***
POV. Автор Он укутал её в плед и дал чашку с чаем. — Да не холодно мне,— ответила монашка. — Это чтобы ты успокоилась, дурёха,— Гейдрих встал позади её кресла и обвил своими руками тонкую шею девушки,— я же вижу что на тебе лица нет, от меня ничего не скроешь, тем более это. Она вздохнула и отхлебнула чай. — Ты интересовался как твоя Лина? Или ты совсем забыл о ней?— начала чешка. Немец посильнее сжал ее шею в своих руках, отчего девушка кашлянула. — Вот никогда тебя не волновало это, сейчас вдруг спросила. Я ее не забыл, но…Но я чувствую что уже не испытываю к ней того, что было раньше,— недовольно сказал Рейнхард,— Фредерика, когда ты поймёшь, что ты не сравнишься с ней. Да что там Лина! Банально с этими монашками из твоего монастыря! — Да…Да, они дуры, просто неблагодарные дуры, всё им делаешь чтобы они не возмущались, а они…А они тебя в ответ только оскорбляют!!! А за что??? За то, что я люблю тебя?! Ну простите, я не могу ничего поделать со своими чувствами!— воскликнула Новак и в отчаянии поставила чашку на стол, после чего положила свои тёплые руки на руки Гейдриха. — Прекрати, они либо завидуют, либо уже давно тебя ненавидят, а твои чувства ко мне лишь дали толчок для того, чтобы начать травить тебя,— утешил её немец. Мужчина убрал руки с шеи женщины и, взяв свою любовь на руки, усадил на свои колени. Она всхлипнула и прижалась к нему своим телом. — Ты ведь очень красивая, они запросто могут завидовать твоей внешности,— длинные изящные пальцы Гейдриха убрали свисающие сальные чёрные пряди с лица девушки, чтобы немец имел возможность рассмотреть его. — Что во мне красивого? Сиськи с жопой и патлы до пояса?— хихикнула Фредерика. — Ну-ну, грудь и волосы, конечно, у тебя очень красивые, но не этим же ты едина. Глаза у тебя выразительные, у них очень редкий цвет, руки красивые, тоненькие, талия прекрасна,— Гейдрих улыбнулся и поцеловал свою любимую в щёку,— ах, твоё тело, я не могу, оно такое желанное, я хочу с ним сделать всё что угодно, лишь бы тебе было хорошо со мной, ах, моя Фредерика,— мужчина жался к монахине, целовал её шею, а руки беспорядочно елозили по горячему девичьему телу: мяли большую грудь, которую не могла скрыть ряса и посему обтягивала её, гладили бока и сжимали точёные бёдра. Фредерика застонала от удовольствия и начала раздеваться. Через час они были в постели, мужчина двигался в изнывающем влагалище девушки. Ей давно не было так хорошо, её сердце колотилось на безумной скорости, грудь вздымалась от возбуждения, а руки касались любимого мужского тела. Он входил в неё до упора, его движения были настолько сильны, что кровать предательски скрипела в такт. Иногда они целовались в губы до того, что им обоим не хватало воздуха, руки Гейдриха вцепились в груди Фредерики, сжимая соски. Наконец, доведя женщину до пика удовольствия и сделав особо глубокий толчок, Рейнхард вышел из монашки, обильно кончив на её стройный живот и бедра. Она сладко простонала, чувствуя как по её телу стекает теплая сперма, а потом, снова издав протяжный стон, она кончила в собственную руку, которую она успела вовремя подставить. На длинных ногтях и выступающих белых костяшках блеснули прозрачные соки, которые слизал Гейдрих, вместе с этим целуя руку Фредерики. — Тебе хорошо, счастье моё?— спросил немец Фредерику, поглаживал её по бедру. — Конечно, любимый,— Фредерика провела длинным пальцем по носу, губам и подбородку Гейдриха. —Вот зачем тебе этот монастырь? Что тебя туда так тянет что ты постоянно сбегаешь от меня туда?— Рейнхард усмехнулся и шлёпнул монашку по упругой мягкой ягодице. — Дура была, ни за что туда больше не вернусь, но и в семью возвращаться не хочу,— ответила чешка,— я не думаю что они забыли обо мне, наверняка ищут. А Стефан? Видел бы ты его! Этот мерзкий повеса и развратник… — Ты, если подумать, тоже развратная женщина, я думал что монашки недотроги, но тут ты, которая сразу принялась сосать мне. Фредерика Новак фыркнула и приблизила своё лицо к мужчине. — Ты сам меня склонил. И тут как раз кстати случилось то, что я от себя не ожидала: я влюбилась! — А ты мне сразу понравилась. Я сразу понял, что ты не такая как эти девицы. Ах, как же я обожаю тебя,— немец впился губами в шею аббатисы, а сильная цепкая рука сжала нежную кожу ягодицы. Фредерика что-то прорычала на латыни и уперлась руками в мужскую грудь.***
Иванка, Ярослава и молоденькая послушница сидели в беседке в розарии и вели неспешный диалог о нашумевших отношениях аббатисы с Гейдрихом. — Дура, просто дура и наглая предательница!— сказала Иванка, сорвав розу с куста и вертя её в руках. — Я от кого-то слышала что этот Гейдрих у себя в Германии изнасиловал девушку, а потом отказался на ней жениться когда та забеременела,— добавила Ярослава. — А может быть её выгоним из монастыря?— предложила Иванка,— сестры, я до последнего видела в Фредерике идеал монахини, я хотела во всем быть похожей на неё, но когда она просто взяла и впустила в наш монастырь немцев, то мои мечты и представления разрушились о ней! Я считаю что такому человеку не место в храме Господнем! — Полностью согласна, тогда вот вопрос, кто будет главным в монастыре если не она?— подтвердила Ярослава. — Так пусть Иванка и будет, вы меня извините, но больше некого,— тихонько сказала девочка-послушница. — Что ж, я конечно не думаю, что заслужила такой почести, но коль вы хотите, то я готова стать заменой монастырю вместо этой шлюхи! Кстати, где она?— сказала Иванка, но тут же охнула так как укололась шипом розы. — Небось кувыркается со своим белокурым упырём, что ещё она может делать?— сердито сказала Ярослава. Оставшееся время они сидели молча, но их идиллию прервал налетевший ветер. В кустах роз образовался небольшой грязно-серый сгусток, из которого вышла обнаженная женщина с огненно-рыжими волосами и со змеей на шее. — Иисус, это же Лилит,— ахнула Ярослава, перекрестившись. Демоница перешагнула кусты и подошла к беседке. — Что сидите, голубушки, а где же ваша аббатиса?— спросила гостья, оглядевшись по сторонам. Монашки глубоко вздохнули. — Ой, госпожа, оставила она нас на произвол судьбы! Променяла родной монастырь на немца, так теперь и счастлива с ним! А нам что остаётся делать? Ненавидим мы её! Извести хотим! Пусть её ноги не будет здесь!— заголосила Иванка, упав перед женщиной на колени. — Знаю я того с кем она сейчас ночами милуется. Да, красавец ещё тот, неудивительно что он бедняжке вскружил голову, а она и влюбилась в него бесповоротно,— ответила Лилит, пересадив змеюку со своих плеч на бортик беседки. — Да что нам этот Гейдрих?! Мы от неё избавиться хотим!— сказала Ярослава шмыгнув носом. Демоница оглядела монахинь и кротко улыбнулась. — Я попробую поехать к его жене, это рискованный шаг, но мне хочется вам помочь, девушки,— ответила она,— мессир после того что случилось с Фредерикой сам не свой. Не может свита его таким видеть: совсем осунулся, шерсть лезет клочьями, о Фредерике слышать ничего не хочет, только на своём балу хочет ее видеть. — Лилит, милая, если ты нам поможешь, то мы будем благодарны тебе!— попросили хором монашки. Демоница улыбнулась и кивнула. После сего разговора Лилит поспешила к мессиру, но за ней увязалась Иванка Дворжак. — Может быть вы найдёте другую королеву бала? Зачем вам Фредерика?— подольстилась она к женщине, коснувшись ее руки, на что получила укус змеи в руку (благо не ядовитый). — Видела сегодня на примете одну девушку, живет в центре Праги в борделе, красивая: блондинка, молоденькая, такая утонченная и миловидная, куда лучше чем Фредерика— грубая, жёсткая и вообще далеко не симпатичная,— ответила Лилит. — А вот это уже интересно,— Дворжак попыталась выпытать побольше информации, но Лилит махнула рукой и вошла во все тоже самое серое облако: только свист в ушах и прозвенел.***
POV. Фредерика Я стояла, прислонившись спиной к подоконнику, и любовалась Гейдрихом, который прихорашивался у зеркала. Ах, Господь, я все ещё не могу поверить, что теперь живу с ним! В душе ещё никогда не было так волнительно и тревожно. — Держи, делай что хочешь, ни в чем себе не отказывай,— он положил мне в руку деньги и приобнял. — С…Спасибо, но оно того не стоит, я же не…— сбивчиво ответила я, но немец заткнул меня, приложив большой палец к моим губам. Мы вышли из гостиницы, и я направилась в неизвестном мне направлении. Конечно, неизвестном, это громко сказано— до монастыря пришлось пожить в центре Праги, и многие места мне были более чем знакомы, но куда я пошла в этот раз я не имела ни малейшего понятия. Может быть, в тех местах мне не доводилось бывать. Я подсчитала деньги и, поняв, что их более чем хватает на пиво, решила зайти в одну из пивных. На удивление она оказалась полупустой, а за одном из столиков сидела в гордом одиночестве девушка, практически моя ровесница, если не моложе меня. Её длинные волнистые светлые волосы струились по плечам, губы, накрашенные красивой красной помадой, были сжаты в ниточку, а тоненькие холёные руки вертели какую-то безделицу, похожую на брошь. Я решила отвлечь её, громко кашлянув. Она подняла свою голову и посмотрела на меня холодными серыми глазами. — Ага, монашка, небось от Гейдриха, чего желаешь?— начала девушка на немецком. Я покраснела: откуда она меня знает? Или мне послышалось? — Да вот пиво зашла выпить, но тут я смотрю как-то пусто,— нервно пробормотала я, попытаясь смыться, но та мадам подлетела ко мне, схватив за рукав. — Какого?— её серые глаза продолжали изучать меня. Я сглотнула. — Тёмное если можно,— я попыталась освободить руку от её цепкой хватки, что было невозможным. — Хорошо, для такого гостя почему бы и не налить. Как тебя там зовут, Ф..Фредерика вроде бы?— ответила она. — Ну да, а с кем имею честь разговаривать, я тебя вообще первый раз вижу?!— ответила я, усевшись за один из столиков. — Называй меня Катрин, не стоит полностью обращаться ко мне,— сказала девушка. — Ммм, ну и откуда ты взялась?— спросила я, расстраивая Катрин: хорошенькая, волосы светленькие, вьющиеся, фигура ладненькая, губки тоненькие, красные, но эти холодные глаза, которые отражали полную бесчувственность, явно выделялись из всего невинного нежного образа. — Из русских немцев я, жила в Берлине, сюда переехала из-за семьи,— ответила она и поставила на мой стол пивную кружку. — Ясно, а здесь что делаешь? — Работаю тут,— её интонация сменилась на более строгую и грубую. Я задумчиво вскинула бровями и начала пить. — Катрин, любовь моя,— в дверях появился молодой парень в чёрной форме, к которому девушка молниеносно подлетела, оставив все свои дела. — Ох, Генрих, милый, как хорошо что ты пришёл!— заголосила Катрин, целуя немца в обе щеки. — Ооо, неужели это Фредерика?— взгляд немца тщательно просверлил меня, заставляя меня криво улыбнуться. — Я конечно извиняюсь, но мне хочется знать, откуда вы все меня знаете?— спросила я, отхлебнув у себя пиво (кстати довольно неплохое). — Ахах, уважаемая фройляйн, ну как не знать любовницу нашего Гейдриха? О Вас так много говорят, что ж, Вы правда весьма эффектно выглядите!— улыбнулся Генрих, присев ко мне и поцеловал мою руку, заставив меня дернуться. — Генрих,— нагло сказала Катрин (видимо приревновала). — Да, любовь моя, ты же знаешь что я весь твой,— он погладил ее волосы и обнял за плечо. Я усмехнулась и продолжила пить. — Я завтра выступаю здесь, придёшь?— на место парня теперь села Катрин (вот черт, как же они мне мешают!). — А ты поёшь что ли?— спросила я. Она кивнула. — Интересно, я даже не знаю, приду или нет, как получится,— я допила оставшееся и хрустнула пальцами. Когда я собиралась уходить то за мной увязалась Катрин, я хотела сначала её послать, но решила что не стоит. — Может расскажешь как вы встретились? Он выглядит таким неприступным, а когда я его вижу, то кровь стынет в жилах,— она коснулась пальчиками моего локтя. — Ммм, а значит это не афишируют, но ладно,— ответила я,— короче, в монастырь ко мне заходил, там у нас это произошло, и видимо у него там в душе что-то перевернулось, он теперь влюблён в меня до беспамятства. Катрин ахнула и прищурила глаза. — Ах, Фредерика, в опасные игры ты играешь. Конечно, в личную жизнь я не хочу встревать, но будь аккуратна,— она скрестила худенькие ручки на своей груди и удалилась к себе. Я пожала плечами и пошла дальше. — Может чистая случайность? Хотя чёрт его знает,— сказала я сама себе. Но мои предположения о том что в среде немцев меня никто не знает рассыпались как карточный домик, когда я попросила у случайного мужчины покурить, на что он ответил: «А, так Вы та самая монашка! Вот так встреча, интересно, что скажет рейхсфюрер когда увидит Вас с Гейдрихом!» Я грубо взяла сигарету из его рук, потом он достал зажигалку с гравированным немецким орлом и зажёг мне сигарету. Я сделала затяжку и стала рассматривать его петлицы и погоны, одновременно с этим разговаривая с ним. — Наверное слышали, герр Геббельс в своё время завёл роман с чешской актрисой,— сказал немец. — Ну и что мне с этого?— сердито спросила я. — Так фюрер был в ярости,— усмехнулся мой собеседник. — Так то фюрер, а это Гиммлер,— сказала я, сделав идиотскую улыбку. Немец ничего не ответил, а ещё сдержался чтобы не заржать (Господь, понимаю, как это глупо выглядело с моей стороны, хотя мое чувство юмора всегда оставляло желать лучшего!). — Фройляйн, Вы такая беспечная!— воскликнул он,— хотя Вас можно понять, Вы в него по уши влюблены. — Хахах, если бы Вы копнули глубже в мою личную жизнь, то тогда бы посмотрели на мои чувства к нему с другой стороны,— ухмыльнулась я и, сделав последнюю затяжку, бросила окурок, придавив его ногой. — Фредерика, я вовсе не хочу углубляться в Вашу биографию и вовсе не хочу оскорбить Ваши чувства. То, что я сказал про беспечность было не с презрением, а наоборот с восхищением, потому что это какое сердце надо иметь чтобы так любить человека!— немец тоже закончил курить и стал с интересом разглядывать меня (чему я удивляюсь, они все меня разглядывают с жадным интересом, даже интересно, что им всем про меня говорят). — Никогда не думал что монашки могут любить,— сказал он после долгой паузы. — Ой, да Вы думаете, что мы прям изгои общества, которые не способны ни на что! Даже смешно!— ответила я. Такие слова, видимо, задели немца. Он готов был со мной снова вступить в полемику, но нас отвлёк появившийся Рейнхард (ооо, вот дура, даже забыла что стою рядом с штабом). Гейдрих озадаченно посмотрел на моего собеседника, который тут же выпрямился и вытянул руку в приветствии. Потом взял меня под руку и повёл подальше от незнакомого мне мужчины. — Он только дал мне сигарету, ничего более,— сказала я, попытавшись разрулить ситуацию. — Помнишь ты меня спрашивала про Людвига?— начал Рейнхард. — Ну конечно, он являлся ко мне в одном из снов. — Так вот, Людвиг это тот, кто угостил тебя сигаретой,— продолжил Гейдрих,— думал ты его знаешь, раз тебе он так нужен. Я даже несильно побледнела. Райни немного рассказал мне о нем, что знал, я его внимательно слушала и не могла понять: откуда он знает меня, зачем пришёл ко мне во сне, и как он связан с Мессиром? — Да, он странный, поэтому будь аккуратна с ним,— закончил мой собеседник, погладив меня по голове. — Зачем он сказал про Гиммлера?— спросила я, вспомнив начало нашего диалога с Людвигом. — Завтра приезжает рейхсфюрер, и я на сто процентов уверен, что он будет спрашивать меня о том как тут моя жизнь, обязательно заинтересуется тобой и…— ответил Гейдрих, но я его оборвала. — Ради Христа, ради Марии, не показывай меня ему!— попросила я, сильно сжав ногтями его руку,— я не хочу чтобы он устраивал скандалы из-за меня! — Фредерика, хватит истерить, ты сильная девушка. Ты завтра будешь везде со мной, тебе ничего не будет угрожать. Все, прекрати, что за слёзы?— строго сказал Рейнхард. Я положила свою голову на его плечо и обняла его. — Не хочу чтобы у тебя были проблемы из-за меня,— шепнула я. — Да не бойся,— Гейдрих поцеловал мои щёки и крепко прижал к себе. Я готова была раздеться и совокупиться с ним прямо сейчас, на улице. Хотелось чтобы он чаще прикасался и трогал моё тело, чтобы его губы касались моей чувствительной кожи и обжигали её своими страстными поцелуями. Руки Гейдриха начали сжимать и гладить мои бёдра и ягодицы. — Почему я не могу совладать с собой когда ты рядом? Как же хочется трахать тебя, чтобы ты стонала и рычала, хочу постоянно ласкать тебя,— страстно сказал немец и впился своими губами в мои, впуская в мой рот свой длинный холодный язык. Я несильно ударила его в грудь чтобы он перестал целовать меня. — Стесняешься на улице?— спросил он, схватив мой подбородок. — М-да,— ответила я, глубоко вздохнув. — Тогда вернёмся в номер, и я с тобой разделаюсь,— похотливо сказал Гейдрих, окинув своим голодным возбужденным взглядом мой стан.***
POV. Автор Катрин повесила на двери табличку «Закрыто» и стала искать в сумочке ключи. Она долго копошилась в ней так как в сумке лежало много хлама (дорогая помада, платки, шпильки для волос, презервативы и, боюсь, что список можно продолжать до бесконечности). — Не отвлекаю?— спросил её незнакомый мужской голос. Она медленно обернулась чтобы посмотреть на того, кто ее отвлёк от поиска. — Вы, должно быть, та самая Катрин?— спросил её незнакомец. Девушка стала вглядываться, но в темноте не было видно лица мужчины, к тому же оно было спрятано под капюшоном длинного темно-синего плаща. — Это я, но что Вам нужно?— спросила она, нащупав в сумочке найденные ключи и с облегчением вздохнув, сунула их в дверь. — Вы приглашаетесь на Бал Мессира, желательно с кавалером. Госпожа Фредерика Новак уступает это место Вам,— тонкая рука в бархатной перчатке, увешанная перстнями, опрокинула капюшон с головы мужчины, показав жуткую волчью морду. — Человек с собачьей головой!!!— от страха Катрин выронила из рук сумочку и побежала куда глаза глядят. Сама того не заметив, она побежала вдоль трамвайных линий, крича: «Демон! Оборотень! Дьявол!». Прохожие вставали в недоумении и глядели вслед испуганной девушке. Растолкав людей, которые спешили на трамвай, она нечаянно сбила с ног девочку, которая не успела вовремя оступиться и упала прямо на трамвайные пути. — Сумасшедшая дура!!!— сзади донёсся истеричный вопль видимо матери девочки. Катрин остановилась чтобы отдышаться и посмотреть на уезжающий трамвай. — Получается, я убила человека по чистой случайности?— придя в себя девушка задала этот вопрос сама себе, но её внимание привлекло то, что на сцепке трамвая сидела обнаженная женщина, рыжие волосы которой развевались и горели огнём, освещая вечернюю темную улицу. — Что за чертовщина?— шёпотом произнесла Катрин. В ответ ей послышался весёлый женский смех.