Stolen By Force

      С горьким чувством обречения, на меня накатывает четкое желание раствориться в Силе, как происходит со всеми чувствительными существами на исходе их жизненного пути. Исчезнуть навсегда, чтобы избавиться от неминуемой катастрофы, которая продолжает сотрясать воздух крошечными импульсами огненной погибели. Слепо бегу вперед, игнорируя попытки своего здравомыслия уйти в более достойном, неторопливом темпе благородного сенатора. Спускаюсь по ступеням, удерживаю подол тяжелой юбки и поджимаю губы, дабы удержать всхлипы и земные ругательства. Мне не хватает воздуха, тело работает на автомате, в ушах неприятно звенит от натянутых нервов. Взгляды многих гостей провожают меня с поверхностным равнодушием, под которым умело маскируется порицательный интерес и любопытство. «Он не мог далеко уйти!»— убегаю в жуткий сад, минуя приемный зал с Джамиллией, капитаном Панакой и другими приглашенными. Голову так и тянет назад, на призыв взбешенных чувств, дабы убедиться в реальности отвратительной догадки. Раскрываю губы и хрипло вдыхаю вечерний воздух, преодолевая последние шаги на пути к освобождению от власти границ кошмарного пантеона. Тень лабиринта еще закрывает меня от света далеких звезд, но я упорно прорываюсь вперед, отбрасывая последние фантомные объятия Тьмы. Я точно знаю, что Палпатин еще смотрит в мою сторону, хотя за высоким каменным ограждением ничего не видно. Он довольствуется горячей бурей с огненным смерчем, которую воссоздает аура Избранного. Буря, сносящая на своем пути абсолютно все. Все эти разговоры о семье, нарочитая откровенность с прекрасной актерской игрой превзошли ожидания Сидиуса. Скайуокер поддался уловке, а я обрела унизительный для себя статус легкомысленной вертихвостки. «Ублюдок!» — Энакин! — кричу и продолжаю бежать. Вижу тень в плаще, идущую по направлению к активированным фонарям на припаркованном лэндспидере. — Остановись, прошу тебя! Он резко останавливается, но не оборачивается. Наконец догоняю его и торможу свои ноги, чтобы предотвратить столкновение. Громко дышу, восстанавливая дыхание. — Это... — мне сложно говорить, так как невидимый жар неприятно полосует кожу острыми стрелами. Жжет и будто кусает до кровоточащих ран. — Прошу вас, сенатор.— произносит молодой человек чужим голосом и указывает ладонью в сторону транспортного средства. Говорить он не намерен, однако я не собираюсь так легко сдаваться. Послушно присаживаюсь в пассажирское сидение и жду, когда первые волны его ярости поубавятся. Лэндспидер поднимается вверх, минуя шапки холмистого леса. Спортивная модель предназначена для перелетов на определенной высоте и не сможет работать в разряженной атмосфере, однако я пропускаю внутреннее предупреждение об опасности. Сбрасываю с себя накидку и растираю плечи, попутно проверяя кожу на наличие синяков от стальных объятий Канцлера. Ситх оказался поистине выдающимся стратегом, вот только зачем нужно было намеренно очернять мою репутацию перед Скайуокером? Закрываю глаза и выбрасываю данный вопрос из головы. К этим размышлениям я еще успею вернуться. — Эни... — смотрю на него, решаюсь прикоснуться к руке, однако меня будто током прошибает. Джедай резко дергает плечом и крепче сжимает пальцами руль, ускоряя лендспидер до предельных скоростей. Мало того, он немного спускается и начинает лавировать между тонкими стволами деревьев, чем вызывает у меня нешуточную панику. — Энакин, пожалуйста! — пытаюсь перекричать свистящий звук реактивного двигателя. — Мы разобьемся! — закрываю глаза и сдерживаю рвотный позыв. Меня начинает укачивать и приходится задержать дыхание. Хоть я не успела поужинать, но наклоняюсь вперед и готовлюсь к худшему. Свист затихает а порывы ветра от быстрого полета успокаиваются. Видимо падаван наконец решил смилостивиться. «Поговорим во дворце.» — мне тоже не помешает передышка. Эта разность ощущений, когда из ледяного плена попадаешь прямиком в адский жар, слишком губительна для человеческого организма. Украдкой смотрю на молодого человека. Губы поджаты, в глазах плавится янтарь, вспыхивая золотом Темной стороны. Мне хорошо знакомы подобные переливы, однако лучше сдержаться и позволить свежему воздуху хоть немного остудить его голову.       Когда мы добираемся до дворца, я с удивлением отмечаю, что падаван намеренно паркует лэндспидер на закрытой площадке, где стоит тот самый торговый корабль, на котором мы прилетели с Татуина. Стражи нет, а обход всей территории начнется только через два часа по графику дежурств. Специально к возвращению Джамиллии. — Что случилось? — спрашиваю, заметив в руке молодого человека планшет с кодами активации. Выбираюсь из тесной кабины самостоятельно, потому что Энакин продолжает упорно игнорировать меня, на ходу открывая центральный отсек. — Да погоди же ты... ах! — только собираюсь ухватиться за рукав его плаща, как меня отбрасывает мощным потоком энергии в сторону, сбивая с ног. Скайуокер резко разворачивается и прожигает меня насквозь. Гнев застилает ему глаза, ревность мутит рассудок, а правая рука вытянута вперед для концентрации нового Силового удара. Ощутимая ненависть грубо рубит мои попытки прикоснуться к нему. — Мне хочется отвергнуть увиденное... — подходит ближе и с презрением взирает на меня, лежащую у его ног. Я больно ударилась бедром при падении, а пламя жестокой ауры украло мизерные остатки воли. Меня будто прижали к холодной поверхности и окружили огненным кольцом, усилив силу тяготения. — Однако все встает на свои места, если вспомнить твои слова. Ничего не изменится, — с ухмылкой произносит, награждая ядом. Ни капельки не убавляет своего влияния на мою кожу, заставляя ее краснеть и щипать в преддверии ожогов. — Ты сенатор, а я джедай. Зато так лихо побежала в объятия всеми почитаемого чиновника. — громко хмыкает и садится передо мной на корточки. — Очень интересно. В Сенате открыто порицаешь, за спиной строишь заговоры, а теперь еще послушно ластишься перед ним, ради личной выгоды. — давление с его стороны усиливается, причиняя мне все больше боли. Оскорбления и упреки не удивляют. Он ощущает то самое, что я изначально обозначила для себя, как главную угрозу в наших взаимоотношениях. Горькое предательство с глубоко закравшейся в сердце ложью. — У тебя ошибочное восприятие в отношении этого человека. — делаю попытку встать, но новая горячая волна Энергии опять давит сверху, под возмутительно довольный взгляд падавана. Уговорами эту бурю не заглушить, как и сладкими обещаниями не успокоить рассерженного мужчину. Пусть довольствуется самой чистой правдой, да и свою настоящую суть я не собираюсь больше прятать. Возможно благодаря этому получится противостоять воздействию запылавшего вокруг воздуха. — Я говорю сейчас не о Канцлере. — уточняет низким голосом Энакин, рассматривая более внимательно мой наряд. — Как так получилось, что я только сейчас заметил двуличие и алчность твоей натуры? — помимо горечи и разочарования, каждое его слово пронизано токсином неверия. — А впрочем, удивляться нечему. Эти уловки больше не сработают, — он поднимается и отступает назад, чем облегчает мое состояние. Резко вскакиваю, терпя потемнение в глазах и головокружение. Растираю ладонью ушибленное место и смело подхожу к парню, игнорируя неприятное раздражение на коже. Пот щекочет спину, а корсет противно липнет к телу и хочется раздеться догола прямо здесь. — Ты еще более слеп, чем я предполагала ранее. — проговариваю более резко. Не стремлюсь подобрать слова, пусть знает. — Палпатин специально все подстроил, чтобы лишний раз одурачить всех... — Одурачить, говоришь?! — уже громче переспрашивает Энакин. Разворачивается и наступает на меня, уводя в угол, как добычу в ловушку. Натыкаюсь спиной на ящики с сухим пайком и большой коробкой с инструментами. Один астромеханический дроид громко запиликал, медленно передвигаясь мимо нас. Должно быть он занимался ремонтными работами, но задержался. Его круглая голова быстро крутилась в разные стороны, а передвижные колеса в опорах издавали монотонный шуршащий звук. — А мне кажется, что этим занимаешься именно ты, — джедай все ближе, а жар его ауры доходит до костей, опаливая мою отяжелевшую одежду. — Захотелось новую игрушку? — взгляд молодого человека опускается к моей груди. Однако вместо темнеющего тумана желания, угадывается твердая ненависть, граничащая с отвращением. Смотрю на рукоять его меча, закрепленную на поясе. Ладони слегка раскрыты, а голова откинута назад. Скайуокер пытается задеть меня этим вопросом, унизить и оскорбить еще больше, довольствуясь ролью обманутого ухажера. — Ну конечно... — закатывает глаза, будто испытывает извращенное наслаждение. — Ведь причинное место благородных толстосумов слишком вяло работает, а с дряхлых задниц сыпется песок... — Прекрати. — то единственное, что мне удается ответить. И то, шепотом. — Оу... — наигранно растягивает, изображая удивление. — Вы приказываете, сенатор? — Энакин подходит еще ближе и я слышу его дыхание. — Вот только я не ваш раб. — правая рука парня медленно поднимается в сторону моего лица. Ладонь раскрывается, пленяя через Силу мышцы хрупкой шеи. Угадываю положение напряженных пальцев для жестокого, удушающего захвата. Отказываюсь верить в происходящее, но не теряюсь и противлюсь горячим порывам в Силе. Грудь не может расшириться от внезапной блокировки. Мое удивление сменяется непокорным разочарованием. — Не смей! — хрипло кричу. Резко хватаюсь за его пальцы и продолжаю смотреть на яркое золото в глазах Избранного. — Не смей. — уверенно повторяю и требую прекратить задуманное Темной стороной его сути. — Только попробуй сделать это, Скайуокер! — сильнее сжимаю мужские пальцы, готовясь переломать их собственным порывом к сопротивлению. Мне плевать на боль и травмирование внутренних органов. Плевать, что он обо мне подумает. Я тоже зла и измучена интригами ситха в отношении себя. Зацементированное этой мотивацией возражение дает странный, внутренний толчок моей решимости и воле. — Я никогда не прощу тебя. — дрожу от непонятной уверенности и взираю на джедая исподлобья. Токсичное давление жара рассеивается, очищая и охлаждая воздух вокруг нас. Брови Энакина ползут вверх, глаза раскрываются, радужная оболочка светлеет. Захват слабеет и оставляет в покое истерзанное горло. Он осматривает меня и раскрывает губы для выдоха. Силится отойти назад, но я не отпускаю и продолжаю удерживать его руку в том же положении. — Ты... — он смотрит на свои пальцы, поморщившись от боли, а потом переводит взгляд на мое лицо. Чувствую неприятную щекотку возле губ и носа. Обоняние притупляется, но успевает уловить железистый привкус собственной крови. Хочу избавиться от необъяснимого оцепенения, однако тело продолжает превращаться в надгробную статую, а темные пятна заметно уродуют картинку перед глазами. — Ты не Падме. — голос моего рыцаря рассеивается в пустоте, ускоряясь множественным эхо, перед тем, как я окончательно успеваю потерять сознание.

***

      Водоворот непонятного шума смешивается со вспышками искаженных, коротких образов. Посторонние звуки резонируют с голосами сотен, а может и тысяч живых существ. — Энакин! Не-ет!... — знакомый мужской голос преисполнен настолько тяжелой болью, что ощущается противным кровяным сгустком на языке. Активированные световые мечи так быстро перемещаются в мутном пространстве, что напоминают хаотичный танец лучей радужного спектра, на фоне оглушающих взрывов и смертоносных фотонных зарядов. Кипенно-белая броня имперских штурмовиков больно режет мой взор, а сухость в горле мешает разразиться криком. Я вижу мальчика с темной шевелюрой возле обезглавленного тела в броне мандалорского наемника. Жуткие незнакомые твари с острыми клыками и клешнями пытаются напасть на меня, а потом появляется он. Прорезает видение четким образом своей темной сути. Блестящие огненные волосы, жестокий ледяной взгляд и зловещая улыбка на фоне хаоса разыгравшейся войны. Палпатин медленно протягивает руку вперед и ждет, взирая на черную тень, надвигающуюся ко мне со спины. Знакомый, из тысячи других, звук растянутого выдоха, пронесенный через мгновения ужасающего видения, наделяет меня внезапным стимулом к отрицанию и насильственному для разума пробуждению. Широко открываю глаза и дышу. Часто, тяжело, жадно. Всматриваюсь в ночную темноту, узнаю очертания своей спальни и немного успокаиваюсь. Я не умерла, но опять вернулась в чужой для себя мир. Замечаю рядом с кроватью поднос на ножках с колесиками и стаканом воды. Раскрываю пересушенные губы и, как измученный жаждой странник из пустыни, резко протягиваю вперед руки. Слепая жажда ведет меня, а прозрачная жидкость мерцает в ночи от приглушенного света далеких звезд. Жадно хватаю пальцами стеклянный стакан и делаю первые большие глотки. Несколько капель вырываются на свободу и тянутся струйками по шее, на которой уже проступили бурые следы от пальцев Скайуокера. Утолив первый приступ жажды, я громко выдыхаю от облегчения. Хочется вернуться обратно в кровать и отключить свой разум, однако слабое ощущение присутствия постороннего отрезвляют меня от морока усталости. Взгляд окончательно проясняется и застывает на тени, восседающей в кресле возле туалетного столика. Один настенный светильник зажигается, заполняя просторную комнату теплым светом. Зажмуриваюсь и закрываю лицо ладонью. Даже так, я чувствую неприятную резь в глазах. — Королевский лекарь оставил мазь с обезболивающим, а также питательную смесь для восстановления сил. — раздается мелодичный женский голос. Я мельком ощупываю себя, понимая, что стою в одной сорочке. Кто-то заботливо перенес меня сюда, переодел и оказал необходимую помощь. «Не смей!... » — тревожные воспоминания вынуждают правую руку заботливо погладить кожу шеи. Болезненные ощущения разочаровывают и проясняют горькую действительность. — Мне пришлось выслушивать нотации от самой королевы, которую вы так внезапно покинули во время приема. — Дорме поправляет подол своего платья и продолжает буравить меня пристальным взглядом. Теперь эта сухость и недомолвки открыто выражаются с ее стороны. Моя помощница не глупа, а острая наблюдательность позволяет ей точно усомниться в личности собственной госпожи. «Рано или поздно все равно догадалась бы.» — Я решила уйти раньше, вместе с рыцарем-джедаем. — наконец отвечаю, всматриваясь в ночное небо через большое окно. Интересно, сколько времени я пробыла в беспамятстве? Учитывая примерное время суток, то не более трех часов. — И поэтому убежали, как ошпаренная, у всех на виду? — переспрашивает Дорме сухим тоном и поднимается с кресла. В ее правой руке блестит глянцевая рукоять спортивного бластера, который неуверенно сжимают тонкие пальчики. «Пока неуверенно.» — У меня была причина... — сбиваюсь от вспышки мигрени. Боль резко ударяет по затылку, опоясывая всю голову, как холодная змея. Ноги подкашиваются от слабости, а живот громко урчит от голода. «Проклятие.» Смотрю на поднос с пустым стаканом и замечаю два медицинских авто-блока с препаратом. — Вас видели с Канцлером на ужине. — предупреждает меня помощница с нотками обвинения в голосе. — Во дворце не смолкают слухи о вас и политике. Тем более, что они подкреплены словами реальных свидетелей. — Он рассказывал мне о своей семье. — безучастно отвечаю, будто совсем не испытываю угрызений совести. Мысль о Сидиусе может вызвать новый приступ боли и ускоренный поток душевных терзаний. На самом деле, мне хочется вернуться в этот мрачный дворец, найти довольную физиономию ситха и смачно врезать по челюсти, обозвав перед всеми подхалимами последним козлом. — Одна из фрейлин королевы утверждает, что вы были с Палпатином наедине. Причем не в саду, как подобает по нормам приличий высшего света, а в комнате на втором этаже. — терпение Дорме наконец дает трещину. Ее голос сбивается рябью легкой дрожи и беспокойства, а глаза устремлены на мою шею. Кровоподтеки неприятно тянут, как и все тело. Будто я целый день трудилась на каменоломне и таскала булыжники голыми руками. «Ты не Падме.» — ударяет в висок растерянный голос Энакина. Повторная волна разочарования накатывает сверху, сдавив пустой желудок. Каким-то образом, я раскрылась падавану. Дала прочувствовать себя через Силу, за счет возражения и уверенного сопротивления обжигающей Тьме внутри него. Он посмел вершить самосуд, даже не потрудившись выслушать меня. Возможно специально оставил раны на шее, чтобы перестала надеяться... «Пробуждение абьюзера. Новая глава.» — чувствую призрачный вкус крови во рту. Я расшатала свой организм ментальным отпором. Смогла ответить на воздействие, используя скрытые возможности чувствительности к Силе. Понятия не имею, как так получилось, но это ни к чему хорошему не приведет. Без опыта в медитациях, дополнительных знаниях и присмотре наставников, существует риск вообще не проснуться, когда подобное повторится. А с другой стороны, если мои способности не ограничиваются простым осязанием Силы и регулярными видениями, то следует по возможности их развивать. Вряд ли я смогу потягаться с мега крутой Рей из новой трилогии, да и глупо рассчитывать на подобное. — Не стоит волноваться по этому поводу. Моя честь не пострадала, тем более у Канцлера есть более презентабельные варианты. — беру авто-блок и делаю себе инъекцию в предплечье. Неприятно морщусь и жду, когда подействует обезболивающее. — За один вечер, вы переплюнули абсолютно все, к чему так старательно стремились. А внезапный интерес Палпатина к вам вызывает еще больше подозрений, — она выставляет руку с бластером вперед и подходит ближе. — Вот именно. — тут же отвечаю согласием, даже не дрогнув под прицелом оружия. — Кто вы? — через несколько секунд спрашивает Дорме шепотом. Будто боится совершить роковую ошибку. — Мне придется слишком долго тебе все рассказывать, а времени на это нет. — развожу руками в примирительном жесте. Ощущаю странную легкость от осознания, что могу больше не притворяться. — Скайуокер улетел спасать Кеноби и я отправлюсь следом. — делаю контрольный выдох и приближаюсь на пару шагов. Боль начинает отступать, позволяя мозгу работать на полную катушку. Скорее всего, Энакин получил сообщение от Совета джедаев, которые передали ему последнее послание Оби-Вана с Джеонозиса. Он решил явиться за мной во дворец Канцлера, но застал в удобно смоделированной ситхом ситуации. Теперь я не просто незнакомка, но еще и неверная, меркантильная охотница на богатых чиновников. «Просто великолепно.» — Откуда вы знаете? — спрашивает молодая женщина, вздрагивая от волнения. — Джедай принес вас сюда в бессознательном состоянии и ничего не сказал. Вы не приходили в себя почти двое суток! А вот к такому, я не была готова. Проваляться в кровати столько времени из-за упрямого желания борьбы. Израсходовала все запасы живительной энергии, да еще чуть не повредила собственный рассудок... — Знаю. — отвечаю настолько уверенным, мрачным тоном, что она замирает на месте и опускает руку с бластером. — Поэтому полечу навстречу смерти. — вновь рассматриваю небо и задумываюсь. Чудес от использования Силы ждать не стоит. Меня либо пристрелит наемник Фетт, либо зарубит мечом сам граф Дуку. Точных расчетов прибытия нет и не будет, а полагаться на авось, чтобы вернуть Скайуокеру здравомыслие верх идиотизма. Но я не могу побороть не отступающую, внутреннюю уверенность в шансе встречи с учеником Сидиуса. В конце концов, граф Серенно весьма разумный воин, который покинул Орден по определенным причинам. Он может стать весомым союзником, если я рискну сделать ставку на все, что имею сейчас. К тому же, бывший джедай явно преследует собственные цели, независимые от указаний Владыки ситхов. «Потребуется нешуточная сноровка, чтобы заинтересовать его.» Прямо сейчас, мое первичное стремление выяснить отношения со Скайуокером отходит на задний план, пропуская более изощренную возможность поквитаться с Сидиусом и выяснить причины столь токсичного интереса. Правда в одиночку подобное провернуть невозможно. — Я могу рассчитывать на твою помощь?— теперь настал мой черед спрашивать. Жду, когда первая волна шока спадет с миловидного личика помощницы. Она с легкостью меня раскрыла, но по каким-то причинам не сообщила королеве и капитану Панаке. Утаила присутствие засланного «клона» Амидалы и даже не потрудилась вооружиться более весомым оружием. Дорме изучает меня в течении нескольких минут, а потом качает головой, будто не верит в зародившуюся в собственном разуме затею. «Определенно, мы с тобой поладим, дорогая.»— я прямо чувствую, как шестеренки ее мозга со скрипом прокручиваются в сторону весьма сомнительного решения. Это нельзя назвать забавным, но мне хочется громко засмеяться. — Только при условии, что я полечу вместе с вами и вы мне все расскажете. — проговаривает на выдохе, заканчивая недобрым смешком. Ее кошачьи глаза загораются интересом и я понимаю, насколько отчаянная чертовка стоит передо мной. — А потом? — улыбка все-таки затрагивает мои губы. — Я решу, что с вами делать. — резко отвечает молодая женщина. — Только вы знаете, где сейчас находится госпожа Амидала, а поднимать шумиху в раскрытии подставного двойника нецелесообразно. Дело рассмотрят, как измену и отправят на казнь... — С одобрения Канцлера. — тут же дополняю ее пламенную речь, дабы еще больше прояснить события ближайшего будущего. Помощница хмурится. Видимо ей не по нраву мое упоминание о Палпатине. — Одного понять не могу. — подходит максимально близко и рассматривает несколько родинок на моей руке и плече. — Разве возможно быть точной копией человека? — Я не копия и тебе следует обращаться ко мне, как раньше, чтобы отвести подозрения уже от себя. — давлю ладонью на урчащий живот и морщусь от голода. Готова съесть даже зажаренного, вонючего хатта. — Не уверена, что получится. — недоверчиво мурлычет Дорме, приподняв левую бровь. Ее глаза продолжают изучать меня в тусклом освещении настенного светильника. — Ты единственная, кому я могу доверять, уже не боясь раскрытия. Лишняя осторожность не помешает. — все еще не верю в столь долгое беспамятство. — С чего лучше начать... — бормочу себе под нос и пребываю в растерянности. — Думаю с этого. — Дорме указывает на глянцевый баранчик*, который стоит на туалетном столике. — Вам нужно восстановить силы пищей. «Йодовы подштанники!»— я обязательно расцелую это милое создание, но только после утоления голода. Бросаюсь вперед с ошалевшими глазами на ароматное мясное рагу с хрустящей булочкой. Вообще не думаю о приличиях или дополнительных столовых приборах. Быстро опустошаю тарелку ложкой и закрываю глаза, проглотив последний кусочек. — Так вы намерены просто помочь джедаям или преследуете иные цели? — интересуется помощница, не скрывая скепсиса к моему глупому альтруизму. — Разумеется. Риск оправдывает средства. — смотрю на баллончик с питательной смесью. Слабость еще не покидает меня. — Я планирую встретиться с представителем Конфедерации и заполучить необходимую информацию. — подключаю помпу к баллону и «наслаждаюсь» вкусом живительной смеси, чем-то похожей на детское питание. Готова вторить злодейскому смеху Сидиуса, отчетливо вспомнив деталь из фильма. Возможность заполучить сырые чертежи Станции Смерти воодушевляет яркой вспышкой морального экстаза. Столь лакомый кусочек в моих руках станет подобен гамбиту* на шахматной доске. «Теперь я смогу ответить... » Возникает молчание. Дорме усердно переваривает услышанное, а потом закусывает ноготок большого пальца. — Так значит, я была права, предположив, что вы шпион? — Нет. — отвечаю коротко и смотрю на нее. — Тогда как, хатт вас раздери, вы собираетесь все это устроить?! Нас в лучшем случае выставят заложниками, в худшем сразу убьют или будут пытать. С чего вы вообще решили, что они заходят вас слушать?! — молодая женщина забрасывает меня вопросами и растирает пальцами занывшую от напряжения шею. — Потому что им это выгодно. Граф Дуку не станет быстро размениваться столь важной персоной, как я. — все также уверенно отвечаю, собирая в голове более детальный план чистого безумия.— Нам понадобится быстроходный корабль с блокировкой радар-сигналов и внешней системой камуфляжа, а еще другая одежда. — задумчиво поглаживаю подбородок, вспоминая намерение навестить мать Энакина. Он говорил о странностях в ее поведении и мне это не понравилось. — Прекрасно. — недовольно бурчит Дорме, всплеснув руками. — Мы отправляемся в стан врага без оружия, но в королевских тряпках... — Я имею ввиду удобство. — отбрасываю опустевший баллончик и смотрю на второй. Аппетит у меня просто волчий. — Мои мозги пока функционируют нормально. — добавляю более резко, дабы избавить молодую женщину от дурных сомнений. Помощница приподнимает в удивлении брови, когда я принимаюсь за вторую порцию питательной смеси. — Предположим, что все это у нас есть. Какие шаги вы предпримете дальше? — интересуется она поморщив носик, когда я, с видом сытого хищника, вальяжно откидываюсь назад, располагаюсь в кресле. — Проведаем Ларсов и заберем R2.

***

      Медленный рассвет плавно укрывает золотом холмистые равнины и густые леса, в которых пытается спрятаться прохладный туман. Осень на Набу вступает в свои права, обещая скорое наступление сезона дождей. Дорме хорошо управляет лэндспидером, однако я с опаской посматриваю на нее, плотнее кутаясь в черный длинный плащ. После фокусов, устроенных Энакином, садиться в этот бешеный тарантас кажется самоубийством. Благодаря питательной смеси, мой организм совсем не чувствует озноба, даже глаза не слезятся от потоков свежего ветра. Туника приталенного кроя и плотные брюки из такой же ткани с удобными сапогами, помогают замаскировать излишнюю женственность более строгим силуэтом. Хотя наряд моей помощницы весьма выгодно подчеркивает округлость ее ягодиц.       В доме Ларсов не горит свет, а окружающая местность пронизана утренней тишиной. Меня даже не терзает совесть, что я могу застать хозяев дома в постели. Для тактичных условностей нет времени. Лэндспидер приземляется у ворот и Дорме отключает двигатель, успев освободить место на заднем сидении для дроида. Быстро спрыгиваю и направляюсь вперед, не закрыв за собой калитку. Замечаю высокую тень мужчины. Клигг стоит возле беседки и молча смотрит в даль, на мутное пятно тумана, за которым прячется зеркально гладкое озеро. Он держит в правой руке предмет, напоминающий тонкую трубку для курения. Аромат терпких трав ощущается в воздухе и приятно раздражает рецепторы в носу. — Ох... — слышу возглас удивления и присматриваюсь. — Мы не ждали вас сегодня, — на его лице усталость, а в глазах затаилась негодование. — Я слышал, что вам нездоровится... — мужские губы растягиваются в грустную улыбку, но заметная щетина прибавляет возраст. — Надо приготовить чай и накрыть стол. — говорит уже сам с собой, поприветствовав Дорме коротким кивком головы. Ларс старший явно смущен, а еще встревожен и что-то недоговаривает. Неприятное неудобство кружится вокруг нас, мешая полноценному диалогу. — А где ваша супруга? — подхожу ближе и рассматриваю полностью восстановленную крышу беседки. — Я могу поговорить с ней? — мне все больше не нравится состояние бывшего фермера. — К-конечно, но она сейчас спит. — сбивчиво говорит Клигг, почесывая затылок. — Как раз собиралась навестить вас сегодня, до прибытия общественного транспортника. — Что это значит? — требовательно спрашиваю, нахмурив брови. Дурное предчувствие накатывает липкой волной на позвоночник. — Мы уезжаем. — как ножом в грудь, изрекает мужчина. — Шми так решила и хотела встретиться с вами, чтобы лично предупредить. Опускаю взгляд вниз, закусываю изнутри щеку и ошарашенно соображаю. Не могу понять и угадать причины столь странного поступка. Возможно все дело в Энакине, хотя я сомневаюсь. «Нет. Здесь что-то другое.» Вид у Ларса подавленный и он явно не в восторге от бегства с земли обетованной. Им здесь комфортно и нет помех для успешного проживания. Если все хорошенько сопоставить, то суть данного выбора ведет к утреннему случаю, о котором рассказывал Скайуокер... — Оставайтесь здесь. Мне нужно поговорить с миссис Ларс наедине. — киваю помощнице, чтобы следила за фермером, пока я буду выяснять правду. «Пришло время для ответов.» — решительно захожу в дом и направляюсь к деревянной лестнице. Знаю, что спальня располагается на втором этаже. Быстро поднимаюсь, слышу пиликающие звуки R2-D2. — Шми? — останавливаюсь в проходе, аккуратно открываю дверь. Вижу дроида и слегка улыбаюсь. — Здравствуй R2, прости, что так долго. Робот катится мне навстречу и весьма эмоционально вертит головой. Череда громких пиликаний и мигания лампочек указывают на недовольство маленького механика. Наклоняюсь и касаюсь пальцами гладкого корпуса, попутно пытаюсь избавиться от негодования, вызванного внешним видом матери Энакина. Она заметно похудела, а под глазами залегли тени. Должно быть, я ее разбудила, потому что на лице еще остались следы тревожного сна. Отхожу чуть дальше вместе с дроидом, чтобы дать возможность хозяйке дома окончательно проснуться. Мой мозг одобряет внезапную идею фиксирования этого разговора. Я уже давно думаю, как лучше обставить важные детали прошлого женщины, которые помогут выяснить происхождение ее сына и его удивительных способностей. — R2, мне нужна твоя помощь... — быстро проговариваю шепотом, чтобы миссис Ларс не услышала. — Когда я подниму вверх указательный палец, ты должен включить голозапись и сохранить ее на нескольких дисках. — еще раз смотрю в сторону спальни и вижу тень приближающейся женщины. — Это очень важно. — резко выпрямляю спину и разворачиваюсь. — Рада видеть вас в здравии. — растерянно говорит Шми, потирая заспанные глаза. — Простите за столь внезапный, ранний визит. — склоняю голову в приветствии и не знаю, как правильно начать столь сложный разговор. — Но известия о вашем намерении покинуть Озерный Край опечалили меня. — понимаю, что сейчас преимущество на моей стороне, так как их терзает некое чувство вины. По сути, я подарила этой семье второй шанс на хорошую, мирную жизнь, без нужды и проклятого песка. Вот поэтому они дожидались моего выздоровления, чтобы, так сказать, откланяться и улететь в закат. «Черта с два.» — выбираю нужно русло для нашей беседы и уверенно захожу в спальню. Небольшая, но уютно обставленная комната. Утренний солнечный свет мягко проникает сквозь шторы. Измятая кровать лишь с одной стороны, а внизу на полу лежат две тканевые сумки. Узнаю их еще с Татуина и поджимаю губы. — Клигг беспокоится за Оуэна, да и ферма стала для меня родным домом. — Шми проходит за мной следом и садится на угол кровати, поправив просторную тунику на плечах. — Это прекрасный мир, но я... — виновато опускает голову, сбивая поток оправданий. — Вас так тянет в объятия этой мертвой планеты? Неужели понравилось быть жертвой тускенов?— задаю слишком грубые вопросы, чтобы надавить и вынудить ее отступить от нелепой затеи. Резко вскидывает голову. Смотрит на меня щенячьим взглядом и комкает пальцами ткань сорочки. — Вы не понимаете. Это... — Так объясните, черт возьми!— не сдерживаю бурю накопленной обиды. Вначале Палпатин со своими манипуляциями, потом насилие со стороны Энакина, а теперь еще и бегство его матери. До отвращения надоело разыгрывать пустую любезность и благородство. Мне удалось выкарабкаться из лап смерти, испытать на себе удушение от будущего Вейдера и при этом не сойти с ума, по-новому используя Силу. — Я приложила слишком много усилий, чтобы доставить вас сюда. Рисковала собой и своей репутацией, ради вашего спасения. — громко выдыхаю и стараюсь обрести прежнюю невозмутимость. — Мне нужна правда, какой бы тяжелой и страшной она не была. — сажусь на стул рядом с ней. Отмечаю, что R2 стоит у раскрытой двери и ждет моего сигнала. — Я являюсь сенатором и подчиняюсь непосредственно Верховному Канцлеру. — замечаю, как вздрагивает женщина, услышав упоминание о Палпатине. — И я нарушила его приказ, поставив вашу жизнь выше своих обязательств перед Республикой. — Вам не стоило так поступать. — еле слышно проговаривает Шми. Она намеревается встать, но, заметив мое положение, остается сидеть на краю кровати. — Этим вы могли навлечь на себя... — Уже навлекла. — резко перебиваю ее и даю время свыкнуться с неизбежным. Минутная тишина облегчает наше обоюдное, встревоженное состояние — Нет. — всхлипывает хозяйка дома, посмотрев мне в глаза. На ее щеках блестят слезы, а подбородок дрожит, как у ребенка. Что-то немыслимо жестокое травит ее изнутри и не дает свободы. — Вы не задумывались, почему Энакин так вовремя пришел на помощь, когда вы были в шаге от смерти? — спрашиваю в лоб, открыто намекая на свои способности. — Он тоже ослушался приказа Совета джедаев. — смотрю на ее побелевший от натяжения кулак и смятую ткань туники. — Меня не покидают предположения, что вы намеренно отдалили сына от себя, даже не попытавшись за десять лет разлуки связаться с ним. — накрываю ладонью женскую руку и взволнованно жду, как и R2. — Что вы хотите знать? — обреченно спрашивает Шми, расслабив пальцы под моим давлением. — Все, что связано с рождением Эни. Кем был его отец и при каких обстоятельствах, вы с ним встретились. — смотрю на дроида и готовлюсь подать сигнал. — Я уже говорила, что у него нет отца. — сопротивляется женщина и шмыгает покрасневшим носом. — Вы же взрослая женщина и прекрасно понимаете, как создается человеческая жизнь. — опровергаю теорию непорочного зачатия.— Подобное не возможно, с учетом наших... физических данных.— приходится ограничивать себя от привычного использования медицинских терминов. — Я имею полное право знать... — опять давлю, но на этот раз уверенно поднимаю палец вверх, чтобы дроид активировал процесс записи. Шми издает странный звук, похожий на легкий свист на выдохе, а потом заправляет пальцами пряди темных волос за уши. — Первый хозяин пообещал освободить меня, как только откроется вторая торговая лавка, но не успел, так как умер от пустынной лихорадки. Меня и остальных рабов передали его младшему брату, в качестве наследства, — ее слова льются потоком тяжелых воспоминаний, связанных с жестокостью рабской жизни. — Бизнес родственника не интересовал его, а долги от частых игр в казино нужно было возвращать. Нас выставили на столичном рынке. К тому времени, я уже достигла возраста негодности для сексуального рабства, однако сохранила приятную миловидность. — глаза женщины смотрят в пустоту, вытаскивая глубоко запрятанное наружу. — Как только я поднялась на торговую арену, объявились покупатели. Они выкрикивали цену, которую готовы были отдать за меня. Но среди этой грязной, озабоченной толпы, выделялись двое. — Шми прерывается от возникшей сухости в горле. Замечаю небольшой графин с водой и стаканом на прикроватной тумбочке. — Что было дальше? — нетерпеливо спрашиваю и чувствую неконтролируемое волнение в груди. — Один был человеком, а другой гуманоидом, хотя я не видела их лиц. Они были скрыты капюшонами... — миссис Ларс делает еще несколько глотков воды и продолжает. — Их дорогие плащи доходили до песка, а вышитые серебряными нитями узоры на ткани, сияли на закате, как звезды. Они были не местными, я сразу это поняла. Тот, что был ниже ростом, бросил хозяину целый мешок с монетами, а потом потянул меня за веревку с ошейником. — женщина прищуривается, чтобы детально вспомнить события далекого прошлого. — Я плохо помню, как меня посадили в трюм большого корабля и дали выпить непонятную смесь. Возможно, это был наркотик... — она закрывает лицо руками и пытается сосредоточиться. Дрожь сотрясает ее плечи, а дыхание сбивается в преддверии потока рыданий. — Они увезли меня далеко, в край Кровавых Равнин. Это самое гиблое место на Татуине. Из-за железистых земных пород, там ничего не растет, а цвет напоминает кровавое море, — новые слезы катятся по ее бледным щекам. — Меня не пугали перспективы сексуального насилия, но я безумно боялась остаться в том месте. Чувствую растущий в горле ком. Вспоминаю ужасный кошмар, который приснился мне на Корусанте. — Что они делали с вами? — спрашиваю, сквозь гранитную стену смущения. Точно представить, какой ужас тогда испытывала мама Энакина невозможно. — Я не знаю. Все в тумане и... возвращается в память урывками. — Шми ставит пустой стакан на полку и хмурится. — Возвращается? — заостряю внимание на этом слове, потому что совсем не понимаю. — До похищения тускенами, я почти не помнила этого момента жизни. Готовилась к смерти и шептала имя сына, когда они пытали меня плетью... Я раскрываю губы, выпускаю безмолвный крик и понимаю, насколько тяжелая доля выпала этой женщине. Болевой шок, смешанный с первобытным страхом и сильными эмоциями, может в теории разблокировать поврежденный участок мозга, отвечающий за память. Должно быть, она подверглась влиянию гипноза или какой-то тяжелой травмы, раз не могла вспомнить так долго свое прошлое. — Но вы же что-то вспомнили? — осторожно интересуюсь, закрыв пальцами губы. Мне самой становится страшно и невообразимо сложно не поддаваться горькой печали, исходящей из глубин тронутой рассказом души. Она поворачивается ко мне и смотрит. Вытирает слезы с лица, отвечает глазами, полными боли. — Меня раздели и положили на холодную, иссохшую землю. Гуманоид сел рядом и выставил руки вперед. Его длинные, корявые пальцы что-то делали с воздухом, пока я умоляла о пощаде. — мертвецки уставшим голосом, произносит миссис Ларс. — А второй? — Человек склонился надо мной. Я не видела его лица, только глаза сияли золотом. Он зачем-то порезал себе палец. Не помню точно чем, наверно ножом. А потом засунул мне его в рот и приказал проглотить кровь, хотя я готовилась к худшему. Я начинаю соображать и сопоставлять услышанное с первыми доводами. Желтые глаза характерны только для ситхов, а в прелестях и тайнах Темной стороны, я совсем не разбираюсь. Однако точно уверена, что эти ребята сильнее обычных рыцарей-джедаев и могут использовать Силу иными способами. Без тормозящих моральных атрибутов совести и страха перед неизведанным... «Быть первооткрывателями.»— вязкий ужас забирается мне под ребра. — Дальше. — язык не слушается, боюсь даже моргнуть лишний раз глазами. Так сильно захватывает эта жуткая история. — Я помню свет, в руках гуманоида. Не знаю, как точно описать это... нечто, похожее на шар белого света. Мои плечи утопали в остывшей земле, когда он поднес сферу к моему животу. Было так тяжело, будто на меня что-то давило сверху и сильно болели мышцы. — Шми закрывает глаза и делает громкий вдох. — Поднялся ветер, как при пустынной буре. Он сорвал капюшон с одного из них, и я увидела его лицо, сквозь последние лучи уходящих солнц. — И именно этого человека, вы узнали, когда смотрели трансляцию новостей с Корусанта. — договариваю за нее утверждающий факт. Мой голос тоже становится бесцветным и сухим, а мозг так легко начинает верить в страшную сказку. Миссис Ларс горько улыбается и кивает головой один раз. — Это был он, госпожа. Верховный Канцлер Палпатин. — четко проговаривает Шми, ведомая отчаянием. — Он творил надо мной магию, вместе с другим. Это... не просто ужасает, понимаете? Оно... п-противоречит самой сути... жизни... — бормочет уже менее связно, но на меня все равно накатывает паника от подобных откровений. — Он не тот человек, кем кажется. То, что со мной произошло, противоречит и отрицает... все, — ее качает, как в приступе мистического транса, являя шокирующую истину. — Ведь Энакин плод этой... магии. Мне кажется, что в комнате происходит самый настоящий взрыв. Так велико потрясение от услышанного. Нет никаких попыток анализа или логичного размышления. Полностью нетронутый главными физическими законами феномен, идущий в разрез с моим адекватным восприятием. Не могу ничего сказать, только чувствую покалывание в пальцах. R2 выключает запись, а я смотрю на свои руки, представляя в них детонатор с одной красной кнопкой. Взрывная волна пронесется по всей Республике, если это откроется на контрольном заседании Сената или попадет в руки Ордена джедаев. Но в тоже время, возникнет угроза тотального хаоса и неразберихи, а главным пострадавшим станет Скайуокер. Тогда его падение на Темную сторону обретет совсем иную мотивацию, которую многие станут не просто одобрять, но и поддерживать... «Парадокс судьбы Избранного...»

***

      Эмоциональный шок влияет на ход времени, безжалостно растягивая минуты гробового молчания. Встаю на ноги и слепо направляюсь к окну, дабы придти в себя. В голове вертятся образы из кошмаров, смешанные с мраком возможного будущего. Видений нет, как и предчувствий. Однако ощущение внутренней раздавленности начинает плавно отпускать мой разум, оставляя тупую боль в сердце. — Вы действительно считаете бегство выходом из этой ситуации?— мой голос мертвецки сухой и скрипучий, будто я за один миг превратилась в дряхлую старуху. — Что я могу сделать? — переспрашивает Шми на выдохе. — Он первый человек в Республике... — И ваш сын ему доверяет, считая своим наставником. — раскрываю шторы, пропускаю яркий солнечный свет в комнату. Жадно впитываю его в себя, надеясь отогреть душу. — Это мое проклятие. Не так давно, я вспомнила еще кусочек. — шепчет перепуганная женщина. — Он грубо сжал мое лицо пальцами, чтобы я продолжала смотреть на него, а потом изрек п-предначертанное... — она осекается, когда я поворачиваюсь к ней лицом. Мой взгляд режет не хуже самого острого меча, не давая возрасти ноткам подобострастия в голосе бывшей рабыни. — Если я вспомню, Тьма отберет у меня все. — еле слышно произносит женщина. — Только при условии, что вы вернетесь обратно. — отвечаю, некоторое время спустя. Складываю руки впереди себя и размышляю вслух. — На Татуине, у него не возникнет проблем, чтобы избавиться от вас, а еще от вашего мужа, Оуэна, Беру и самого Энакина. — монотонно перечисляю список возможных жертв. Шми резко поднимается и подходит ко мне, сжимает руки в кулаки, тяжело дышит, услышав страшную перспективу ближайшего будущего. — Прошу вас, пожалуйста... — умоляет, смотря мне в глаза. — Вы же сможете помочь... — ее ноги подкашиваются, а мне становится тошно от того, что сейчас произойдет. Миссис Ларс так сильно напугана, что готова пасть передо мной на колени, ради спасения своих близких. Делаю шаг вперед и обнимаю несчастную за плечи. — Вы должны остаться здесь, только так получится избежать трагедии. — пробую чуть встряхнуть ее, хотя это сложно, учитывая нашу разницу в росте. Мама Энакина выше меня. — Но ведь он узнает... — Королева Джамиллия официально даровала вам статус матери героя и добавила к нему регулярную выплату в качестве благодарности. — терпеливо поясняю. — Я могу порекомендовать вас королевскому инженеру в технический отдел. Это сделает вас государственной служащей Набу с еще большими гарантиями безопасности. — А как же мой сын? — интересуется Шми уже более спокойным голосом. — Энакин рыцарь-джедай, за ним стоит целый Орден. — уверенно отвечаю, ощущая слабую искру надежды. У меня получилось отговорить ее от поспешного шага к собственной смерти и выяснить правду о рождении Скайуокера. В голове замелькала неопределенная фраза из последнего фильма новой трилогии. Тайные знания ситхов — та самая магия, которую использовали Сидиус с Дартом Плегасом. Бездушный эксперимент над Силой, повлекший за собой рождение одаренного мальчика. Я где-то слышала, что Энакин появился в результате загадочных махинаций, связанных с учителем Палпатина, но не изучала детально фанатские сводки. — Подождите. — внезапно дергается миссис Ларс, вспомнив нечто важное. — Пришлось спрятать это от Клигга, — она открывает дверцу настенной полки и достает сверток из темной ткани. — Я ошибочно подумала, что оно в плачевном состоянии... — передает мне рукоять светового меча. С удивлением отмечаю внешние перемены. Очищенный от песчаных камней нижний металлический козырек ярко блестит на солнце, однако больше внимания привлекают золотистые вкрапления на эфесе. — Я не уверена, но это похоже на электрум. — указывает рукой Шми. — Если это действительно он, то ваша находка стоит целого корабля. Обращаю внимание на кнопку предохранителя, но почему-то не решаюсь дотронуться до другой, более маленькой выше. «Красивый.» — крепче сжимаю пальцами рукоять, отмечаю удобство захвата для своей маленькой ладони. Определенно, его создателем была женщина. — Спасибо вам. — обнимаю хозяйку дома и спешу на выход, однако останавливаюсь в проходе и разворачиваюсь. — Мне нужен свой информатор во дворце, поэтому я попробую продвинуть вас на службу к королеве. — Я постараюсь не подвести вас, госпожа. — соглашается миссис Ларс, сбросив с себя тяжкий груз страшной тайны. — Хотя роль шпиона для меня в диковинку. — Вам и не надо шпионить. Просто наблюдайте за окружением Джамиллии. Достаточно хорошо слушать.— не знаю, куда лучше убрать рукоять, поэтому верчу ею в разные стороны. R2 уже успел спуститься вниз при помощи вспомогательного механизма с тросом. Я возвращаюсь к беседке, где меня с нетерпением ожидают Клигг и Дорме. Во взгляде фермера читается укор и беспокойство. Должно быть он слышал, как громко я ругалась по поводу их отъезда. — Прошу прощения за ожидание. — обращаюсь к помощнице, которая стреляет в меня колючим взглядом разгневанной пантеры. — Вам лучше помочь своей супруге разобрать сумки. — смотрю на мужчину и принюхиваюсь к ароматному дыму от трубки. — Она передумала. — Вы уверены? — недоверчиво переспрашивает фермер, зайдя в дом. — Абсолютно. Тем более, есть шанс устроить вашу супругу на должность одного из механиков при королевском дворе. — пожимаю плечами и прячу рукоять меча за складками своего плаща. Хмурое лицо Клигга озаряется улыбкой, а я наконец выдыхаю от облегчения. — Сомневаюсь, что королева станет внимать вашей просьбе, после того, что произошло во дворце Канцлера. — Дорме идет позади меня, держа наготове все тот же бластер. Мы уже вышли за ворота через калитку и направились следом за дроидом. R2 попытался самостоятельно забраться на лэндспидер, но у него ничего не вышло. — Помоги мне. — подбегаю и пытаюсь приподнять тяжелого робота. Слышу странный рычащий звук, который издает моя хмурая служанка. «Точно кошка.» Нам кое-как удается опрокинуть жестяного тяжеловеса на заднее сидение. Он коротко пиликает в благодарности. — Что это? — интересуется Дорме, заметив в моей руке блестящий предмет. Я совсем забыла вовремя убрать меч, чтобы не вызвать еще больше вопросов. Хотя, если она так просто согласилась следовать за мной по безумному плану сомнительных переговоров с Дуку, можно уже не беспокоиться новым фактам моей роли в Звездных Войнах. — Моя... возможность. — отхожу в сторону, удерживая меч в правой руке под острым углом. Не стоит фиксировать подобное оружие прямо у лица, как это показывают в фильмах. Тем более изогнутая рукоять подразумевает определенную манеру боя, иначе можно просто отрубить собственный нос или подпалить кожу. Закрываю глаза, вспоминаю слова Энакина на Татуине. Он просил сосредоточиться на реке Света и слиться с ним. «Сила во мне...» — заклинаю саму себя и нахожу большим пальцем крошечную кнопку активации. — «Я плыву в Реке и Река одаривает меня... » Понятия не имею, почему эти слова звучат в моей голове, как загадочная древняя мантра, но я послушно повторяю ее. Пульс моего сердца замедляется, слух обостряется, а волоски на коже приподнимаются от волны крошечных мурашек. Чувствую и медленно открываю глаза. Рукоять активированного меча слабо пульсирует, принимая меня, как новую хозяйку. Смотрю на яркое лезвие золотистого света. Вначале хочу возмутиться внезапным ассоциациям с чертовой Рей, но быстро понимаю, что в цвете так называемого кристалла таится некая индивидуальная особенность. Слегка взмахиваю, борясь с опасной легкостью и разностью ощущений. Тяжесть рукояти совсем не компенсируется невесомостью светового лезвия. Отсюда сложность в ориентире и правильном управлении. — Падме... — слышу взволнованный голос Дорме. Оборачиваюсь, но меч не выключаю. Просто опускаю вниз, мгновенно срезав пару высоких травинок. Смотрю на побледневшую молодую женщину и хмурюсь от слишком громкого спуска затвора в голове. Хочу выругаться, когда распознаю собственную невнимательность. Никто так хорошо не знает Амидалу, как личная помощница, а значит... — Минуточку. — направляюсь в сторону замершей от страха служанки.