Мёртвый мир

      Мой сладкий сон прервало мычание. Я недовольно поморщился, кривя губы, разлепил веки и сел. За окном еще темно — предрассветные сумерки. Я лениво повернул голову, чтобы взглянуть на лежащего рядом Седрика: конечно же это он раздражал меня своим страдальческим мычанием и метанием по постели, никто другой не мог.       — Кончай уже, — проворчал я.       Положил ладонь ему на плечо, развернул к себе и удивлённо поднял брови. Седрик морщился, схватившись за левую руку, тяжело дышал, и даже в бледном свете, проникавшем из окна, можно было заметить, как покраснело его лицо.       — Старый дурак, — взволнованно затараторил я, — ты ведь никогда не болел!..       Откинул одеяло, встал и, на ходу просыпаясь, побрёл на второй этаж, так как на первом никого из обитателей дома не обнаружил — видимо ещё спали. Открыл первую попавшуюся дверь и увидел тесную, но заставленную шкафами со всяким земным хламом комнату. В одном её конце кровать, а в другом кушетка, на которой спала стражница, безошибочно распознанная мною благодаря своим ярко-красным волосам. Значит, комната сына.       «Разбудить их? Нет, мальчишка мало чем поможет, — сонно рассуждал я. — Стражница уж тем более, только паники наведёт».       Тихо прикрыл дверь и поплелся к следующей. Теперь за ней оказалось более просторное, минимально обставленное всем необходимым пространство, что мне больше пришлось по душе. Я хоть и любил роскошные покои, но перебор в деталях всегда раздражал меня. На широкой кровати лежало массивное тело, укрытое одеялом. Уж точно не старуха, значит, это Роберт — то что нужно.       — Эй! — я подошёл к нему и потряс за плечо. — Проснись.       Роберт заворочался, заворчал и спустя несколько секунд, продрав глаза, посмотрел на меня затуманенным взглядом.       — Филипп? — прохрипел Роберт. — Какого хрена, ещё солнце не встало…       — У Седрика лихорадка.       Его взгляд мгновенно прояснился, словно бы протрезвел, он подскочил с кровати и, приказав проводить его, рванул к выходу.       — Что за недуг? — поинтересовался я после завершения Робертом непонятных процедур по осмотру больного.       — Это не обычная простуда или грипп, как можно было подумать. — Роберт, взяв кисть Седрика, поднял её так, чтобы я видел основание ладони, в котором чернела воспаленная рана. — Сепсис.       — Вы лекарь?       — Лекарь? — с неподдельным удивлением отреагировал Роберт. — Кто так сейчас вообще говорит… Нет, я не врач, и у меня нет медицинского образования.       — Тогда как узнали?       — С такой запущенной раной трудно не догадаться, — он смерил меня саркастичным взглядом и отпустил руку Седрика. — В любом случае в деревне есть опытный врач, который может поставить точный и окончательный диагноз.       — А вылечить?       — Думаю, да. Но взамен мне нужна твоя помощь.       — Какого рода?       — Отправишься сегодня со мной на выпас, детали расскажу по ходу.       — Тц, знал же, что подвох какой-то будет! — я чертыхнулся и забормотал себе под нос, отводя взгляд. Задумчиво потер подбородок, после чего осторожно поинтересовался: — А что если я откажусь?       — У тебя дядя умирает, засранец! — взвыл Роберт, так надувшийся от возмущения, что вот-вот должен был лопнуть. Что ж, ожидаемо… — Ты не в том положении, чтобы торговаться и выдвигать свои условия. Имей совесть!       «Имей совесть», — я мысленно усмехнулся. Иронично слышать это в свой адрес.       Что ж, капкан захлопнулся: Роберт спас нас, приютил и постфактум предъявил ультиматум о загадочной ответной услуге. Всё как я и думал, хитрый ублюдок… Но у меня нет выбора, я действительно не могу отказаться. Во-первых, Роберт может сдать нашу группу каннибалам. Моральных сил ему на это хватит, я уверен, а для нас, безоружных и ничего не смыслящих в реалиях этого мира, такой расклад фатален. И во-вторых, было бы попросту странно брось я собственную семью на произвол судьбы. При этой мысли меня пробрал нервный смешок, где-то сейчас точно возмутилась Элион. Ладно, этот случай другой! Нельзя создавать впечатление разлада и недоверия в нашей выдуманной с Седриком и стражницей семейке, так как по легенде мы «дружно путешествуем вместе, помогаем другу другу и, вообще, живём душа в душу», в противном случае один малейший намёк от девчонки, и Роберт отстрелит мне мошонку. Угроза внушительная.       Когда поток мыслей кончился, я, попытавшись абстрагироваться от разума, прислушался к своему сердцу… Ничего. В который раз я не чувствовал переживаний, струны души оставались девственно ровными, а грудь зияла пустотой. Но был один нюанс! Когда я думал о том, что Седрик умрёт, его не станет совсем, появлялось такое странное и необъяснимое чувство… Будто в пустоте начинали скрести когти. Чувство неприятное и тяжёлое, раздражавшее, как летающий над ухом москит, и в то же время радовавшее меня тем, что напоминало: я человек. И я живой.       — Хорошо, — я решительно взглянул на Роберта, — я согласен.       — Отлично, — подуспокоившийся, он кивнул в ответ, — выдвигаемся через пару часов, будь готов.

***

      За время, отведённое на подготовку, я успел одеться во что-то поприличнее, позавтракать очередной порцией тошнотворных помоев из банки, а также заняться личной гигиеной. Глядя на себя в зеркале над раковиной, я отвращенно скривился: волосы были жутко растрепаны. Со вчерашней катастрофой это, конечно же, не могло сравниться, тем не менее меня раздражал любой торчащий локон. Я завёл руку за спину, медленно стащил с хвоста кусок бечевки, который использовал вместо резинки, и задержал на нём взгляд. Память вспыхнула недавним инцидентом со стражницей на крыше. «Какая же она наивная дура», — я сжал бечевку в кулаке, стараясь подавить порыв всколыхнувшегося гнева. Сцена разговора и последующей драки с вмешавшимся Седриком кадрами замелькала в голове, я уже не мог отделаться от этих мыслей. Но когда среди них проскочило слово «ВИНА», я удивлённо поднял брови, поморгав, и взглянул на своё отражение.       — Что за бред? — усмехнулся и потянулся к расчёске, лежащей под зеркалом.       В очередной раз я задумался на эту тему. Может быть, Седрик был прав: нормальный человек в такой ситуации должен испытывать какую-никакую жалость и угрызения совести… Но только не я.       К моменту выхода из дома подоспел обещанный Робертом лекарь, поэтому Седрика мы оставили на его попечение. Госпожа Флетчер и молодёжь же пока спали, мы их и не трогали — лишний шум поднимут. Вместе со стадом и парочкой других пастухов мы двинулись к «малым вратам» (так их тут величали), через которые вчера проникли в деревню. Из любопытства я стал осматриваться, но не сильно мотать головой, чтобы не привлекать к себе внимания. М-да, однотипные деревянные домики, хозяйство, грязь, суета — крестьянские угодья. В дневном свете всё выглядело ещё более убого, чем вчера…       — Эй, Филипп, — Роберт дёрнул меня за рукав и шикнул мне на ухо. Я отпрянул, скривившись от омерзения. — Глянь туда.       Он осторожно указал вдаль, и я так же осторожно проследил направление его пальца — крыша амбара.       — Что там? — пытаясь скрыть раздражение, я проявил заинтересованность.       — Видишь окошко? — он сделал паузу, будто ждал, пока я присмотрюсь и отвечу. — С той стороны такое же есть. И всегда такая расстановка: один каннибал у малых врат, а двое там на чердаке, караулят всю местность в и за пределами забора. Каждые пару часов меняются.       Во время рассказа я внимательно следил за амбаром и действительно заметил в чёрном проёме окна шевеление. Совсем слабое, еле видимое — явно профессионалы.       — А почему к большим вратам никто не приставлен? — мне стало реально интересно.       — Нет надобности, — ответил Роберт. — Их открывают, только когда Вепрь или его приближённые наведываются.       — Понял, — кратко кивнул я.       На самом деле информация оказалась полезной. И неутешительной. Она означала, что вся наша компания иномирцев не сможет свободно передвигаться по деревне, так как нами быстро заинтересуются часовые с чердака. «Нужно будет как-то решить эту проблему» — эта мысль была отброшена до более подходящего момента.       Когда мы подошли к малым вратам, Роберт перекинулся парой слов с каннибалом, а я, стараясь не смотреть на него, укрыл лицо капюшоном. Да, пришлось снова надеть эту ужасно безвкусную чёрную куртку и спрятать под ней волосы, чтобы часовой не распознал во мне чужака. По словам Роберта, я был сегодня вместо одного из его товарищей, которого он уговорил остаться дома, так как велась строгая отчётность: конкретное число пастухов вышло, такое же должно было вернуться (не считая несчастных случаев).       Итак, все формальности были соблюдены, наша процессия двинулась на выход из деревни, и, проходя мимо часового, я успел подметить его облик, отпечатавшийся снимком в памяти: гладко выбритая голова и полная боевая комплектация, прямо как у двух лиходеев, у которых мы вчера украли машину. Подробно рассмотреть амуницию мужчины не удалось, но увиденного хватило, чтобы понять, что при случае, как бы я, имеющий боевой опыт, ни сопротивлялся, меня устранят быстро и без сожалений. Ну или я буду умирать долго и мучительно — зависит от ситуации, а также склонности моего палача к садизму… Меня настигло безрадостное осознание: против огнестрельного оружия в мире без магии мои навыки ничего не стоят. А ведь на Меридиане я был практически богом! Повод задуматься о том, чтобы научиться нормально пользоваться пистолетом… Который у меня, к слову, отобрали!       Мы успешно миновали ворота, затем мост и широкую тропинку, а как только завели коров на пастбище, Роберт обменялся кивками с напарником, который, по всей видимости, без слов понимал, куда мы отправлялись, и повел меня в чащу, оставляя стадо позади.       — Эм, — я оглянулся, подозрительно сощурился и не преминул озвучить свои опасения вслух, — обычно когда человека ведут в лес в одиночку, добром это не кончается…       — Не бойся, — Роберт издевательски усмехнулся. — Ты меня, конечно, бесишь, но, если я тебя пристрелю, Вилл расстроится.       — А!..       Мне была непонятна возникшая на пустом месте привязанность Роберта, поэтому всё время забывал о ней, как и о том, что я теперь для стражницы старший брат. Черт, как будто мне Элион не хватало! Ещё одна головная боль… И как вообще можно было придумать столь нелепую легенду? Позорище.       Уже светало, и это было ясно по улучшившейся видимости: я мог различать всё больше стволов, веток и листьев в дёгтевой гуще леса, хотя лучи солнца пока не достигали её. Под ногами шуршала мокрая трава, воздух был пропитан прохладой и свежестью, которую хотелось вдыхать полной грудью (если бы я встал хоть на пару часов позже), и где-то вдалеке пробуждающаяся природа отзывалась голосами птиц и зверей. Я нахмурился. Погодите…       — Животные! — озаренно воскликнул я.       — О да, — мечтательно и загадочно протянул Роберт, — они живы в этих краях. Остался не только домашний скот, и это внушает надежду…       — Зомби интересуются только людьми?       — Нет, но популяция фауны в дикой местности возросла в последние годы. Мутанты увели за собой ходячих в города.       Я недоуменно изогнул бровь. Если опираться на мои актуальные знания о мутантах, то у них есть охотничьи инстинкты и зачатки интеллекта. Так смысл охотнику уходить туда, где дичь не водится?       — Разве города сейчас не пустуют? — поспешил выразить своё недоумение я.       — Там в любом случае проще отыскать жертву, чем ползать по лесу. Всегда найдутся какие-нибудь дурачки… — Роберт сделал паузу, иронично взглянул на меня и с ухмылкой добавил: — Вроде вас, например.       — Эй! — я нахмурился, возмутившись.       — Ладно-ладно, шучу я! — он отмахнулся, видимо, в попытке извиниться. Но я такое не прощаю!!!       В тот момент очень хотелось закончить фразу, но я не стал договаривать: «Эй, как ты со мной разговариваешь, смерд?» Роберт бы не понял. Ко всему прочему, нашёл бы в этом повод для издевательств, я уверен. Уже и так на меня, как на идиота, поглядывал из-за моих познаний о земной культуре и быте (точнее, из-за моих неаккуратных фраз), не хотелось терять перед ним остатки достоинства… Так, стоп! Я приостановил размышления, так как понял, что что-то мне данная расстановка фигур напоминала. Хм… Мне это не нравилось.       — Куда ты меня ведешь? — эта тема была актуальнее.       — Дойдём — узнаешь.       — Не хочу идти в неизвестность.       — Хорошо-о, — раздражённо рыкнул Роберт, — мы направляемся к хижине в лесу, на встречу с моими товарищами. Стало легче?       — Нет. Хотелось бы узнать мою роль во всём происходящем.       — Вот начнётся совещание — всё узнаешь.       «Что ж, нормального ответа я, похоже, не дождусь, — я цокнул языком и закатил глаза, — если только не попытаюсь пригрозить Роберту. Что в моём положении довольно глупо».       Тупик. А Роберт, оказывается, довольно упёртый… И сейчас я вынужден прогибаться под него, пока не научусь выживать в этом полном опасностей мире самостоятельно. Тц, унизительно. Но так поступить, к сожалению, разумнее всего.       — Что это? — Роберт остановился и нахмурился, кажется, заметив что-то вдалеке.       Я обернулся, следуя направлению его взгляда, сощурился, чтобы рассмотреть в сумраке тёмное пятно, как вдруг удивлённо распахнул глаза.       — Машина каннибалов! — отчего-то радость проскочила в моём голосе.       — Чего?! Какого?.. Стой, погоди!       Прежде чем Роберт успел хоть слово вставить, я ринулся к внедорожнику, на котором разбился вчера с попутчиками. И стоило достигнуть нужного дерева, я резко замер, осматривая место крушения.       — Как ты… Быстро… Бегаешь! — задыхаясь на каждом слове, следом подбежал Роберт.       Он оперся о колени и, уронив голову, вскинул указательный палец. Господи, он так громко и тяжело дышал, совсем, что ли, без физической подготовки? По нему ведь, с таким мощным телосложением, и не скажешь…       — Ну что, — придя наконец в себя, он выпрямился и взглянул на меня, — какую машину ты тут увидел?       — Никакую, — с долей разочарования огрызнулся я.       Потому что от машины действительно ничего не осталось — кроме обуглившегося, искривленного и разорванного в результате взрыва остова. Зашуршав травой, я пошёл вокруг внедорожника, внимательно изучая его окрестности: повсюду валялись детали разных размеров, от обшивки до мелких внутренностей этого железного монстра… И кстати, о монстрах. Я присел на корточки, разглядев на земле оторванную конечность мутанта, заозирался в поисках остальных частей тела, но, так и не найдя чего-то поинтереснее, вернулся к своей найденной лапе.       «Знатно ему досталось, — подумалось мне. — Труп уже успел кто-то потревожить. Но это, пожалуй, к лучшему…»       — Так ты сказал, это машина каннибалов… Почему ты был так уверен?       — Потому что на ней мы вчера удрали от них.       — Вы, — поражённый, Роберт на секунду запнулся. — Так блин, это правда?! Угон, взрыв, убийства?       — Пф, естественно!       Я гордо ухмыльнулся, покосившись на него, как вдруг опустил уголки губ и нахмурился: из лапы торчал продолговатый предмет. Я отклонился вбок, пытаясь разглядеть его, и наконец понял, что это рукоять!       «Работа Седрика», — резким движением я вынул нож и, подбросив его в руке, вздернул губы в ухмылке. С них сам собой сорвался смешок, безрадостный и ироничный: «Лжец…»       — Ну! Чего там?       Я раздражённо цокнул языком и закатил глаза: Роберт нависал надо мной с крайне любопытствующим выражением лица.       — Нож Седрика, — кинул я, вставая. А затем снова двинулся по периметру места крушения в надежде найти ещё что-то полезное, Роберт, конечно же, последовал за мной, как тень. — Вчера отбивались от тварей и, как видишь, забрать не успели.       — Дай-ка глянуть.       Я молча всучил ему нож, лишь бы перестал уже приставать ко мне и дал сосредоточиться.       — Ого, армейский! — в голосе проскользнуло удивление вперемешку с уважением.       Я пропустил дальнейшую болтовню Роберта мимо ушей, рыща взглядом по земле, как вдруг замер с широко раскрытыми глазами. В голове что-то щёлкнуло, и факты, как подходящие друг к другу кусочки витража, сошлись воедино.       — Погоди, ты сказал армейский?       Я резко обернулся к Роберту, и тот, чуть не врезавшись в меня, бросил пару грязных словечек, о значении которых я мог только догадываться.       — Ну, да… — замялся он. — Не просто армейский — тактический! Острый, как катана, и в идеальном, сука, состоянии. И где вы такой только раздобыли?..       Мой взгляд расфокусировался, и я смотрел уже не на Роберта, а поверх него, куда-то вдаль, приоткрыв рот, приходя к шокирующему осознанию. В воспоминаниях проявлялся отрывок из вчерашнего разговора:       — И всё это с одним пистолетом?! — прохрипел изумленный Роберт.       — Ещё у меня был охотничий нож, — уточнил Седрик.       — У меня возник тот же вопрос… — пробормотал я себе под нос.       Когда Седрик нашёл в покоях пожилого мужчины нож, я сразу насторожился. Хотя больше вызвало подозрение то, что этот нож, в условиях апокалипсиса, остался нетронутым владельцем. Ведь в доме, где мы очутились, не осталось даже кухонных ножей, так неужели должен был остаться охотничий? Конечно, Седрик, как и я, меридианец и мог запросто перепутать вид земного холодного оружия… Но беда в том, что в этой области он, в отличие от меня, спец.       Что ж, пока мои подозрения были слишком размытыми и не имели опору в виде веских доказательств, чтобы хоть как-то начать рассуждать на эту тему… Поэтому я мог прийти к единственному простейшему выводу: «Седрик мне лжёт». Где именно и как много, пока не понятно. И сейчас развивать эту мысль бесполезно, наверное, я подумаю над этим позже, когда получу больше информации.       Мы быстро закончили с поисками — я сообщил Роберту, что в округе могли бродить остатки каннибалов и зомби, которых вчера наша группа привела за собой в лес. К тому же, ничего полезного обнаружить так и не удалось: взрыв не пощадил никого, ни людей, ни внедорожник со всем его наполнением. Трупов подорвавшихся каннибалов и наших лиходеев из кузова, кстати, на месте крушения не обнаружилось, ни кусочка (ещё один повод покинуть это место как можно скорее). Пожалуй, этого стоило ожидать, но всё-таки по спине от фантазий, что могло стать с ними дальше, бежали мерзкие мурашки. Надо было признать: я боялся. Действительно боялся, ведь никогда не оказывался беспомощным перед столь сильным и неизвестным врагом. И этот пробел в виде отсутствия знаний о противнике нужно было срочно закрыть.       — Много ты знаешь о мутантах? — без лишних предисловий я обратился к Роберту. И плевать на гордость и конспирацию, всё равно я в его глазах уже прочно закрепившийся идиот. Его, похоже, это не беспокоило, что мне на руку.       — Да не больше остальных, — пожал плечами Роберт.       — Как часто они встречаются?       — Редко, очень редко. Примерно с вероятностью найти алмаз в куче говна.       Я изумлённо поднял брови, с ужасом вспоминая весь вчерашний день. Видимо, говна было очень много!       — Мы вчера встретили три штуки, — решил уточнить я.       Роберт удивился вслед за мной.       — Видать набрели на их гнездо, — предположил он.       — Гнездо?       — У мутантов по всему городу есть точки скоплений, где они обитают, держа при себе кучу зомбарей, и выставляют хитроумные ловушки с засадами.       — Южное шоссе… — я отвёл хмурый, задумчивый взгляд, невольно пробормотав.       — Так вы были на южном шоссе?! — глаза Роберта в момент округлились, а уголки губ сползли вниз. — В заброшенном военном лагере?       — Да.       — Господи, да как вы только живыми ушли… — проворчал он, искренне обескураженный. И не понятно было по его взгляду, бегло изучавшему меня, словно впервые, восхищался ли Роберт нашим подвигом или осуждал за глупость. — Это мёртвая зона — туда никто не ходит. Даже Вепрь со всем своим войском и вооружением не сунулся бы.       Я тактично промолчал, уткнув взгляд в землю, так как ответить мне было нечего, да и не хотелось — один пробел закрыт, это главное. И нужно идти дальше! Где-то на краю сознания еще слышалось шуршание травы, но мысли уже всецело погрузились в рассуждения о природе загадочных мутантов, а также о том, что конкретно я хотел знать о них. Мне было не до того, чтобы оспаривать оскорбительный тон Роберта, или что он там вообще вкладывал в свои слова?..       — Вы явно не местные, — с подозрительным прищуром заметил Роберт, чем вызвал с моей стороны раздраженное фырканье. Не даёт спокойно мысль завершить, черт побери! — Как вы оказались в наших краях?       — Случайно, — ляпнул я, уже не особо задумываясь над осторожностью формулировок. Главное, что правда, а для хитроумной лжи у меня не хватало времени и базовых знаний об этом мире. Стражница сейчас, на удивление, оказалась бы полезной. — От нас приход никак не зависел, я бы с удовольствием вернулся на родину…       Сказал и даже не слукавил, поразительно. Мне действительно хотелось вернуться на Меридиан, и не только потому, что там отсутствовала нависающая угроза в лице мутантов и зомби, но и потому… Что скучал? Так вроде это странное чувство недостатка называли. Скучал по неоспоримой власти, страху в глазах подданных, беспрекословно подчинявшихся мне… А ещё по родным краям, которые из зелени превращались в пожухлую желтизну, но всё ещё благоухали жизнью, расползавшейся по королевству корнями. Здесь же… Здесь, как и на Меридиане, царил мрак, но совсем другой — серый и мертвый. И главным монументом, увековечившим память о погибшей планете, стал огромный, пустой каменный город. Город без единого росточка и проблеска света, город, в котором не осталось никого, кроме бесцельно бродящих зомби и горстки людей, отчаянно цепляющихся за остатки своих жалких, ничтожных жизней. Хм… Не без горечи я должен был признать: возможно, мой мир станет таким же, если вскоре я не смогу получить силу Элион и успокоить бушующую природу Меридиана.       — Секретничаем, значит, — бросил после затяжной паузы Роберт. Окинул меня косым, осуждающим взглядом и кивнул, явно что-то для себя решив. — Таких тут не жалуют. Ну ладно, главное, что помогаешь, остальное оставлю на твоей совести. Думаю, угроз с моей стороны было достаточно…       Я проигнорировал неодобрение в его голосе, вновь предпочитая отмолчаться. Хуже было бы, если я вовсе проигнорировал вопрос или попытался врать. Конечно ещё оставался вариант открыть всю правду, но в глазах землян она выглядела полнейшим бредом, как для меня то, что в мире без магии существуют ходячие мертвецы, самоходный транспорт и не зависящие от волшебства средства связи. Так что после излишних откровений я, скорее всего, получил бы статус не просто идиота, а опасного и подозрительного идиота.       — Ты сказал, что мутанты держат при себе зомби, — может и не совсем ловко вернулся к интересующей меня теме, однако извлечь из разговора максимум пользы не помешает.       — Ну, — скучающе вякнул Роберт.       — Значит, они их как-то… — я поджал губы, нахмурившись, и пошевелил кистью в попытках подобрать более точную формулировку. — Координируют?       Из памяти, как из архива, я начал доставать все возможные предположения, рождённые мною, Седриком и стражницей во время наших коллективных обсуждений мутантов.       — Типа того, — ответил Роберт и бессмысленно пнул траву, из-за чего размеренный шелест от нашей ходьбы прервал хлёсткий удар. — Неизвестно точно, но есть подозрения, что мутанты либо отдают зомби приказы, либо управляют ими, как кукловод куклами.       — А между собой мутанты общаются?       — Естественно, — так уверенно, что почти перебил меня, кинул Роберт, — только сигналами. И им, в отличие от людей, рация не нужна. Крикнут погромче и сразу всю округу призовут.       — Как много они передают информации?       — Да откуда мне знать?! Ты откуда такой любопытный вылез? — в который раз он смерил меня взглядом с настороженным прищуром. Однако вскоре лицо Роберта приняло обычные очертания — видимо решил больше не реагировать на странные расспросы, так как продолжил рассуждать с совершенно серьёзным настроем: — Ну предположим, могут обнаружить местоположение жертвы. Дальше во время охоты, скорее всего, посылают сигналы, куда жертва движется, но так как они умнее животных, то ещё и небось планы на ходу менять могут. Типа куда лучше переместиться или куда лучше не соваться, и так далее.       — Откуда вообще взялись мутанты? — на самом деле практических знаний я получил с достатком, но любопытство было уже не унять.       Роберт вздохнул с искренним сожалением и отмахнулся, досадливо бормоча:       — Да не знает никто! Они и вирус-то не разносят. Просто нападают на людей и жрут их, после такого не встают ни мёртвыми, ни живыми.       Остаток фразы он произнёс, замерев около тонкого дерева, повернувшись ко мне спиной. И стоило Роберту отойти, взору открылась загораживаемая прежде часть ствола: на его коре был выцарапан символ из четырёх черт, похожий на пастуший посох с крюком. Вместе со своим вынужденным попутчиком я подмечал такие отметки на протяжении всего пути и… Задумчиво нахмурился. Не мог сказать точно, что бы это могло значить, кроме обозначаемой дороги к хижине, но предчувствие подсказывало что-то недоброе. Что-то, что мне не понравится.       — Мы на месте, — раздалось сухое сбоку.       Я обернулся и наконец заметил — солнце. Пробившиеся сквозь частокол деревьев лучи ударили в глаза, отчего я невольно сощурился, поморщившись, и прикрылся ладонью. Стоило привыкнуть к яркости, я разглядел на пригорке Роберта: тёмный силуэт, с едва угадываемыми чертами, утопавший в свете, замер в ожидании меня. Я помедлил, но вскоре заставил себя взобраться, а когда поравнялся с Робертом, он развернулся, указывая взглядом мне направление. Я посмотрел туда же, куда смотрел он, и увидел дом; из тёмного дерева, с покатой крышей и совсем небольшой — всего одно окно в стене, обращённой к нам. Не то чтобы зрелище представало завораживающим, но этот островок цивилизации посреди дикой, буйной зелени, к тому же, в играющих лучах рассветного солнца, стоило признать… Успокаивал.       — Что это? — спросил я, всё ещё пленённый видом. Однако вскоре мой взгляд прояснился, я нахмурился, повернул голову к Роберту и, предупреждая его издевательства, недовольно проворчал: — Только не отвечай «хижина».       — Заброшенный домик лесного сторожа. Но сейчас это штаб.       — Что?!       — Пойдём, — он указал подбородком в сторону дома. — Сейчас всё сам узнаешь.       Слегка неуклюжими, увесистыми шагами Роберт стал спускаться по склону, пока я провожал его растерянным взглядом и пытался понять, на что меня подписали… Тем не менее вскоре я спохватился и нагнал своего попутчика у входа в хижину. Действительно, чего толку гадать — сейчас, как и сказал Роберт, всё прояснится.       Он отворил дверь, и мне предстала менее приятная картина, нежели снаружи. Убранство хижины оказалось довольно суровым и аскетичным: кроме окна, замеченного мною поначалу, было второе на противоположной стене, из него внутрь попадало естественное освещение, повсюду также находились грубо сколоченные табуреты. Но самая неуютная часть, почти заставившая меня поëжиться — стол в центре комнаты. На нём лежали чертежи, которые со строгими лицами рассматривали крупные и, чего таить, вселяющие уважение и ужас своими пропорциями незнакомцы. Они были одеты, как Роберт, и вели активное обсуждение, стоявшее гулом в помещении. Тем не менее скрип открытой двери привлёк всеобщее внимание: мужчины, как один, смолкли, обернулись… Враз озадаченность на их лицах сменились враждебностью, меньше чем за секунду они выхватили из своих кобур оружие, кто холодное, кто огнестрельное, и наставили на меня, готовые напасть.       — Тихо-тихо, он свой! — Роберт вскинул руки в попытке успокоить товарищей. Я лишь стоял, обомлевший и, если честно, не успевший даже испугаться…       — Кто это? — пробасил один из громил, размером, наверное, не меньше Фроста Ловца, и стрельнул в меня молниеносным взглядом.       — Филипп, не местный. Он будет новым членом союза.       Несколько удивлённых пар глаз, в том числе моих, уставилось на Роберта. Следом посыпались возмущённые возгласы на манер: «Ты серьёзно?» Штаб, союз… У них тут военная группировка, что ли?! Нет, спасибо! Я уже хотел подключиться к галдëжу, однако его и меня перебил чей-то голос.       — Доходяга какой-то.       Я глянул на мужчину, который с презрением выплюнул эту фразу — примечательным был уродливый шрам через все его лицо. Он сидел в дальнем углу и не разделял оживлëнности товарищей, лишь смотрел на меня пристально, а я смотрел с холодным спокойствием в ответ. Внутри, однако, загорелась искорка интереса, будто я наблюдал за жуком в куче навоза, ожидая, что же будет дальше. Этот немытый плебей — не более чем навозный жук — явно не знал, с кем связался, и уж его словам оскорбиться было ниже моего достоинства… К тому же, я и вправду не дотягивал фигурой до уровня всех здесь присутствующих.       Роберт с той же невозмутимостью, как и я, стойко выдержал паузу и самым своим убедительным тоном отчеканил:       — Он смог отбиться от подельников Вепря, угнал их тачку и взорвал её.       По помещению прокатились изумлëнные шепотки, и я аж возгордился, как Роберт приписал заслуги нашей троицы одному мне. Однако нужно быть осторожнее, моя гордыня могла сыграть против меня: если начну поддакивать, есть вероятность, что на меня возложат больше обязанностей и ответственности, чем положено.       — Вообще-то нас было трое, — решил уточнить я.       — А где ещё двое?       Вместо меня ответил Роберт, видимо бравший на себя инициативу во избежание неприятностей:       — Один слёг с болезнью, но не заразен, вторая — ещё девочка, его сестра. — Он мотнул головой в мою сторону. — Седрик, наверное, тоже парень способный… Но о нём позже. Посвяти Филиппа в наши дела, кратко.       Мужчина, к которому обращался Роберт, — Ловец, как я окрестил его — молчал, подозрительно приглядываясь ко мне, а затем всё же убрал нож и дал отмашку остальным. Те спрятали орудия вслед за ним и без возражений вернулись к обсуждению, к ним также присоединился Роберт. Ловец тем временем отвёл меня в сторонку, где потише, он, похоже, здесь за главного, или по крайней мере имеет авторитет.       После небольшой лекции о важности их святой миссии он наконец представился как Мэйсон и произнёс название своей шайки:       — …Союз пастухов.       Я невольно прыснул, скривив губы в улыбке. И, похоже, слишком громко: ко мне разом обернулось несколько голов и уставились кто недоуменным, а кто порицающим взглядом, отчего я даже расщедрился на искренние извинения.       — Простите, — едва сдерживая смех, махнул я рукой. — Продолжайте.       Из дальнейшего рассказа я узнал, что эта группа, «Союз пастухов», представляет собой пастухов из разных деревень, которые находятся во владении Вепря. Все эти люди — бывшие солдаты, кто-то из них служил в сухопутных войсках, кто-то в военно-морском флоте, а в силу закалки суровыми условиями апокалипсиса они имеют ещё более внушительную боевую подготовку. Сражаются они с целью вернуть себе автономию и свободу от произвола каннибалов (как эгоистично, ведь именно они обеспечили деревенских защитой от агрессивной внешней среды). На счету Союза уже несколько диверсий, например, уничтожение и кража вражеских припасов, но это всё мелочи. По-крупному, похоже, играть они боялись — в случае рыссекречивания или неудачи им некуда бежать, кроме их собственных деревень, где их быстро найдут подельники Вепря, а то и он сам. Наверное поэтому наши с Седриком и стражницей смелые действия высоко оценил Роберт, а следом и все здешние.       — Так, стоп. — Я выставил ладонь перед собой, нахмурившись и резко прерывая Мэйсона. Мои размышления пришли к неутешительному и ироничному выводу. И я продолжил, растягивая слова с нервной улыбкой, едва веря во всё происходящее: — То есть… Вы мне хотите сказать… Что я теперь член союза повстанческого сопротивления против тирании Вепря?       — Ну, можно и так сказать.       Хохот вырвался из меня безудержным потоком, в котором друг друга перебивали нотки веселья и истерики — теперь уже все до единого пастухи обернулись ко мне и смотрели, как я хватался за живот, с нескрываемым недовольством. Вскоре я таки отсмеялся и, неожиданно напустив на себя мрачности, отрезал:       — Нет.       — Да, — выдался вперёд Роберт и подчеркнул не менее твёрдым тоном. — Иначе положат тебя к обеду на стол каннибалов.       Конечно же я знал, что у меня нет варианта отказаться: я не смогу сбежать отсюда и в лесу не выживу, а в деревне я постоянно под надзором Роберта и часовых, но… Соглашаться на такую смехотворную авантюру сразу и безоговорочно было бы нонсенсом для меня.       — Тогда, может быть, вернëте мой пистолет? — с важным видом я протянул руку вперёд, ожидая, что в неё положат оружие. — В таком случае я попробую рассмотреть ваше предложение.       — Это не предложение, идиот!.. — моментально вскипел Роберт.       — Роберт, он что, безоружен? — Мэйсон посмотрел на него с упрёком, а мои губы растягивались всё шире в триумфальной улыбке.       Роберт пыхтел, перекидывая взгляд между мной и Ловцом, пытался придумать веские оправдания и, в конце концов, неохотно проворчал:       — Он слегка… Себе на уме парень.       — И что, толку-то от него без оружия против тварей и людей Вепря?       — Да, Роберт, какой вам толк от безоружного бойца? — сладкоречиво пропел я. И пару раз согнул пальцы, намекая Роберту поторопиться.       Тот мялся несколько секунд, но, в итоге, досадливо рыкнув, достал из-за пояса пистолет и передал его мне. Я сжал рукоять, наконец чувствуя её успокаивающий холод стали.       — Отлично, — полный самодовольства, кивнул я. — И ещё, мне нужен кто-то, кто мог бы улучшить мои навыки стрельбы. Боевая и физическая подготовка у меня есть.       — Тогда тебе к Клиффу, — Мэйсон обернулся в сторону тёмного угла и усмехнулся, — если, конечно, сможешь с ним поладить.       Я посмотрел туда же — уголки губ тотчас упали, брови сдвинулись к переносице.       — Ох, ну да, конечно… — саркастично фыкрнул я.       С непроницаемым лицом глядя на Клиффа, которым оказался плебей со шрамом через всё лицо.       — Неохота мне с этим салагой возиться, — он скривился, опираясь локтями на широко расставленные ноги.       — Это не просьба, это приказ, Клифф, — строго сказал Мэйсон, после чего обратился ко мне в более мягком и дружелюбном тоне: — Не сомневайся в нём, он у нас один из лучших стрелков пехотной дивизии.       — Не сомневаюсь, — пробубнил я, наблюдая, как Клифф поднимается с табуретки и приближается ко мне.       Он, будучи выше на пол головы, застыл, нависая надо мной, сплюнул вбок и презрительно пробасил:       — Надеюсь, ты не доставишь мне проблем, доходяга.       — Аналогично, — с гордым хладнокровием ответил я.