Противное клацанье сопровождает рассеянную, с мнимым покоем темноту. Даже плавный переход к свету сказывается осязаемым раздражением на глазах.
— Соберись! Настройся и не задавай лишних вопросов! — на задворках истерзанного сознания, мои порывы упрямо подталкивают к мотивации, обусловленной встречей с графом Дуку.
«Силой нужно управлять, а не давать ей волю. Иначе она поглотит вас.» — верно и абсолютно точно. Слова бывшего джедая рождают внутри стойкое благоговение.
— Показывай... — собираюсь и будто готовлюсь к нападению. Как хищный зверь, защищая свои владения.
Сила намерена опять мучить меня видениями будущего. Пусть будет так, только вместо страха и попыток зацикливаться на всем, что можно и нельзя, я постараюсь отсеять лишнее. Равнодушно пропущу через себя, дабы освободиться.
«Медитируйте и поглощайте.» — так и есть. Я стану черпать из источника. Возомню себя паразитом и начну подпитываться этими приступами.
Смогу равнодушно плыть по течению реки Жизни или Света. Не знаю, как точно называется. Однако мне мешает собственное упрямство. Даже, если допустить идею полного поглощения Силой, в этом есть толика хорошего. Нет никаких волнений, проблем с джедаями и ситхами, взаимоотношений с избранным и Сидиусом...
Не могу вот так просто отказаться от возможности все поменять. У меня еще есть весомые карты и их можно разыграть настолько удачно, что вся эта извечная борьба Тьмы и Света больше не коснется
«новой Падме».
Хотя, зачем я себя обманываю?
Есть некий смысл, заставляющий вскипать кровь в венах и будоражить струнки порочной человеческой души.
Власть над событиями и последствиями. Их перестройка и управление колесом Судьбы. Даже сейчас, находясь в прострации, где-то между сном и реальностью, я осознаю и понимаю отчасти мотивы главного антагониста в галактике. Палпатин стремится не просто играть Силой и ее влиянием, управлять или подавлять. Он хочет обратить в это само мироздание. По крайней мере так я себе представляю истинную суть великого ситха.
Но вряд ли он в курсе, что камнем в реке Жизни просто так не стать, а за возможность приходится платить. Закон разменной монеты, против внутренних постулатов морали...
Вхожу в свет и стараюсь игнорировать непослушное чувство паники.
— Давай же... — уверяю себя и Силу не с гневом или покорным терпением. Я лишь прошу.
Нормально, с достоинством и несчастными крохами, уже определенной собранности.
Лязг непонятных цепей стихает. Вижу мужчину в оковах. Высокий и мужественный. Он не склоняет голову, смело взирает на мутные лица вокруг нас. Достойно принимает свое унизительное положение. Мой темный рыцарь. Хочу пойти за ним и позвать. Сделать, что угодно, только бы он повернулся и я смогла утонуть в этих чистых небесных глазах.
Переношусь в знакомый зал Сената с ложами для дипломатов. Глубокий, как чаша мифического Грааля, холодный и темный. Здесь балом правит Дьявол. Крики его приспешников сменяются обвинительными речами, а в жадных до власти глазах горит пламя самого ада...
Не хочу туда окунаться, поэтому мимо. Нужно дальше.
Круговорот рассеивается, впуская меня на территорию большой, центральной площади, усеянной красивыми фонтанами причудливых форм. Каждый гранитный столб и фонарь украшены церемониальными цветами.
Узнаю главную аллею Тида, столицы Набу. Народ ликует и восторженно бросает бело-розовые лепестки. Прямо, как в памятный день освобождения планеты от оккупации Торговой Федерации. Мерещится влага на лице, а знакомый шум водопадов разбавляется детским смехом. Где-то глубоко, внутри этого великолепия таится мрак, что поджидает меня и рассеивает семена сомнений.
Видение будто сужается и образует знак, состоящий из четырех треугольников, образующих единый. Он начинает плыть и меняться. Превращается в круг, одна половина которого темна, как ночь, а другая блистает солнечными лучами. В самом центре этого символа сияет звезда. Крохотная, слабая и очень нежная.
Ее свет нельзя передать словами, но можно любоваться им до бесконечности, впасть в него, остаться в нем навсегда...
Но мне нельзя. Я нужна этой реальности, так как волна последствий начала свое движение.
— Проснись! Ты хочешь этого! Хочешь жить!— решение подкрепляется разбуженной волей и непоколебимой жаждой.
Очертания непонятного символа гаснут, а потом разделяются на три разных образа. Вижу их, как размытые сгустки Энергии, быстро отдаляющиеся от меня.
Выхожу в пустоту, где слышатся первые, монотонные звуки реальности. Посторонние шумы усиливаются, но веки еще очень тяжелые. Никак не могу открыть глаза, поэтому начинаю упрямо мычать.
Узнаю непрерывное пиликанье пропавшего R2 и чувствую приятное тепло. Наконец прихожу в себя. Оказываюсь на больничной койке с приподнятой спинкой в просторной, светлой каюте. Рядом со мной стоит медицинский дроид и проверяет жизненные показатели. Похоже, что он ведет беседу с маленьким роботом, изредка выдавая непонятные гудки. Его длинные клешни-хваталки напоминают тонкие лапы большого паука.
Осторожно приподнимаюсь. Тело плохо слушается, но мигрени и головокружения нет.
— Елена. — слышу тихий, приятный голос. Поворачиваю голову в сторону источника. Искренне улыбаюсь, когда вижу лицо маленькой, упрямой женщины. — Наконец очнулась. — Дорме встает с кушетки, расположенной у холодильной камеры. Ее темные волосы распущены, рукава грязной рубашки закатаны до локтей, ткань местами порвана, однако это нисколько не портит соблазнительный облик моей помощницы.
«Горячая итальянка...» — с ноткой легкой зависти пялюсь на ее
«богатые» формы, обтянутые темными брюками.
— Где мы? — убираю покрывало и потягиваюсь. На мне тоже только одна рубашка со штанами, а тяжелая копна волос накрывает спину.
— На звездном крейсере. Летим на Корусант. — молодая женщина наклоняется к R2 и чуть хлопает ладонью по его круглой голове, когда тот нетерпеливо пиликает и дергается, радуясь моему пробуждению. — Джедаи хотели изъять через него несколько фрагментов нашей вылазки. Я не позволила.
Мгновенно напрягаюсь. Усталость и вялость от недавнего пробуждения тут же исчезают.
Теперь, когда Орден получил генеральские звания, вместе с полным управлением над всей армией клонов, они постараются проконтролировать и выяснить точные причины моего присутствия на Джеонозисе.
«Придется давить на идею дипломатической миссии.»— знаю, что чтение мыслей считается актом ментального насилия, который неприемлем в рядах фанатиков Кодекса. Вот только не все джедаи столь категоричны.
— Ни в коем случае. — хмурюсь и думаю о дополнительной защите своего дроида. Он хранит слишком ценную информацию, на которую придется рассчитывать в будущем. — Он в собственности сенатора и должен быть неприкосновенен. — намереваюсь встать на ноги, но служанка удерживает меня.
— Не надо, — она действительно беспокоится. — После того, что ты устроила на Джеонозисе и этот разговор с графом... — вижу, что ей не по себе.
— Разве он не показался тебе идеальным кандидатом в союзники? — имею ввиду Дуку.
— Против кого? — переспрашивает Дорме, выдыхая с легким раздражением.
— Да кого угодно. В том числе Палпатина. — специально шепчу, чтобы никто нас не услышал.
Я пару раз обмолвилась с помощницей про Канцлера. Охарактеризовала его, как довольно специфичного гения и весьма опасного человека, идущего напролом к власти. Про ситхское происхождение решила не упоминать.
«Она все равно пока не поймет и может выдать себя перед ним.»
— Как ты себе это представляешь? — возражает молодая женщина, всплеснув руками. — Будете вместе махать световыми мечами, как закадычные друзья? Он чуть не порубил тебя у меня глазах, а эти разговоры о совести...
— Тише. — прикладываю палец к губам и усмехаюсь. Все-таки она прелесть, когда возмущается. — Я указала ему на возможное будущее, если он продолжит придерживаться ошибочной тактики. — желудок съеживается от голода. Хочу расчесать волосы и слопать пару кусков мяса с жаренной картошкой.
— У нас сейчас другие проблемы. — не унимается разъяренная фурия. — Я спрятала твой меч в блок хранения голодисков у R2, но скоро этот... светловолосый заявится с расспросами, — она весьма эмоционально отзывается о Кеноби.
— Предоставь это мне. — невозмутимо уверяю и тоже закатываю рукава рубашки. Капли крови на ткани портят весь облик, хотя я не вижу себя со стороны.
Почему-то мне кажется, что Оби-Ван промолчит об увиденном перед магистрами. Ему нужны ответы и получить он их может только от меня, при условии доверительного разговора. Раскрывать себя полностью не стоит, но предстать в амплуа чувствительной к Силе Падме можно. Они знают друг друга несколько лет, однако над головой сейчас висит груз еще более опасной проблемы.
Скорее первостепенной, в лице Энакина. Видение показало последствия его поступка, поэтому нужно, как можно скорее разработать новый и на этот раз более эффективный план.
— Разбежалась. — помощница скрещивает руки впереди себя. — Он наверняка успел все рассказать своим коллегам-неудачникам и готовит возмутительно-нудную речь для глупых женщин. — куксится, будто кислый лимон жует.
«И чего она так взъелась?»— приподнимаю брови и не до конца понимаю причину столь яростного раздражения.—
«Бедный Оби-Ван. Наверно икота замучила.»
— Слушай... — поднимаю руки в примирительном жесте. — Давай все молча обдумаем и наконец поедим. — с мольбой в глазах смотрю на нее. — Иначе я возьму меч и пойду на охоту.
Служанка тяжело выдыхает и соглашается. Смотрит в сторону настенных боксов, где хранятся медицинские препараты.
— Здесь должны быть баллончики с питательной смесью. Они помогут нам быстрее восстановиться. — открывает глянцевую дверцу и находит две упаковки препарата.
— Опять детское питание... — закатываю глаза от разочарования. — Нет ничего посущественней?
— Здесь есть столовая для персонала корабля и солдат, но лучше забрать припасы с нашего звездолета. — Дорме подключает помпу с трубкой и передает мне баллон. Второй решает употребить сама. — Если честно, то я очень испугалась, когда ты высказывала все графу. Мне мало, что понятно, но его словно кипятком ошпарили.
— Для воина, побывавшего на двух сторонах сражения, нет ничего дороже истерзанной совести. — задумчиво произношу, всматриваюсь в угол стены и вспоминаю встречу с ситхом.
Дуку силен, как политик и прекрасно понимает, насколько прогнила правящая система и экономика Республики. Эта война разорит и усугубит положение зависимого от внешних вкладов государства...
Тихий стук в закрытую перегородку, выводит меня из размышлений.
— Проверь, кто там. — киваю Дорме и укрываюсь светлым покрывалом.
Молодая женщина продолжает пить лекарство через трубочку, но додумывается припрятать за спиной мой спортивный бластер.
— Сенатор Амидала. — слышится мягкий голос Кеноби.
Электронный замок издает слабый звон, плотная перегородка открывается, однако моя служанка решает нажать на кнопку, чтобы проход был открыт лишь на половину. Ее темные глаза встречаются с голубыми.
— Дорме... — спокойно произносит джедай в приветствии. В ответ молодая женщина громко засасывает смесь через трубочку, продолжая преграждать ему проход.
Глаза мужчины чуть темнеют и прищуриваются. Он подходит на шаг ближе и несколько раз оборачивается, когда рядом мелькает группа солдат-клонов.
— Я могу войти? — спрашивает, заострив внимание на трубочке. Служанка едва слышно хмыкает и отходит в сторону, намеренно оставив перегородку полураскрытой.
Пристально наблюдаю за выходкой своей помощницы и жду, когда в каюту протиснется рыцарь-джедай. Он проходит вперед, тихо прочищает горло и прячет руки в широких рукавах своей мантии.
— Сенатор... — кивок головой в приветствии. — Рад, что вы пришли в себя, — ему явно неудобно начинать разговор, а тени под глазами говорят об усталости и сильном стрессе.
Видимо он ждал, когда я очнусь и решил опередить магистров Ордена.
Только намереваюсь ответить, как повторный, всасывающий звук врывается в напряженную тишину. Дорме преспокойно сидит на кушетке и непринужденно продолжает поглощать остатки питательной смеси. Ее карие глаза нокаутируют несчастного мужчину силой своей ненависти.
«Да что с ней такое?» — чувствую себя немного неуютно из-за еле сдерживаемого желания расхохотаться.
Тем более, что Кеноби тоже реагирует на этот выпад. Правда по-своему. Сдержанно и очень терпеливо.
Мастер продолжает стоять на одном месте, дожидаясь, когда неприличный звук стихнет. Он чуть поворачивает голову, будто прислушивается. Его аккуратная борода мешает разглядеть мимику лица, однако я уверена, что он улыбается.
— Мне нужно подготовить доклад для Совета по прибытии в храм, однако есть... пара вопросов, которые я хотел бы задать вам. — голос Оби-Вана кажется взволнованным, более скрипучим и наполненным тяжелыми переживаниями.
Поднимаю спинку койки, чтобы удобнее сесть. Откидываю пряди волос назад и прикрываю глаза. Начинаю прислушиваться к ауре джедая. Впервые пробую намеренно сделать это, потому что Кеноби сейчас слишком зажат и скрытен.
Глубоко вдыхаю и чувствую запах молодой, зеленой травы. Различаю свежий прибой, будто идущий с моря. Так вот, какой на самом деле Оби-Ван?
— Я готова ответить... — наклоняю голову набок. — Учитывая, что вы пришли сюда без сопровождения других рыцарей, этот разговор можно посчитать... конфиденциальным. — в упор смотрю на него, чтобы усилить свой посыл.
— Да, только... — мужчина оборачивается и смотрит на мою служанку, намекая о лишнем свидетеле.
Дорме выкидывает пустой баллончик в мусорный контейнер и подходит к джедаю. Скрещивает руки впереди себя, вскидывает подбородок в открытом вызове и просверливает дыру во лбу мужчины своими глазами.
— Думаете, я соглашусь оставить свою госпожу в вашей компании? — подходит еще ближе, уже нарушая границу личного пространства. Задирает голову, не испытывая неудобства из-за разницы в росте.
— Простите?— переспрашивает удивленный Кеноби. У него неимоверно сильно раскалывается голова и хочется скорее завалиться спать, а тут эта неучтивая девица с нравом дикого Нексу*, да еще в таком виде...
Голубые глаза невольно проходятся сверху-вниз, нарочно замедляясь на более приметных местах. К мигрени и тотальной усталости добавляется быстро растущее раздражение, но уже на самого себя.
— Вам не составит труда залезть ей в голову и достать информацию или внушить через свои фокусы с Силой. — чуть ли не фыркая, произносит помощница.— А под своими растянутыми балахонами наверняка прячете устройства записи...
— С чего вы это взяли?! — возмущается Кеноби, уперев руки в бока.
Чего он не ожидал, так это проявления столь жесткого неуважения и неверия в его благородные помыслы. Он видел эту девицу пару раз, обмолвился словами приветствия, а она так смотрит, будто ей в карты проиграли и не расплатились.
— Между прочим, я имею полное право рассказать все магистрам Ордена и посвятить в это представителей Сената. — возражает мужчина, повысив голос.— Ваша хозяйка была вместе с Дуку, во время битвы, вооруженная световым...
— Хозяйка?! — перебивает опешившая от оскорбительного замечания Дорме. — Вы в своем уме?! Никакая она мне не хозяйка! Вы понятия не имеете, о чем сейчас говорите и намерено создаете смуту!— тыкает в него указательным пальцем.
Еще чуть-чуть, и они сцепятся друг с другом, как кошка с собакой. Смотрю на эту парочку, разинув рот от удивления. Атмосфера вокруг искрится, запал готов воспламенить взрывчатку и разнести тут все к чертовой матери.
Чувствую себя в эпицентре какой-то бури, смешанной со страстью, противоречием и сильным эмоциональным подтекстом.
«Нужен свисток, чтобы унять их.» — чувствую опоясывающую боль, охватившую затылок. В ушах начинает неприятно звенеть, отчего появляется желание запустить в этих голубков нечто тяжелое.
— Уймитесь оба! Ситха ради!— вспыльчиво прикрикиваю, поглаживая пальцами переносицу. Лишняя нервотрепка мне сейчас противопоказана, иначе я так и не приду в себя к концу полета.
— Сенатор... — Кеноби замирает на пару секунд, услышав мое ругательство с упоминанием приверженца темной стороны. Он опускает голову, чтобы скрыть смущение и отходит в сторону.
— Нам действительно нужно многое обсудить. — смотрю на Дорме, которая шумно дышит, как после стометровки. Ее щеки покрываются румянцем, но она, кажется не замечает реакции своего тела. — Проверь состояние нашего звездолета и раздобудь что-нибудь съестное.
Помощница с подозрением смотрит на джедая, а потом подходит к R2. Открывает блок с голодисками и достает оттуда рукоять моего меча.
— Зачем? — спрашиваю, когда она передает мне оружие. — Со мной все будет хорошо, не волнуйся.
— Я быстро. — молодая женщина опять убивает несчастного мужчину взглядом и быстро обходит его, направляясь к выходу.
Перегородка закрывается, и я вновь наслаждаюсь короткой тишиной.
— Значит... это правда. — Оби-Ван пристально смотрит на рукоять меча и поджимает губы. Ему не нравится увиденное, потому что теперь, подозрения кажутся уже не столь безосновательными.
— Что я скрытый форсъюзер? — следую пальцами за рисунком, напоминающим ветви плюща. — В этом нет ничего удивительного.
— Но зачем вы скрывали? — мужчина начинает ходить из стороны в сторону, чтобы унять внутреннюю истерику. Мало ему проблем со Скайуокером, так теперь еще Амидала выдает такую новость. — Почему не обратились к Ордену?
— Я боялась своих способностей и родители пожелали для меня другую судьбу.— честно отвечаю, начиная уставать от мельтешащего перед глазами джедая.
— Вас могут лишить голоса в Сенате, если это раскроется. — предупреждает Кеноби, ускоряясь в монотонном ритме, как волчок. — Тем более магистры ждут от вас доклада. Обмануть их весьма сложно, поверьте.
«Жаль Сидиус не слышит этих слов. Расхохотался бы до коликов в животе.»
— Прошу вас, сядьте. — настаиваю и указываю ладонью на кушетку, на которой спала Дорме. — Я все расскажу, но при условии, что вы не будете перебивать меня. Только для начала... — перебрасываю копну волос на одно плечо и выдыхаю. — Я хочу знать, что с Энакином. — сжимаю от неизвестности рукоять и жду ответа.
— Он пребывает в одиночестве, в своей каюте и под охраной трех рыцарей. — неохотно отвечает Оби-Ван. Его мысли вновь возвращаются к ученику, который превратился в незнакомца за столь короткий период разлуки. — Маска и цепи сняты, но... — мужчина меняется в лице, а пальцы рук вздрагивают. Он наконец идет в сторону кушетки и неуверенно садится, сделав глубокий вдох. — Я не узнаю его.
Вижу, насколько сильно он подавлен, даже напуган. Эти самобичевания могут привести к еще более трагичным последствиям, ибо совестливый и чуткий к справедливости Кеноби легко поддастся отчаянию, если продолжит винить во всем себя.
«Блин! Теперь еще Оби-Вану мозги вправлять.» — чтобы заручиться поддержкой ученика Квай-Гона, надо проявить терпение. Этот джедай не станет менять свое мнение, даже если в лоб указывать очевидное.
— С Энакином всегда было сложно. Я понимаю вас и прошу выслушать. — тяжело подобрать слова, когда тебе нужно преподнести все очень осторожно, без открытых утверждений, но намекнуть на правду. — Долгое время, мне приходилось бороться со своим... даром, даже отвергать его и игнорировать увиденное...
Наши взгляды встречаются. Кеноби закрывает рот ладонью и всматривается мне в глаза. Неверие уступает место ошеломительной догадке.
— Неужели вы... — недоговаривает, но понимает, какой точно дар я имею ввиду. Мужчина чувствует фантомный укол в грудь, подумав о своем учителе. Тоска разрастается внутри, вместе с позорной обидой. Токсичное чувство злого рока подкрадывается из глубин затаенных сомнений.
— После покушения, мне было видение. О Шми, матери Энакина. Вопреки приказу Канцлера и вашим наставлениям, мы полетели на Татуин и спасли ее от плена диких тускенов. Сейчас она живет на Набу вместе с мужем. — опять смотрю на меч и раздумываю, как дальше продолжить. — Это путешествие несколько... сблизило нас. И мы... — краснею, вспомнив события грозовой ночи. Так сложно говорить об этом учителю молодого человека.
Брови джедая ползут вверх, в светлых глазах загорается блеск возмущения.
— Энакин. — произносит имя по буквам, правая рука сжимается в кулак, а внутри нарастает гнев. — Подумать только, так провалить первое задание. — качает голой и жалеет, что доверился падавану.
— В этом есть и моя вина. — через смущение выдавливаю из себя слова. — Я прекрасно понимаю обязательства рыцаря-джедая и его клятвы, но...
— В том-то и дело! — Оби-ван резко поднимается на ноги и откидывает голову назад, губами прошептав неизвестное мне ругательство. — Это должен понимать он, а не вы.
— Послушайте. — тоже чуть приподнимаюсь корпусом тела, отбросив покрывало. — Еще когда Скайуокер был ребенком, магистры не увидели в нем равновесия. Его нет и сейчас, однако Квай-Гон верил, что его ждет великое будущее.
— Путь к которому он уже замарал кровью. — с горечью изрекает Кеноби и скрещивает руки впереди себя. — И откуда вам все это известно? — прищуривается, глядя на меня.
Пожимаю в ответ плечами, развожу руками и взглядом намекаю на свой дар провидения.
— Даже так? — давит пальцами на внутренние уголки глаз. — Вы весьма... чувствительны.
— По прибытию на Набу, мы с Энакином поссорились. Незадолго до того, как Совет связался с ним и передал ваше послание. — увожу разговор к недавним событиям. Умалчиваю о выходке Палпатина, повлекшей за собой ревностную потасовку. — Скайуокер узнал, что вы плену на Джеонозисе и отправился туда в одиночку.
— Только у беспросветных идиотов может быть настолько раздутое самомнение. — проговаривает джедай, прикрыв рукавом усталый зевок. Он готов рухнуть на пол и забыться крепким сном.
— Каждый ученик находит душевное равновесие в своем учителе. Вы были в опасности, а я проявила слабость. Вице-королю не повезло встать у Скайуокера на пути. — провожу логическую цепь событий, без прикрас.
— Говорите устами опытного мастера, но никак не не обученного форсъюзера. — Кеноби привычно гладит свою бороду и с интересом смотрит на меня.
— Мне повезло пообщаться с настоящим мастером Силы. — упоминаю главу сепаратистов.
— Граф Дуку отрекся от учений Ордена и покинул его. — более резко напоминает мужчина и опять смотрит на кушетку, от которой слишком приятно пахнет. Снова садится и вдыхает слабый цветочный аромат. Он не слишком приторный и поэтому приятный.
Джедай хочет улыбнуться, но сдерживается из-за присутствия сенатора. Именно так пахнет надменная девица, которую Амидала взяла в услужение.
— Но он навсегда останется учителем вашего учителя. — уверенно отвечаю и решаю спросить. — Неужели вы не говорили с ним, пока находились в крепости? — замечаю, как рыцарь чуть двигает шеей и пытается найти удобное место для правой руки, которая переходит от ног к кушетке и обратно.
— Вряд ли он стал бы слушать меня. — опускает голову, дергает плечом и отводит взгляд в сторону. Ему чертовски неудобно любое упоминание о Серенно.
— Не он, а вы. — допускаю паузу, чтобы Оби-Ван правильно воспринял серьезность моих слов. — Граф весьма мудрый человек и вместо того, чтобы убить вас, оттягивал время, устроив представление на арене.
— Он перешел на Темную сторону и вряд ли вернется обратно. — категорично произносит джедай, чувствуя волнение в своей душе.— Вам не понять...
— Вы мыслите догматами Кодекса! — резко возражаю. — Посмотрите на это с иной стороны, не относящейся к Силе и клятвам. Дуку спас меня от смерти, когда наемник попытался выполнить заказ. И он не убил Энакина, после того, что он там устроил. Разве это не доказывает вам его готовность к диалогу? — собираюсь встать, так как сидеть на койке порядком надоело.
— Как вы себе это представляете? — переспрашивает взволнованный Кеноби, сопоставляя мои слова с действительностью. Весьма неудобной и противоречивой. — Он вверг Республику в войну, предал своих соратников и хотел убить мастера Йоду! — чувствую, как Сила начинает менять его ауру.
Вместо приятно прибоя и ощущения свежести, на меня начинает надвигаться штормовая волна. Мужчина пытается побороть в себе отголоски гнева и яростного несогласия, но рука тянется к поясу, где закреплен меч.
Былое спокойствие и выдержка утеряны, связь с Великой слишком грубая от нехватки времени на отдых и долгожданную медитацию.
— Не он организатор. — понижаю голос и надеюсь не сболтнуть лишнего. — За всем этим стоит... кто-то и умело дергает за ниточки. — вижу, что джедай готов растерять свое собственное равновесие. Если я сейчас выложу ему Сидиуса, он точно с катушек слетит и тогда мне придется разгребать дерьмо не только за Скайуокером.
— Кто? — коротко спрашивает Кеноби, сдвинув брови. Ему все больше не нравится этот разговор. Более того, этой женщине известно слишком много...
Магистр Йода упоминал о странном молчании Силы и плотном тумане неизвестности, который накрыл весь храм. Тихое предзнаменование и пробуждение Тьмы.
— Я не знаю, мои видения сплошная каша. — отчасти недоговариваю, но не вру. — Однако этот... некто использует обе стороны. Вот поэтому необходимо закончить войну, как можно скорее. — спускаюсь на ноги и моментально теряю равновесие. Слабость в ногах ползет вверх по мышцам и доходит до головы, вызвав приступ головокружения.
«Нужно еще отлежаться.»
Оби-Ван рывком бросается и успевает подхватить меня. Любезно усаживает обратно в койку и обращает внимание на упавшую рукоять. Поднимет и внимательно рассматривает ее.
— Откуда он у вас? — оценивает сложный дизайн и вкрапление одного из самых дорогих металлов в галактике — электрума.
— Нашла в песках Татуина, когда мы выслеживали племя тускенов. — про загадочную старуху не упоминаю. Достаточно на сегодня потрясений.
Мужчина прищуривается и вертит рукоять в левой руке, оценивая вес и форму. Смотрит на меня с явным недоверием и усталостью. Его аура плавно возвращается в прежнее состояние.
— И почему все самое интересное происходит на Татуине? — на выдохе спрашивает джедай и передает мне рукоять. — Этот меч довольно старый, я бы сказал очень. Удивительно, что он вообще еще работает. — привычно прячет руки в рукава мантии.— Ковка выполнена по уже забытым стандартам, а драгоценные пластины из столь редкого металла указывают на определенный статус его создателя... — Бормочет Оби-Ван, прикрывая уже который по счету зевок. — Прошу прощения, но, если я не доберусь сейчас до своей каюты, то просто свалюсь, прямо здесь.
— Когда я смогу... навестить его? — неуверенно спрашиваю, когда мастер направляется в сторону закрытой перегородки. Он останавливается и медленно разворачивается. Во взгляде читается укор, от которого становится особенно стыдно и неудобно.
— Вы же понимаете, что это теперь невозможно?— голос опять понижается и становится более сухим и официальным. — Энакин совершил тяжкое преступление, убив наместника короля и должен ответить перед судом. Его судьбу решит Орден. — тяжело вздыхает и намеревается уйти.
— Мастер Кеноби... — еще раз обращаюсь к нему и не замечаю, как сильно сжимаю пальцами светлое покрывало. — Спасибо вам, что поверили.— мне в какой-то степени становится легче, после нашей беседы.
— У меня еще остались вопросы, сенатор. — в сухом обращении узнается сталь. Еще рано рассчитывать на его поддержку. — Много вопросов. — дает намек на продолжение разговора, разворачивается и взмахивает ладонью. Силой отключает блокировку на замке.
Перегородка открывается, как раз в тот момент, когда подходит моя служанка с подносом в руках.
— Ой! — Дорме дергается от неожиданности и испуга, столкнувшись с джедаем.
— Все в порядке? — Кеноби использует Силу, чтобы девушка не уронила поднос. Благодаря его реакции, коробки с набуанскими продуктам остаются на своих местах. Вот только его ладони, в порыве оказать помощь, накрывают женские руки, удерживающие поднос.
Помощница замирает на несколько секунд и смотрит на него, забыв моргнуть глазами. Ее губы раскрываются в неровном вдохе, а на щеках появляются красные пятна.
«Молчит?»— задается вопросом Кеноби. —
«Хотя прекрасно до этого злословила...»
— Будьте осторожны. — мужчина отходит в сторону, так и не дождавшись от нее ответа или возгласов возмущения. Еще раз смотрит на маленькие женские пальцы и чувствует приятный цветочный запах.
Волна негодования поднимается внутри мастера-джедая. Ему следует сосредоточиться на словах сенатора Амидары, все хорошенько обдумать и поднять архивы о пропавших рыцарях на внешнем кольце галактики, особенно защитников.
Или стоит все рассказать Совету? Уйти в продолжительную медитацию с гранд-мастером Йодой и достать ответы из недр самой Силы?
Оби-Ван всегда старался избегать чувства неопределенности. Долг велел идти к магистрам, а совесть и желание узнать еще больше о роли Падме, оказавшейся скрытым форсъюзером — молчать и наблюдать.
Если поступать, как говорит сенатор, только по велению сердца, отбросив все узы с Великой и клятвы Ордену, то второй вариант оказывается более правильным и прагматичным.
***
Неспешно двигаюсь по длинному, каменному холлу, ведущему к одному из пяти шпилей Храма джедаев. Рядом со мной магистры и другие воины, но впереди всех, под конвоем рыцарей, ступает Скайуокер. От него уже не исходит жар ярости, как на Джеонозисе. Молодой человек словно закрывает себя куполом Силы и не дает достучаться мысленно. Одиночество делает свое дело, погружая избранного в водоворот глубоких размышлений.
«Эни...»— смотрю на его спину и игнорирую монументальные виды внутреннего убранства многовекового зиккурата. Высокие окна, пропускающие солнечный свет, залы для тренировок и медитаций, а также личные покои падаванов и мастеров.
Мы так и не успели переговорить. Конвой верных Кодексу рыцарей вел беспрерывную слежку за павшим учеником Кеноби. Зато у меня было время хорошенько продумать тактику для отчета перед Советом. Магистры наверняка успели связаться с Канцлером Палпатином, а значит следовало ждать ответных действий с его стороны. Всю территорию массивного здания патрулировали солдаты-клоны. Даже преобразовали ангары и склад, где теперь размещались канонерки и джедайские перехватчики.
Мы поднимается наверх на лифте. Молчание гуляет по закостеневшему воздуху. Чувствуется какое-то неудобство, хотя Падме была здесь раньше. Смотрю на Дорме, которой тоже не очень приятно находиться в храме в окружении джедаев.
«Странно...» — по идее, здесь должна быть максимальная концентрация Силы, однако меня немного трясет от неприятного ощущения пустоты. —
«Так не должно быть.»
Я не чувствую легкости, благоговения и покоя. Наоборот, мне чертовски неуютно, не холодно и не жарко. Никак.
Поправляю воротник измятой, окровавленной рубашки. Моя туника пришла в негодность, а магистрам, похоже все равно, в каком виде я буду держать перед ними ответ. Даже парочку длинных мантий не предоставили.
«Хорошо, хоть голой не выставят.» — поджимаю губы, чтобы скрыть вспышку негодования.
R2 стоит рядом с нами и тоже выказывает недовольство целой трелью коротких гудков. Нескольким джедаям эти звуки не нравятся, учитывая порицание во взглядах, направленных в нашу с помощницей сторону.
Дорме сжимается от страха и берет меня за руку. Опускает взгляд и задерживает дыхание, чтобы не издавать лишних звуков. Она уже не кажется такой бойкой и самоуверенной, да и меня начинают раздражать эти немые осуждения со стороны рыцарей.
«Будто мы преступницы.» — хмурюсь и поворачиваю голову в сторону Кеноби. Он тоже следит за нами и бросает короткие взгляды на Энакина. На его поясе закреплены две рукояти. —
«Забрал его оружие.»
Лифт наконец останавливается. Мы проходим по коридору в сторону большого светлого помещения, в котором заседает Совет. Несколько рыцарей становятся у входа, примеряя на себя роль вооруженных охранников. Они продолжают смотреть на нас с помощницей, как на злостных нарушительниц, чем не шуточно выводят из себя.
— Идем, R2. — отбрасываю пряди длинных волос и расправляю плечи. Чем быстрее мы здесь закончим, тем скорее покинем столь неприветливое место.
Дорме останавливается на несколько секунд, засматривается на сложный рисунок потолка, а потом решает догнать меня. Звук активированных мечей заставляет ее вскрикнуть. Оборачиваюсь и вижу в ее глазах неподдельный страх, перед тем, как массивные, резные двери закрываются.
Девушка резко отходит назад, смотря на суровых охранников, которые посчитали необходимостью скрестить световые лезвия своих мечей, чтобы не пропустить помощницу сенатора. Она прижимает руки к груди и не знает, что делать. Пятится назад на более безопасное расстояние и вздрагивает от легкого прикосновения к плечам.
— Не беспокойтесь. — мягкий голос Кеноби раздается над ее ухом. Он накрывает своей мантией плечи молодой женщины, заметив ее волнение и растерянность.— Это стандартные меры безопасности, как для вашей госпожи, так и для магистров.
Дорме кутает себя в тяжелую ткань, сохранившую тепло сильного мужского тела. Пытается спрятаться и оградиться от недоброго взора рыцарей-охранников. Разворачивается к джедаю лицом и выдыхает от облегчения. По крайней мере взгляд этого не такой колючий и угрожающий.
— Сенатор Амидала предоставит собранную вами информацию и вы будете свободны. — Оби-Ван удивляется напряжению девушки и не до конца понимает, почему в ее глазах так много тревоги. Ему следует пройти в зал Совета и прослушать отчет бывшей королевы Набу. Но вместо этого, он продолжает стоять и смотреть на перепуганную служанку. — Все будет хорошо. — рука сама тянется к ее плечу в подбадривающем жесте.
— Учитывая, как эти два лупня смотрят. — говорит Дорме, взглядом указывая на рыцарей у закрытых дверей. — Ваши слова вызывают большие сомнения.
— Нет... — Кеноби старается сдержать смех от прозвища, которым наградили его собратьев. — Многие рыцари кажутся слишком суровыми и серьезными в виду обстоятельств. Началась война и многим из нас предстоит определенная миссия. — сдвигает брови, заметив, что так и не убрал руку с плеча девушки.
— Как вы живете здесь? — спрашивает помощница, рассматривая верхний уровень одного из шпилей дворца. — Ваш храм напоминает пантеон. Сухой, тихий и бесчувственный.
— Вы не правы. Это место может казаться таким, потому что джедаи сохраняют ясность ума, концентрацию и предпочитают действовать по воле разума, а не эмоций. — не известно, зачем он ей это рассказывает, но услышать такую критику в отношении священного места крайне обидно.
— И поэтому готовы покромсать каждого несогласного? — шепотом возмущается молодая женщина. — Если бы я вовремя не отошла, эти двое точно оставили меня без ног и рук. — смотрит на скрещенные мечи рыцарей-охранников.
— Почему вы так упорно делаете из нас злодеев? — переспрашивает Кеноби, начиная испытывать раздражение. — Мы не идеальны. Очень многие добровольно отказываются от житейских радостей... — подходит ближе, слегка наклоняется, глядя в ее теплые глаза. — Поэтому ваше присутствие здесь... не приветствуется. — старается пояснить более мягко.
— Можно подумать, что я горю желанием каждый день сюда приходить.— шепотом возмущается молодая женщина, боясь быть услышанной. — Просто признайтесь, ваши коллеги не обучены манерам и притворяются. — хмурится и опять тыкает указательным пальцем.
— Вы не поняли... — совсем тихо произносит мужчина, оказываясь слишком близко. — Вынужденное лицезрение такой красивой женщины, для некоторых становится испытанием. — взгляд плывет ниже, к распахнутым губам служанки.
Догадка о посыле поспешных слов, ударяет молотом в голову Оби-Вана. Он часто моргает глазами и отходит назад для более необходимой дистанции. В голове вертятся весьма смачные ругательства в собственный адрес, а борода не скрывает подоспевшего румянца.
— Прошу прощения. — наклоняет голову и поспешно уходит в сторону закрытого зала, оставляя потрясенную девушку в одиночестве, с громко застучавшим сердцем.
***
Сложно представить столь просторные и светлые апартаменты, как источник лишнего невроза, напряжения и даже паники. По форме круга и переполненное солнечным светом. Здесь должно быть тепло, даже жарко, но мои пальцы холодны, как лед. А еще странная пульсация в воздухе. Впервые ощущаю подобное. Будто мы находимся внутри живого существа и слушаем монотонное биение его сердца.
Оно слабое и одновременно спокойное, как во время сна.
«Большой зверь спит, не чувствуя приближение угрозы...»
— Сенатор Амидала... — обращается ко мне магистр Винду, заняв свое место на мягкой кушетке. — Прошу вас, — указывает ладонью в центр круга, приглашая на оглашение доклада.
Прогоняю из головы ассоциацию с защитой дипломной работы. В принципе, очень похоже. Магистры выступают в роли комиссии, я дрожащий от волнения студент, а Скайуокер с Кеноби мои научные ассистенты.
«Блеск.»— медленно прохожу вперед вместе с дроидом. Ощущаю непонятный круговорот в воздухе с все той же пульсацией.
Ауры опытных пользователей Силы походят на слаженный механизм, переплетаясь друг с другом неимоверно плотными потоками. Однако в этом размеренном кольце слияния намечается явный изъян. Он исходит со стороны Избранного, чья пугающая отчужденность продолжает крепнуть.
Оби-Ван стоит впереди своего падавана, будто прикрывает его собой от укорительных взоров. Мужчина поглаживает бороду и внимательно следит за мной. Мне плохо видно Энакина, потому что его окружают еще трое джедаев, а сам виновник стоит с опущенной головой и закрытыми глазами.
Мне на мгновение кажется, что, плесни в него холодной водицей из набуанских озер и поставь рядом матушку, сразу очнется и поймет весь масштаб своей выходки. Тут одной порки мало, надо по голове настучать хорошенько.
«Что в нем Амидала нашла?»— задаюсь вопросом про себя и еще раз смотрю в сторону парня.
Молодой, нетерпеливый, высокий, вспыльчивый, дерзкий, избранный, а между ног такой крепкий...
Резко останавливаюсь и громко кашляю. Закрываю заалевшие щеки ладонями, поперхнувшись воздухом. Вот чего мне хватает, так это мыслей о сексе и причиндалах несносного парня.
— Я принесу воды. — говорит Кеноби, срываясь со своего места.
— Оби-Ван... — громогласно обращается к нему Винду. — Ты должен остаться. — переводит пытливый взгляд на меня. — Сенатор уже оправилась от внезапного приступа. — сплетает пальцы рук. — И может продолжить, — в его голосе нет отчужденности, но открытое подозрение начинает угнетать.
Беспокойства добавляет возможное, ощутимое восприятие меня, как чувствительной к Силе. Ведь Энакин не просто так назвал меня светлячком, упомянув какое-то сияние Света. Следовательно, они запросто могут распознать неладное. Лгать и придумывать небылицы бесполезно, хотя у Сидиуса неплохо получается пудрить им мозги.
Может азарт будущих сражений на войне и приобретение генеральских званий поубавят их интерес в отношении маленькой женщины?
«Ну конечно, черт возьми!» — идея разыграть из себя наивную, но храбрую дурочку слишком резко пронзает извилины мозга. Хлопать ресницами, кротко улыбаться и приукрасить без того заметное волнение. —
«Добавить обморок, как в глупых романах.»
Уж не знаю, насколько строго джедаи соблюдают целибат, но я хорошо сыграла злую мачеху из сказки про Белоснежку, когда посещала театральный кружок в школе.
— R2, активируй пожалуйста голограмму полученных файлов на Джеонозисе. — обращаюсь к дроиду, который начинает дергаться от возможности проявить себя.
Отхожу немного в сторону, заправляю волосы за уши и жду, когда в центре круга появится первое изображение, полученное с набуанского звездолета.
— Прошу ознакомиться с наземным фиксированием местности. Вся эта вереница тяжелых кораблей Торговой Федерации подтверждает слухи об их участии в военном конфликте. — присматриваюсь к знакомым грудам металлолома и тележкам, за которыми мы с Дорме прятались.
Умничка R2-D2 успел зафиксировать каждый наш шаг на вражеской территории. Даже копии разговора с матерью Энакина сделал на паре голодисков. Осталось предоставить чертежи секретного, сверхмощного оружия будущей Империи.
— Это фрагменты со склада, ведущего непосредственно в плавильный цех одной из фабрик по производству дроидов. — смотрю на изображение и намеренно обнимаю себя руками, перебрасываю полотно волос на левое плечо, тем самым открыв взору засохшие пятна крови на рубашке. — Еще одно доказательство связи Торговой Федерации с сепаратистами. Думаю в Сенате наконец прислушаются...
— Полученные данные действительно сложно оспорить. — вмешивается в мою отрепетированную речь магистр Винду. У него тоже прослеживается привычка гладить и дергать свою черную бороду на подбородке. — Но почему именно вы оказались там? Без необходимого регламента и делегации отобранных для этой миссии дипломатов?
«А вопросы-то какие подковерные!»— закусываю изнутри щеку и решаю раскрыть себя, убрав скрещенные руки. Для искреннего ответа нужна открытая поза, без натуга и лишней неуверенности.
— Я получила сигнал об опасности от своего человека. Он долгое время поддерживал идеи сепаратистов и стал для меня информатором. — врать надо уметь, но я потренировалась на Дорме. А если взять в расчет всех убитых по приказу Ганрея жертв, то жестокая правда просто обрастает лишней конфетной оберткой. — Его убили по приказу вице-короля Торговой Федерации. — меня совсем не терзает совесть над памятью почившего зеленомордого ублюдка.
Похоже, что магистры решают дать мне передышку. Винду несколько раз косится в сторону Йоды, прикрывшего глаза. Должно быть мой внешний вид немного отягощает слова или же у него новый приступ видения. Если так, то это может стать проблемой, ибо гранд-мастер тоже наделен даром провидения и может уловить мою истинную личину земного человека.
«Как же долго!»
Почему-то мне хочется повернуть голову и посмотреть на Скайуокера, который может с легкостью выдать меня. Дать остальным джедаям заметить неладное в Силе вокруг или просто впасть в общую медитацию, чтобы показать облик попаданки из другого мира. До сих пор не могу забыть тот яростный взгляд в приемном зале крепости.
Он был готов напасть на меня, как на Ганрея и сотни вражеских дроидов. Даже несмотря на то, что между нами было. Невидимые нити оборвались в тот вечер на Набу и я не знаю, как поступить правильно в отношении наших взаимоотношений.
Его пылкая влюбленность успела превратиться в ненависть с постоянной жаждой мщения. Самые верные качества для будущего ситха. Вряд ли избранный передумает убивать меня, а выяснить его намерения никак не удается.
«Гадство!»— сердце словно разрывают на куски и жрут изнутри ядовитыми клыками.
— На опасный путь ступаете вы, сенатор. — задумчиво произносит гранд-мастер, так и не открыв глаза. — В поиске упорном пребываете...
«Ну все!Сейчас ткнет пальцем и решит мою судьбу!» — боюсь действительно грохнуться в обморок от стресса в невидимой воронке и слабой пульсации Силы.
— И никак не находите... м-м... — морщинистые надбровные дуги маленького существа сдвигаются, острые ушки опускаются. Я перестаю дышать. — Но надеждой полны и Света. — открывает удивительные глаза, чуть кивает головой и взирает на меня с явным одобрением.
«Точно сегодня нажрусь. Прямо до отключки и активации полного привода.»— если что, Дорме донесет.
Раскрываю губы и прочищаю горло, скрывая тем самым выдох облегчения. Держу кулачок у лица, намереваясь продолжить свой доклад.
— Вы правы, гранд-мастер Йода. — киваю головой в ответном почтении. — Я действительно в поисках способа прекратить бессмысленную, кровопролитную войну. Она грозит обвалом нашей экономики, уже изрядно погрязшей в бесконтрольных займах. Это делает нас заложниками у межгалактического банковского клана и Торговой Федерации. — моя родная экономика. До безумной любви вспоминаю тошнотворные лекции.
— И поэтому встречались с графом Дуку?— спрашивает Мейз Винду, вновь зарядив обстановку волнами подозрений. Его взгляд мельком проходится по кровавым пятнам на моей рубашке.
— Наша встреча не была оговорена. — честно отвечаю. — Граф просто... воспользовался своими джедайскими способностями и вычи...
— Он больше не джедай и навсегда покинул Орден. — громогласно поправляет меня темнокожий магистр. Еще один ярый противник рассмотреть отступника с иной стороны.
— Это его выбор и к делу он не имеет никакого отношения. Прежде всего, граф искусный политик, которому прекрасно известны итоги наступившей войны. — пробую возразить и пытаюсь достучаться до заметно поникшего Йоды. Очень тяжело вспоминать человека, которого обучал многие годы и заботился о нем.
Я не знаю, какая точно связь образуется между учителем и учеником, но, учитывая стенания Кеноби в отношении Энакина, все выходит за рамки холодного напутствия.
— Именно это мы с ним пытались обсудить. — поправляю рукав своей рубашки и чуть морщусь, посмотрев на пятна крови. — Правда под дулом бластеров и с обезглавленным трупом рядом. — поворачиваю голову и с укором смотрю на Энакина, который, кажется, громко хмыкнул.
«Будто мы тут цирковое представление устраиваем.» — злюсь и ощущаю себя более уверенно. Жду новых подковырок со стороны Винду.
Неожиданно, несколько магистров резко поднимаются со своих мест и хватаются за рукояти световых мечей. За массивными дверями слышится непонятный шум и множество голосов.
— Посторонние на территории Храма? — спрашивает обеспокоенный Кеноби и тоже берет меч в руки. — Оставайтесь рядом с Энакином. — приказывает трем рыцарям-джедаям, окружавшим виновного.
— Что происходит? — растерянно смотрю, как светлые стены круглого помещения озаряются множеством ярких цветов от световых клинков. Глаза останавливаются на падаване. Его лицо кажется мертвецки бледным, особенно под сиянием фиолетового клинка магистра Винду. Замечаю тонкий шрам. От тянется от правого глаза, рассекает изогнутую бровь и уходит вверх к непослушным волосам.
«Господи!Совсем другой человек.»— чувствую комок в горле и пощипывание глаз. Зачем-то суюсь к своему дроиду и достаю из блока припрятанную рукоять, заботливо завернутую в лоскут от испорченной туники. Прячу ее в широкий рукав светлой рубашки и прижимаю рукой.
Деревянные двери медленно раскрываются, пропуская вперед одного из секретарей Канцлера в окружении республиканских солдат, возглавляемых капитаном стражи Сената. Мужчины проходят вперед уверенными, громкими шагами. Их ярко-синяя форма напоминает ледяные волны глубокого океана.
— Вы прервали срочное собрание Совета джедаев. — голос Мейса Винду отражается мелкой дрожью от стен здания. Его аура беспощадно оглушает все вокруг. Кажется, что мои барабанные перепонки сейчас лопнут.
— По срочному распоряжению Верховного Канцлера Палпатина. — менторским тоном отвечает секретарь. Худощавый мужчина средних лет с отросшими бакенбардами. — Сенатора Амидалу и падавана Энакина Скайуокера надлежит безотлагательно взять под стражу до выяснения судебных разбирательств в связи с совершением тяжкого преступления и игнорирования протокола указаний главы Республиканского Сената, — он держит в руках тонкий датапад с голограммой печати Канцлера на документе.
Чувствую легкое головокружение и тошноту. Оби-Ван поворачивается и смотрит на меня во все глаза. Беспокойство читается на его лице, а мне хочется сдохнуть. Прямо сейчас.
«Блять.»
