соседи с привилегиями

От двух стоящих на столе чашек поднимается густой пар, клубами кружится все выше и выше и наконец, разбивается, столкнувшись с поверхностью потолка. Глаза Софи вот уже десять минут наблюдают за этой картиной. Шерлок сидит за столом в пол-оборота, закинув ногу на ногу и сложив руки на колене. Он смотрит в пол, время от времени поднимая неуверенный взгляд на Софию. Весь сделанный Шерлоком прогресс в сфере считывания человеческих эмоций за время его скитаний растерялся, ведь контактировал Холмс исключительно с сербскими солдатами и Майкрофтом (общение с братом детективу давалось еще тяжелее, чем общение с носителями языка, которым он не владел). От таких людей как Софи Шерлок успел отвыкнуть – от вспыльчивости, импульсивности, сентиментальности, обиды и горечи, тоски и счастья, которые София когда-то открыла для него. Сейчас она выглядела… потерянной. Абсолютно пустой, да, будто за эти года девушку вывернули наизнанку и выстирали, смывая любые следы человечности. Шерлоку было совестно. Он не хотел этого признавать и уж тем более не знал, что с этим делать, но факт оставался фактом – мерзкое сосущее ощущение под ложечкой, легкая тошнота и сухость во рту. Холмс видел три возможных причины этого состояния: то, что он уже сутки нормально не ел, то, что перед приходом сюда проглотил пригоршню обезболивающих и, естественно, то колюще-режущее чувство стыда и вины перед Софией. Отрицать бессмысленно, Шерлок знал, что заставил ее пройти сущий ад, наплевав на чувства девушки. Даже не прибегая к дедукции, ответ на неприятное тянущее и серое помутнение в сердце был унизительно очевиден. Он снова взглянул на девушку, стоящую по другую сторону стола. Она неловко опиралась на кухонную тумбу бедром, будто, отбери у нее эту точку опоры, упадет на пол. Так сильно дрожали ее губы и колени, хоть София и старалась скрыть тремор изо всех сил. Глаза девушка отвела в сторону, а лицо попыталась спрятать за волосами. Атмосфера на кухне по адресу 221Б Бейкер-стрит оставляла желать лучшего. Сделав глоток уже остывшего чая и прочистив горло, Шерлок тихо произнес: - Мне жаль, - его и без того невесомый голос полушепотом утонул в гудении воздуха. Кажется, стены вот-вот сожмутся вокруг него. - Мне все равно, что тебе жаль, - как бы она ни старалась, голос Софии все же предательски дрогнул в конце предложения, будто тонкий прутик щелкнул, надломился; девушка прикусила губу, по-прежнему не глядя в сторону Шерлока. - Это была необходимая мера, я сделал это для твоей же безопасности! Ты даже не представляешь, насколько опасные люди следили за мной все эти два года, - мужчина потер переносицу, - я не мог дать им понять, что у меня есть слабое место. - Вот, кем я для тебя являюсь, да? Слабым местом? – не выдержав, Софи поворачивается лицом к Холмсу. Она обхватывает свое тело руками, будто обнимая саму себя, пытаясь убаюкать, утешить. Из глаз Софи льются слезы. - Почему ты плачешь? – тихо спрашивает Шерлок и встает с места, подходя ближе к Софии. Девушка отшатывается от него, будто видит впервые, и быстро утирает глаза рукавом. Ей просто из вредности не хотелось показывать Шерлоку, как плохо ей было без него, потому что, кажется, детектив без нее не особо страдал. Хотелось задушить его прямо здесь, сжечь труп и прах развеять над Лондоном. Хотелось прижаться к его широкой груди и больше никогда не отпускать. Хотелось проснуться в холодном поту в своей кровати и просто забыть этот кошмар. - София, почему ты плачешь? Ушедшая в свои мысли девушка не заметила, что капли снова побежали по ее щекам. За эти года она плакала так много, что уже перестала ощущать это как что-то ненормальное или странное – просто слезы, рядовые слезы в туалете на работе, на полу гостиной, в холодной кровати Шерлока или на плече Мэри. Холмс протягивает вперед руку, желая вытереть мокрые дорожки на щеке Софии, но она отталкивает его руку. Случайное, мимолетное и практически невесомое прикосновение к его коже пустило электрический разряд по телу девушки. Теперь точно понятно, что это не сон. Холодная и гладкая кожа безупречных ладоней Шерлока Холмса не может присниться, такие руки ни с чем не спутать, даже с воображением. Софи стояла в метре от детектива, грусть в ее лице сменилась на злость. Она гневно смотрела прямо в глаза Холмсу, ища в них боль, раскаяние. Нежность? Радость от встречи с ней? И вдруг, Шерлок растянул губы в ухмылке. - Ты, кстати, ни на сантиметр не подросла. Этот слегка издевательский тон и вздернутый вверх уголок губ казались сюрреалистичным пережитком прошлого. Софи отвыкла от неуместной фамильярности, ведь ни один нормальный человек себе подобного не позволял – только Шерлок, социальный интеллект которого был, мягко говоря, невысок. Это было что-то, что делал только он, что-то, что всегда приходило на ум, если ты думал о Холмсе. Это был глоток воздуха прошлого, другого, наполненного жизнью. Это был глоток, который комом встал в горле Софи, душа ее. София столько ночей провела сидя на подоконнике, топя свой силуэт в табачном дыме и всеми силами стараясь запечатлеть любимое лицо на внутренней стороне покрасневших век. Дни, недели, месяцы, она закрывала глаза и видела его, прячась в этой иллюзии от всего мира. Девушка почувствовала, как ее захлестывает горькая волна из всего, что она пережила за время «смерти» Шерлока. Ее срывы, нарциссы, истерика на кладбище, и тот момент, когда рубашки Холмса перестали им пахнуть, бесконечное похмелье вперемешку с апатией, и то, как зверски больно разрывалась грудь, когда Софи выносила все свои вещи в маленькой картонной коробке из ее кабинета в Бартсе. Он отобрал у нее все, отобрав у нее себя. Он растоптал ее вместе со всей ее жизнью, а как только она нашла силы снова подняться на ноги, то он вернулся, чтобы сжечь, уничтожить все, что София выскребла из своей души. Эта «любовь» никогда не была о них – она всегда была только о нем, как и все остальное, что происходит в жизни Шерлока. София набрасывается на мужчину, со всей силы стуча кулаками по его груди. София задыхается в его одеколоне. София рассыпается на атомы от прикосновения к ткани рубашки, обтягивающей его грудь. София ненавидит то, как сильно она любит Шерлока Холмса. Он перехватывает ее запястья и держит перед собой, пока девушка навзрыд плачет, захлебываясь слезами. Ее лицо покраснело, а на белой рубашке Холмса остались разводы от ее слез. - Софи. Я здесь и больше никуда не денусь, - шепчет он, но девушка резко дергает руки на себя, высвобождаясь. Она поднимает на него глаза, не способная остановить истерику. Еле видя детектива за мутной пеленой, София заносит ладонь и, целясь наугад, ударяет Холмса по лицу. Детектив слегка отшатывается, сбитый с ног скорее удивлением, чем пощечиной. Он подносит пальцы к горящей скуле и чувствует, как сильно она пульсирует. Наверное, останется след. - Убирайся, - выплевывает Софи, гневно смотря на него. - София, я… - Я сказала, убирайся, - она не дает Шерлоку закончить. Потирая запястье, девушка продолжает, уже менее гневно, но более горько, опустив глаза в пол, - ты умер, Шерлок. Ты тут больше не живешь. Я живу здесь одна. Холмс молчит и не двигается с места. Кажется, до него наконец-то дошло, щелкнуло. Ледяной взгляд впивается во взгляд Софии. Он смотрит на нее с презрением, раздражением, как на вредного ребенка, создающего ему проблемы. Она уже видела этот взгляд – в тот день, когда впервые встретила Шерлока в лаборатории в Бартсе. Будто все обнулилось и вернулось к их общей точке невозврата, и ничего уже никогда не будет, как раньше. Может, они просто заигрались, может, между ними никогда и не могло быть ничего кроме взаимной неприязни. Может, она просто ошиблась, вверив ему себя. Точно, лучше ненавидеть его, чем любить, ведь любить его просто невыносимо. - Прекрасно, Софи, - Холмс смотрит на нее с чистым отвращением в глазах, его скула алеет в желтом тусклом свете. Не говоря больше ни слова, Шерлок разворачивается на каблуках, убирает широкие ладони в карманы пальто и уходит. София слышит быстрые удаляющиеся шаги и громкий хлопок двери. Она обессиленно сползает на пол и притягивает колени к груди, обхватывая их руками. Голова девушки падает вниз, она рыдает так громко, как хочется, совершенно не думая о том, что стоящему на улице Шерлоку все несомненно слышно через открытое в гостиной окно. Может, хоть так он ее действительно услышит.