***
Вики издала низкий сонный стон, проведя ребром ладони по подушке. Непризнанная перевернулась, сильнее кутаясь в одеяле. Она чувствовала, что готова поспать ещё, но чей-то взгляд, так отчётливо ощущающийся на коже, заставили её открыть глаза. Это было... странное ощущение. Она несколько раз моргнула, неожиданно и беспокойно осознав, что не может вспомнить ни где находится, ни что произошло, и почему она вообще в постеле. Тревога закралась в сердце, прошлась по затылку, и Вики почувствовала, как кожа на нём сделалась гусиной. Сосредоточенный и почти осязаемый взгляд откуда-то сбоку ощущался на теле физически, только усугубляя беспокойство. Уокер стала соображать, что могла бы сделать. Кто это? Зачем он здесь? Он пришёл, чтобы что? Он хотел напасть, пока она спит? Почему тогда он до сих пор этого не сделал? Как бы то ни было у неё не было шанса остаться незамеченной, убежать, схватить что-нибудь, чтобы защититься или скрыться. Она даже не знала, где именно находится. Чёрт возьми! Вики медленно выпустила воздух из лёгких, несмотря на уже ощутимый тремор и полное непонимание происходящего, достигающее своего эпопея по мере работы мозга. Кто-то продолжал смотреть. Вики продолжала чувствовать это. И она должна была узнать, что ему нужно. Пальцы девушки захватили край одеяла медленно опуская вниз, освобождая сначала подбородок, потом плечи и грудную клетку. Непризнанная перевернулась на спину. Снова глубокий вдох. Медленный бесшумный выдох. Она резко подняла корпус, как если бы кто-нибудь дал немедленную команду бежать, за что расплатилась мгновенной темнотой перед глазами. Уокер поднесла пальцы к глазам, ещё сильнее напугавшись. Только не это. Она не понимала, что пошло не так, ведь изначально планировала привстать плавно. Вероятно, напряжение взяло над ней вверх и заставило действовать импульсивно. С другой стороны непризнанная поняла, что кто-бы не оказался перед ней, он не хотел причинить ей вред. Потому что иначе, давно бы воспользовался моментом, а не позволял переждать внезапное помутнение перед глазами. Когда Уокер снова могла что-то видеть, она увидела его. — Ты. Её взгляд прошёлся по широкой груди, покрытой чёрными узорами, и Уокер задышала свободнее, хотя вовсе не должна была. Видимо из-за того, что её обладатель оказался не опасным безумцем, которого успело нарисовать воображение, а единственным знакомым пятном в подведшей памяти, это подействовало на неё успокаивающе. — Я. Дрёма, будто испугавшись проницательного взгляда, стоявшего перед ней демона, улетучилась, и, наверное, это сыграло свою роль, потому что она вспомнила. Всё вспомнила. Так резко, точно в её голове взорвали огромный фейерверк. Сначала возникли основные детали: угрозы, часовня, ритуал венчания. Она хорошо помнила тот, в особенности мерзкое ощущение холодного атласа на голом тебе. Пальцы Уокер непроизвольно сжали простынь. Потом стали различимы второстепенные фрагменты: руки Люцифера на её щеках в купальне, эта надпись перед входом в молитвенник, запах воска и каких-то трав, их обнажённые тела в адском пламени и этот клятвенный поцелуй… «— Я буду ненавидеть тебя всю оставшуюся вечность.» Вики вскинула подбородок, стараясь подавить в себе по меньшей мере десяток чувств. — Как ты мог?! Она чувствовала, что ещё немного и сердце не выдержит переизбытка эмоций. Острая боль произошедшего пронзила голову Уокер от одного виска до другого. Его ничего не выражающий взгляд и удушающая атмосфера, действовавшая на нервы, привели к тому, что непризнанная оскорбила его. — Мерзавец. Потом снова. — Подонок. И снова. — Гадкий, бессердечный, эгоистичный…подлец. Быстро излившись желчью, она резко стихла. Люцифер стоял в паре метров от её постели, одетый в тёмные джинсы и чёрную рубашку, распахнутую на груди и, кажется, ему было всё равно. Ему были безразличны её слова, призванные ужалить побольнее. Кажется, он оказался пресыщен её едкими фразами и колючими ненавистными взглядами до той степени, что вызывала в нём лишь утомление. Демон подался вперёд и ухватился пальцами за высокое изножье кровати, опираясь на него и пристально смотря на непризнанную. — Неужели это всё? Наверное, в эту минуту она подалась бы вперёд и вцепилась ему в волосы, часть которых теперь из-за наклона головы упала на лоб мужчины, если бы не ужасное опустошение внутри и щелчок, раздавшийся в голове. Щёлк. Он был близко. Достаточно для того, чтобы она смогла уловить запах мёда и кожи, исходившего от него, чтобы у неё появилось полное право обвинить обонятельные рецепторы за подтасовку фактов, чёртову импульсивность за невнимание к деталям и собственные глаза за то, что до этой секунды утаивали от неё. Потому что в этот момент Уокер показалось, что это не Люцифер. Этот кто-то, подавшийся к ней вперёд, выглядел намного старше него. Старше демона вчера, позавчера и когда-либо. Потому что глубокие морщины, залегающие в уголках глаз кого-то , стоило тому прищуриться, не имели ничего общего со взглядом бессмертного, которого она знала. Как впрочем и потухший бардовый цвет его радужек. Ей привиделось, что этот кто-то запечатлел на себе вид бессмертного, успевшего повидать за своё существование слишком многое. Померещилось, так натурально и реалистично, что это не Люцифер… или Люцифер просто из какого-то очень мрачного будущего. Уокер приложила ладонь к глазам, растирая те сильнее, чем требуются. И пусть сон ушёл безвозвратно, но сознание девушки всё ещё плохо концентрировалось, а ход мыслей неожиданно перестал поспевать за реальностью, от чего-то показавшуюся ей абсурдней прежней, хотя она и предположить не могла, что такое будет возможным. — Кто ты? — выждав спросила Вики, оперевшись на руку и придержав у груди одеяло. Приступ ненависти сменила собой жесткая линия скул и сжатые в тонкую полоску губы, точно скопированные с того, кому этот вопрос предназначался. Люцифер смотрел на неё не отводя глаз, и это был один из тех моментов, когда непризнанная отдала бы многое, чтобы научиться проникать в его сознание. Потому что взгляд демона оставался непроницаемым. — Тот кто разрешает тебе уйти отсюда. Он произнёс это бесцветным тоном, но на Уокер не накатило облегчение. Всё внутри лишь настойчивее подсказывало, что что-то не так. Ей просто нужно было разобраться, что именно. Вики покрутила головой, оглядываясь по сторонам. Она почти сразу поняла, что находится в его спальне. Когда- то она уже была здесь, и теперь смогла различить знакомые детали. Непризнанная обвела взглядом металический книжных стеллаж, занимающий всю стену напротив, и стиснула зубы, когда заметила толстый том с выскобленными буквами на корешке «Сотворение мира», единолично занимающим самую центральную полку. Он будто насмехался над ней и всё время подталкивал её вспомнить. Тогда она сместила фокус влево, на кресло, сливающееся по цвету с остальным монохромным интерьером, затем на комод ещё левее. Ничего лишнего. Сплошное тёмное пятно. Но даже тут скрывалось бесчестное количество «но». Но почему её глаза наткнулись на совершенного отвратительный розовый ковёр с длинным ворсом, расползающийся по всему полу покоев. Почему на противоположной стене висел её земной постер с … Она присмотрелась. О Господи, с Кэрри Грантом! Зачем справа на каменной стене моталась розовая тюль, предназначенная для окна, которого там не было, а внизу торчали зелёные макушки фикусов? У Вики возникло стойкое чувство, что в здравом уме Люцифер никогда бы не позволил ни одному бессмертному сотворить это чудовищное перевоплощением с его спальней. Но она видела изменения собственными глазами и была не способна объяснить ни одну деталь. Уокер прислоняла пальцы к пульсирующему виску. Она не желала больше смотреть на розовый апокалипсис вокруг и на его вишнёвые сосредоточенные на ней радужки. У неё раскалывалась голова. Ей хотелось сбежать из этой спальни. — Хорошо. Я ухожу. Непризнанная решительно перекинула ноги через край кровати, потянувшись за угол одеяла, но тут же взвизгнула, подпрыгнув от увиденного. Нить здравомыслия Уокер, которая была натянута до предела, разорвалась с громким треском, и она вскочила на ноги, прожигая озверевшим взглядом розовые пони, выбитые на розовом постельном белье. — О Господи,— сокрушилась Вики. — Где я ? — Дома, глупая непризнанная. Она ощутила, как её сердце яростно забилось о грудную клетку. Холодный каменный пол обжёг босые ступни. Девушка не понимала, что происходит, но при этом ощущала абсурдность момента. Это не её дом. Никто не согласится жить в домике для барби. Она точно не могла согласиться. Он — не согласился бы тем более. Вики начала подозревать, что возможно потеряла память, потому что, как бы она не старалась, в сознании не удавалось найти ни одного воспоминания, ничего за что можно было зацепиться. Это пугало. Вынуждало узел внутри её живота медленно скручиваться. — Ты сказал, что разрешаешь мне уйти, да? — она упрямо продолжила задавать вопросы. — Да, ты можешь идти,— Люцифер оттолкнулся от изножья кровати, отступая на пол шага назад. Уокер огляделась, ища выход. Она шагнула вправо. Выхода не было. Она метнулась влево. Ни одной двери и ни одного окна. Оставалось только догадываться, как они сами проникли сюда. Её глаза метнулись к потолку. Ничего. Вики снова посмотрела на Люцифера. Она совершенно перестала понимать. Однако, даже находясь в полном расфокусе, решила, что добьётся большего, если подыграет всему этому безумию. — И куда я пойду? — Я не знаю, непризнанная. —Ты отпускаешь меня и даже не знаешь куда? — Не знаю. — Возможно, есть место, о котором я тебе говорила… куда хотела бы уйти? — Однажды ты сказала, что даже если я не отпущу тебя, ты всё равно сбежишь туда, где я никогда не смогу тебя отыскать. Она совершенно этого не помнила. — И что это за место? У неё опустились внутренние органы, когда уголки губ демона дрогнули. Это не было похоже на улыбку. Скорее лёгкий тремор на секунду коснулся изогнутой линии его рта. — Ты до сих пор ничего не поняла? Уокер качнула головой. — Нет такого места, где я не смог бы тебя найти. Её точно ударили в живот. Так это ощущалась. Потому что воздух в одну секунду исчез из лёгких, заставляя их спазмировать. Вики почувствовала, как руки начали дрожать, и спрятала их в подол длинной ночной сорочки, которая оказалась нацеплена на тело. Вот. Она даже не знала, когда успела надеть ту и было ли у неё вообще нечто подобное в гардеробе. Она вообще ничего не знала. Но ночнушка оказалась последней каплей, переполнявшей чашу безграничной растерянности, и Уокер сорвалась. — Почему сейчас? — она сделала шаг вперёд. — Почему не отпустил меня раньше? — Ещё шаг. Шаг. — Почему? — шаг. — Отвечай. Это что, какая-то шутка? Что-ты задумал? Уокер остановилась только когда со всего размаху впечаталась кулаком ему в грудь. Её ноги не двигались, но руки продолжали наносить удары наотмашь. От этого становилось легче лишь на половину. Толчки стали своего рода проверкой на подлинность. Он настоящий. Она чувствует. Среди остального муляжа и чёрного бесконечного пятна вместо воспоминаний, ощущать его вот так значило не быть сумасшедшей. — Потому оказывается, что блядски тяжело отпустить такую своенравную и безумную женщину, как ты, — смертельная усталость в голосе Люцифера и твёрдая хватка, взявшая под контроль её кулак, теперь не колотящий грудь демона без перебоев, а зависший в воздухе на уровне его груди, подействовали на Уокер, как доза транквилизатора. — Но ты это делаешь, — она даже не обратила внимания на её характеристику, составленную им. Потому что его губы, его голос, подкреплённые его взглядом, говорили, нечто другое. — Да. Когда она обмякла, Люцифер наклонил голову вниз, отпуская её запястье. — Потому, что я хочу спасти тебя. Вики подняла подбородок. Руку, что он удерживал, сразу повисла плетью, вдоль туловища. — От кого спасти? Непризнанная сцепила зубы и каждая мышца в ней натянулась, будто ожидала прыжка или…удара в спину, который бы заставил её совершить этот прыжок. — От себя. Равнодушие с которым он произнёс эту фразу отдалось холодом в затылке Уокер. Она вздрогнула от ответа и от прикосновения, когда Люцифер, оборвав зрительный контакт, протянул руку к её пальцам, схватил и небрежно рванул на себя. Прикосновение обожгло кожу. Вики автоматически опустила голову, чтобы проследить за движением рук демона. Он задрал ткань её ночной сорочки вверх, к локтям, и обнажил то, чему Уокер не могла дать определения. — Я плохо на тебя влияю, — ухмыльнулся он, но ухмылка вышла кривая, а заключение сквозило холодом. Когда уголки его губ вернулись в исходное положение, глаза сузились. Она подняла взгляд и увидела, как на острых скулах заходили желваки. Люцифер старался скрыть это, но она видела. Он разозлился. Но что его злило? Вик не знала. Как и не могла сказать откуда на её руках появилось столько синяков. Уокер нехотя разглядывала фиолетовые гематомы на левом запястье и выпуклые белёсые полосы на правой руке, пересекающиеся друг с другом на розовом участке коже, напоминающим давно зажившийся ожог. От новой дозы тревоги, голова непризнанной снова запульсировала. Вики отметила, что теперь боль оказалась настолько явной, что мешала формулировать мысли. Однако она постаралась собраться и продолжила задавать вопросы, намереваясь если не полностью восстановить утраченные воспоминания, то хотя бы прийти к какому-то заключению, которое смогло бы что-то объяснить. — Это ты со мной сделал? — Да. Почему этот ответ отдался щемящим ощущением в грудной клетке, Вики не поняла. А потом не было времени думать, потому что купол потолка поменялся местами с полом, и она качнулась в сторону, пытаясь нащупать опору. Стены завертелись перед глазами. Уокер правда старалась открыть рот и добавить что-то ещё, продолжить, но танцующие предметы интерьера и невыносимая боль в черепной коробке захлестнули её с новой, такой невообразимой силой, что даже слово вымолвить стало бы подвигом. Когда стены сомкнулись вокруг неё, сдавливая и душа, когда Вики не могла решить лежит ли она на полу или парит в невесомости, а давление на виски стремилось размозжить череп, она закричала. Тогда всё прекратилось. Сначала замерла спальня. Потом все звуки затихли. Затем померкла розовая сводящаяся с ума мишура. Темнота пришла так неожиданно, как-будто Уокер резко закрыла глаза или отключилась. Но она была в сознании. По крайней мере, ей так казалось. Но она смотрела. Широко распахнув ресницы. И даже стоя на ногах. Вики сделала глубокий вдох, унимая бесконтрольно трясущиеся конечности. Громкие удары сердца остались единственным шумом в окутавшем вакууме. Покалывающий кожу страх перекрыл все остальные чувства. Аромат мёда, проникший в лёгкие и ставший будто более ощутимый из-за отсутствия зрения, послал сознанию сигнал — он всё ещё здесь. — Я поняла…это мой личный Ад,— наконец, произнесла она в пустоту, отчаявшись. — Я умерла во время ритуала и попала в Ад. Я права? — Это наш Ад, Уокер. Его голос был слишком громким для звенящей тишины, и часть сознания непризнанной догадалась почему. Часть сознания надеялась, что она не права. Но теперь эта часть неосознанно шарахнулась, когда вспышка света рассеяла тьму. Подсветила Люцифера, оказавшегося перед ней. Она почувствовала, как кончик его носа прикоснулся ко лбу. Он провёл невидимую линию к её виску, прошёлся совсем рядом с волосам. Это было ужасно. Что она стояла и боялась даже пошевелиться. Что не отталкивала. Ещё ужаснее, что позволяла. Совсем непростительно — Вики знала это. Но каким-то образом вся злость, которую она чувствовала к Люциферу, вся ненависть, всё то, что не давало ей спать многие месяцев, до того, как он пришёл и забрал её, будто вспыхнули и сгорели, потому что теперь перестали иметь значение. Потому что её переживания казались ничем, в сравнении с возможной смертью. Вики попятилась. — Все из-за того, что я непризнанная, а ты сын Сатаны? — она приподняла подбородок и поймала его взгляд. — Во время ритуала, что-то пошло не так, и мы погибли? Сгорели в… том пламени? — Мы не погибли, — произнёс Люцифер, прерывая поток вопросов. — Тогда что? — голос надломился. — Что со мной случилось? Я ничего не помню. Пожалуйста, я просто хочу знать, что случилось после венчания, к которому ты меня принудил! — последние слова были похожи на сдавленный хрип. Его лицо посуровело. — Ты надолго лишилась крыльев, и мне жаль, что это произошло. Ей захотелось завыть. Потом закричать: «Что ты говоришь, вот же они, смотри!», но из горла вырвался лишь приглушённый стон. Вики слишком много видела, чтобы так просто отрицать его слова. Она больше ни в чем не была уверена. Тем более она действительно не ощущала тяжести сзади. Теперь это казалось очевидным. Непризнанная медленно подняла руку и коснулась ключицы. После — своего плеча. Дрожащей рукой погладила кожу через ткань ночной сорочки. Как же так… Она действительно не чувствовала крыльев. Как бы не старалась. Как бы ей не хотелось. Ничего. Страшная догадка кольнула грудь. Это не секундное ощущение. Она не чувствовала крыльев с самого пробуждения. Просто не обратила на это внимания. До слов Люцифера у непризнанной вообще не было времени задуматься над этим. — Есть что-то ещё… что… я должна помнить? По голове точно ударили ногой, а в глаза бросили горсть песка. Она знала, что это очень плохо. Но ничего не могла с собой поделать. Пусть болит. Пусть щиплет. Пройдёт. А крылья… отрастут. В данном ситуации Вики считала невероятным сам факт того, что ей удалось выдавить из себя этот вопрос, а не впасть в истерику или задохнуться от страха. — Да. Люцифер провёл пальцами по её плечам. Нежно. Словно извиняясь. Он смотрел на неё так, будто ему действительно было… жаль? — Тогда расскажи мне! Она была искренна. Безумна от навалившейся информации. Но искренна. Вики хотела всё знать. Если по каким-то причинам она забыла, ей необходимо вспомнить, даже если в конечном итоге это сведёт её с ума. Ладони Люцифера, которые секунду назад поглаживали её плечи, сжали их тисками. Она даже не отреагировала на подобную смену настроения. Как будто ждала именно этого. Может чему-то и удалось стереться из её памяти, но только не данную детали. В этот момент Уокер ощутила странный адреналин. Она не забыла, что его излюбленной игрой оказалась игра контрастов, и смогла оказаться готовой к его действиям. Но что творилось вокруг и с ней, раз это вызывало эйфорию? А потом Люцифер резко развернул её, оказываясь за спиной, и она увидела что-то странное прямо перед ними. Что-то, чему сложно было дать определение. Зеркальное полотно. Им обернулась вся прежняя спальня. Длинное и бескрайнее, не имеющее границ. Чёрная пустота и два бессмертных в отражении. Уокер потерялась в этой бесконечной иллюзии. Потерялись руки на её плечах. Боль с затылка распространилась на макушку, сдавливая лоб в тиски. Ей захотелось закрыть глаза и надавить на них пальцами, но она не сделала этого, шокированная. Непризнанная покачала головой. Она наблюдала как отражение в зеркале скопировало её движения. Вот только непризнанная увидела противоречия — женщина, что стояла по ту сторону была совершенно на неё не похожа. У неё короткие светлые волосы, едва скрывающие уши. Страшно тощая: косточки ключиц выпирали сквозь тонкую ткань платья, бедренные кости торчали инородным обьектом по обе стороны от тела, а впалые щеки и серый цвет лица выдавали признаки болезни. У неё были крылья, хотя те и выглядели… изуродованными. Сложно было сказать являлась она демоном или ангелом, потому что их обтягивала лишь серая кожа, лишая её принадлежности к одной из сторон. Уокер обернулась к Люциферу, надеясь получить объяснение. — Наши поступки имеют последствия. Последствия оставляют следы,— демон шагнул вправо, отступая от Уокер на расстояние вытянутой руки, отчасти становясь частью мрака, окутавшего всё вокруг. Он несколько секунд просто смотрел на неё, прежде чем распахнуть рубашку, медленно стаскивая её с плеч, и обнажить всё, что та скрывала. — А следы даже со временем никуда не деваются. Она смотрела, уговаривая себя не закрывать глаза, не отворачиваться, выдержать. Смотрела, как чёрная ткань летит вниз, превращается в темноту и становится её частью. Как открываются спрятанные до этого шрамы. Сначала один, на плече, едва заметный из-за рисунков на теле Люцифера, затем следующий, у обоих ключиц. Всё новые светлые полосы разной длины и глубины, выпирающие над кожей. На рёбрах. На плоском животе. Длинные. Бардовые. Короткие. Петляющие. Рваные. Самый глубокий клеймил область около сердца. Рука непризнанной непроизвольно дёрнулась, подалась вперёд, намереваясь коснуться рубца. Расстояние между ними оказалось невероятно выверено. Ровно её вытянутая рука. Контраст её холодных пальцев и его горячей кожи был невероятен. Неосознанность этого действия была невероятной. Она вздрогнула от прикосновения, и мышцы на его животе напряглись под ладонью, реагирую на её движение. Однако Вики не позволила себе провести рукой по выпирающим отметинам, не разрешила запомнить ощущения. Какое-то время она не двигала кистью, оставляя ту в том изначальном положении, позволяя теплу его кожи лизнуть нервные окончания. А потом резко сжала пальцы и быстро опустила руку. — Кто это сделал? — Ты сделала,— ответил Люцифер, и восхищение блеснуло в его глазах. — Нет,— выдохнула Уокер. — Ты ловкая,— одобрительно заметил он. — Изобретательная. И, пожалуй, бессердечная. Бессердечная? — Тогда почему ты всё ещё жив? — Я находчивее. И сильнее. Но это не имеет значения. Люцифер подался вперёд, протягивая руку, касаясь её волос и прижимая ладонь к пульсирующему виску. Она дёрнулась, но не отпрянула, потому что головная боль усилилась лишая сил сопротивляться. Тогда его пальцы успокаивающе зарылись в светлые прядки пропуская их сквозь фаланги. — А знаешь , что действительно имеет значение? Вики задрожала в его руках. Перед глазами заплясали тёмные круги. — То что ты отрезала их, потому что они мне нравились, непризнанная. Ты конченая стерва раз поступила так со мной. — Пожалуйста,— она зажмурила глаза. — Прекрати. Я больше не вынесу. Ей захотелось, чтобы он исчез. Чтобы перестал сводить её с ума. Чтобы прекратил он. И всё прекратилось. — Я больше не хочу ничего знать! Я ошиблась! Я больше не хочу ничего знать. Это слишком… Головная боль возрастала в тех же масштабах, что и всякие новые детали. Каждая крупица информации, помещённая в голову раскалывала её на части. А их было предостаточно. Внутри черепной коробки пульсировало. Она понимала, что больше не выдержит. Что-нибудь ещё, и у неё начнётся расстройство мозга. — Замолчи! Люцифер ничего не говорил, но Вики с ужасом поняла, что не может найти другого подходящего слова, чтобы он убрал руку с её виска. Потому что она забыла, как самой стряхнуть её. Когда его пальцы начали поглаживать бьющуюся сбоку венку, она продолжила повторять только это, как ненормальная. — Замолчи! — Замолчи. — Замолчи… Что она имела ввиду? — За…мол…чи.. — За…мо… Её накрыло сплошное чёрное ничего. — За…. Звуки внезапно исчезли. Где она? Тело обмякло. Что она говорила? Не осталось ни одной знакомой буквы в голове. Кого она звала? Похоже, никого. Её мир превратился в разваливающееся пространство. В ничью спальню, полную противоречий и отчаяния. В абсолютную дезориентацию, когда каждое слово или звук приводят к обвалу устойчивой поверхности внутри и под ногами.Она!
Она.
Она…
О..на…
Кто она?
Вики Уокер подскочила на кровати. — Замолчи! — заорала девушка, раздирая голосовые связки и хватая ртом воздух. Она схватилась за голову, потому что мгновенно искры зарябили в глазах от резкости подъема тела и боли, которая запульсировала внутри неё. Где конкретно, непризнанная не понимала. Пульсировало всё, включая глазные яблоки. Наверное, от этого окружающее пространство виделось ей будто через матовое стекло. Однако на фоне серой ряби отчётливо выделялся тёмный силуэт. Он был совсем рядом с ней. Возможно, сидел рядом. Вики зажмурилась, чтобы попытаться снова отрыть глаза и сфокусироваться. Но это оказалось страшной ошибкой. Потому что боль снова опрокинула её в тёмную бездну, не давая прийти в себя. Когда в следующий раз она очнулась, то оказалась лежащей на боку. Вики моргнула, ощущая, что ресницы слиплись. Она потянулась левой рукой к лицу, дотрагиваясь до глаз. Координация подводила. Кисть не слушалась, натыкаясь по очереди на подбородок, щеки, скулы, и уж потом находя веки. Лицо тоже оказалось липким и мокрыми. Уокер ощутила это подушечками пальцев. Похоже, у неё был жар. Вики растёрла пальцами глаза, на этот раз держа их закрытыми, чтобы не совершить ту же ошибку и не потерять сознание. Она чувствовала себя немного лучше. Не смотря на то, что теперь её мутило, голова болела меньше. Однако подняться непризнанной не удалось. Когда она дёрнулась вверх, ничего не произошло. Даже этот толчок, казался свершённым только в её голове. Внутренности вибрировали, и ей пришлось убрать руку от лица и сжать живот. Её жизненно важные органы будто положили в какой-то химический концентрат, что медленно разъедал их. Это ощущаюсь странно. Не смертельно, но пугающе. Она огляделась. Медленно перевела взгляд справа налево и обратно. Вики действовала неспешно и старалась всё осмотреть, насколько это оказывалось возможным в данной ситуации. Комната освещалась слабо и пахла чем-то затхлым, и вообщем-то в ней не было никаких удобств кроме кровати, на которой она лежала. Когда Уокер прищурилась, чтобы присмотреться к сгустку света в противоположном углу и выяснить откуда он исходит и что из себя представляет, зрение снова расфокусировать, и ей пришлось бросить эту затею. Если бы она смогла подняться, то узнала бы гораздо больше. Наверняка, где-то рядом был выход. Но что она собиралась делать, узнав, где тот, непризнанная всё ещё смутно представляла. И хотя детали последних событий оставались свежи в памяти Уокер, она старалась припомнить, что случилось после того, как отключилась. Но ничего не получалось. Её собственных мозг противился этому. Она промычала что-то бессвязное, когда очередная попытка восстановить хронологию событий после ритуала закончилась ничем, к тому же привела к новой волне неожиданно хлёстких толчков в голове, как будто кто-то натягивал резиновую веревку у обоих её висков и отпускал, давая той щёлкнуть по ним. Возможно, она не приходила в себя несколько часов. Возможно, несколько дней. Кто-то заботился о ней, это точно. Девушка отодвинула вбок какую-то холщовую ткань, которой была накрыта до подмышек, проводя рукой по тёмно-жёлтой перевязочной ткани, что обтягивала грудь. Она ощущалась чистой и сухой. Повязки были свежими, а значит их сменили недавно. Кто бы это не был, он вернётся не скоро. И к тому моменту ей необходимо прийти в себя. Её могут отпустить. Могут принудить сделать ещё что-нибудь. Да, вообще всё что угодно. Но пусть лучше она окажется твёрдого стоящей на ногах в этот момент, чем без чувств валяющейся на кровати, не способная ничего разглядеть перед собой. Спустя какое-то время, она не могла точно сказать сколько прошло, потому что в комнате не оказалось никаких опознавательных знаков или окна, головная боль почти прекратилась. Вики почувствовала, что в состоянии подняться. Медленно. Не спеша. Не делая резких движений, объясняла себе непризнанная. Но когда её взгляд случайно остановился на свече, которую раньше не удавалось разглядеть, и которая как теперь она видела, стояла на высокой круглой подставке и догорала, она съёжилась. Что-то пошло не так. Она попробовала сделать медленный вдох и сосредоточиться на поставленной задаче, но глаза не слушались. Они смотрели, почти не моргая, как пламя подрагивало, с каждой минутой угасая. Скоро всё погрузиться во тьму. Ужас пробегавший по телу от этой мысли, заставил её пальцы дрогнуть. Но это просто темнота. Просто темнота, повторяла она себе. Но никакие повторения не срабатывали. Всё ощущалось так, точно вместо мрака комнату должен обуять огонь. Она поняла, что паникует и задыхается. А осознание, что всё это вызвано лишь страхом лишиться единственного источника света, заставило её ещё больше паниковать. Из-за страшного испуга она встала слишком резко. Перед глазами снова всё закружилось, и, что еще хуже, внутренности немедленно стиснуло судорогами. Непризнанная наклонилась, чувствуя, как её выворачивает наизнанку. Её стошнило несколько раз, прежде чем она потеряла координацию, а в глазах окончательно помутнело. Тело забила крупная дрожь, вызванная смертельной слабостью. Вики попыталась вытереть губы, нащупать рукой кровать, чтобы медленно опуститься обратно, но лишь водила руками по воздуху, пока в конечном итоге не рухнула на спину. Она едва сдержала всхлип, когда лопатки ударились о каменный пол. Но даже лёжа пластом, сквозь туман в голове и ломоту в спине Вики старалась найти в комнате пламя свечи. Она умоляла его не гаснуть. Наверное, её сердце остановится, если это случится. И она не понимала что происходило, раз это имело для неё значение. Ей нужно отвлечься. Не думать об этом. Переключить внимания. Иначе она сойдёт с ума. Вики пошевелила пальцами рук, которые оставались широко распахнутыми после падения, и постаралась сосредоточиться на них, когда светлая тень, отбрасываемая огнём, уменьшилась вдвое. Непризнанная слегка повернула голову вбок. Согнула мизинец. Распрямила. Согнута безымянный палец. Вернула его в прежнее положение. Согнула указательный. Тень на стене дёрнулась, и она замерла. Через силу расслабила указательный. Когда вздохнула, из ее горла вырвался низкий задыхающийся звук. Вики прижала ладонь к полу и медленно погладила его. Задвигала руками влево и вправо, а затем согнула те в локте, приближаясь к телу. Когда пальцы достигли рёбер, а холод камня продолжал остужать кожу, она кое-что осознала. Её крылья. Их нет. Это было больно и страшно. Остаться без чего-то, что успело сделаться твоей частью. Но это не стало потрясением. Во всяком случае гораздо меньшим, чем ожидание надвигающейся кромешной тьмы. Если бы у неё было время, она догадалась бы раньше. Сразу после ритуала, будь она в сознании. И сейчас это не ощущалось бы так остро. Не было бы той последней каплей, опрокидывающей её за черту отчаяния. В глазах защипало. Если бы сейчас Люцифер оказался здесь. Если бы стоял перед ней… Она попыталась бы задушить его собственными руками. Заставила бы ответить за всё, что он сделал с ней. Непризнанная так ненавидела его в эту секунду, как никогда раньше. И самое страшное, что она не могла выплеснуть свою ненависть. Это убивало её. Не способность излить всю чернь наружу дробила кости. Не имея выхода, она плескалась внутри, разъедая органы. Но оставалось только стискивать зубы и лишь внутренне вопить во всё горло. Наверное, если бы сейчас она попыталась закричать, то порвала бы голосовые связки. Хорошо, что она молчала. Хорошо, что не пыталась. Уокер пролежала так какое-то время. Не двигаясь. Слушая тяжёлый стук сердца. Поглаживая холодный камень возле себя. А когда комната погрузилась во мрак, она не выдержала и зарыдала. Слёзы потекли по щекам, а тело задрожало от страха, содрогаясь на полу. Она чувствовала себя страшно разбитой. Несчастной. Беспомощной. Дыхание стало тяжёлым с надрывом. Она не знала, как бороться с окутавшим её ужасом. Не знала, что делать, чтобы это прошло. Чтобы давление на грудь ослабло. Чтобы она смогла вдохнуть. Она не знала, как пережить это. О Господи… Но какое-то внутренне ощущение не давало окончательно сломаться. Когда она думала, что сейчас умрёт, когда сил не осталось даже на грудные рыдания, а только на беззвучно скатывающиеся к вискам слёзы, что-то закралось в её голову, облегчая приступ. Сначала она сделала один маленький вдох. Разрешила лёгким впустят немного кислорода. Когда начала задыхаться снова, позволила сделать ещё один. Она думала только об этом знании. Знание, которое просто было. И она не могла ни вспомнить ни объяснить почему. Пусть болит. Пусть щиплет. Пройдёт. А крылья… отрастут. И бессознательная установка подействовала. И что-то внутри потихоньку разжималось. И отпускало. Становилось маленьким глотком моральных и физических сил. Однако она позволила слезам литься, как минуту назад позволила воздуху просочиться в лёгкие. Она плакала, когда обрела крылья. Теперь она разрешала себе плакать из-за того что лишилась их…