***
Польша, город Краков. Неопределенное время назад. Осень в этом году кажется особенно теплой. Город утопает в золотой листве, а привычный взгляду туман рассеивается ранним утром. Проверяю время на наручных часах и громко вздыхаю. Я опять опаздываю, уже второй раз за неделю. Трамвай останавливается на нужной мне остановке, но пуститься в бег мешают чертовы велосипедисты. Расположенная вдоль пешеходного перехода дорожка слишком узкая для такого количества двухколесных работников. Поэтому мне приходится пропускать этих псевдо-любителей здорового образа жизни. Морщусь от слишком влажного воздуха, рискую обернуться и посмотреть вверх. Меня окатывает сильным, порывистым ветром, который гонит вперед тяжелые серые облака. Сегодня обещают проливной дождь, а я так и не успела купить себе новый зонт. — Проклятие. — поправляю воротник пальто и подхожу к четырехэтажному жилому дому, расположенному недалеко от старой части моего родного города. По утрам там бывает тихо, но вечером просыпается жизнь от наплыва гуляющих туристов. Колокольчики у входной двери приятно звенят, предупреждая о приходе посетителя. Атмосфера клиники, где я работаю, кажется более благоприятной, чем размеренный шум с улицы. — Можешь расслабиться. — слышу со спины высокий голос старшей медсестры. — Его сегодня не будет. — Вислава подмигивает мне и сдувает идеально накрученный светлый локон волос у лица. Типичный персонаж сладкой блондинки, за которой вечно увивается толпа голодных мужчин. Моя коллега и подруга по совместительству. — Но и ты сегодня не расслабишься, — она забирает у меня сумку и ждет, когда я надену форменный белый халат с маской.— Твой кофе. — передает стаканчик ароматного, бодрящего напитка. — Что-то ты сегодня добрая. — делаю первый глоток и оживаю. Замечаю приближение одного из администраторов клиники. — Ох, твоя меланхолия слишком заразительна, а у меня сегодня свидание. — Вислава смотрит на свое отражение в зеркале у раздевалки и поправляет указательным пальцем макияж губ. — Давно пора расслабиться и забыть этого унылого козла. Столько времени прошло. — Не так просто выбросить моменты совместной жизни. — смотрю в пустоту. — Тем более завтра, у нас могла бы быть годовщина. — жалею, что опять вспомнила о Ерониме. Мы познакомились на третьем курсе в институте, но встречаться стали на последнем. Наши отношения нельзя было назвать идеальными, но мне нравилась его неторопливость и некое простодушие. Легкомыслие свойственно молодости и я слепо поддерживала идею нашего совместного взросления. Однако моя наивность раскололась о жестокую действительность, когда пришло понимание противной корысти со стороны избранника. Я не была дочкой депутата или наследницей шикарного особняка в черте города. Именно дедушка повлиял на мой выбор профессии, а повторное и успешное замужество моей матери, дало стабильные плоды для развития в сфере медицины. Ерониму было удобно вместе со мной жить и ничего не предпринимать. Ведь я не требовала этого от него и была покорна. «Ошибочно следовала за тем, что мне не нужно.» — Дамы, спасайте. — Марик, наш администратор несколько раз обернулся и шутливо сложил ладони в молитвенном жесте. — Она уже собирается накатать жалобу на имя главного врача и угрожает позвонить в ведомство Минздрава страны. — Да что у вас случилось?— спрашиваю шепотом и улыбаюсь проходящим мимо посетителям клиники. — Мумия. — одновременно произнесли оба сотрудника и переглянулись. Я закрываю глаза и начинаю безмолвно кричать, потому что меньше всего хочу испытывать на себе гнев всеми любимой пациентки, миссис Балог. Престарелой, худенькой старушки с бледными глазами и фиолетовыми кудряшками под старой, потрепанной шляпой. Эта безобидная бабушка успела изрядно потрепать нервы персоналу клиники. Ее странная манера медленно говорить невпопад не просто раздражала, а убивала наповал все нервные клетки, без возможности восстановления. — Только не говорите мне, что я... — Да-да, дорогая. — отвечает Вислава и синхронно кивает головой с Мариком. — Наш главный просил сразу звонить ему, если эта подружка Тутанхамона заявится сюда. — Просто прекрасно. — проговариваю более громко. — А отдуваться придется мне. — допиваю остатки кофе и мотаю головой. Раздумываю над идеей одинокой попойки в честь тотального невезения. Все чаще мелькает мысль, будто я проживаю жизнь в каком-то пузыре. «Может бросить все, развернуться и уйти, не оборачиваясь?» — Прощу тебя, Елена. — Марик строит няшную мордашку и берет меня за правую руку. — Я буду покупать тебе кофе всю следующую неделю и могу встать на одно колено. — Не говори глупостей. — вырываю ладонь и чувствую румянец на щеках. Наш администратор еще тот любитель пошутить. — Я ведь еще не прошла стажировку у главного врача и принимаю только с его согласия. «И то, по ходатайству отчима, лучшего друга основателя клиники.» — Думаю в этом случае, он возражать вообще не станет. — добавляет Вислава. — Тем более эта нежить не так зло смотрит на тебя, как на остальных... — Тш... — раскрываю глаза от удивления. — Что ты такое говоришь. Нас могут услышать. — провожаю взглядом убежавшего к стойке Марика. Он улыбнулся одной из пациенток и поднял трубку трезвонившего телефона. — Да ладно. Я не удивлюсь, что она пережила Священную Римскую Империю. — пылко оправдывается блондинка, вынуждая меня тихо засмеяться. — Хорошо. — обреченно выдыхаю и поправляю кульку на голове. — Но если что, вы являетесь организаторами этого заговора. — медленно прохожу в коридор ожидания посетителей. Смотрю на скрюченную фигурку возле двери кабинета главного врача клиники. «Почему она не садится, ей ведь тяжело.» — смотрю на исхудавшие ноги в начищенных туфлях с большими стразами впереди. Злосчастная Мумия, как прозвали ее местные, оборачивается на звук моих шагов и раскрывает красные губы-ниточки в легкой, в чем-то плотоядной улыбке. — Миссис Балог. — держу в руках карту пациента и достаю ключи от кабинета, которые мне передал Марик. — Здравствуйте. Простите за ожидание... — Не стоит оправдываться. — перебивает меня старушка, рассматривая поддетыми катарактой глазами. — Человеку свойственно трястись над минутами своей короткой жизни. — проходит вперед и присаживается возле рабочего стола моего руководителя. — Вы не предупредили нас о своем визите, поэтому доктор Довконт... — подхожу к шкафу с инструментами и стетоскопом. Опять не успеваю договорить, потому что хрупкая старушка властно перебивает, вызывая в моей голове настойчивую барабанную дробь. — Это все излишне, дитя, — ее голос подобен скрежету застарелого металла, звук которого неприятно оседает на барабанных перепонках. — Подойди ближе... — протягивает костлявую руку со скрюченными пальцами. Я вижу через тонкую кожу синие вены, готовые вот-вот стать песком. Не понимаю себя и своего состояния. Смотрю на раскрытую ладонь и молча подхожу к странной пациентке. — Сколько неуверенности, — она опять рассматривает меня, вызывая внутренний приступ оцепенения. — Ты же на своем месте, не так ли? — Да. — отвечаю через минуту, удерживая в руках тонометр. — Я сама выбрала этот путь. — имею ввиду свою специальность. Мне не хочется отвечать на подобные вопросы, они слишком неудобные, личные и немного... — Но продолжаешь испытывать сомнения и поэтому оглядываешься. — договаривает миссис Балог, будто зачитывает чужие мысли. Возникает молчание, четко показывающее мою растерянность. В голове опять возникает образ бывшего парня и необъяснимая горечь подступает к горлу, вместе с упрямством. — Вовсе нет. — закрепляю на старческой руке прибор и смотрю вниз, избегая контакта с белесыми глазами. — Я стараюсь не зацикливаться на своих ошибках, хотя они часть моей жизни. — смотрю на данные и ругаюсь про себя. Какого черта, я поддерживаю и развиваю раздутую старческим маразмом философию? Следует послушно кивать головой и поддакивать, не забывая растягивать улыбку милой дурочки на лице. — Как же примитивна цитадель этого мира... — слабо бормочет жуткого рода чушь, вызывая у меня острое желание взмолиться. — Ничего нового.— тяжело вздыхает и разочарованно качает головой. — Немного повышенное. — убираю тонометр на стол и хватаюсь за стетоскоп на шее. Готовлюсь прослушать ритм сердца пациентки. Старушка хватает пальцами мое запястье, молча возражая против идеи стандартного осмотра. Не сильно, скорее с толикой непонятной, угнетающей печали. Ее светлые глаза смотрят куда-то через меня и само пространство, а тонкие губы раскрываются, но не выпускают заветный выдох. Хмурюсь от первичной тревоги за одинокого пожилого человека. Она прожила достаточно долго и наверно сама не понимает, почему смерть не приходит за ней. Действительно горько осознавать некую однотипность в течении жизни. Я согласна с утверждением, что человеческое время скоротечно, но даже оно может беспощадно тянуться впустую. — Нельзя просто так отказаться от прошлого... — накрываю ладонью холодные, старческие пальцы в подбадривающем жесте. Меня терзает совесть за свое изначальное равнодушие к просто уставшей от жизни женщине. — Каким бы тяжелым и трагичным оно ни было. — чуть улыбаюсь и надеюсь согреть удивительно холодную руку своей пациентки. — Если бы у человека существовала возможность изменять свою судьбу... — задумываюсь над собственными словами. — Вряд ли бы он точно определился. Глаза миссис Балог резко поднимаются к моему лицу, хватка ее пальцев усиливается, уже причиняя ощутимую боль от внезапного, стального захвата. Мне становится тяжело дышать, будто в воздухе распылен удушливый газ, сердце громко стучит в грудину, пытаясь прорваться через сжатую спазмом плоть и ребра. — Ты бы смогла пойти против течения? — ее вопрос рвет воздух в кабинете, вызывая боль в затылке. Наши взгляды сталкиваются, и я готова поклясться, что в мутных зрачках загадочной старушки мелькают переливы черной тьмы и золота. — Я не знаю. — мои губы и язык работают отдельно от разума, будто таинственная сила вытягивает искренний, противоречащий здравому смыслу ответ. — Но можно попробовать. — хочу моргнуть глазами и прогнать странное наваждение. Старушка громко хмыкает и отпускает мою руку. Все возвращается на свои места, оцепенение исчезает, а в голове быстро проясняется. Понимаю, что так и не записала данные в карту пациентки. Хватаю ручку и не смотрю в сторону пожилой женщины. — Вы следуете графику приема лекарств, которые вам прописал доктор Довконт? — открываю последнюю страницу и читаю перечень жалоб с результатами УЗИ сердца и свежей кардиограммой. «Разве можно бегать от собственного пациента?! Да еще такого тяжелого!» — сержусь на главного врача и не понимаю, откуда столько равнодушия. Ведь она платит за все это немалые деньги. В своих размышлениях, я перестаю обращать внимание на старушку, полностью погружаясь в мир анамнеза и перечня медицинских препаратов. — Так тому и быть, Ангел. — скрипучий голос доносится издалека, теряясь в глухой тишине светлого кабинета. Дергаюсь от звука открытия двери и поднимаю голову. — Какого...? — теряюсь от удивления и непонимания ситуации. Поднимаюсь на ноги и резко хватаю карту пациента. Только что, миссис Балог сидела передо мной и говорила несусветную чушь, а через мгновение словно растворилась в воздухе. — Подождите! — выбегаю из кабинета главного врача и иду по опустевшему коридору ожидания в сторону стойки ресепшн. — Марик! — обращаюсь к администратору, сдувая перед глазами выбившуюся прядь волос. — Почему вы ее отпустили? Я даже обговорить следующий прием не успела. — уже чувствую, как мне попадет за этот косяк от Довконта. Хочется разразиться отборной бранью, но приходится сдерживаться и поджимать от обиды губы. — О ком ты говоришь, Елена? — переспрашивает молодой человек, таращась на меня обеспокоенными глазами. — У тебя все в порядке? «Что за чертовщина?!» — внимательно осматриваю холл и никак не могу сообразить.— «Она же только что была здесь...» — О Мумии. — коротко поясняю и сталкиваюсь с еще большим непониманием со стороны коллег.— Ну, миссис Балог. — добавляю шепотом. — Может ты что-то напутала? — интересуется Вислава, подойдя ко мне. — Я тут работаю не первый год и не припоминаю пациенток с такой фамилией, — она обменивается тревожным взглядом с молодым администратором. — Да как же так... — сжимаю пальцами карту и раскрываю ее. Охаю от шока, увидев чистые, незаполненные страницы. Никаких записей и бланка с анализами. — Быть такого не может. — смотрю в сторону входной стеклянной двери, за которой расшумелась непогода. Разноцветные зонтики мелькают в потоке плотного дождя, как непонятные живые существа. На сердце накладывается тяжесть от стойкого ощущения чего-то необратимо-опасного. — Подержи. — передаю документ подруге, которая пожимает плечами от непонятной ситуации. Выхожу на улицу, заострив внимание на маленьких колокольчиках у входа в клинику. Их вон кажется мне слишком громким, растянутым и предупреждающим. «Ангел» — так меня назвала старуха, исчезнувшая таинственным образом по щелчку пальцев. Будто все, что произошло пару минут назад, оказалось плодом моего воображения. Капли дождя стекают вниз по моему лицу и шее. Смотрю вверх на серое небо, укрытое густыми облаками. Плечи накрывает неприятное, скользкое чувство дежавю, словно ко мне уже обращались так. Когда-то давно...***
Резкий захват сзади будит меня из потока столь ясных, реалистичных воспоминаний. Чувствую давление и вибрацию в правой руке. Сквозь влажный морок, с явными звуками грома, я слышу испуганный женский голос. — Елена! Прошу тебя, проснись... — Дорме трясет меня за плечо, пытаясь пробудить от видения прошлого из другой жизни. Резко открываю глаза и жадно глотаю воздух. Не замечаю, как сжимаю пальцами рукоять меча. Оружие готово к активации и бою с неизвестным врагом, которого я вновь упускаю. — Нет. — набрасываюсь на помощницу, что склонилась надо мной. Падаю вместе с ней на пол. Никак не могу придти в себя. — Ай! — молодая женщина морщится от боли в затылке, потому что я каким-то образом опрокинула ее и лежу сверху, барахтаясь в покрывале и эмоциональном шоке. — Да успокойся же ты, идиотка! — ругается и пытается спихнуть меня с себя. — Я закину эту джедайскую дрянь в пасть к хатту и тебя заодно, если будешь так пугать!— имеет ввиду мой меч, который я продолжаю удерживать в правой руке. Благо мои рефлексы противятся безумию и не дают нажать на кнопку активации. Взгляд проясняется, как и заплывшие от воздействия предвидения мозги. Приподнимаюсь на руках и в упор смотрю на развалившуюся подо мной чертовку. «Нехорошо получилось.» — Ты слезешь с меня? — спрашивает, выгнув левую бровь. — Прости. — чувствую румянец стыда на щеках за свое чудачество. Никак не могу перестать думать о том, что увидела. Точнее вспомнила. Это тот самый, последний день. Когда я еще была уверена, кем являюсь и как буду дальше жить. Вечер в компании бутылки вина и телевизора стал отправной точкой для перемещения в выдуманный мир. Пячусь назад, вжимаю голову в плечи от неуверенности и растерянности. Рассматриваю легкий беспорядок в своей каюте. Один из встроенных в стену светильников часто мерцает, а датапад лежит в дальнем углу, хотя я никак не могла его там оставить. — Я задремала, когда корабль вошел в гиперпространство. — смотрю на рукоять светового меча и прижимаю к груди легкое покрывало. — Да уж... — ловко поднимается Дорме, поправляя свою тунику. — Спишь ты отвратительно громко. — недовольно бурчит и озирается по сторонам. — Прости, я не могу это... — еще раз извиняюсь и чувствую сильную жажду. Мне действительно сложно контролировать все, что связано с Силой, да и наличие меча, который мне удалось активировать, как-то влияет на общее мироощущение. Это нельзя назвать усилением моих способностей, скорее некое перестраивание. Вполне возможно, что световой меч играет роль маяка Силы и служит рулем направления для джедаев и ситхов. — Я знаю.— уже спокойным голосом отвечает помощница, потупив взгляд. — Все тоже самое, что и у Падме, только... — еще раз осматривает беспорядок. — Фокусов не было. Искренне удивляюсь и подхожу к зоне, где расположены светильники. Стучу по мигающему указательным пальцем, а потом смотрю в угол на датапад. — Это невозможно! — слишком эмоционально реагирую и не верю в случившееся. — У меня не может быть такого потенциала в Силе. — обхожу молодую женщину и поднимаю упавший планшет. Поспешно представляю, как трясется каюта и поднимаются в воздух посторонние предметы, пока меня терзает очередной приступ предвидения. «Телекинез по щелчку пальцев не появляется. Я слишком слаба для такого.» — Не знаю, о чем ты говоришь, но когда я начала будить тебя, меня будто волной воздуха обдало. — молодая женщина убирает пряди волос за уши и с осуждением взирает на меня. Давно заметила, что всякое упоминание о джедаях, она встречает с острой неприязнью. — Тебе нужно отдохнуть. Я пойду в кабину пилотов и проверю, как дела у R2. — убираю все на место и заправляю покрывалом кушетку, на которой спала. Собираюсь покинуть пассажирскую каюту, но останавливаюсь у самого выхода. — Ты от Амидалы заразилась такой непереносимостью к Ордену? — с любопытством смотрю на молодую женщину. — Или тебе кто-то определенный не нравится? Дорме громко выдыхает и усаживается на кушетку. Распускает темные волосы и снимает тунику. Похоже, она преспокойно намеревается занять мое спальное место. — А кому они вообще нравятся? — ее миловидная мордашка мрачнеет, а с моего лица стирается намек на улыбку.— Джедаи. — в голосе ощущается презрение и суровость. — Орден не виноват, что у Падме... — Госпожа здесь не причем. — перебивает меня уверенным тоном. — Они называют себя посланниками мира, но при этом носят смертоносные мечи, способные запросто перерубить любого. Постоянно указывают, как надо делать, чтобы было правильно, хотя за собой ошибок не замечают. И этот их Кодекс... — помощница морщит носик и наигранно вскидывает руки в молитвенном жесте. — Они хотят, чтобы все ему следовали. Даже Сенату приходится с ними считаться, а сейчас во главе Конфедерации стоит бывший джедай. Республике грозит масштабная война, но все молчат. Меня беспокоят ее слова. Присаживаюсь рядом и анализирую. Граф Дуку известен многим. Не только в руководящих кругах. Мастер-джедай, лучший фехтовальщик и прекрасный пользователь Силы. Его радикальные действия наведут тень на репутацию всего Ордена в целом. Ведь получается, что именно его собратья по световому оружию не смогли уладить внутренний конфликт. «Или просто не захотели.» — В этой угрозе действительно есть вина джедаев. — поглаживаю подбородок указательным пальцем. Авторитет Ордена здорово пошатнется с началом войны. Вот только поймут ли это магистры? — Так думаю не только я. — вновь начинает Дорме, которой явно хочется выговориться. Особенно после того, что я ей рассказала про свой мир. Постаралась вкратце, дополнив сведения автобиографией. — Если углубиться в историю развития Республики и капнуть дальше, то фактически все конфликты были основаны джедаями и их... противниками. — Ситхами. — добавляю для разъяснения. — Да плевать, как они называются. И плевать на Силу, которой эти лицемеры молятся. Их лживое учение устарело, а скольких погубила нескончаемая вражда? И ладно, если бы они только себя мечами рубили, но страдают другие. — молодая женщина смотрит на рукоять моего меча, который я продолжаю удерживать в правой руке. Странно, но мне совсем не хочется с ним расставаться, а откровения Дорме добавляют беспокойства к без того непростой ситуации. Моя помощница во многом права. Я не знаю историю далекой галактики, но предполагаю, что она насыщена вечным противостоянием джедаев и ситхов. Они борются за свои убеждения, не щадя посторонних, которым это вовсе не нужно. Война Клонов принесет антиджедайские настроения и Орден окончательно лишится доверия народов Республики. «Как прозаично пасть от собственных амбиций.» Сидиус наверняка это понимает, поэтому не встретит сопротивления, когда начнет реорганизовывать Республику в элитарное военное государство с четким разделением обязанностей. — Знаешь... — мне хочется сменить тему разговора, которая с легкостью может пошатнуть мое стремление договориться с главой Конфедерации. — Я так и не поинтересовалась, зачем ты помогаешь мне? — смотрю на молодую женщину, в каком-то смысле снявшую свою маску послушной служанки. — Ты идешь против судьбы, а это намного веселее притворства, — она улыбается, а в темных глазах плещется лукавость. Дорме бунтарка. Отчаянная, решительная и остроумная. С ней на удивление легко и в мое сердце поспешно закрадывается искорка надежды. Покидаю свою спутницу и неспешно прохожу в кабину пилотов. Дроид неустанно отслеживает работу всех систем корабля, который плывет через нескончаемый гиперпространственный тоннель. Стараюсь не смотреть на гипнотическую воронку света далеких звезд и черной материи космоса. По приблизительным расчетам, до Джеонозиса лететь еще пару часов. К сожалению, данная планета находится во внешнем кольце галактики и на весьма приличном расстоянии от Набу. Если там сосредоточены войска сепаратистов, то и зона отслеживания внушительна, не говоря уже об охране территории. Королева Джамиллия с пониманием отнеслась к моей внеплановой миссии по спасению все того же выдуманного союзника. Улетевший вперед Скайуокер, позволил отвертеться от необходимости брать с собой солдат в качестве дополнительной охраны. Тем более, я смогла заверить о полном контроле над ситуацией, ведь помощь от Ордена должна подоспеть вовремя. Этого оказалось достаточно, чтобы унять возникшие разногласия. Что касаемо Палпатина, то тут пришлось попотеть над невозмутимостью и корректно пояснить, что Канцлер в курсе всего и активно содействует, без лишних ушей. Однако самым проблемным остается отсутствие точности в периоде известных мне событий. Наш набуанский корабль оснащен высокой системой защиты, которая должна позволить провести наземную разведку и получить прямые доказательства причастности Торговой Федерации к организации вооруженного конфликта. Не стоит забывать про Энакина. Возможно он уже разнес там все к чертовой матери под воздействием темной стороны своей сути. «Это может помешать конструктивному диалогу с Дуку.» — постукиваю пальцами по приборной панели. Мне необходимо донести до Серенно угрозу со стороны Владыки Ситхов. Дать намек на возможное сотрудничество и изменить начальный ход войны. «Слишком сильно замахнулась.» — подсказывает интуиция. Усмехаюсь. Дипломат в компании горячей служанки, светового меча и одного дроида напоминает дурную шутку. Но с интересными последствиями...***
Хожу из угла в угол, мысленно имитируя речь с Серенно. Катастрофически сильно нервничаю, потому что до выхода корабля из гиперпространства остаются считанные минуты. — Вот. — Дорме передает мне два спортивных бластера с укороченным дулом. — полностью заряженные и удобно спрятать, — ее глаза горят огнем волнения и сейчас, она напоминает мне амазонку. — А ты куда спрятала? — глупо спрашиваю, закусив губу от стресса. Наблюдаю, как помощница набрасывает на плечи плащ, поправив аккуратно собранные в кулю волосы. — Я своих карт не раскрываю. — довольно хмыкает и подходит к панели управления. «Вот лиса.» — Если на этой планете находится база сепаратистов, то они наверняка позаботились об орбитальной защите. Нас с легкостью могут обнаружить их спутники. — помощница садится в кресло, намереваясь отключить режим автопилота. — Там не просто база, а целая сеть фабрик по производству дроидов. — информирую молодую женщину и подхожу ближе. Поправляю рукава тонкой льняной рубашки и думаю еще раз посмотреть на себя в зеркало. Я успела принять душ и привести себя в порядок при помощи гребня и косметики. Ибо опрятный внешний вид играет ключевую роль в начале дипломатических переговоров. Один пистолет прячу в сапог, а другой под туникой. Рукоять меча предусмотрительно лежит в кармане темного плаща, чтобы удобнее достать в случае необходимости. — Что?! — Дорме раскрывает в шоке красивые глаза. — И ты только сейчас об этом говоришь?! — Не хотела пугать тебя преждевременно. — виновато морщусь и слегка хлопаю ее по плечу. — Нам крышка. — мрачно излагает помощница, когда туннель рассеивается и происходит легкий эффект хлопка. Корабль слегка трясет, но я продолжаю пристально всматриваться в широкий иллюминатор. — Нужно отключить освещение и радары. Оставить только двигатели. — вглядываюсь в астероидное поле, образующее кольцо вокруг красноватой планеты, чем-то напоминающей Марс. — Ты уверена? — интересуется Дорме, выполняя мои указания. — Можно еще активировать систему камуфляжа корабля... — Нет, подожди. — тут же возражаю, продолжая глазеть на поистине прекрасный космический пейзаж. — Сейчас нам надо медленно передвигаться через астероиды и метеориты. Желательно прятаться за самыми большими и по-тихому приближаться к орбите. Как только проникнем в атмосферу планеты, активируем все системы. — не знаю как, но я чувствую, что именно эта сомнительная тактика даст отличный результат. — Даже, если у нас получится... — помощница замечает приближающийся крупный астероид и весьма ловко подстраивает под него корабль, синхронно летая на сниженных скоростях. — Как мы найдем именно центр базы? Тут на исследование всей планеты уйдет уйма времени, да и местные обитатели жуки, — она дергает плечами, показывая отвращение и крепче сжимает пальцами рычаг управления. — Возможно у меня получится... — сомневаюсь пару секунд, а потом сажусь на пол и закрываю глаза. Раньше я ходила на йогу, но никогда не увлекалась медитацией. Шальная идея имеет вполне логичное основание. Если мы с Энакином так хорошо чувствуем друг друга, то есть шанс обнаружить его через Силу. — Этого еще не хватало. — гневно бурчит мой пилот. — Самое время строить из себя джедая-самоучку, — ее причитания сопровождаются растянутым пиликаньем дроида. — Следи за управлением и не отвлекай меня. — отвечаю с закрытыми глазами и настраиваюсь на внутренний образ Энакина. «Сила во мне...» — отчетливо говорю себе выжженные клеймом на извилинах мозга слова.— «Найдись, Эни...» Хмурюсь и вспоминаю тепло ауры падавана. Его голос, огрубевшие пальцы, скользящие по моей коже и то самое чувство единения, пронзившее нас в грозовую ночь. Никак не реагирую на хаотичные движения корабля и крутые повороты, от которых может запросто укачать. «Эни...» — опять призываю и стараюсь что-то ощутить в окружающей пустоте реальности. Сердце замедляется, кровь густеет и останавливается дыхание. Открываю глаза, когда начинает нешуточно трясти. — Входим в атмосферу! — кричит Дорме, удерживая рычаг двумя руками. — Очень плотная, а гравитация наоборот слабая. Дышать можно, но воздух сухой. — Прекрасно... — поднимаюсь на ноги и хватаюсь за стационарный голопроектор, чтобы не упасть. — Поиграем в супермена. — смотрю на унылый пейзаж, обретающий все больше четкости на спуске. — Активирую защиту. — помощница нажимает на сенсорную панель, делая блестящий королевский звездолет невидимым простому взору. — Будем передвигаться частыми прыжками, чтобы не терять мышечный тонус. Закон тяготения никто не отменял, а вот последствия быстро скажутся на организме. — вспоминаю документальный фильм ВВС про астронавтов на космической станции. — Какой закон? — переспрашивает молодая женщина, убрав ладонью капельки пота со лба. — Все нормально. — отталкиваюсь от проектора и налетаю на панель управления. Замечаю внизу внушительные скальные формирования с острыми шпилями, напоминающими антенны или корону на фоне иссохших каменистых пород. — Снижайся и ориентируйся по этим скалам. — чувствую необходимость двигаться строго по прямому курсу, относительно этих неестественных форм. «Веди меня...» — обращаюсь к Силе. Возможно, это покажется бредом, но я отчетливо уверена в правильности выбранного направления. — Да это улья! — с испугом сообщает пилот и морщит носик. — Нужно снизить обороты двигателей, чтобы нас не услышали. — Не услышат. — прищуриваюсь и замечаю вдалеке густое красноватое облако. Песчаная буря может пройти мимо, но не факт. Природная стихия весьма непредсказуема. — Следуй строго прямо. — Ты видишь это? — обеспокоенно спрашивает Дорме, заметив за скалистой короной купол линейного корабля «Барышник». — Вот и первый корабль Торговой Федерации. — поворачиваюсь к дроиду. — R2, у нас есть наружные камеры наблюдения? Необходимо запечатлеть увиденное и отправить Совету джедаев, а также сенатору Органа. — Их здесь, как грибов. — добавляет помощница, слегка уходя вправо, строго следуя веренице вражеских кораблей. — Теперь эти ублюдки так просто не отвертятся. У нас карт бланш и прямое доказательство их содействия сепаратистам.— довольно облизываю от предвкушения губы. — Карт... чего? — опять интересуется пилот, нахмурив брови от непонимания. — Неважно. Нам надо поторопиться и найти... — резко замолкаю, узнав знакомые очертания той самой арены Петранаки. Царапаю ногтями приборную панель и всхлипываю с резким вдохом. Огромная, глубокая дыра в пустыне, окруженная более мелкими шпилями улей. Место, где вот-вот начнется кровопролитная война. — Есть возможность увеличить изображение с камер? — не узнаю собственный голос. Спрашиваю у дроида, который синхронизирует одну камеру с электронным табло на панели. «Только не это.» — сжимаю в кулаке талисман из джапора, который висит у меня на шее. — Отродье хатта... — ругается Дорме, всматриваясь вместе со мной в не особо четкую картинку. — Кто там? Это же... пленники? Зачем их туда выставили?— ее глаза бегают от экрана ко мне в надежде получить ответы. Один привязан к высокому каменному столбу. Знакомые светлые одежды позволяют точно убедиться, что это Оби-Ван Кеноби. А вот второй... — Господи! — закрываю рот ладонью от испуга. Не могу найти слов и сконцентрироваться на первоначальной миссии в отношении графа Дуку. Пристально смотрю на силуэт молодого человека, которого заковали в тяжелые цепи, разведя руки в стороны. Его одежда испачкана и изодрана, а на голове красуется непонятная железная маска. Он словно смотрит вверх и догадывается, что я здесь. Или чувствует. Я не вижу его лица, но точно знаю, что это Скайуокер. Оцепенение плавно ускользает, пропуская едва ощутимый жар. Знакомый, агрессивный и беспощадный. Пальцы руки, сжимавшие кулон расслабляются и поднимаются вверх, к шее, где ощутимо начинают ныть замаскированные следы от мужских пальцев. — Что же ты натворил, Энакин? — мое сердце разгоняет вместе с кровью тошнотворное предчувствие беды.