За три часа до венчания
***
— Откровенно говоря, у тебя нет выбора, — Люцифер зажал тонкую сигарету в зубах и сунул руку в карман темных брюк, смотря в её сияющие голубые глаза. — Так зачем ты упрямишься, непризнанная? Она обхватила себя руками. Несколько раз сморгнула, всё ещё не веря, что это он. Последний раз она видела Люцифера три месяца назад, и хоть Вики и пыталась выжечь из памяти его лицо и каждое воспоминание, связанное с этим бесчувственным исчадием Ада, теперь даже в кромешной тьме, разбавленной лунным светом, бессовестный мозг воссоздавал каждую черту, проклятого Люцифера в мельчайших деталях. Вот она едва различая его силуэт в ночи, видела в нём всё, что пыталась так долго забыть, и в этот момент ненавидела себя за это, наверное, больше чем его за все эти месяцы. Непризнанная задрожала, ссылая собственную дрожь на вечернюю прохладу и слишком сильные для летней ночи порывы ветра. И пусть в Люцифере напрочь отсутствовали благородство, великодушие и жалость, ему была свойственна честность — качество, которое она когда-то так уважала и ценила в людях, и сейчас презирала в нём. — Не знаю, какую игру на этот раз ты затеял, но у тебя не получится вынудить меня стать твоей ни словами, ни силой,— она гордо вскинула подбородок, и разомкнула руки на груди, сжимая их в маленькие кулачки. — А если попытаешься, то тебя ждёт настоящая драка. Из хрупкой девушки на его глазах она мгновенно превратилась в бесстрашную воительницу, и эту перемену в ней он встретил с восхищенной готовностью, а опасно нахмурившиеся темные брови дьявола были чистым притворством. Пока в глазах Уокер плескалась концентрированная ярость, он представлял, как в её руках материализуется меч, и непризнанная разрубает его тело напополам — с такой ненавистью, она уставилась на него. — Думаю, я неплохо владею искусством боя,— он, наконец, зажег спичку, прикрыв огонь от ветра обеими ладонями. — И кроме того, умею убеждать. В этих словах не слышалось ни хвастливых ноток, ни самодовольства — только уверенность и решительность. Непризнанная разгладила дрожащими ладонями нежный шёлк юбки и, посмотрела в рубиновые глаза, следящие за ней из полумрака. Всё внутри неё клокотало от желания выбить из него это ощущение абсолютной власти и превосходства над ней, но выражение лица Люцифера сохраняло совершенное безразличие и только радужки мерцали опасным блеском, предупреждая трижды подумать, прежде чем испытывать его терпение. И она повиновалась. Впервые. Не хотела бороться. Не хотела проиграть. — Тогда ты сможешь получить любую другую женщину. — Ты права,— беззлобно согласился Люцифер. — Я могу получить любую, но сгодишься и ты. Сердце Вики тревожно заколотилось. Никто ни в одном из миров не мог одним словом выбивать весь воздух из лёгких и унижать, как Люцифер. Эта фраза по кругу вращалась в её голове, словно она всё ещё надеялась найти в ней тайный смысл, совсем иное значение. Не то, что услышала. Но ничего не вышло, и тогда Вики снова почувствовала себя безвольной игрушкой, которую используют. И это открытие подстегнуло ее гордость. Непризнанная отпрянула от него, шагнув в сторону, едва не споткнувшись о дорожку, вымощенную брусчаткой. — Не понимаю. — Раньше ты казалась сообразительней. — Ты видимо сошёл с ума,— она нервно хохотнула, заламывая пальцы. — Раз готов провести остаток вечности со мной. Нет. Подожди. Раз решил, что я готова провести остаток вечности с тобой, больной придурок! — Большинство женщин сочли бы это даром судьбы,— рыкнул он, не позволяя ей копнуть глубже и добраться до истинных причин его поступка. — Тогда я отличаюсь от большинства, — просто сказала она, заметив как гневно блеснули его кровавые радужки, и отступила ещё на шаг назад. Люцифер внутренне согласился с ней, но вслух ничего не сказал, не зная, хорошо это или плохо для него. — Твоё время истекает, непризнанная, да и моё терпение не вечно. Он протянул ей руку. Вот так просто. Простой человеческий жест в исполнении чудовища. Так просто приглашал её прыгнуть в бездну. Вики замерла, пребывая в полнейшем ужасе. — Пошли. — Ни за что! Это произошло мгновенно, и, наверное, если бы она не была так потрясена, а голова не раскалывалась от происходящего абсурда, то испугалась бы того, как быстро сменилось его настроение с издевательского равнодушия и полной уверенности до искрящейся злости. Люцифер докурил сигарету одной затяжкой, бросил ту вниз и затушил её ногой, а затем сократил между ними расстояние, будто телепортировался. Но Вики не сделала ни шага. Ни одного чёртового шага назад. — Не пойдёшь сама я досчитаю до трёх и оттащу тебя силой, Уокер. Ты мне веришь?И она знала, что это была правда.
— Куда ты хочешь, чтобы я пошла? — Через несколько часов я венчаюсь с Ости. Люцифер ещё что-то говорил, но с этой секунды Вики абсолютно точно была уверена — вода попала ей в уши, искажая звук. Она слышала только шум в ушах, который никак не был похож на членораздельную речь.Я венчаюсь с Ости.
— Хочешь, чтобы я стала подружкой невесты?— непризнанная обхватила себя руками, больше всего желая опереться о какую-то поверхность. Это было больно. Слышать это. Несмотря на то, что она знала, что это когда-то произойдет. Он будущий король Ада. Ему нужна королева. Чёрт возьми. Всё равно было больно. Действительно больно, почему-то. И сейчас у неё не было сил разбираться, почему чувствовалось так, а не иначе. Она вышла из себя. — Ты бессердечный и жестокий… раз считаешь, что… — Хочу, чтобы её место заняла ты,— заявил он настолько ровно, будто прочитал с листка. Какое-то время Вики пыталась коверкать его слова в голове, чтобы они приняли иное звучание, не то, которое она слышала. Непризнанная совершенно растерянно вздёрнула подбородок и посмотрела в лицо Люцифера, желая удостовериться, что не лишилась рассудка. Он молча смотрел на неё, склонив голову вбок. Холодно, выжидающе. Уокер даже показалось, что перед ней непробиваемая, бесчувственная стена, так спокоен и уверен он был. С каждой лишней секундой его молчания желудок Вики скручивался тугим узлом, подталкиваю к осознанию. Кажется, Люцифер не шутил. Кажется, он имел ввиду равно то, что сказал. — Что? — только и смогла выдавить непризнанная. Но видимо он решил, что объяснений достаточно, потому что в следующе секунду дьявол начал отсчёт: — Раз. Вики выставила руку вперёд, желая оттолкнуть его, чтобы вздохнуть, потому что сложилось ощущение, что ей нечем было дышать, весь воздух выкачали, несмотря на то, что они были на улице. Она лишь мазнула пальцами по его рубашке, потому что Люцифер предусмотрительно шагнул в сторону. Вики напугано прижала ладонь к груди, больше не пытаясь до него дотянуться, чувствуя, как земля уходила из-под ног. — Т-ты снова издеваешься надо мной,— Уокер быстро заморгала, пытаясь собраться вопреки оглушительному стуку крови в ушах в такт его счёту. — Прошлого раза тебе оказалось недостаточно, Люцифер? Просто скажи, как можно быть таким монстром? — Два,— спокойно произнёс сын Сатаны, впиваясь в непризнанную взглядом. — Твой отец ни за что не позволит тебе сделать то, что ты задумал! — она почти кричала. — Ни за что! — Три. Внезапно он дёрнул Вики за волосы назад, заставив громко вздохнуть от резкости такого движения. Пальцы Люцифера зарылись в компу медовых волос непризнанной, сжимая прядки. Уокер стиснула зубы, впиваясь ногтями в его запястья, а глазами в его глаза. Одного взгляда хватило, чтобы понять: сегодня она ещё не видела его злым. Ровно до этой минуты. — Время вышло,— сказал он, не размыкая губ. Он высвободил руку из её волос, перехватил запястье и потащил за собой. — Ни отец, ни кто бы то ни было, не в силах мне помешать, непризнанная. Если я чего-то хочу, то так и будет. Вики так громко охнула, что у неё перехватило горло. Люцифер услужливо похлопал её по спине. — Но ты разрушишь не только мою жизнь, но и свою собственную! — Она пыталась упереться каблуками туфель в зазоры между брусчаткой, но шпильки предательски проскальзывали, то и дело заставляя её подворачивать лодыжки. Уокер извивалась, пытаясь вырваться из его рук, до тех пор, пока туфли окончательно не слетели с ног, оставаясь где-то позади, а камни не начали царапать кожу на ступнях. — Отчего же? Моя жизнь останется прежней, — Люцифер плотнее обхватил ее запястье и уже грубо поволок за собой, пресекая глупые попытки Уокер вырваться. Его раздражало ее упрямство. Его раздражал ее взгляд, выражающий жгучее презрение и ненависть. Его раздражало, что она встречает его сопротивление с высоко поднятой головой, только сильнее разжигая желание заставить ее подчиниться. Вики попыталась скрыть стон боли, нет, не от нещадно содранных ног, которыми она продолжала упираться о брусчатку, счёсывая кожу, а от его слов. Уокер стиснула зубы, но тот всё равно сорвался с её губ.Его жизнь не изменится, но её будет мукой, существованием в подземном царстве.
— Лучше убей меня, ублюдок! Грудь её тяжело вздымалась, разрывая грудную клетку. Вики так страстно хотела освободиться, что невзирая на боль в ногах и руке, которую, к слову, из-за её попыток он стиснул до хруста, продолжала упорствовать. — Это мольба о милости?— ухмыльнулся демон. Люцифер стиснул челюсть, стараясь не обращать внимание на испуганное лицо Вики. Ещё больше старался не обращать внимания на её босые ноги. На запястье, уже покрасневшее в том месте, где сжимались его пальцы. На красные пятна на шее и ключицах, которыми она покрывалась всякий раз когда злилась. Ведь когда он смотрел на неё, решимость начинала подводить его. Вики растеряно озиралась по сторонам, надеясь, что кто-нибудь придёт ей на помощь. Но они были совершенно одни, а мелодии, раздававшиеся из стен школы, не позволяли бессмертным услышать её мольбы. — Ты можешь хоть трижды заставить тело склониться под грубой силой, но тебе никогда не заставить склониться моё сердце! — разъярённая она оступилась и потеряв координацию повалилась на камни, заставляя Люцифера остановиться и всё-таки посмотреть на неё. Он продолжал сжимать её руку. Всё ещё. Пока Уокер вздёргивала подбородок вверх. Демон стиснул челюсти и сглотнул, когда заметил струйку крови, скользнувшую по подбородку непризнанной, капающую на камень и пачкающую её молочное платье бордовыми каплями. Его пальцы дёрнулись лишь на секунду, ослабляя хватку, но этого оказалось достаточно, чтобы она успела выдернуть руку. Непризнанная нахмурила брови, смотря на Люцифера и вытирая ладонью бегущую по шее кровь. — Я никогда не буду твоей! Слышишь? Никогда! Внезапно ему стало больно. И сердито. И озлобленно. И всё вместе. Люцифер все ещё помнил, как впервые почувствовал слабый отголосок этой ярости, когда увидел её едва живую, лежащую в заброшенной части школы. Этого хватило, чтобы разрушить добрую часть Ада. А теперь он сам стал истязателем Уокер. И чувствовал ярость к себе. И что-то ещё. Что-то липкое. Что-то тёмное. Страшное. Удовлетворение. Будь он проклят. Это было удовлетворение. Он чувствовал удовлетворение. Ему действительно становилось легче, когда он думал, что больше никто не посмеет посмотреть на Уокер. Ни один ублюдок не коснётся её. Она никогда не выйдет замуж за какого-нибудь смазливого выродка и не нарожает ему слюнявых детей. Его, проклятье, грела мысль, что она не достанется никому кроме него. Даже, если в конечном итоге окажется его очередной игрушкой и ему станет на неё наплевать. Даже, если она будет смертельно несчастна, прям как сейчас. Вот только у непризнанной были другие планы. Демон стиснул зубы. Должно быть, он слишком поспешил, объявив, что она так просто согласится угробить своё будущее, чтобы удовлетворить его внутренних чудовищ. Вики явно не собиралась этого делать. А Люцифер оказался достаточно зол, чтобы поставить её перед выбором, который она точно посчитает по-настоящему невыносимым. И тогда она не сможет сопротивляться. К счастью, он всегда знал, как заставить непризнанную покориться. — Как звали твоего отца, непризнанная? — страшным ровным голосом спросил Люцифер, хотя ей показалось, что лучше бы он кричал. Сердце Вики упало. Это было что-то, о чём она думала каждый день: чёртов Люцифер, стабильность, собственное будущее, отец… Она так давно его не видела, надеясь, что он проживёт счастливую долгую жизнь…Боже! —Ты не посмеешь… Она дёрнула головой, стряхивая с подбородка загустевающую кровь. Собственная боль вмиг отступила, сдаваясь на милость страху. — Отчего же... То, с каким безразличием он это говорил уничтожало её сердце сродни машинному прессу, стирающего старенькие автомобили в пыль. Теперь она ясно осознала, что до этой секунды даже не подозревала, что такое боль. — Ты не сможешь… — простонала она. Они смотрели друг на друга около минуты, прежде чем Люцифер позволил ей увидеть хоть что-то за маской откровенного безразличия и цинизма. И она увидела. Как он разочаровывался в себе, заставляя её снова разочароваться в нём. Сможет. Ещё как сможет. — Мне ничего не стоит убедить какого-нибудь бандита прострелить ему ногу или... — Будь ты проклят! — вскрикнула непризнанная, откуда-то найдя силы, чтобы броситься к нему. Не собираясь ничего объяснять, Люцифер отбросил руки Вики и зашагал прочь. Не удержавшись на ногах от этого резкого толчка, она снова повалилась на плитку, теперь сдирая колени, но всё равно упрямо, вскидывая голову. У неё кровь застыла в жилах, когда его спина под уничтожающим взглядом голубых глаз, не выдержавших его жестокости и заблестевших от слёз, постепенно стала отдаляться. Вики в отчаянии и полной безысходности вцепилась ногтями в камень, кажется выдирая ногти и ломая пальцы. — Я согласна,— Уокер сжала губы и заставила свой голос звучать ровно. Но он, чёрт возьми, всё равно дрожал. Потому что это согласие просто выжгло в ней всё нутро. Люцифер замер, медленно обернувшись, и голосом, от которого она упала лицом вниз, сотрясаясь всем телом, объявил: — Если не желаешь собственными глазами увидеть страдания отца, то согласишься стать моей. Он ни грамма её не жалел, говоря правду. И Уокер ненавидела его за это всем сердцем. Люцифер забрал у неё всё, оставляя только испепеляющую ярость. И она внутренне благодарила. Ненавидеть было куда проще, чем разобраться со всем, что творилось у неё внутри. — Лучше бы ты согласился убить меня,— прокричала непризнанная куда-то в землю, закрывая ладонями лицо и рот. — Потому клянусь, что теперь я не успокоюсь, пока не уничтожу тебя, как ты уничтожил меня. Люцифер должен был бы посчитать её слова оскорбительной дерзостью, но вместо этого только внутренне заликовал, довольный, что добился своего. Однако вид разъяренной красавицы в пленяющем взгляд шелковом платье, измазанном пятнами её крови, и разметавшимися по плечам волосами, ангела лежащего на холодной плитке с разбитыми коленями и рассечённым подбородком, придал привкус горечи его победе. — Не произноси клятв, которых ты не в силах выполнить...