Fledgling

Фиш всегда ела медленно, аккуратно разрезала еду на кусочки, которые можно было бы целиком поместить в рот и, не дай бог, не замарать губы соусом. От такой дотошности Освальд терял аппетит. Но Мисс Муни была не худшим человеком из всех, находящихся в комнате. Освальд вот уже десять минут прислушивался к мерному дыханию Виктора Зсасза, сидящего на одной стороне с ним и ритмично стучащим пальцами по колену где-то под столом. Между ними было дюймов десять пространства, но его близость все равно нервировала. Освальд предпочел бы сидеть с Фиш, напротив этого наемника, чтобы иметь возможность наблюдать за его выражением лица — законно, а не исподтишка. — Что ты о нем думаешь? — произнесла Муни в своей обычной манере, будто бы забывая, что предмет их обсуждения находится с ними рядом и прекрасно все слышит. Освальд уставился в салат Фиш, выдерживая оценивающий взгляд Зсасза — хвала небесам, слишком короткий, чтобы начать выводить из себя. Послышался какой-то снисходительный вздох, а затем Зсасз подхватил свой мутно-белый коктейль в высоком стакане, делая несколько глотков, прежде чем ответить: — Этот — ничего. Мне нравится, как он одевается. Но я еще не видел его в деле. — Мальчику не хватает самообладания, — покачала головой Фиш, и ее слова звучали так же унизительно, как если бы она похлопала его ладонью по лицу. Так почему-то любили делать все представители мафии в городе, независимо от того, к какой семье они принадлежали. — К тому же, он недостаточно раскован. Может быть, ты, Виктор, поможешь ему с этим? — Что вы имеете в виду? Чего мне не хватает? — спросил Освальд, не давая Зсасзу вставить слово, тем самым выдавая свое волнение. Фиш выставила ладонь, призывая его молчать, и посмотрела на Виктора, давая ему возможность ответить. — Думаю, любому из ваших подчиненных понадобится умение соблазнять, — усмехнулся Зсасз, потакая. Вообще-то, он даже не был ее наемником. Виктор работал непосредственно на Фальконе, и подлизываться к Муни было совершенно необязательно. — Хотите, чтобы я занялся им прямо сейчас? — Я справлюсь и сам! — выкрикнул Освальд. Фиш не удостоила его даже взглядом, и ее кивок определенно был направлен Виктору. Тот вновь повернулся к Освальду, чуть склонил голову, рассматривая его уже по-другому. Внутри Освальда почему-то все замерло от этого взгляда. Он помотал головой. — Иди ко мне, — Зсасз растянул губы в ухмылке и взял Освальда за лацканы, притягивая к себе. Освальд неожиданно почувствовал вкус молока и сахара, зажмурился от напористого поцелуя. Виктор отстранился, чуть опуская веки, шепнул: «Открой рот», — и вновь приник к нему, теплый и мягкий. Освальд всхлипнул и разомкнул губы, позволяя вылизывать свой рот, дрожа от смеси страха и смущения. Он не был готов к этому. Тем более с Зсасзом. Но, судя по всему, он не мог отказаться. Виктор запустил пальцы в его волосы, массируя кожу, затем сжал их, вырывая судорожный выдох из глотки Освальда. Не зная, как управиться с языком, он просто позволял Зсасзу целовать его так глубоко, как тот пожелает. Виктор прихватил его нижнюю губу зубами, несильно — но Освальд, видимо, вздрогнул, потому что Зсасз медленно отодвинулся, поглаживая его пальцами по скуле. Освальд фыркнул, отводя взгляд. — Ты ведь не думаешь, что мне это нравится? — едва расслышал он, скорее читая по губам, прежде чем Зсасз вернул голосу обычную громкость. — Не беспокойся. Если будешь хорошо себя вести, я сделаю тебе приятно. Освальд думать не хотел о том, что Зсасз может с ним сделать, если тому вдруг не понравится его поведение. С тем же успехом можно было поставить его перед выбором: пуля в голову или смерть от недельных пыток в подвале. Это в любом случае было насилием, и постараться уменьшить ущерб для себя (и своей психики) было наиболее разумным решением для Освальда. — Ты запугала его, Фиш, — произнес Виктор в насмешливом укоре, стирая влагу с его ресниц. — Он должен знать свое место, — послышался невозмутимый голос. — Все такая же строгая… — Его и не такое ждет, если он собирается быть полезным для семьи. Пусть возьмет у тебя в рот. Эта фраза проехалась по мозгу Освальда так же, как последовавший за ней скрип ножа по тарелке. Просто позволить самому опасному наемнику Готэма трахнуть себя в рот, что может быть проще. Освальд стиснул зубы, стараясь сдержать эти обидные жалкие слезы, размывающие его подводку. Зсасз склонился к его уху. — Просто подыграем ей. Я тебя не обижу. Освальд нашел в себе силы выдохнуть, не зная, насколько честно говорит Виктор, и кивнул. — Стоит научиться самому получать удовольствие, прежде чем ты начнешь приносить его другим, — сказал Зсасз, увлекая его на свои колени. — Теперь поцелуй меня. Можешь немного кусаться. Его тихий, монотонный голос, практически лишенный интонаций, втекал прямиком в подсознание, непреодолимо и беспрепятственно. У Освальда дрожь шла по телу, и, в то же время, он чувствовал доверие, будто бы больше ему не за что было цепляться. Он покорно потянулся к губам Виктора, и тот медленно откинул голову, обнимая Освальда за талию и укладывая руку на его плечо. В коктейле Зсасза не было ни грамма алкоголя — Освальд почувствовал бы это, скользнув языком в его рот, слишком мягкий и сладкий для кого-то с такой репутацией. Он нащупал ровный ряд зубов, неловко ткнулся под язык Зсасза, и ощущение тепла, ощущение скольжения вдруг начало странно увлекать его. Кончик чужого языка очень удачно попался ему между зубов, и Освальд, войдя во вкус, несильно сдавил его, припоминая, что Зсасз говорил что-то об этом. Стон, который он получил в ответ, был слишком низким, чтобы Фиш могла его услышать. Виктор взялся за его волосы, мягко отодвигая от своего рта. — Да, так намного лучше, — произнес он. Освальд почувствовал, как потянуло внизу живота. От ощущения припухших губ, чужого сладковатого вкуса на языке, но больше всего — от слов Зсасза. Освальд не ожидал такого от себя. — Теперь спускайся. Туда, — кивнул он на проход между столиков. Освальд вздохнул, и, повинуясь требованию, сполз на пол, становясь на колени. Одно из них, между прочим, болело, и даже ковровое покрытие не слишком смягчало ощущения. Он опустил голову, дожидаясь, когда Виктор расстегнет штаны. Тот поцокал ему, как какому-нибудь зверьку, когда закончил, и Освальд смущенно мазнул взглядом по его члену, прежде чем перевести его на Фиш. Та лишь кивнула ему. — Приступай. — Он ведь не делал это раньше? — уточнил Зсасз, и Освальд ответил за нее, помотав головой. Виктор медленно перевел взгляд обратно. — Окей. Ты можешь начать с языка. Освальд осторожно взялся за бедра Виктора, наклоняясь к его члену, высунул язык, касаясь кожи самым кончиком. Зсасз опустил руку, обнажая головку, до того скрытую крайней плотью. Обхватил ствол ладонью, направляя его к губам Освальда. — Спрячь зубы до того, как он окажется внутри… Самое чувствительное место — здесь, но не переусердствуй, — сообщил Виктор, обводя пальцем венчик по низу, касаясь нижней губы Освальда. — Тебе необязательно заглатывать его полностью, хотя это и эффектно. Если хочешь, я научу тебя этому позже. Раскрыв губы шире, Освальд позволил головке скользнуть по нёбу, ощутил складки кожи языком. Он посасывал осторожно, так, будто ничего более хрупкого в жизни не встречал — это был чертов член Виктора Зсасза, в конце концов. Терпкий, полувставший. Приказ Фиш был унизительным до крайности, но со всеми этими поучениями Освальд до сих пор не мог разобраться, кого из них следует бояться больше. Возможно — обоих. — Умница, — произнес Виктор и потрепал его по волосам, совсем как это делала мама. — У тебя рабочий ротик. Освальд подавился, устыдившись своих мыслей — и, вместе с тем, почувствовал жар в паху. Он поверить не мог, что его тело реагирует таким образом на то, чем его вынудили заниматься. Ему действительно нравилось, когда Зсасз хвалил его. Он возбуждался от поцелуев с Виктором Зсасзом и от того, что делал ему минет — просто потому что тот был к нему добр. Добр настолько, насколько мог бы и не быть. Просто развлечься с ним, оттрахать до потери пульса по указке Фиш Муни. Но Зсасз действительно… учил его. Так же, как мог бы учить держать оружие и стрелять на полигоне. — Попробуй снова, — попросил Зсасз, и Освальд торопливо закивал, возвращаясь к делу, стараясь сосредоточиться. — Как-то вяло, нет? — сморщилась Фиш. — Он старательный мальчик. Практика не будет лишней, разумеется. Ох, не торопись, — Зсасз вернул внимание Освальду и отстранил его, заглядывая в глаза. — Ответишь, что ты сейчас сделал не так? — Ц-царапнул зубами, — сглотнув, предположил тот. По его телу прошелся холодок. — Прости, прости, этого больше не повторится… Зсасз втолкнул большой палец между его губ и прошелся по нижним зубам, придерживая подбородок в довольно жесткой хватке. Освальд замер, не зная, стоит ли продолжать извиняться. — Ты можешь лишиться их, если будешь неосторожен, — медленно произнес он, шевеля исключительно губами, в то время как его глаза стеклянно застыли. — У каждого партнера свои предпочтения. Тебе нужно будет научиться прислушиваться к этому. Но не забывай о себе. Что ты чувствуешь? Еще не хочешь проблеваться? Освальд потупил взгляд, собрал слюну во рту и сглотнул, ощущая, как приторный вкус сменился мускусным и горьковатым. Он ощущал запах Зсасза, его член был слишком близко. Но в целом… — Это не так отвратительно, как я ожидал, — признался Освальд. Зсасз насмешливо оскалился в ответ. — Можешь встать. Освальд поднялся на шатающиеся ноги, опираясь на край стола. Зсасз встал за его спиной, обняв за грудь, положил голову на плечо и расстегнул его брюки одной рукой настолько ловко, что тот не успел толком отреагировать. Его щеки мгновенно залило румянцем; Фиш посмотрела на него, затем на его член совершенно непроницаемо — и отправила в рот очередной кусочек салата. Виктор скользнул ладонью по животу, запустил пальцы в редкие волосы на лобке, лаская кожу под ними. — Приятно знать, что я тебя все же привлекаю, — произнес он на ухо Освальду, не знавшему, куда деться от взглядов и прикосновений. Виктор обхватил основание его члена, перекатил пальцами мошонку и вжался бедрами в его ягодицы, почти пошло притираясь. — А он довольно внушительный, да? — кивнул он в сторону Фиш. Посуда на столе звякнула от глухого удара — Зсасз толкнул его грудью на стол, раскладывая прямо перед салатом Муни, и, одновременно с этим, втиснул колено между бедер, разводя их шире. Та предусмотрительно придвинула коктейль поближе к себе и склонила голову, глядя на Освальда, прижавшегося щекой к полированной поверхности, совсем не контролирующего выражение своего лица. Это было слишком. Он был оголен перед ней, он был поставлен в позу, которая предвещала действия Виктора более чем однозначно. И даже прикушенная губа не спасла его от очередного обидного всхлипа. Зсасз истолковал это иначе: — Помнишь, о чем я говорил в самом начале? — Даже я уже не помню, — с иронией произнесла Фиш, промокнув губы салфеткой и подперев рукой голову. Зсасз хмыкнул, запуская руку куда-то во внутренности пиджака — Освальд извернулся, чтобы лучше видеть, что он делает за его спиной. Поймав его взгляд, Виктор в каком-то успокаивающем жесте погладил его ягодицы, зубами свинчивая крышечку с тюбика и выдавливая себе на пальцы прозрачный гель. — Всегда носи с собой смазку и презервативы. Никогда не знаешь, что понадобится, — сказал он, откладывая ненужный пока что тюбик на стол. — Тебе нужно хорошенько расслабиться, Освальд. Я знаю, это сложно. Но ты справишься. Освальд дернулся, почувствовав холодные от геля подушечки пальцев у входа. Вопреки словам Зсасза, он лишь напрягся сильнее — слишком чувствительная там была кожа. — Закрой глаза. Тебе нужно привыкнуть к ощущениям, — произнес Виктор, припадая к его спине, упираясь в стол совсем рядом с его плечом, чтобы не давить сверху. Его пальцы ненастойчиво надавливали, скользя вокруг ануса, хорошенько смазывая его. — Щекотно, да? Освальд закивал, утыкаясь в собственный локоть. Зсасз окунал в него смазанные пальцы по одному: понемногу, на треть фаланги, постепенно разминая вход. Освальд ожидал чего-то другого. Он ожидал боли, постоянно замирал, как в кресле стоматолога — всегда готовый, напряженный заранее. — Ну же, доверься мне. Дыши глубже. Давай: раз… два… «Легко сказать», — подумал Освальд, стараясь выровнять дыхание и подстроиться под заданный Виктором счет. Он досчитал до пятнадцати — и непроизвольно стиснул палец, вдруг плавно скользнувший внутрь почти до упора. — Тсс… Не паникуй. Твой организм не привык к этому ощущению. Нужно, чтобы он понял, что ничего страшного не происходит, чтобы мышцы поддались. Тебе ведь не больно? Я чувствую, как ты расслабляешься. Умница, вот так… — он не переставал говорить, неторопливо и монотонно, едва ощутимо двигая пальцем. Больно и правда не было. Некомфортно — да, но не больно. У Освальда было достаточно времени, чтобы прислушаться к себе. Внутри непривычно зудело от смазки и проникновения, и он чувствовал, как мышцы смыкаются, каждый раз, когда Виктор вынимал палец — и как принимают его снова, расходясь под малейшим давлением. — Готов ко второму? — Наверное… Зсасз выпрямился, чтобы добавить смазки, и Освальду стало неуютно. Он готов был признать, что голос Виктора, его близость — успокаивали. Фиш отложила тарелку с приборами и теперь смаковала мартини. Освальд отстраненно наблюдал, как ее горло слегка дергается от глотков, пока плотно сомкнутые пальцы Зсасза постепенно втискивались в его тело — и застонал, когда снаружи в него уперлись костяшки. — Я молюсь на твое терпение, — одобрительно произнесла Фиш, снова переглядываясь с Виктором. — Он почти не рыпается под тобой. — Спасибо. Я работаю со снайперской винтовкой. Это развивает чувствительность пальцев. Верно, Освальд? Тот судорожно закивал, наконец ощущая контроль над своим телом. Он сжимал Зсасза тогда, когда хотел этого, когда хотел плотнее почувствовать его внутри — и расслаблялся, давая ему проникать глубже и растягивать его сильнее. Освальд не думал, что способен на такое. Он не думал, что на такое способен Виктор, сделавший из него активного участника действа, когда мог бы просто взять его силой ради зрелища для Муни. — Ты хорошо постарался, — удовлетворенно произнес Зсасз, и сильнее прижал подушечки пальцев к нижней стенке, мягко надавливая, поглаживая. Освальд задохнулся. Его ноги подкосились, сами собой разъехались сильнее, давая Виктору пространство. Он лежал на столе перед Фиш Муни, а наемный убийца Фальконе брал его пальцами, и ему было хорошо. Ему хотелось большего. — Боже, — выдохнул Освальд, чувствуя гладкость и твердость стола под щекой. — Здесь находится простата, если тебе интересно, — сказал Зсасз будничным тоном, и, склонившись, поцеловал его плечо — сквозь одежду. — Экспериментируй с собой, чтобы понять, что именно тебе нравится. Ласки изнутри или взаимодействие с растянутым анусом… Тебе нравится боль, Освальд? — Нет, нет, подожди, не надо, — пролепетал тот, разом напрягаясь и ощущая холод, прошедшийся по спине от осознания того, кто именно его трахает. Виктор мог свернуть ему шею еще до того, как Освальд понял бы, что произошло. Но это было далеко не самым страшным, что он мог с ним сделать. Сердце забилось где-то в ушах, мышцы, обхватывающие чужие пальцы, сжались вместе со всем телом. Зсасз снисходительно расхохотался, хлопая его по ягодице свободной рукой. — Тише, тише, я ведь просто шучу. Освальд обиженно фыркнул, потому что действительно испугался. Пальцы Виктора теперь проталкивались в него с усилием, и он вновь попытался контролировать себя, чтобы расслабиться. Но не выдержал и оглянулся через плечо, когда Зсасз начал возиться с чем-то, не вынимая из него пальцев. Тот поймал его взгляд и подмигнул, виртуозно выдавливая смазку в ладонь свободной рукой. Освальд понял, к чему все идет, и зажмурился, утыкаясь в собственное плечо. Он боялся этого настолько же, насколько хотел. — Ты весь дрожишь, — заметил Зсасз. — Не замерз? Здесь довольно тепло. — Нет, все в порядке, — тихо отозвался Освальд, прислушиваясь к звукам, с которыми Виктор наносил смазку на свой член. — Я просто… Не уверен, что смогу. — У нас все получится, — заверил Виктор, склоняясь ближе к нему и притираясь горячим членом к ягодице. Освальд всхлипнул от того, насколько это было пошло. — Ты такой молодец… Ни о чем не волнуйся. Ты хорошо подготовлен, чтобы принять меня. Зсасз продолжал говорить — монотонно, но увещевающе, подводя головку члена под пальцы, скользя по краю натянутой кожи так, что Освальд на секунду подумал, что он втиснет член вместе с ними. Но Виктор вытащил их, и, не давая входу сомкнуться, быстро направил член освобожденной рукой, аккуратно вталкиваясь внутрь. Освальд замер, тяжело дыша, не в силах поверить, что это действительно произошло. — Брось, Вик, никто не станет возиться с ним так, — произнесла Фиш, лениво наблюдая за ними, подперев подбородок. — Похоже, ты принципиально против того, чтобы твои подчиненные получали удовольствие, — возразил Зсасз, не отвлекаясь от легких, неглубоких движений, звуча так непринужденно, будто вообще не знал стыда. — Я не сторонник спортивных методов, мисс Фиш. Грубостью легко можно добиться отвращения. Член распирал Освальда изнутри, но не продвигался глубже. Растянув его на самом входе, Зсасз неспешно потирался о стенки, то и дело надавливая на чувствительное место. Собрав полы его сюртука в кулак, Виктор слегка притягивал его к себе каждый раз, когда погружался внутрь. Освальд жадно ловил каждый приятный импульс, каждое новое, необычное для него ощущение. — Чувствуешь? Ты подстраиваешься под меня. Признай, что тебе это нравится. Иначе ты сжимал бы меня так, что я бы не смог двигаться. Нужно обладать железной волей, чтобы расслабиться, когда тебя действительно насилуют, — усмехнулся Зсасз. Он пробежался кончиками пальцев по его члену, и Освальд выдохнул, вдруг понимая, какой он твердый и набухший, почти до болезненности. Виктор растер выступившую каплю по головке и задвигался резче. — Я почти не ласкал его, но посмотри, как он возбужден, — обратился он к Муни. — Ему нравится быть хорошим мальчиком. Тебе просто нужно немного чаще хвалить его. Освальд испытал новый прилив ощущений от его слов, и это заставило его распластаться по столу, подкинув бедра. Член Виктора скользил в нем с влажным звуком, движения становились все размашистее, заставляя Освальда скулить и заглушая тихий шепот на ухо: — Потерпи еще немного. Мы почти закончили. Освальд был слишком смущен, чтобы сказать, что ему хорошо. Ему было хорошо в руках Виктора, ему хотелось кончить под ним. На столе под щекой он чувствовал влагу — но не мог думать ни о чем, кроме ритмичных движений чужой плоти внутри него, раскатывающей волны удовольствия от его живота по всем частям тела. Дай бог не задохнуться. Зсасз взял его за волосы, рывком поднимая на локти, заставляя прогнуться — и Освальд почувствовал, как слюна стекает по его подбородку. Он сжался, чтобы почувствовать, как изменился угол проникновения, и услышал очень мягкий и довольный звук в ответ. Виктор вбился до основания, чуть задержался, и Освальд почувствовал легкую, тянущую боль в животе от того, насколько глубоко он был, и ощущение мягкой кожи, прильнувшей к его ягодицам. — Мне спустить в него, мисс Муни? Освальд распахнул глаза, скосив на нее взгляд, наверное, совершенно мутный и лихорадочный. На ее лице явно читалось торжество. Она хищно склонила голову, впиваясь в него ответным взглядом. — Угу. Боевое крещение, — произнесла Фиш и стукнула краем своего бокала о стакан Зсасза, заставляя вздрогнуть трубочку. Самым странным и пугающим было то, что Освальд не слышал дыхания. Ни сорванных выдохов, ни несдержанных стонов. Голос Зсасза совершенно не отличался от обычного, очень ровный, невыразительный, его пальцы не сжимались в волосах Освальда. Виктор не звучал как человек, готовый кончить. Он вообще не звучал, как человек, если уж на то пошло. Но то, что он делал с телом Освальда… — Виктор… Виктор, пожалуйста, — прохрипел он, кое-как сглатывая густую слюну. Тот на секунду замер, наверняка снова обмениваясь этим особым взглядом с Фиш, прежде чем продолжить движения. Щеки Освальда пылали, а в груди и животе трепетало волнение и желание. Он и сам не знал, почему так хочет этого, почему просит об этом. Ему нравилось ощущение члена, задевающего что-то набухшее и чувствительное, но мысль о том, что Зсасз кончит прямо в него, без презерватива, завела его еще сильнее, чем раньше. Освальд почувствовал это. Сперма выстрелила внутри него тугими струями, головка Зсасза пульсировала, извергаясь — ему показалось, что он и сам сейчас кончит от этого. Виктор вдруг перехватил его, поднимая на ноги, прижимая к своей груди. — С ним будет легко, — сказал Зсасз, и, опустив руку на член Освальда, начал неторопливо и умело ласкать его. — Мальчику нравится анал. Или я. Или то, что ты смотришь, мисс Муни. Не думаю, что он сам в состоянии понять это сейчас. Освальд откинулся на плечо Виктора, задыхаясь от прикосновений, и непроизвольно застонал от долгого оргазма, заставившего его содрогаться всем телом. Зсасз легко удержал его, проведя носом и губами по его вспотевшему затылку и одарив легким поцелуем в шею, прежде чем наконец покинуть его тело. Пока Освальд отходил, Виктор подтянул его брюки, заправил рубашку и аккуратно усадил на диванчик, будто ничего и не было. Тот ошалело уставился на Муни, пытаясь осознать произошедшее. Он вытер слюну с губ краем рукава, все еще чувствуя привкус соли на языке, и взял салфетку, чтобы промокнуть выступившие слезы. Что ж, у него не получилось держаться достойно. Зсасз возился где-то рядом, застегиваясь, поднял со стола тюбик, спрятав его обратно во внутренний карман. Затем сдвинул рукав, чтобы посмотреть на часы, допил свой коктейль, со стуком поставил его на стол и похлопал Освальда по плечу. — Все было вовсе не так плохо, верно? Если у тебя еще остались вопросы или если захочешь поэкспериментировать, приходи. Я не кусаюсь. Если ты не попросишь. А, и советую как можно быстрее добраться до душа, — посоветовал Зсасз, прежде чем бодрым шагом выйти из клуба. Фиш проводила его взглядом, залпом допила мартини и прожевала оливку, строго глядя на Освальда. Тот не знал, куда деться от ее взгляда, и не знал, что сказать, поэтому предпочел не говорить ничего. Больше всего на свете ему хотелось испариться. «Просто подыграем», ага, как же. Если Освальд действительно не привлекал Зсасза (а эта мысль была обидна), тот очень, очень хорошо притворялся перед Фиш, сжавшей губы напротив. — Побрейся. Сейчас не семидесятые, — наконец, бросила она. Освальд молча кивнул, собирая остатки самообладания. 25.11.2020—29.12.2020