Я проводить время интересно стараюсь

Здание Портовой мафии никогда не знало сна: в его многочисленных окнах всегда горел свет. Правда, в отличие от утренних и дневных часов, под вечер офисников становилось меньше. От этого Дазай чувствовал себя раскрепощённее и, вышагивая по длинным коридорам, корчил рожицы в каждую камеру, попадавшуюся ему на пути. Тяжело было назвать кабинет Коё-сан кабинетом. Скорее, он напоминал женскую спальню, в которой, как бы странно это ни звучало, только-то и роскошной кровати не хватало. В остальном же интерьер кабинета был точной копией чьей-то спальни. Правда, оружия было многовато. — Доброй ночи, Коё-сан, — поздоровался Дазай, без стука открыв дверь. Женщина сидела на диване, что стоял у окна, и в руках держала то ли керамическую, то ли деревянную чашку. Свет, к слову, у неё не горел — это смутно напомнило босса и его привычки. — Что пьёте? — нагло поинтересовался Дазай, стаскивая плащ с плеч. Он всё ещё стоял в дверях, ожидая приглашения. — Дазай, тебе когда-нибудь говорили, что ты нахальный и самодовольный мальчишка? — Женщина говорила это с таким невозмутимым видом, что Дазаю даже пришлось на пару секунд задуматься. — Секундочку... дайте-ка подумать... Вы определённо не первая и не последняя, кто так считает! — весело сообщил Дазай, переминаясь с ноги на ногу. «Ну пригласи же ты меня наконец», — вертелось в голове. Коё-сан хмыкнула и скрестила ноги. Её взгляд был прикован к чему-то в окнах, а пальцы крепко и уверенно держали посудину. — Коё-сан, а вы знали, что европейцы любят пить из хрустальных чашек? Я это вот во время отпуска узнал. — Я рада за них. — Улыбка ощущалась в её словах. Дазай опёрся на дверной косяк и вслед за женщиной стал смотреть в окно. Проезжали по широким трассам машины, жизнь в соседних зданиях утихала, а тут, в этом кабинете-спальне, даже будучи пьяным, находиться было просто невыносимо! Ещё немного, и Дазай бы заскулил от отчаяния. — Ну Коё-сан, пригласите меня уже наконец! Женщина резко повернула к нему голову и, словно бы с презрением, посмотрела на него. — Для самодовольных и наглых мальчишек и людей пьющих у меня есть специальное кресло вон в том углу. — Она показала направо. — Можешь посидеть там и подумать о своём поведении, а я пока допью чай. — Спасибо, что хотя бы ответили на мой вопрос, — буркнул Дазай, плюхаясь в холодное кожаное кресло. Спустя минут пятнадцать абсолютной тишины, он начал понимать, для чего тут стоит этот столь непривлекательного дизайна, неудобный трон для пьяных. Ну, или не пятнадцать минут — он не считал, а доверился внутренним часам. В надоевшей темноте, с тухлым эхом далёкого света, и давящей тишине что-то рассматривать было крайне скучным и нелепым делом. Напротив, Дазай и правда задумался о своём поведении. Алкоголя становилось в крови меньше, голова гудела. Наверное, не стоило ехать сегодня к Коё-сан. Как бы сейчас хотелось лечь в кроватку и сладко заснуть… А вместо этого — неудобное кресло и женщина, медленно отхлёбывающая чай. Что он вообще тут забыл? «Всё, хватит. Я, в конце концов, за другим пришёл». — Коё-сан, — нарушил тишину Дазай, — вы обычно чуть разговорчивее. У вас что-то случилось? Она промолчала, отпив чая и продолжив мечтательно смотреть в окно. Дазай намёк понял, но всё равно продолжил быть упёртым бараном: — Может, вы хотите мне о чём-то рассказать? Знайте, вы всегда можете положиться на моё крепкое мужское плечо. Коё-сан от возмущения подавилась чаем и закашляла. — Это у тебя-то крепкое плечо?! Да ты настолько же силён, как на невинной розе лёгкий щебень!! — Благодарю за любопытный комплимент, — Дазай даже поклонился на месте, улыбнувшись. — Рад, что вы со мной заговорили. Как ваш чай, насытил ли он вас? Женщина отставила чашку, судя по всему опустевшую, и надкусила губу. Ох, как же приятно наблюдать за чужим возмущением! — Дазай-кун, я, возможно, сегодня не разговорчива, а вот ты, мой дорогой мальчик, совсем не следишь за своим языком. — Ну что вы, Коё-сан? Я всегда за ним слежу. — Сомневаюсь. Зачем ты пришёл ко мне? Дазай в привычной манере почесал подбородок, закинул ногу на ногу и задумчиво посмотрел вверх, на навесной потолок. — Мне надо решить с вами пару проблем, — улыбнулся от ушей Дазай. Коё-сан пожала плечами и беззвучно намекнула объяснить, что он вообще имел в виду. — Моя первая проблема — это способность босса, которая, похоже, или стала ещё самостоятельней, или кто-то поколдовал над ней, — прошептал Дазай заговорщически, маша руками, как ему казалось, таинственно. — Ты подозреваешь меня? — На самом деле, да. Вы почти последняя подозреваемая, и, если честно, моё расследование не сдвигается с места. — Дазай устало вздохнул и, поставив локти на колени, чуть согнулся, судорожно перебирая волосы пальцами. Неловкая пауза повисла между ним и женщиной. Ведь действительно, если подумать, она — больше всех подозрительна; потом шансов почти не будет. Впрочем, именно сейчас Дазая это мало волновало. — Мне даже страшно представить, чем я боссу могла насолить. — А я, вот, с лёгкостью представляю, как ваш Золотой демон под покровом ночи рубит на мясо Элис-чан, а потом он приходит к вам и обо всём рассказывает на своём демоническом языке. Ух, вот от этого мне даже жутко. — Дазай для пущей убедительности крупно вздрогнул. — Это тебе-то страшно представлять такие картины? Ты же каждый день их наблюдаешь. — Неправда, Коё-сан! Не каждый день босс теряет свою способность, и не каждый день я вижу его таким. — Я про отправленных на мясо девочек. — Коё-сан хихикнула, прикрыв губы веером. — А, вы про это. И их я тоже нечасто вижу! — Как знаешь, как знаешь. И в чём же ты меня хочешь обвинить? — Она скосила глаз в сторону Дазая. Он снова чесал подбородок. «Ей надо бы поменьше говорить. Что-то я совсем расплёлся…» — неутешительно думал он. Алкоголь взаправду мешал. — Можно сказать, что у меня всего одна зацепочка есть. Но знаете, какая она? — Дазай выпрямился и с вызовом посмотрел на женщину. — Демонически золотая. Коё-сан красноречиво проморгалась, и удивленный её глаз непонимающе смотрел из-за веера. Дазай, смеясь от своей шутки, ловил её обеспокоенный взгляд. — Мальчик, прекрати. Это была неудачная шутка, — «обнадёживающе» произнесла женщина. Дазай отсмеялся и вмиг посерьёзничал, нахмурив брови. — Я совсем не понимаю, о какой зацепке ты говоришь. — А давайте я вам напомню. — Дазай шатко, но встал с кресла и за несколько размашистых шагов допрыгнул до Коё-сан. За спиной послышался лязг благородных катан, а в затылок упёрся холодный наконечник. — Вот именно так Элис-чан могла исчезнуть, босс мог не успеть заметить, а вы, Коё-сан, нагло воспользовались его замешательством и скрыли все улики. Я прав? — Нет. Дазай, нисколько не удивившись её ответу, за щелчок убрал Золотого демона. Коё-сан выгнула изящную бровь. — И это было твоим доказательством? — Единственным, между прочим. — Дазай говорил твёрдо и уверенно, как будто без сомнений, предательски подкравшихся к нему из-за спины. — К тому же у вас всегда были претензии к боссу. С чего бы вам не убивать Элис-чан? — Твои слова имели бы больше смысла, будь на его месте прошлый босс Мафии. Ты где-нибудь видишь этого старика? — Сейчас нет, но Мори-сан на восьмедесятом этаже, отсыпается, наверное. А вот эта шутка Коё-сан понравилась, и она даже мило хихикнула. — Нет, я бывшего босса назвала стариком. Хотя и Мори-сан не молодеет с годами. — И я о том же, нэ-сан! Он если продолжит беспросветно бухать, то скоро на нём расплодяться, как блохи, морщины, он будет хромать, жаловаться на суставы и вообще не выходить из своего логова! — «А мне это ещё и терпеть!» — Так вправь ему мозги. В чём проблема? — Так вы не дослушали мою вторую проблему и сразу попросили предъявить доказательства вашей вины. — А, прошу меня простить. Договаривай там, о чём хотел, я вся во внимании. Присаживайся. Дазай с удовольствием опустил свою пятую точку на диван — намного удобнее, чем кресло в углу, — и сложил руки на коленях, уставившись в одну точку на полу. По правде сказать, теперь настроение было не совсем для задушевных бесед. Хотя… если попробовать… — Коё-сан, вы знаете, что босс подозревает меня в исчезновении Элис-чан? — Я не удивлена. На его месте я бы сделала то же самое. Разве для тебя сложно доказать свою невиновность? — Как оказалось, это не так уж и просто, как я предполагал, тем более я допустил некоторые ошибки, но проблема заключается не в них. — А в чём же? — Нэ-сан, вам когда-нибудь нравились мужчины? Коё-сан, не колеблясь, кивнула. — И ты, что ль, снизошёл в мир женских слабостей и страданий? — с усмешкой спросила она. — Нет, Коё-сан, мне только один нравится, и всё равно предпочтение я отдаю женщинам. Просто вот тот один мужчина, он… Я будто разглядел в нём что-то новое совсем недавно. А может, соскучился по старому, что... — Мужчины, мальчик мой, — наставническим тоном перебила Коё-сан, — похожи на одуванчики. Вот смотришь ты на них: все жёлтые, противные, в бокушках и грязи. — На этих словах немыслимое отвращение скосило ее лицо, и послышался скрип зубов. — Но стоит только лбом чуть ближе прикоснуться, как замечаешь ты совсем другое: что каждый пакостливый их листочек, растя, смотрел он прямо в солнце — тебя единственную ждал он после... Короче, как нормальный цветок ведёт себя даже мужчина. — Коё-сан заметила непонимающий взгляд Дазая. — А когда ты встречаешь того самого одуванчика... тьфу, мужчину... то голову сносит на такой большу-у-ущей скорости... Знаешь, был в моей жизни один такой мужчина-одуванчик… И после этих слов Дазай не стал вслушиваться в монолог женщины. Она от общей темы перешла к частной, а именно к своим прошлым отношениям, и, по правде сказать, слушать это было просто невыносимо. Периодически Коё-сан приходилось вытирать глаза салфетками и стыдливо прятать за веером лицо; иногда она срывала голос, пытаясь что-то очень рьяно доказать Дазаю. Он даже пару раз пытался её успокоить лёгкими, но ободряющими поглаживаниями по спине, однако женщине уже было не до них. — …Нет, Дазай, забудь обо всём, что я тебе говорила! Нет таких мужчин, которые стали бы для тебя идеальными! Ну нет их просто на этой земле, понимаешь?! — сорванным голосом выкрикнула Коё-сан, топнув ощутимо ногой, и, сложив веер пополам, своим покрасневшим глазом (и щеками) уставилась не иначе как в душу Дазая. — Ты никогда не сможешь его вразумить: он всегда будет упрямее тебя. Ты бессилен. — Коё-сан, — несмело проговорил Дазай, — я, вообще-то, тоже мужчина. Эти слова словно привели женщину в чувства; её губы невольно прошептали: «Быть такого не может». — Не хочу вам это доказывать: у меня нет фетиша на старших сестёр, — выдал Дазай, поспешно отсаживаясь от женщины на всякий случай. Та, впрочем, оценила шутку и посмеялась в сжатый кулак. — Я тебе душу излила, Дазай-кун. Не соизволишь ли ты теперь сказать имя своего суженого? — Фу, не называйте Мори-сана так. — О, а я ожидала, что ты назовёшь другого мужчину. У тебя, как я знаю, есть люди поинтереснее, чем он. — Да, вы правы. — Дазай рассматривал свои ногти. — Точнее, были бы правы до того, как я улетел в Европу. Теперь всё совсем по-другому, нэ-сан. — Смею предположить, что тебе стало не хватать внимания Мори. Не так ли? — Как вы угадали? — Дазай перевёл удивлённый взгляд на женщину. Та направила веер в его сторону и очертила им лицо Дазая в воздухе. — Вот тут всё написано. — И игриво, как показалось Дазаю, улыбнулась, закрыв глаз. — Ой, да ладно вам. Я готов признать, что вам, женщинам, намного проще всё понять, чем нам, мужчинам. — Может быть, Дазай-кун. Значит, твоя вторая проблема — это желание получить внимание Мори? Дазай долго и упорно размышлял над ответом. То, что он хотел его внимания, было неоспоримой правдой, но то, каким это внимание могло бы быть, оставалось неразгаданной тайной даже для самого Дазая. Вроде бы и хотелось чего-нибудь нежненького, но зачем оно, если он совершенно не по таким делам? «Тогда что, грубость и жестокость? Но мне и на работе этого достаточно». — Скорее, моя проблема заключатся в неопределённости, — наконец-то выдал Дазай и серьёзно посмотрел на Коё-сан. — Я как раз приехал просить у вас совета. — О, так я больше не твоя подозреваемая? — Я, конечно, мог бы попытаться проверить желудок этого демона. — Дазай презрительно покосился в сторону призрака-способности, стоящего с катаной в руках. — Но Элис-чан бы уже давно подала мне знак, что находится там внутри. Знаете, нэ-сан... это всё-таки не вы её похитили, — с прискорбным видом вздохнул Дазай. — И ты ещё сомневался во мне, юнец. Что до моих советов, то… — Женщина ответила не менее серьёзным взглядом. И Дазай сразу уловил в нём ревность. — Их не будет. — Это ещё почему? Вы же женщина, вы должны знать! — воскликнул Дазай, сложив руки на груди и нахмурив брови. Вообще, ответ был хоть и ожидаем, но неприятен, причём провал в деле с Коё-сан куда меньше волновал. — Дазай-кун, никто лучше тебя не разберётся в твоей душе — если, конечно, она у тебя существует. Ты же сам сказал, что не определился? Похоже, во время отпуска ты и правда отдыхал, — упрекнула она. — Так вот, вместо наших разговоров, как бы они ни были мне приятны, ты бы мог поехать к себе домой и хорошенько обо всём подумать. Тем более состояние у тебя… — Она помахала перед лицом ладонью, грубо намекая. — …Очень даже хорошее для размышлений. Тебе вызвать такси? — Да нет, не стоит. Меня и так ждут на улице. — Отлично. Что-нибудь ещё, Дазай? — Нет-нет, спасибо, нэ-сан, за разговор и совет, я, пожалуй, поеду. — Дазай улыбнулся и встал с дивана. Намёк он понял. Но у дверей он всё равно обернулся. — Кстати, Коё-сан. Женщины тоже не идеальны, и вы в том числе. Подумайте этой ночью: может, именно из-за вас так драматично заканчивались ваши отношения? — И прикрыл за собой дверь. Пока Дазай ехал до квартиры, в протрезвевшей голове творился самый что ни на есть хаос. Больше всего он переживал, что все эти несколько дней были потрачены абсолютно зря и что, по сути, он ни на йоту не приблизился к разгадке. А часики-то тикали. Не меньше его волновало и другое: как теперь вести себя с боссом? Где-то на фоне всего этого безумия маячил тот факт, что в чём-то эта женщина была права: никто лучше Дазая не поймёт Дазая. Всё это возвращала его обратно к мыслям о времени, потраченному зря. В общем, ситуация неутешительна, но кое-что Дазай всё-таки сумел вынести: для начала он, конечно, решил поспать пару часиков и, чуть посвежее, поехать к боссу. Одна гениальная идея родилась в голове; одна — но такая значимая. Яркая луна игриво освящала монастырские ворота... тьфу, освещала дверь квартиры. И снова для Дазая стало это знаком.