Mirrored

— Милый, ты точно уверен? — теплая рука женщины легла на юношеское плечо, легонько поглаживая, а губы слегка поджались. — Мама, все будет хорошо. Не могу понять причин твоей тревоги, — улыбнулся парень и крепко обнял самое родное что у него есть. — Этот дом тебе оставила бабушка в наследство еще год назад. Он заброшен и наверняка требует ремонта. Ну зачем тебе это старьё в забытой богом деревне? — Пальчики матери нежно гладили мальчика по голове. Она понимала — сына ей не переубедить, но все же на ее душе не было того хваленого спокойствия, которым она обычно обладала. Ей было по-настоящему страшно отпускать девятнадцатилетнего парня одного в старый, более полугода оставленный дом её почившей матери, которую часто обвиняли в ворожбе, колдовстве и причастности ко всякой нечисти. Конечно, она в это слабо верила, но чем Черт не шутит, пока Бог спит. Когда ребенок рядом, всегда спокойнее. — Мам, все же, теперь это моя земля. Мне хочется отдохнуть от всего этого городского шума и духоты. А там лес, полянки всякие. Ягодок наберу, грибочки поищу, травки насушу. Мне как будущему фармакологу очень полезно лично ознакомиться с эффектом лекарственных растений. А за мое обустройство не переживай, Лухан обещал чуть позже подъехать и помочь мне с мебелью и проводкой. — Студент легким движением пальцев закинул челку назад и наскоро мазнул губами по щеке матери. — К тому же, это всего лишь на три месяца. Я скоро вернусь, не скучай. Лучезарно улыбнувшись напоследок, парень сел в такси и помахал родительнице рукой, одновременно называя водителю адрес. Открывая на коленках свой личный дневник, он с неким волнением вздохнул и филигранным почерком начал новую страничку: «Меня зовут Ким Минсок и я на время поселяюсь в дом моей любимой бабушки…»

***

По прибытию парня к дому, услужливый старичок-таксист помог выгрузить сумки с вещами, едой и некоторыми предметами для первоначальной стадии уборки. Склонившись в глубоком поклоне, Минсок уже обдумывал первые шаги по облагораживанию дома и всего приусадебного участка. Однако вид дома снаружи оставлял желать лучшего: старые деревянные доски за рекордные сроки почти на половину обросли мхом, кованые ставни на окнах покрылись ржавчиной по причине отсутствия должного ухода и противно скрипели, когда их касался хоть мимолетный поток ветра; крыша покосилась, грозясь съехать вовсе. Ко всему прочему, дойти к самому зданию древнего (а в этом Минсок почти не сомневается) зодчества не давал густо поросший бурьян. И ведь не скажешь, что дом пустовал всего лишь полгода! Создавалось четкое впечатление, что в эти края лет эдак двадцать точно никто не заглядывал. Парень снял капюшон и пальцами взъерошил темную шевелюру.  — Да, легких путей мы не ищем, — Вздохнул он, закатывая рукава и принимаясь за работу.