожиданно услышал чей-то звонкий приятный смех. — Уж думал, ты не придёшь. Неужели, та милая девушка мне соврала? Ох и видел бы ты себя со стороны! — всё ещё смеясь ответил Купрум, сидя в пещере у входа и облокотившись на холодную стену. — Прости, что тебе пришлось ждать так долго, я такой дурак! — покраснев, ответил на это рыцарь. — Ну почему же, — ехидным тоном ответил маг, — ты всё-таки пришел, хотя и меня порядком утомило ожидание.- маг встал, но продолжал облокачивался на стену пещеры. Его лицо на половину было скрыто в темноте. — Вообще я… Хотел с тобой поговорить. — Правда? Так что же ты желаешь сказать мне? Я надеюсь, это что-то важное? — Купруму очень нравилось играть с чувствами Таласа, особенно в такие моменты, когда тот был так сильно взволнован. — Ах, я… Хотел подарить тебе кое-что. В ответ на вопросительно-насмешливый взгляд Купрума Талас достал из складок одежды немного потрёпанный цветочный венок. Он уже немного пожалел, что решил подарить ему что-то на столько глупое. Но, к удивлению Таласа Купрум не рассмеялся ему в лицо на его знак внимания. Он сделал шаг из пещеры и его лицо осветилось полностью. Солнце, вышедшее из-за туч осветило выступившие на его глазах слёзы нежности. Он крепко обнял Таласа и они стояли так некоторое время, пока Талас не высвободился из пухлых рук Купрума и не одел ему на голову сделанный им венок. — Я… Я хотел, чтобы мы начали всё с чистого листа.– сказал в нерешительности Талас, опустив ладони Купруму на его мягкое округлое лицо, по которому всё ещё струились слёзы. — Конечно, давай так и сделаем! — Купрум вытер слёзы и улыбнулся этому милому парню самой красивой из своих улыбок…