Венчание
***
— А что это должно значить, Ости? — Лиам вернул ей собственный вопрос и даже обратился по имени, что не делал никогда за то немногочисленное число раз, когда они случайно пересекались в поместье. Брюнетку вообще удивило, что он знал, как её зовут. О демоне же ей было известно немного: он был лучшим другом Люцифера и однажды она слышала, как какая-то из служанок окликала его по имени, наверное, поэтому она запомнила то. Периферийный зрением демонесса заметила, как прислужница приблизилась к постели. Ости метнулась к ней и заслонила собой подвенечной платье, запрещая той прикасаться к нему. Это был её шанс и она никому не позволит отнять его. — Не смей его даже пальцем трогать! — она почувствовал, будто ей зарядили в солнечное сплетение, потому что демоница начала бессознательно хватать воздух ртом и раздувать ноздри в абсолютном гневе и полном смятении. И, наверняка, эти эмоции в таких красках отпечатались на её лице, что только слепой мог их не заметить. От не способности совладать с эмоциями ей стало ещё более тошно. — Не устраивай сцен, — проговорил Лиам, медленно прохаживаясь по спальне, иногда поглядывая на неё и, к счастью, кажется не замечая мгновения слабости дьяволицы. — Тогда объясни мне, что происходит, — Ости знала, что это самый уравновешенный и вежливый вопрос, который она могла задать, но брови демона всё равно сдвинулись к переносице, пусть выражение лица и оставалось отстранённым. — Девушка передала слова Люцифера и исполнила свою работу, — так же вежливо отчеканил он, останавливаясь за спиной служанки и подталкивая ту вперёд. — Нет! — наверное, это была бессознательная реакция, но она с силой оттолкнула прислужницу, как только между ней и платьем сократилась дистанция. Та отшатнулась в сторону, но Лиам услужливо придержал её за плечи, неодобрительно уставившись на Ости. Хорошо, что она слала ко всем чертям его одобрение. — Ты знаешь, что происходит в семьях чистокровных демонов с женщинами, которые смеют ослушаться приказа своего мужчины, Ости? Правда оказалась слишком большим превосходством. Она знала. Если ей посчастливится, то решение по её наказанию будет выбирать сам Люцифер, и тогда, возможно, она отделается одной ночью в темницах ада или парой ударов плетьми. Но если за неё возьмётся Сатана, то самым милосердным вариантом окажется смерть. Он сошлёт её в Кротовый городок, а каждый кто хоть раз там бывал подтвердит, что смерть куда гуманнее. Чем она поможет несчастным женщинам если у неё будет отрублена голова или если ей придётся работать шлюхой? Она не может пойти против воли, Люцифера. Просто не может. Единственное, что в её власти — оставаться живой и бороться. Ости колебалась мгновение, затем наклонилась и подхватила подвенечное платье, швырнув его служанке. — Подавись! Девушка в зелёном согнулась, сжав шёлковую ткань пальцами, и на цыпочках засеменила к двери. Она покинула спальню, заставив Ости запечатлеть этот момент перед глазами, чтобы раз за разом возвращаться к нему в ночных кошмарах, а днём выжигать сознание от ощущения собственного бездействия. — И ты катись отсюда! — гаркнула демонесса на Герду, что стояла рядом, потупив глаза. — Слушаюсь, госпожа… Она бесшумно выскользнула из покоев, оставляя их с Лиамом наедине. — Ты поступила мудро, — кивнул демон, и в его интонации брюнетка уловила одобрение и некоторе снисхождение. — Мудрость — удел тех, у кого на иное не хватает власти, — грубо выдавила она, имея своё мнение на этот счёт. Ей хотелось показать, что она не нуждается в его фальшивой мягкости. — Поэтому то, что ты сказал смешно. Дьяволица ядовито уставилась на мужчину, разглядывающего резьбу на спинке её постели. Она проследила за его взглядом, мысленно соглашаясь с красотой завитков, пущенных вдоль изголовья. Как было глупо, что её сердце только сейчас нервно заколотилось, и каждый толчок стал отдаваться тупой болью в грудной клетки. Ей захотелось ударить себя по лицу, но она смотрела на вензеля, не способная осуществить желаемое при нём. — Он переносит венчание? — Демонесса очень бы хотела, чтобы её голос звучал увереннее и безразличнее, снова обретя стальную броню, но пока не была на это способна, до сих пор переваривая происходящее. Но звук, сорвавшийся с её губ, не дрожал и слышался довольно ровно, и её это утраивало. — Сложно сказать, что будет дальше, — он прошёлся вдоль спальни. Его голос был абсолютно спокойным, наверное, поэтому посылал удвоенную дозу тревоги сознанию. Она повторила за ним действия и прошлась, останавливаясь у распахнутых ставней. Ости посмотрела вглубь окна, и её взгляд зацепился за тёмною-вишнёвое полотно, окутавшее небо. — Это значит да или нет? — она до скрипа зубов боялась услышать ответ, но всё-таки хотела его знать. Брюнетка уловила шуршание крыльев демона по каменному полу, прежде чем он выдержал паузы и продолжил: — Скорее да. Дьяволица опустила взгляд вниз и посмотрела на побелевшие костяшки пальцев, которыми она вцепилась в подоконник. И хотя правая рука продолжала слегка кровоточить от попавших в неё частичек стекла, она держалась за каменный выступ так, будто тот был последним, что помогал ей трезво мыслить. — Люцифер сказал, почему? — она сама не знала, зачем продолжала задавать вопросы. Наверное, потому что это помогало ей не впасть в истерику и выкрадывало время, чтобы выстроить новый план действий, взамен старому. По затянувшемуся молчанию демоница поняла, что Лиам, очевидно, прикидывал в уме, стоит ли ей отвечать. Хотя мозг приказывал ей не ждать от него никакого ответа, потому что уже был выучен собственным опытом, что каждый вопрос падал в глухую тишину и оставался там без внимания, плебейские наклонности требовали получить тот любыми доступными способами. Поэтому, когда Ости спиной ощутила, как изгибаются его брови и размыкается рот, даже не пыталась скрыть удивления. — Нет, но это не требовалось. Всё и так очевидно, — хмыкнул демон, а затем уточнил тоном, будто она непроходимая идиотка. — Я имею ввиду мне очевидны порывы, которыми он руководствовался. Она и правда почувствовала себя идиоткой, когда всё равно не поняла, что он хотел сказать. Поэтому попыталась прокрутить в голове возможные варианты ответа на вопрос «почему?» и, не найдя ни единого стоящего, предположила самое простое: — Он недоволен мной? — Смею предположить, что в эту минуты Люци недоволен собой. Она всматривалась в бутон розы, выбитый на ставнях, и чувствовала, как ей становится... легче? Это было странное ощущение, потому что она ожидала испытать нечто совершенно противоположное. Однако ей правда стало легче. Наверное, потому что Лиам отвечал на её вопросы, пусть его мотивы и не были ей известны. Люцифер же никогда не был с ней так щедр. Он затыкал её всякий раз, когда она пыталась открыть рот. А Лиаму было на неё наплевать. Собственно, как и ей на него. — Что он сделал?***
— Подними руки, — велела Хильда, теперь стараясь лишний раз не смотреть на Вики. — И стой смирно. Её привели в другую комнату больше по размеру чем купальня, однако непризнанная не могла точно сказать, для чего она предназначалась. В ней не было ни окон, ни настенных украшений и практически не оказалось мебели, за исключением стула, возле которого она стояла, оперевшись руками о спинку, и ширмы с повисшим на ней платьем кофейного цвета. В этот раз её собирала только старшая служанка, остальные женщины побоялись к ней подходить, а демон остался стоять за дверью, даже не пытаясь последовать за ними. Чему она была только рада. Вики выполнила приказ и подняла руки вверх, ощутив как мазнули по коже чашки мокрого бюстгальтера. Когда непризнанная в очередной раз отказалась снимать белье, прислужница не стала больше настаивать, поэтому сейчас как только кружевная ткань отлипла от кожи, поменяв положение, по её телу прошла волна мурашек, и она едва держалась, чтобы снова не опустить руки, обхватывая грудную клетку. Уокер втянула в себя воздух, когда шёлковая ткань скользнула по рёбрам, ногам, а затем упала на пол стройными волнами. Почти сразу же она ощутила, как много материала болтается на теле, словно на неё нацепили мешок из-под картошки, а не платье чёртовой аристократки. Вики хотелось вцепиться в то ногтями и содрать с себя вместе с кожей, особенно явно это желание дало о себе знать, когда она посмотрела вниз. — Это даже платьем назвать нельзя. Тёмный лиф бесформенной массой атласа свисал по её груди, доставая до впадины пупка. Две ниточки из мерцающих камней, которые вероятнее всего предназначались для украшения плеч, мотались до самых рёбер непризнанной. Она с самого начала знала, что платье будет сшито на более выраженные изгибы тела и пышные формы обладательницы и станет не способным украсить никого, кроме своей истинной хозяйки. Это было очевидно. Настолько же естественно было её желание не знать, кому оно на самом деле предназначалось. Женщина нахмурилась и сложила руки на груди. — Дело не в наряде, глупая девка, — голос её звучал крайне недовольно, но не переходил грань с грубостью, умело балансирую где-то между этими двумя состояниями. — Оно сшито не для такой дикарки как ты, — зыркнула служанка, и Вики показалось, она вложила в этот взгляд всё, что не могла озвучить. — Однако, если хозяина желает видеть тебя в нём, так оно и будет. Она потянула ниточку камней вверх, заставляя Вики резко наклонить голову и нырнуть в образовавшуюся петельку, затем проделала тоже самое с другой стороны. — Как Ости допустила это? — Уокер смотрела как быстро пальцы служанки принялись присборивать ткань на груди и подкалывать булавками в разных местах. Непризнанная не сомневалась, что демонице было глубоко наплевать на любые распоряжения, и по всем канонам она должна была сейчас вышибать дверь в эту комнату. Она ведь всегда так крепко держалась за Люцифера, что останови на нём свой взгляд дольше положенного, та вырвет тебе глаза. Но в эту секунду происходило нечто пострашнее невинных гляделок. Уокер вынуждено забрала её платье и собиралась забрать мужчину, а Ости даже не пыталась что-либо предпринять, хотя сложно было признаться, но именно в этот момент Вики ставила на неё. — Госпожа не знает, и ты тоже помалкивай об этом, — буркнула Хильда, продолжая крутиться возле неё. — Ради собственной целости. Прислужница проговорила последнее предложение предупреждающе, и непризнанная поняла, что по каким-то причинам сейчас Ости ни о чём не догадывается, но как только она узнает обо всём, то скорее всего убьёт её. Вики дёрнулась, когда остриё булавки вонзилось в левое ребро. — Если не я ей расскажу, расскажет кто-то другой. Как я поняла, в поместье полно слуг,— проговорила Уокер, когда служанка отступила на шаг, осматривая наряд. Она увидела, как быстро та перевела взгляд на её лицо и недовольно поджала губы. — Не знаю, как у вас там в Раю, — хохотнула женщина, и непризнанная не услышала ничего весёлого в этом смехе. — Здесь ты не найдёшь ни одной служанки, что захотела бы ослушаться воли молодого хозяина. Вики пыталась прокрутить в голове эти слова и подыскать подходящий смысл, но в сознания проникали ужасные картины. Она представляла Люцифера, который ни чуть не уступал в жестокости собственному отцу, придумывая изощрённые пытки и наказания для слуг. Её затопил ужас при мысли о том, что он всё это время мог скрывать от неё, точно под костюмом из кожи совершенно другого человека. Однако она почему-то не могла в это поверить. Даже после того, как непризнанная сама убедилась в его жестокости, когда он стоял прямо перед ней и угрожал убить её отца. Даже после этого. Наверное, от переизбытка эмоция, она тронулась головой. Вики сжала губы. — Теперь на это хотя бы можно смотреть без слёз, — отрезала Хильда, и Уокер с облегчением заметила, что ту нисколько не заинтересовало, почему она надолго замолкла. Вики посмотрела вниз, отмечая, как каждый сантиметр платья теперь подстроился под её фигуру, но всё равно едва облегал и выделял изгибы. Ниточки чёрных камней переплетались на шее крест накрест, создавая элегантную атласную драпировку на груди, которая оказалась закрыта. Голыми оставались только плечи, руки и, по ощущениям девушки, спина. Старшая служанка поднесла к ногам Уокер обувь, пока непризнанная оглядывала себя со всех сторон, крутясь на месте. Одного взгляда на ту хватило, чтобы догадаться — она принадлежала кому-то из прислуги. Тонкие балетки, утратившие форму, без каблука и закрытым носом, обитым серой тканью, пусть и выглядели ужасно, но оказались весьма удобными и совсем не торчали из-под платья. После прогулки босиком, они были настоящим спасением для непризнанной. Женщина оставила себе всего пару минут на любование собственным творением, прежде чем приняться за волосы Уокер. Вики почувствовала, как служанка запустила пальцы в мокрые сосульки, расправляя те пальцами, оттягивая голову непризнанной назад с такой силой, что ей пришлось сжать челюсть. — Что будет потом, когда ты меня соберёшь? — спросила девушка, сквозь стиснутые зубы. Ей необходимо было знать, к чему следует готовиться. Будет ли у неё шанс что-то предпринять, прежде чем Люцифер осуществит задуманное. Ей даже пришла в голову безумная идея попытаться сбежать, а потом спуститься на Землю, чтобы какое-то время укрывать отца от демона. — Грег проводит тебя к старой часовне, по велению… — Хозяина, — прыснула Уокер, договорив. Девушка почувствовала, как все её волосы стянули в тугой узел на затылке. — Больше мне ничего не известно, — отчеканила Хильда. — И опусти крылья, ты мне мешаешь. Плечи непризнанной поникли, заставляя оперение растечься по её спине, точно плащ. Служанка всё дёргала за локоны Уокер то тут то там, пока девушка пыталась нащупать свой пульс, который исчез, испугавшись неизвестности.***
Раньше Вики никогда не задумывалась о свадьбе. В тот момент, когда все её подруги мечтали о том, каким будет их подвенечный наряд и какое количество гостей они хотели бы видеть на торжестве, она заводилась от одного лишь вопроса отца, о возможности этого события в своей жизни. Ей это казалось чем-то далёким и нереальным. Это было чем-то не про Вики Уокер. Когда мечты подруг с годами превратились в реальность, а минуты фантазий обернулись часами обсуждений свадебных декораций и начинок тортов, ей всё ещё сложно было представить себя в роли невесты, однако это стало менее… абсурдным. Возможно, когда-нибудь она смогла бы подумать об этом всерьёз. Но потом она умерла, и смерть забрала у неё эту возможность, обесцветила и сожгла все мысли в голове, стерев её прошлое, настоящее и будущее. А теперь, не чувствуя себя ни живой ни мёртвой, непризнанная стояла в подвенечном платье, не представляя, что её ждёт дальше, а судьба хохотала ей в лицо. И хоть проделанные с ней манипуляции были похоже на приготовления к церемонии венчания, она воспринимала их как обряд прощания с тем, что ей было когда-то важно и дорого. После того, как сборы были закончены, она совершенно точно перестала чувствовать себя Вики Уокер. Она была просто платьем Ости и обувью служанки, нацепленными на потерянный манекен, украшенный гладким пучком и двумя щипками щёк вместо румян. Вот так это ощущалось на самом деле. — Иди с ним, — велела старшая служанка, открывая дверь и толкая непризнанную вперёд, там её ждал демон. — Слушайся Грега и будь тихой, девка. Вики сделала несколько шагов вперёд и глубоко задышала, приказывая себе успокоиться. Ей пришлось посмотреть на демона, теперь облачившегося в чёрную тунику, подпоясанную серебряным поясом. Он даже не взглянул в её сторону, жестом приглашая девушку последовать за ним. — Это просто нелепость, — выдавила она, оглядывая бросивших свою работу прислужниц, которые выстроились в две линии по краю парапета и уставились на неё во все глаза, будто она диковинная зверушка. — Шагай и помалкивай, — повторила Хильда своё последнее наставление, и Вики услышала, как облегчённо та вздохнула, видимо радуясь, что избавилась от неё. Однако, увидев ту же картину что и непризнанная, женщина сдвинула брови на переносице и заворчала. — Вижу теперь, пока ты здесь, я ни от кого не добьюсь работы! Вики приподняла подбородок вверх, чувствуя, что делать это становится всё труднее, и медленно пошла вдоль строя прислуги, давая им возможность прожечь в себе дыру и перемыть каждую косточку. Пусть подавятся! Она ощутила, как на коже защипал десяток внимательных взглядов, и ей пришлось приложить все силы, чтобы под их натиском не опустить плечи ни на один миллиметр. Непризнанная слышала откровенные смешки, разбавленные короткими догадками о том, для чего она здесь. И это было мерзко. Уокер заставляла себя не оборачиваться, тащила тело вперёд, вонзив ногти в ладони и дыша под мнимый счёт. Когда снаружи порыв горячего ветра мазнул по голой коже рук и спины, Вики не смогла скрыть облегчённого вздоха. Ей захотелось вымыться, чтобы стереть со своей кожи неприятный взгляд каждой прислужницы, но она тут же одёрнула себя, прекрасно помня последние слова Люцифера. Я буду мыть тебя каждый вечер, если тебе будет так угодно. Внутри у неё больно загорелось, и непризнанная сглотнула, концентрируясь на другом. Вики огляделась. Она пыталась рассмотреть дорожку, по которой они пришли с Люцифером, заросли пустынных роз позади и поместье, которое должно находится в шаговой доступности. Но заволокший всё вокруг морок превращал отдельные детали в расплывчатые пятна. Поразительно, как быстро стемнело. Она была уверенна, что провела с прислугой не больше полутора часов, но небо, стянутое тёмно- вишнёвой пеленой, говорило о скором наступлении полуночи. Хотя девушка с ужасом вспомнила, что у озера слышала бой часов, знаменующих новый день и теперь совершенно не понимала, как могла оказаться в Аду на закате. Уокер продолжала озираться по сторонам, ощущая сердце, колотящееся у горла. Она чувствовала себя совершенно потерянной, а пульс с каждым поворотом головы увеличивал частоту. — Время в преисподние эфемерно, — осведомил её демон. — Что это значит? — Вики втянула в себя воздух, пытаясь успокоиться. — Здесь нет ни дня, ни ночи, как на Небесах. Нет времён года, как на Земле. Одно состояние сменяет другое лишь по желанию самой преисподние. — Будто она может быть живой, — хмыкнула девушка, не до конца осознавая, как такое возможно. Грег пожал плечами. — Так говорят, — он задрал голову вверх, и непризнанной показалось, что демон рассматривает что-то в этой сплошной мясорубки из разных оттенков красного. — Разве в это сложно поверить? Ей было непросто согласиться со сказанным демоном, потому что непризнанная плохо понимала, как здесь всё устроено, и фактов оказывалось недостаточно для её собственного примирения с происходящим, однако Вики покачала головой. Верить в одушевлённость Ада, лучше чем думать что от избытка потрясений, она лишилась рассудка. Прислужник вернулся голову в прежнее положение и непризнанная отметила, что тот почти слился с багровой тьмой, и только яркие медовые глаза будто светились во мраке: — Пошли, нас уже ждут. Мужчина вступил на извилистую дорогу, идущую от пристройки и огибающую главное поместье с правого торца. Но Вики не сдвинулась с места. Ей хотелось броситься в совершенного противоположную сторону. И если от демона с обездвиженными крыльями непризнанная была в состоянии освободиться, она не имела ни малейшего представления, как ей добраться до ворот в таком мороке. Охраняется ли теперь дорога? Сколько бессмертных может встать у неё на пути? Что ей делать, если её поймают? — Упрямство не поможет, — демон остановился, когда понял, что Уокер не последовала за ним. — Хозяин запретил к тебе приближаться, но велел известить, если ты начнёшь сопротивляться, чтобы он сам мог прийти за тобой. Непризнанная едва сдерживалась, чтобы не крикнуть «Валяй!», прекрасно понимая, скажи она это, и в ту же минуту Люцифер придёт за ней и приволочет к часовне силой. И если с демоном она могла справиться, то с сыном Сатаны у неё не было шансов. Вики с ужасом поняла, что даже если она попытается сбежать, прислужник не последует за ней, он полетит прямиков к своему господину, и тот настигнет её гораздо раньше, чем Уокер доберётся до ворот. У неё не было выхода. Она зло уставилась на силуэт Грега, желая испепелить того взглядом. Но ярость отпустила достаточно быстро, оставляя после себя нечто пострашнее. Острую необходимость заплакать и закричать одновременно. Вот только ни одному бессмертному здесь, она не позволит этого увидеть. Уокер вздохнула полной грудью и сделала шаг к прислужнику. Быстро заморгала, чтобы успокоить загоревшуюся сетчатку глаза.Шаг.
Шаг.
Ещё шаг.
Демон удовлетворённо кивнул, продолжая идти. — Кто там будет, кроме нас? — Старший церемониймейстер, — прислужник щёлкнул пальцами, и непризнанная увидела, как в его ладони образовался ярко-жёлтый шар, подсвечивающий им дорогу. — Ничего не говори, пока не потребуют. Делай ровно то, что попросят. Поняла? — Да, — выдавила Вики, когда они обогнули поместье и, она почувствовала как её ноги утонули в сухой траве. — Сколько это будет длиться? Ветер усилился, царапая плечи девушки песчинками пыли, что подхватил с потрескавшейся сухой земли. Непризнанная сощурила глаза, и поняла что они вышли наоткрытую местность за главным владением Сатаны. — Церемония пройдёт быстро. — Где все бессмертные? — Уокер увидела проблеск света вдалеке, но она отвела взгляд, будто пытаясь отсрочить ритуал, и посмотрела вниз, проводя ладонями по острым кончикам иссохших травинок, теперь касающихся бёдер. — За время, пока я нахожусь здесь, не увидела никого кроме слуг. — Все чистокровные демоны собрались в главной зале, чтобы выпить за выигрышный союз молодого хозяина. — Тот или этот? — яда в ней было с избытком. — Молодой хозяин хочет поразвлечься, и он развлечётся, — обьявил демон, а затем добавил тоном, который должен был вдребезги разбить все её иллюзии насчёт Люцифера. — Но потом он избавится от тебя, как избавляется от всего, что ему быстро наскучивает. Вики хотелось прыснуть со смеха. Было просто немыслимо, что прислужник мог всерьёз считать, будто она надеется заполучить дьявола и жить с ним долго и счастливо, как в сказке, будто он не видел, как она сопротивлялась происходящему. Уокер поражало насколько демон находился далеко от действительности. Ей было не только наплевать, что сын Сатаны захочет от неё избавиться, наигравшись точно с очередной игрушкой, она желала, чтобы он избавился от неё как можно скорее. Чтобы образумился и передумал, оставил в покое, перестав надламывать и испытывать каждую секунду. — Я готова съесть кучу драконьего испражнения, чтобы поменяться местами с какой-нибудь счастливицей, никогда не знавшей твоего «хозяина», — процедила девушка, намеренно вытягивая последнее слово по слогам, и зло предполагая, что такой не найдётся во всех трёх мирах. — И я бы с удовольствием привёз целую телегу навоза, если бы это помогло ни разу тебя не видеть, девчонка. Последнее слова прислужника повисли в перегретом воздухе, потому что взгляд непризнанной обратился к часовне, показавшейся перед ней. Уже успокоившийся стук сердца, забарабанил в ушах с новой силой, ослабляя колени и делая все конечности ватными. Чем ближе они подходили, тем виднее становились претерпеваемые зданием разрушения: в некоторых местах стены оказались уничтожены до основания, а верхний уцелевших слой нещадно скололся. Однако места, где фасад часовни сохранил первозданный облик, сияли и отливали кремовым цветом, в свете жёлтого шара в руках прислужника. Скорее всего будь здесь солнце и другое освещение, те оказались бы белыми, что сделало бы маленький храм светлым мазком на багровом холсте. С двух сторон главную арку, служившую основным входом внутрь, подпирали два покосившихся изваяния мужчин. Вики подумала бы, что скульптор вырезал из камня людей, пока её глаза не наткнулись на пары выпирающих мраморных косточек, торчащих из спин обоих. Нельзя сказать была ли это задумка архитектора или разрушающая сила времени, но древние монументы смотрелись поистине потрясающе. — Дальше, ты идёшь одна. Уокер обернулась и обнаружила, что демон остановился в паре метров от неё. — Разве тебе не велено передать меня Люциферу в руки? — непризнанная произнесла этот вопрос очень поспешно. Возможно, по надломленному голосу девушки, который едва получалось контролировать, прислужник мог заметить, что она боялась, но Вики даже не пыталась этого скрыть. Ей правда было очень страшно. Однако не остаться без сопровождения пренеприятного слуги, а оказаться один на один с тем, что было внутри этой постройки. — Дальше, ты идёшь одна, — повторил тот, будто читал с листа. Она решила, что не станет просить ни при каких условиях, а умолять не смела бы даже под страхом смерти. Уокер молча развернулась, дрожащими руками расправляя шёлковую юбку, закрутившуюся у щиколоток. Девушка очертила взглядом чёрный прямоугольник с подрагивающими где-то внутри огоньками света. Её взгляд сместился ниже. Слева и справа от изваяний располагались две стойки с зажженными свечами. Вики шагнула вперёд, подхватила одну, догоревшую до середины, и сжала в руках перед собой. — Ничего не произноси, только если потребуют, — из-за спины непризнанной раздался голос прислужника, видимо посчитавшего своей прямой обязанностью предупредить её. — Делай то что велит хозяин. Это не будет сложно. Прежде чем переступить невидимую черту в неизвестность Уокер медленно подняла подбородок, рассматривая раскосые буквы, вышкабленные на стене над сводом.LASCIATE OGNE SPERANZA, VOI CH’ENTRATE
***
В её спальне у одной из немногих во владениях Сатаны было вырезано окно с витиеватыми металическими ставнями. Ей нравилось держать их открытыми, позволяя тяжёлому, спёртому воздуху преисподние заполнять комнату, и разглядывать изысканные бутоны роз. А ещё иногда она любила рассматривать древнюю полуразрушенную часовню, которую от основания до крыши, что обвалилась столетие назад, могла видеть из собственных покоев. В храме несколько часов назад она украсила цветами круглый алтарь и расставила свечи, придерживаясь фразы, что если хочешь, чтобы всё было хорошо, то лучше сделать это самой. Дьяволица хотела, чтобы всё было идеально. Она даже зажгла сухие веточки мяты, чёрного перца и дикой розы, дабы перебить запах пустующего места, от которого её почти всегда воротило. Не терпеть же рвотные позывы на церемонии венчания. А теперь Ости могла лишь наблюдать за часовней со стороны, ждать, когда появятся слуги, чтобы задуть свечи и погасить скрутку трав, топча все её усердные потуги. — Завтра ты сама всё узнаешь, — ответил Лиам, и брюнетки пришлось напомнить себе, о чём она у него спрашивала. Но память не собиралась её подводить, лишь защищала от возможной причины обстоятельств, вынудивших Люцифера перенести церемонию. — Я разве похожа на нежную девицу, которая услышав плохую весть падает в тяжёлый обморок? — Ости наклонила голову в бок и прищурилась, оборачиваясь к демону. Он ответил ей оценивающим взглядом и, улыбаясь одними глазами, покачал головой. — Тогда не нужно щадить мои чувства. У меня от подобной заботы глаз дёргается. — Едва ли мне есть хоть какое-то дело до этого, — поспешил разуверить её Лиам. — Я отвечаю на твои вопросы, только потому что нахожу их забавными, не больше. — Этот разговор продолжается, только потому что я не выставляю тебя за дверь, — самодовольно отчеканила Ости, действительно обычно избавляясь от своего последнего гостя гораздо раньше демона. — А ты в этом уверена? — его тёмные радужки заговарчески замерцали. Она зарыскала глазами по мужчине в поисках какой-нибудь зацепки, которая позволит ей ответить утвердительно. И хоть он не вызывал сомнений в том, что остаётся в её спальне потому сам так решил, Ости не торопилась что-либо говорить и отвернулась обратно к окну, вспоминая вдруг слуг, которые должно вот-вот потушить свечи. — Что тебе нужно? — А что мне может быть нужно от тебя, Ости? — он добродушно засмеялся. Сначала брюнетка была уверена, что демон явился забрать подвенечное платье, чтобы она не смогла возразить прислужнице, и приказ был точно исполнен, а теперь его истинные намерения виделись ей расплывчатыми и неясными. Ости натянуто оскалилась, тем самым заставляя заткнуться щёлкнувшее чувство тревоги, но, к сожалению, Лиам именно в эту минуту разглядывал разбитое зеркало трюмо, пытаясь понять, из- за чего на том сетка трещин. И потому оскал, должный изначально быть равнодушной улыбкой, пришлось продлить до мгновения, в которое он поднял взгляд и заметил её, правда, к этому времени, хоть Ости и продолжала удерживать первоначальный изгиб губ, выражение лица дьяволицы лишилось всех напускных черт. — Это ты мне скажи, — договорив, она нахмурилась и бросила взгляд на окну, сразу же заметив, что никто из слуг так и не явился убрать в часовне, что казалось теперь Ости делом первостепенной важности. — Как и несчастная служанка, которую ты напугала своими воплями, я выполняю просьбу нашего будущего правителя, — ответил Лиам, продолжая давать понять демонице, что мебель его заботит куда больше её самой, потому что глаза мужчины снова сместились с лица брюнетки куда-то в сторону. Девушка перенесла вес с одной ноги на другую, раздумывая о том, что на самом деле мог нести под собой его визит. — Он приказал тебе отчитаться о перемене собственных решений? — Ости скривилась, не сумев выдержать бесстрастное выражение лица. — Или велел охранять мой покой? — Если точнее, то попросил не выпускать тебя из спальни, пока не закончится церемония, — ответил Лиам, и в отличии от неё сохранил отстранённое выражение лица, и даже былая заинтересованность в убранстве покоев исчезла без следа, будто всё это время демон только тянул время. Он пожал плечами. — Остальное — моя личная инициатива. Это оказалось настолько оглушающее заявление, что Ости качнулась в сторону. Она пыталась осмыслить сказанное, но ничего не получалось. Мозг конвульсивно вгрызался в шквал полученной информации в поисках ответа. Церемония. Какая церемония? Венчание. Её руки задрожали. У неё забрали подвенечное платье. Обида и злость заполнили каждую клеточку тела дьяволицы. Люцифер. Грудь тяжело поднялась и опустилась над вырезом топа. Лиам сказал, что дьявол что-то сделал, и теперь наверняка не доволен собой. Он приказал не выпускать её из спальни. Он не хочет, чтобы она чему-то помешала. Ости опёрлась рукой о подоконник, почувствовав треск в ушах, как от удара. Одна единственная догадка хлестанула её по лицу, дезориентируя.Он венчается, но только не на ней.
***
Вики ступала медленно и осторожно, двигаясь по рукотворной дорожке, выстланной лепестками каких-то цветов. Вокруг чувствовался стойкий аромат мяты и горящей вощины. Непризнанная стиснула пальцы на воске, когда импровизированная тропа вильнула, и перед ней показался круглый алтарь, окружённый зажженными свечами и живыми цветами: справа, где стоял пожилой мужчина — те были чёрными с пушистыми бутонами, а слева — с плотно прилепленными к друг другу лепестками тёмно-вишнёвого цвета, как платок в кармане пиджака Люцифера. Он был одет в костюм до такой степени чёрный, что непризнанная едва различала, где заканчивался пиджак, а начиналась рубашка, где края брюк обрывались и возникали туфли. Только клочок ткани, небрежно заправленный в карман на груди, убеждал её, что был это не сгусток концентрированной тьмы, а он. Тот, кто разломал её на куски. Бессмертный, который угрожал убить её отца. Тот, кому наплевать на всех, кроме себя. Эгоист. Циник. Сумасшедший. Воплощённое зло. И она идёт к нему, как корабль идёт на айсберг.Безумие.
Уокер опустила взгляд вниз, боясь, что если продолжит смотреть на сына Сатаны, то её затрясёт от ненависти. Однако она быстро поняла, что её руки уже дрожали, когда воск свечи пролился на пальцы, обжигая кожу. Она всё глядела и глядела на эти затвердевающие капли на своих кистях, пока не приблизилась к Люциферу и не остановилась слева от него. Теперь он стоял к ней боком и смотрел прямо перед собой. — Ты не говорил, что девушка непризнанная, — услышала Вики голос демона. Он обошёл алтарь и встал напротив них. — Это что-то меняет? — Люцифер медленно вскинул руки и опустил их на жертвенник, слегка подаваясь вперёд. — Непризнанные — это ещё пустые сосуды, они только готовятся к принятию собственной сущности. Ритуал предполагает воздействия серьезной тёмной магии, влияние которой на энергетически не сформировавшееся существо невозможно просчитать. — Насколько велики риски? — спросил сын Сатаны напряжённо. Уокер увидела, как шипы лежащих на алтаре роз впились в мужские ладони. Это зрелище заставило её невольно поднять глаза и во второй раз посмотреть на него. Лицо дьявола оставалось сдержанным и точно высеченным из камня, а сосредоточенность мужчины на церемониймейстере говорила о том, что пожалуй, цветы это меньше из интересующих его вещей на данный момент. Девушка поморщилась, зная наверняка, что это всё равно было неприятно. — Она не умрёт, — уверил старик и поправил широкие рукава чёрной мантии, застёгивающейся у самого горла. Вики показалось, что он был просто тёмным полотном с нарисованной седой головой и серебряными крыльями по бокам. — Но, вероятно, это повлияет на её существо, а значит ёмкость наполнится искусственным путём. Непризнанная вздрогнула. Сознание девушки мгновенно нарисовало ужасную картину, где её крылья обрушиваются на пол, а вместо них из спины вырываются новые, совершенно омерзительные, обтянутые тонкой чёрной кожей с двумя скрученными косточками в местах сгибов. Чем тогда она станет? Ей привиделось, как она обращается в дьяволицу, как отказывается от возможности увидеть свою мать, отказывается от шанса попасть в цитадель, от попытки изменить закон неприкосновения. Отказывается от своего будущего. Они посмотрели друг на друга одновременно. Впервые за время, когда Уокер вошла в часовню, глаза Люцифера прошлись по её фигуре, прочертили траекторию от кончика носа непризнанной до щиколоток, скрытых под атласом платья. Затем ярко-алые радужки вернулись к её голубым. Раскалённые угли адской бездны встретились с бушующими волнами синего моря. Нагретые до красна камни зашипели, смешиваясь со свирепым рёвом воды, и в итоге сплелись с ней воедино в каком-то странном танце. В этот момент Вики явственно ощутила пугающий флешбэк, не поддающийся никакому объяснению. Вспышка, а затем щелчок. Дежавю. Она непроизвольно задержала дыхание и отшатнулась от Люцифера. Он ослабил маску холодной бесчувственности на долю секунды, пока рассматривал её, но в это мгновение в огненной пучине его глаз, она успела увидеть то, о чём он думал.Он не может её отпустить.
Хочет избавиться, но не может.
И это совершенно не свойственный ему порыв, как когда- то давно, предвещал для непризнанной только одно — её гибель. Но теперь она видела не расплывчатые эпизоды, а ясную картину исхода. Мысль о том, что будущее девушки было предрешено задолго до этого момента, обрушилась на неё, как земляной вал и прибила к полу. Он сделал шаг вперёд, и взгляд непризнанной заметался вокруг, разыскивая опору, которая позволила бы ей почерпнуть силы, чтобы не отстраниться. И девушка нашла её, подняв глаза вверх и заметив отсутствие крышы храма. Она зацепилась за это тёмное полотно, укрывающее их сверху и уносящее взгляд в глубину, дарующее надежду на преодоление временных поражений и преходящих невзгод, ибо они меркнут перед этой необъятной, мощной красотой. — Я буду ненавидеть тебя всю оставшуюся вечность, — моргнула Вики, возвращая внимание на Люцифера. Это был последний аргумент, чтобы заставить его передумать. Хотя девушка прекрасно понимала — её чувства, наверняка, его не волновали. Демон склонил голову на бок и внимательно посмотрел ей в глаза. И если в этот момент на лице непризнанной отпечатывались все оттенки ненависти до одного, то сейчас он постарался, чтобы ни единой эмоции не проникло в мимику. Сердце Уокер так быстро стучало, точно она в последние несколько часов только и делала, что постоянно бежала марафон. — Я как-нибудь это переживу, непризнанная, — ровным тоном обьявил Люцифер и кивнул демону, вероятно, чтобы тот начинал церемонию. Уокер застыла на месте, будто происходящее замедлилось, как в каком-нибудь кинофильме, когда режиссер поставил перед собой задачу выделить именно эту сцену, чтобы зрители её запомнили. Вики смотрела на дьявола и чувствовала, что желудок сжимается от нервов. Она не могла обещать, что её сейчас не вырвет прямо на пол. Одно дело, когда готовишься к неизбежному, в глубине надеясь, что этого всё равно не произойдёт, совсем другое — когда это озвучивают, вынося приговор. — Свеча — это символ огня души, — демон начал обряд, хотя Вики плохо слышала что он говорит, пытаясь заглушить шум крови в ушах. — Видимая дань уважения Великому заклинателю, чья сила магических слов свяжет ваш союз… Церемониймейстер продолжил зачитывать текст. Уокер чувствовала, что барабанные перепонки вот-вот разорвутся на части от бахающих стуков внутри. Она задержала дыхание, когда все свечи вокруг и даже та, что была у неё в руках, вспыхнули длинными языками пламени опаляющими кожу и устремились ввысь, создавая кострище. Огонёк лизнул щёку девушки, и та вскинула руки, роняя свечу на пол. Лицо загорелось. Тело загорелось. Вики показалось, что она телепортировалась внутрь костра и теперь жарилась заживо. Это было почти невыносимо. Непризнанная попыталась закрыть лицо руками и снять неимоверный жар, но Люцифер покачал головой. Делай то что велит хозяин. Это не будет сложно. Она стиснула зубы, продолжая молча стоять. — Вы должны повторить клятву за мной,— услышала Уокер команду церемониймейстера, почувствовав как капля пота скользнула по лбу. Она сморгнула влагу, упавшую на ресницы, и заметила, что её кожа покрылась мелкой испариной. Почти сразу дышать стало невозможно. Лёгким не хватало кислорода, который, наверняка, выгорел вместе с воском, струящимся по поверхностям свечей. Сознание девушки затуманилось. Она хватала ртом воздух, пытаясь поймать хоть один вздох, но тот был раскалён до предела, не давая ей этого сделать. Уокер качнулась и схватилась за лацканы пиджака Люцифера, пытаясь удержаться на ногах. Он придержал её за ключицы и выглядел так, будто ничего вокруг не происходило. — Тише, — Люцифер удержал Вики на ногах и взял скулу девушки в свою ладонь, пытаясь сконцентрировать её внимание на своих глазах. — Дыши, непризнанная. Девушка едва слышала его голос. Вики думала, что демон находился где-то далеко, возможно, даже не в этой часовне и кричал ей. Она замотала головой, и только лёгкий мазок носа по колючему подбородку мужчины заставил её замереть. Непризнанная сконцентрировалась на ощущениях, что разлетались по всему лицу как искры языков пламени от движений большого пальца, поглаживающего контур скулы. Она не умирает. Её не пытаются сжечь заживо. Всё в порядке. Это просто некая часть церемонии, которая влияет на её голову и тело.На её существо.
Она облизала губы, чувствуя, что кожа на них сильно высохла. Температура тела, как и температура окружающей обстановки стремительно поднималась. Огонь свечей танцевал вокруг них, обжигая тела, опаляя кончики крыльев. Картина вокруг Вики сливалась в одно разноцветное пятно, и только прикосновения пальцев дьявола чувствовались отдельной целостной деталью среди окружающего хаоса. — Не бойся, — Люцифер проговорил это так, словно это действительно было важно. — Скоро всё закончится, просто повторяй за мной. Но ощущения непризнанной были настолько различны, так мощны, что пугали сильнее с каждой секундой ритуала, не смотря на просьбу демона. От дрожи во всём теле до невыносимой жажды. От чувства, что она скоро умрёт, до эйфории. Вокруг неё будто сгущалась тьма, проникала внутрь, одновременно разрывая внутренние органы и щекоча кожу. Однако было одно чувство, которое перекрывало все остальные, которое было точкой опоры Вики и заставляло непризнанную помнить, что она здесь в часовне, и это скоро закончится — чувство его пальцев на её щеках. Уокер ухватилась за тепло его ладони, в кромешном жаре напоминающей холодный компресс, как утопающий пытается удержаться за соломинку. Ей казалось, что если она перестанет ощущать его щекой, то сознание её окончательно затуманится. И это чувство безопасности в круговороте других всевозможных чувств, подтолкнуло девушку в следующий миг совершить непостижимое. Куда хуже, чем вырядиться в платье Ости или согласиться обвенчаться с Люцифером. Она потёрлась щекой о ладонь мужчины, который намеревался уничтожить её, в попытке спастись.***
— Кто. Она? — выдавила Ости, сквозь стиснутые зубы, хотя многим позже, покручивая эту сцену в голове, она поймёт что подсознательно всегда знала ответ на свой вопрос. Сейчас же девушка медленно умирала, внутреннее горланя эти слова и надеясь, что её вопль превратится в пушечное ядро, которое разорвёт демона на части, растирая того по полу. Хотя она знала, что не Лиам виновник её внутреннего разложения. Ости напряглась всем телом, превращаясь в изваяние. Жаль, что внешние преображения не имели ничего общего с шатки эмоциональным состоянием. — Какая-то непризнанная. Дьяволица услышала, как Лиам зашагал по спальне, а потом уловила тихий лязг металической ручки двери, по которой он неспешно пробежался длинными пальцами. Лязг прошёл сквозь её сердце. Она почувствовала, как задыхается. Совершенно обыденное ощущение. Она привыкла. Каждую ночь терпеть нехватку кислорода от ужасов, в которых брюнетка видела собственную мать, распятую несколькими демонами на всегда бордовых простынях. Но она не привыкла к чувству звенящей холодной несправедливости. Впервые за долгое время оно отравляло кровь и ядовито пульсировало в мозгу, хотя когда-то давно дьяволица решила навсегда вычеркнуть то из своей головы. Потому что в её мире вообще оказывалось мало справедливости. Потому что преисподняя просто была не создана для подобного. Она давно убедилась, что каждый получает не что заслужил, а что попало. Добро бессильно. Зло, впрочем тоже. «Её мать ходит по двору, как благородная девица, меняя платья к каждому приёму пищи, а моя шлюха в борделе». Это несправедливо, но дьяволица натужно благодарила судьбу за то, что сама всё ещё оставалась в поместье, а не гнила вместе с той. «Я из кожи вон лезу, чтобы меня полюбили, а он выбирает ту, с которой не может быть вместе». Это не справедливо, но брюнетка всегда получала своё, несмотря на то, что приходилось довольствоваться ролью нелюбимой невесты. «Женщина — собственность мужчины». Это тоже несправедливо, но и это дьяволица принимала, использовала и верила, что скоро добьётся, чтобы с каждой бессмертной в Аду начали считаться и перестали обращаться как с рабыней. Сквозь эту беспросветную тьму препятствий Ости, желающая что-то сохранить, изменить к лучшему, исправить в собственной судьбе, всегда видела какой-то отголосок надежды, который и заставлял её идти вперёд. Надежда на лучшую жизнь. Надежда на себя. На любовь, окажись ты не вымыслом, а правдой.Справедливости нет — есть надежда.
Но сейчас её надежду отбирали. И не просто кто-то. Крала Уокер. Женщина, которую Люцифер предпочёл ей. Дважды. Осознание этого было невыносимо. Она пережила бы любую другую, но не её. Девушка закрыла глаза, потому что пейзаж за окном стал расплываться перед глазами. Она быстро прикрыла рот рукой, чтобы не издать ни звука и не выдать себя. — Сука Уокер… — Похоже, вы знакомы. Ей захотелось прыснуть, не то слезами, не то соплями, не то слюнями из-за того, что он оказался таким проницательным. Но не показывать слабость — главное правило Ости. Но не показывать слабость перед мужчиной — кодекс её жизни. Резкими, решительными шагами она пересекла комнату и остановилась возле него. Этого мгновения хватило, чтобы высушить влагу в уголках глаз. — Не. Твоё. Дело. — Прошипела брюнетка. — Я выйду из спальни и убью эту суку, чего бы мне это не стоило. — Ты не выйдешь из спальни, я же тебе сказал. — Его голос ещё был спокоен, но теперь в нем явственно слышались предостерегающие нотки. Мужчина шагнул назад и облокотился о дверь. У неё спёрло дыхание скорее от гнева, нежели от страха. Возможно, его слова и действия произвели бы на девушку впечатление, как вполне реальная угроза, если выражения лица Лиама не выглядело бы таким спокойным и… терпимым. Ости вскинула брови и быстро мысленно поблагодарила отца за высокий рост — выше едва ли не всякой женщины в Аду и большей части мужчин — благодаря ему она теперь глядела прямо в глаза демона, и для этого ей не требовалось унизительно запрокидывать голову назад и смотреть на собеседника снизу вверх, как делают многие игрушечные девицы — ничтожные, но совершенно изящные в глазах мужчин. — Тогда попробуй меня остановить. Лиам не обратил внимания на её слова. Его взгляд медленно скользнул по ней, а глаза прищурились. И в этот момент, пока демон изучал угрозу, то есть её, Ости решила застать его врасплох и, крепко сжав руки в замок и плотно прижав крылья к спине, бросилась на мужчину. Но врасплох оказалась застигнутой сама дьяволица. Она гаркнула, когда демон одной рукой схватил её сжатые в замок руки. Даже не пытаясь отразить удар или защититься, он, наоборот, сильно рванул её к себе. — Пусти, — плюнула девушка, не веря, что тощий демон сумел так легко справиться с ней. — Ложись спать, Ости, — свободной рукой он обхватил талию дьяволицы и оторвал от пола, как если бы она ничего не весила, хотя та была далеко не пушинка. В два шага мужчина оказался возле её постели и с силой бросил брюнетку на неё. Она покачала головой, быстро поднимаясь на ноги. Ей было некуда отступать, да она и не хотела. Всё равно её вышвырнут отсюда, как только Люцифер обвенчается с непризнанной шлюхой, пусть она ещё не до конца понимала, почему Сатана допустил церемонию, а не размозжил череп той, как только увидел. Разбираться не оказалось времени. Ей не дали аклиматизироваться в среде грубых фактов. Однако Ости не собиралась сдаваться без последнего боя и собирать пожитки, утирая сопли. Раз терять ей было нечего, то и поиграть не страшно. Дьяволица бросилась к окну. Лиам хмыкнул, видимо удивляясь её уверенности в том, что она сможет пролезть сквозь небольшой проём. Но мужчина всё-таки не стал дожидаться произойдёт это или нет и взмахнул крыльями, чтобы настичь женщину. Ему это удалось, и прежде чем она наполовину высунулась из окна, он со всей силы потянул её за щиколотки назад. Ости больно ударилась грудью о каменную раму, которая одним ударом вышибла весь воздух из грудной клетки. Правое крыло вывернулось назад, заставляя её зарычать от боли. Когда он потащил её за собой, она с силой лягнула его ступнёй в рёбра и услышала, как он с шумом выдохнул. — Остановись, женщина, — приказал демон. Он отшвырнул её ногу и посмотрел сверху вниз. — Иначе будет хуже. Дьяволица распласталась по полу, прерывисто дыша. Она даже не думала останавливаться. Ости прищурилась, заметив жилку, пульсирующую на его виске. Выражение лица демона перестало являть собой маску терпимости, каштановые брови сошлись на переносице, а глаза превратились в узкие карие щелки. Наконец, его бесстрастность пошатнулась. Это хорошо. По крайней мере, теперь она ощутила долю удовлетворения. Брюнетка замерла, а затем быстро выгнулась, вскочила на ноги и бросилась на демона, вцепившись рукой ему в волосы и дёргая с такой силой, что могла бы сломать шею более слабому мужчине. Но не этому. Он всего лишь потерял равновесие и ударился о дверь позади себя. Мужчина с силой отшвырнул её руку, в которой осталась целая прядь его кучерявых волос. А затем Ости скорее услышала, чем почувствовала громкий шлепок пощёчины. Удар был достаточно сильным, но брюнетка не упала, лишь покачнулась, а голова её дёрнулась вправо, в ту сторону о которую пришёлся шлепок. Дьяволица лизнула уголок губы, где образовалась кровоточащая трещинка. Ей было безразлично, что он ударил её. Она даже не возненавидела Лиама за содеянное. Залечить кожу легко. Завтра краснота сойдёт. Пройдёт пара дней, и трещина исчезнет, будто той никогда не было. Это была мелочь. Мелочь в сравнению с тем, что творилась у неё внутри. Она бросилась на него снова. На этот раз удар был сильнее предыдущего и пришёлся по другой щеке. Дьяволица инстинктивно прижала ладонь к горящей коже. Было больно. Больнее, чем в прошлый раз. Но не достаточно, чтобы остановиться. Она сделала шаг к демону. Снова удар. На сей раз взрывающий россыпь искр в глазах. Брюнетка опустила ресницы вниз и отшатнулась назад, почувствовав головокружение. Опять мимо. Вновь недостаточно.Шаг.
Пощёчина.
Покачивание назад.
Шаг.
Пощёчина.
Покачивание назад.
А потом, собираясь сделать очередное движение вперёд, она почувствовала, как пальцы Лиама сжали её плечи. Оба глаза отекли от припухлости кожи лица, и она могла только на ощупь определить действия демона. Из нижней губы сочилась кровь и с глухим стуком падала на пол. В следующий самый сильный удар, она тоже, как и эти алые капли, обрушилась вниз. Казалось, что голова девушки раскололась на части. К глотке подступала такая страшная смесь боли, смятения, ярости и беспомощности, что впору было бы завыть. Ости просто не могла открыть глаза, довольствуясь холодом мраморного пола, остужающего мокрое от слюней и крови лицо. Реальность начинала потихоньку меркнуть в её сознании, и на какой-то момент дьяволица была этому рада. Не против отключиться. Оказаться там, где нет вечной борьбы за себя и свои цели, где нет Люцифера и жжения во всём лице. Но она знала, что потеряв сознание поступится собой и всем, во что она верила. Дьяволица должна оставаться верной себе и бороться. Она зажмурила глаза и стиснула зубы, готовясь встать. Однако когда девушка попыталась подняться на локтях, то потерпела поражение. Не смогла даже пошевелиться. Собственное тело отказывалось подчиняться, отдавшись на милость увечьям. Это надломило её. Оказалось последней каплей. Ости обмякла. Расползлась по полу. И неожиданно для сомой себя зарыдала. Безудержно и надрывно, как маленький ребёнок. Дьяволица захныкала. Заорала. Завопила. — Ну, что ты… тише, — она услышала шаги демона, а затем поняла, что он опустился рядом с ней на корточки. — Я разве не предупреждал тебя? Лиам прикоснулся к её волосам, погладив, и Ости зарыдала сильнее и громче, не способная отшвырнуть его руку в сторону. Но к счастью для девушки этот тактильный контак не был долгим. Демон поднялся на ноги. — Ты сильнее, чем думаешь, — она услышала голос мужчины, который в одночасье оборвал её рёв и заставил подавиться слезами. — Перестань вести себя как идиотка и начни думать головой.***
Вики хрипло вскрикнула и выгнулась в руках Люцифера дугой, когда языки пламени, обуяли часовню и всё вокруг, облизывая дымящиеся перья, подол подвенечного платья и ноги. Голова девушки запрокинулась назад, и она снова закричала. Тьма ломала ей каждую косточку, а огонь разъедал кожу. Это была не боль, это было что-то невыносимое и возведённое в квадрат. — Моя любовь к тебе милосердствует, не превозносится, — непризнанная ощутила как пальцы дьявола сдвинулись с щеки и поползли вниз к острым краям челюсти, чертя невесомые линии и словно извиняясь за происходящее. Стоило руке Люцифера замереть на кончике подбородка девушки, а ей издать новый вдох боли, он подхватил её на руки и твёрдо продолжил. — Не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается. Вики слышала не только слова демона, но и становящейся громче и громче голос тьмы. Он звучала так, словно хотел стать единственным звуком в голове Уокер, сгущая кровь девушки до консистенции вязкой смолы. Она желала добраться до неё, вымыть все внутренности своей чернотой, сломать, перекроить, чтобы в конечном итоге сделать своей. — И я клянусь, что так и будет, пока я могу дышать и пока моё сердце бьётся. Люцифер подхватил её поудобнее, обвивая одной рукой талию девушки, а другую просовывая под изгиб коленей. Вики вцепилась ногтями в его рубашку, сжимая ту до треска ткани, чтобы не потерять опору. Её бросало в разные стороны, колотило, картинка перед глазами превращалась то в жёлтое пятно, то в отдельные расплывчатые элементы, будто она выиграла билет на смертельный аттракцион. Вики ощущала себя не на руках сына Сатаны, а в невесомости. Однако когда расфокусированный взгляд девушки всё-таки сосредоточился на собственных кистях, стиснувших его костюм, Уокер вздрогнула. В тех местах, где её касалась тёмная магия заклинания, образовывались кровоточащие раны. Её руки были усеяны мелкими надрезами, которые сочились, а само платье, съеденное огнём ниже коленей, пропиталось кровью в местах рёбер. Будто тьма, должная связать их, наказывалась её за то, что она непризнанная. — К-клянусь любить…тебя, пока ты в этом н-нуждаешься, но… — повторила Уокер за церемониймейстером, однако голос сорвался. — Но даже если ты перестанешь нуждаться, я не смогу тебя разлюбить, — голос Люцифера напоминал сталь, и в этом пламени даже не думал плавиться. Дыхание мужчины обдуло щёку непризнанной и заставило её повернуть голову на это колебание воздуха в жаровне. Наверное, если бы они были… не собой, и за плечами не было столько испытаний, а тьма сейчас не облизывала бы кости, его слова почувствовались иначе. Возможно, она могла бы… поверить ему. — Да будет эта клятва вечной и нерушимой печатью на вашей истинной любви. Она медленно подняла ресницы и посмотрела на Люцифера, услышав последние слова церемониймейстера, и почувствовала новый приступ боли. Об этом было страшно говорить. Это было страшно воспринимать всерьёз. Потому что никакой любви не было. А остальное не имело к ней отношения. Пустота. Злость. Ненависть. Всё. Она что-то сломала в нём, он уничтожил в ней лучшие части, и сейчас они стояли на пепелище прежних себя. Это было не венчание. Это были похороны. Уокер уловила вихрь тёмной магии у них над головами. Пламя свечей затанцевало и ринулось выше. Огонь окутал их как шёлковый халат, облизывая кожу. Костюм Люцифера под её пальцами начал расползаться от пламени. Однако оно слизывало только ткань, не принося увечья коже демона. Она не выдержала и закричала, потому что её платье разделило ту же участь. На этот раз огонь не был таким милосердным, обжигая кожу Уокер. Обессиленное тело дёрнулось, подсознательно пытаясь укрыться, но непризнанная даже не была уверена, что это движение в реальности вообще осуществилось. Через мгновение она почувствовала жжения между лопаток. Его сила нарастала с каждой секундой, хотя сложно было сказать, что горело больше — всё тело или именно эта область. — Н-не могу больше… — нечленораздельно прохрипела Вики, когда её крылья издали характерный хруст. — Прекрати это… прошу… Девушка бессознательно отмахнулась от Люцифера, но ногти лишь мазнули по голой коже мужчины. — Это скоро закончится, непризнанная, — фраза прозвучала спокойным тоном, будто всё нормально. Будто они не были обнажены и не находились в самом центре кострища, а происходящее не напоминало чёртов сюрреализм. — Я ненавижу тебя! — прокричала Вики, ломаясь пополам против воли и выпячивая голую грудь вперёд под натиском силы, что вырывала её крылья из спины. Она ощущала, как тёмная магия концентрировалась в каждой из её пор и долбилась внутрь. — Ненавижу! Тьма чёрным смогом окутала всё вокруг. В эту секунду Уокер подумала, что наступил конец. Это было странное ощущение. Её крылья будто стиснули металическими щипцами и резко дёрнули вниз. Непризнанная даже не успела закричать, лишь беззвучно зашевелила губами. Сначала появилось гадкое чувство, что разум и тело девушки обратились против неё, а голос, который звучал набатом всю церемонию теперь стал её собственным. А потом наступило необходимое облегчение. Тиски медленно разжались, забирая с собой боль. Пламя свечей заколебалось, а затем в одночасье потухло, оставляя их в кромешной тьме. Уокер рыпнулась в руках Люцифера, но тело почти сразу же обмякло. Не осталось сил, чтобы пошевелить пальцами. Вики захотелось заплакать от истощения, такой сильной волной оно накрыло её. Она посмотрела во тьму перед собой и ощутила, как влага из глаз побежала по вискам, запутываясь в волосах. — Можете поцеловать невесту, — голос церемониймейстера разрезал воздух. Непризнанная внутренне сжалась, но глаза были по-прежнему широко распахнуты, хотя она не могла ничего видеть в этой черноте. Люцифер наклонился к ней. Вики издала вздох, когда дыхание демона коснулось вершинки верхней губы. Мужчина замер в паре сантиметров от её лица, и этого мгновения хватило, чтобы она опустила ресницы и ощутила сладкий запах мёда, смешанный с горьковатым ароматом кожи и пахучим воском. Если потом когда-нибудь непризнанную попросили бы описать этот поцелуй, она сказала бы что тот имел вкус отчаяния, безысходности и… сигарет. Он медленно коснулся своим носом её скулы и не торопясь поцеловал правый уголок губы. Непризнанная выдохнула от неожиданности. Она просила, умоляла себя быть сильной, хотела ничего не ощущать, переродиться в глыбу, как каждая постройка здесь. Желала никогда не знать его запаха и этого чувства, когда его губы касаются её. Сердце непризнанной бешено стучало, даря стойкое осознание, что оно не выдержит и разорвется на части. Губы кололо, словно в те вонзили сразу сотни иголок. Уокер чувствовала, как тепло разгонялось по венам. Оно собралось в груди, распространилось по глотке, добежало до приоткрытого рта и стало на нём пламенем. Но новое потрясение оказалось через чур для ослабленного организма непризнанной. Черноту вокруг и жжение внутри опрокинули Уокер за черту.