Альфа за девятым столиком.

      Джин смог уложить омегу только под утро. Слушая Чонгука о неразделённой любви и поглаживая того по голове, он смог его успокоить. Сам же старший держался, как только мог. Постелив себе на диване, он лёг там. Бросать омегу он не стал. Поддержка ему нужна как никогда раньше.       Голова у Чонгука разрывалась, стоило ему открыть глаза. Его разбудил Чанхёк, сидящий на его бёдрах.       — Папа! — увидев, как омега открывает глаза, ребенок сразу подскочил и запрыгал на постели.       — Чани, — ухватив сына за талию, он притянул его к себе, вдыхая запах альфы.       — Пап, я хочу кушать…       Чонгук, простонав, протёр глаза и посмотрел на наручные часы, которые забыл снять вчера. 11:03. Подскочив на постели, он посмотрел на Чанхёка и заметил спящего на диване Джина. Голова гудела, и в ней всплывали воспоминания о вчерашнем вечере.       — Ты пахнешь овсянкой, — на коленях подполз Чанхёк, принюхиваясь к папе.       — Хо, вставай… — омега тормошил за плечо альфу и пытался как-то разбудить его.       Мычанье раздалось в комнате. Повернувшись на другой бок, альфа притянул к себе омегу и ответил сонным голосом, отчего у парня мурашки по телу пробежали:       — Давай полежим ещё…       — У меня сейчас брат приедет и, если застанет такую картину, то явно будет не плясать от радости.       Младший стал выбираться из кольца рук парня и пятой точкой случайно прошёлся по утреннему стояку альфы. Ойкнув, он прекратил вырываться и услышал тяжёлый выдох.       — Хосок, не надо…       — Мы быстро.       Нависнув над омегой, он заглянул в его глаза и, наклонившись к лицу, стал целовать того в щёки, уголки губ, медленно опускаясь ниже к подбородку и шее. Руки стали поглаживать небольшой орган омеги.       — Н-нет, прекрати…       Воздух из легких выбивали оставляемые короткие поцелуи на груди. Хосок поднял взгляд, когда слегка прикусил набухший сосок своего партнёра. От прямого взгляда, юный омега откинул голову на подушку и прикусил губу.       Звон ключей в дверной скважине, и омега пищит как девочка, подпрыгивая на кровати.       — Быстро одевайся, — омега посмотрел на шокированного парня, а позже опустил взгляд вниз на его орган и сглотнул. — Я его задержу.       Открывается входная дверь, и в квартиру с пакетами входит альфа. Увидя младшего брата, тот сразу начинает улыбаться.       — Убин-а~       Сзади омеги прозвучал глухой удар и краткое «блядь». Брат посмотрел за спину младшего и, не снимая обувь, отодвинул его со своего пути. Только альфа захотел открыть дверь, как она распахивается сама.       — Здрасте, — лохматый Хосок поднимает руку и лыбится во все тридцать два зуба. — Чон Хосок.       — Он мне с домашкой помогал.       Осмотрев сверху вниз альфу, старший брат омеги выдохнул. Ему хотелось верить в это, но вид альфы явно говорит о том, что у них был секс или же о том, что они бесились.       — Убин, — обратился старший к омеге, — разбери пакеты, мы пока с твоим репетитором пообщаемся.       Протолкнув Хосока вовнутрь комнаты, он закрыл за собой дверь, оставляя младшего смотреть на это в недоумении.       Спустя 15 минут.       — Если бы ты мне не сказал, что ты его истинный, я бы тебя из окна выкинул, — тяжело дыша, парень посмотрел на Хосока и, оперевшись об его плечо, попытался встать.       — Кто кого ещё.       Хмыкнув, он посмотрел на свою рубашку, на которой часть пуговиц была разбросана по всей комнате в порыве спора и разбирательств.       — Вы правда домашкой занимались?       — А чем ещё?       — Ну мало ли. Вот, смотри, Убина, вот тут у нас экватор, — он тыкнул пальцем на свой орган, — он очень длинный.       Комната залилась хохотом.       А Убин, следящий за всем этим, только покачивал головой и закатывал глаза. Два идиота. Нужно было их познакомить на свадьбе, а так ему терпеть издёвки от этих двоих. В хорошем смысле. Спустя пару месяцев. 13 мая.       — Операция…. Успешно, ему нужно… восстановиться… — Тэхён старался открыть глаза, но было очень тяжело. Он слышал голоса, они были чужие, кроме одного.       — Спасибо, доктор.       Юнги подождал, когда доктор выйдет из палаты. Сев рядом с койкой, он посмотрел на младшего, у того веки дёргаются.       — Операция успешно прошла, пару дней и можно снять повязку.       Губы онемели и было тяжело говорить.       — А обоняние…       — Ну, не всё так быстро.       Мельком кивнув, он слушал тишину. Аппараты работали беззвучно, и только кондиционер иногда шумел, подавая поток прохладного воздуха.       — Скоро Хосок с Убином приедут.       — А родители?       — Они не смогут, — Юнги перебирал пальцами, — они заняты, но сказали, что обязательно позвонят.       Он был не удивлён этому. Отец с папой открыли свою ферму и работали там днём и ночью. Им уже за пятьдесят, и они хотят тихой и мирной жизни. Отец правда до сих пор в делах компании, так как Тэхёну делали операцию, и он не сможет занимать должность ближайшие пару недель. Да и отношения у родителей с Тэхёном немного натянуты.       Вся компания собралась у койки Тэхёна, и он был чрезмерно рад этому: Хосок, Убин, Давон и Мэй с Юнги.       — Дядя, а ты уже можешь чувствовать запахи? — Мэй посмотрела на повязку и хотела тыкнуть пальцем, но Тэхён перехватил её руку и скрестил маленькие пальчики со своими.       — Скоро, — через силу улыбнулся Тэхён.       В этой палате он чувствовал, что кого-то не хватало. Он посмотрел на каждое лицо, находящееся рядом, и не до конца понимал.       — Юнги, а кто-то ещё должен прийти?       — М-м, — Юнги убрал чёлку с глаз и слегка прищурился, — Чимин хотел, но его вызвали на работу, а больше вроде никто.       Чимин… работа… Тэхёна осенило. Он понял, что не хватает Чонгука.       — Где мой телефон? — Тэхён продолжал смотреть на старшего брата.       — В ящике…       Мин встал и направился к ящику возле зеркала. Открыв его, он полазил в вещах Тэхёна, и, найдя телефон, он, не закрывая ящик, подошёл к младшему, протягивая его.       Отпустив руку Мэй, он взял телефон и включил его. Ни одного сообщения. Тэхён писал омеге, что у него будет операция. В ответ ничего не пришло, даже обычного «удачи». Что-то случилось?

Тэхён: Операция успешна, через пару дней мне снимут повязку. 20:37

      Они общались с Гуком месяца два. Тэхён приходил к нему в кафе, подвозил и даже покупал всякие вкусняшки Чанхёку. Когда он смог прорваться в квартирку к Гуку, чтобы познакомится с мальчиком, то был просто поражён этой милоте. Альфа был так похож на своего папу, прям как две капли воды. С мальчиком он нашёл общий язык быстро и даже иногда общался с ним по телефону. Был момент, когда Чанхёк сказал Тэхёну, что он пахнет папиной любимой овсянкой.       Насчёт истинности он задумывался буквально каждую свободную минуту. Ему нравился Чонгук, как визуально, так и морально. Но если он не окажется его истинным? Конечно, он не бросит омегу и не уйдёт от него, а наоборот, продолжит действовать и стараться вывести отношения на новый уровень. Он видит, что Чонгуку тяжело всё это. Но какого будет, если Чон узнает, что не является истинным Тэхёну? Он будет сломлен и уйдёт из жизни? Он сказал: если тебе не понравится мой запах, то я уйду из твоей жизни.       Ответ так и не приходил. Даже не прочитал. Возможно его, как и Чимина, вызвали на смену или с Чанхёком сидит.       — Что смотришь? — Мэй залезла в койку к дяде и легла к нему на грудь, смотря в экран телефона. — Кто такой… Ч...Чонгук?       Не мешкаясь, он ответил:       — Мой омега.       Спустя 12 дней.       — Почему он не отвечает?! — со злости Тэхён выкидывает телефон в непонятном направлении.       Сидевший рядом Юнги смотрел на бешенного младшего брата. А Чимин только жался ближе к боку альфы, иногда дёргаясь от рыка Кима.       — Чимин, — Тэхён обратился к омеге, — ты не знаешь, куда переехал Чонгук?       Чонгук не берёт трубку с самого момента операции, и, даже когда альфу выписали, то приехав на квартиру к нему, дверь ему не открыли. А соседка сказала: омега с ребёнком съехали ещё позавчера вечером.       — Знал бы — сказал, — Чимин заправил прядь волос за ухо, — он даже на работе не появляется. Я спрашивал у директора, он даже заявление на увольнение не писал.       — Его номер прошит и отследить невозможно, — заключил вывод Тэхён. — Он иногда появляется в соц. сети, но, когда я ему пишу и звоню, он не читает, не берёт трубку.       — А если его в заложники забрали?       У Тэхёна глаза уже красные не только от недосыпа, но и от злости.       Входящий звонок на телефон Чимина.       — Да Джин-хён, — у Тэхёна уже руки стали опускаться, — спасибо, постарайтесь ещё поспрашивать, поискать.       Чонгук сидит на балконе и не понимает своих поступков. Он съехал с квартиры и переехал в другой конец города. Не выходит на работу. И не берёт трубку на друзей, сбрасывает звонки с работы и Тэхёна. Ему страшно. Перед операцией ему казалось, что Тэхён к нему охладел, отвечал односложными фразами: ясно, интересно, понятно, прикольно.       В руках вновь вибрировал телефон и на дисплее было имя: Тэхён. А рядом стояло чёрное сердечко. После звонка были посланы пару сообщений. Он их видел, глаза бегали по всплывающим уведомлениям:       Тэхён:       Чонгук, почему ты не отвечаешь? 13:12       Где ты? 13:12       Сколько можно не отвечать? 13:13       Что-то произошло? 13:14       Прошу ответь. 13:14       Просто ответь, чтобы я знал, что с тобой всё хорошо. 13:15       Ты в городе? 13:15       Что-то с Чанхёком? 13:15       Ответь. Мы беспокоимся. 13:16       Ему больно. Он боится быть отвергнутым. Лучше уйти сейчас, чем потом, когда любимый человек скажет: Мне не нравится твой запах. Он обычный.       Положив телефон на свою подушку, он, пройдя мимо сына, потрепал того по макушке. Мальчик только улыбнулся и посмотрел на папу.       Мальчика обижало то, что он не видится с дядей Джином, Чимом и с Тэхёном. Даже по Юнги скучал. Но папа отвечал: так нужно. Он чувствовал, что с папой что-то не так. Каждый раз, когда папа плакал или был грустным, Чанхёк целовал его в носик.       Чанхёка привлёк яркий экран телефона. Подойдя ближе, он увидел: Тэхён. Папа говорил ему не брать трубку, но он так соскучился по нему. Взяв маленькими ручками телефон, он провёл пальчиком вправо принимая вызов.       — Прошу возьми трубку… Чо… — гудки прекратились, и вместо слов «абонент не отвечает…» он услышал тишину. — Чонгук?       Юнги с Чимином подскочили к Тэхёну. Чимин прислонил ухо к другой стороне телефона, стараясь услышать что-то.       — Чонгук, это ты?       Тэхён сделал на громкую связь и опустил немного телефон. Внимательно прислушиваясь к звукам.       — Тэхён, я по тебе скучаю, — детский голос разрешал тишину в комнате, — папа мне не разрешает брать трубку, но я быстро скажу: папе очень плохо, он постоянно плачет и ходит грустный. Я очень хочу увидеть тебя и дядю Чима с дядей Джином и даже по дедушке Юнги скучаю…       Юнги, прыснув, отвернул голову и продолжал слушать.       — Чани, где вы?       — Я не знаю, но мы переехали в другую квартиру.       — А куда? — влез Чимин.       В трубке послышались шаги.       — Я вижу кафе, где папа работал, и даже вижу наш старый дом…       Чимин прищурился и сказал:       — А дом...       Не успел договорить омега, как мальчик сбросил трубку.       — Там два дома — высотки. Только на самых высоких этажах, можно увидеть дом, где жил Чонгук.       Чанхёк услышал шаги в коридоре и, быстро сбросив, положил телефон так, как он и лежал до этого, а сам залез в кресло, делая вид, что смотрит мультик.       — Чани, пойдём что-нибудь приготовим, ты, наверное, голодный, — Чонгук наклонился к мальчику и поцеловал в нос сына.       У Чонгука мокрое лицо. «Он плакал» — подумал мальчик и, слегка дёрнув за ворот домашней футболки омеги, поцеловал в носик и улыбнулся. А у омеги, вновь глаза начинают наливаться слезами. Это временно, он скоро забудет Тэхёна…