И вновь цветёт сирень... 2: Возвращение в прошлое

То ли дело было в том, что меня не стесняло тело, то ли в почти что животном ужасе, но я не могу припомнить, чтобы ещё когда-нибудь расстояние, которое я пешим ходом преодолела где-то за тридцать минут, я пробежала всего за пять. Мария не отставала от меня ни на шаг, иной раз даже вырываясь вперёд и будто бы удерживала себя, не давая развить максимальную скорость. «Кто же она такая? — украдкой подумала я, когда взгляд в очередной раз ненароком скосился на её безэмоциональное, но раскрасневшееся от бега лицо. — Понятно, что не совсем человек. Ведьма? Вполне возможно. А могут ли они передвигаться с такой скоростью? И, что самое главное, не издавать при этом никаких звуков! Несёмся сломя голову, и ни одного шороха не раздаётся от наших шагов! Про топот я вообще молчу… Ладно у меня так, просто нечем топать. Но Мария… Совсем не дух, но тиха точно так же». Вскоре мы оказались у дома Гаврилы. Во внутрь мы не вбежали, а буквально ворвались — дверь просто чудом не слетела с петель и не проломила стену! И я хотела было двинуться дальше, но заметила, что Мария остановилась — согнувшись пополам, она дышала так, словно в течении длительного времени задерживала дыхание. «А ведь только что летела как ветер!..» — Ты чего? — растерянно спросила я, тут же мысленно упрекнув себя за глупость вопроса. — Да так… ты, это, иди лучше… — прохрипела Мария, ухватившись одной рукой за косяк, а другую прижав к груди в области сердца. — А я… сейчас… минутку… Честное слово, так и помереть недолго! И на кой чёрт я ввязалась во всё это? Я что, робот что ли, чтобы вот так носиться по улицам? «Робот? — машинально повторила я про себя. — Мне это ведь не почудилось? Да, именно так она и сказала! Но откуда людям этого времени знать про роботов?.. Так, понятно… Девица-то, походу, не здешняя. То-то я гляжу, стиль её речи не совсем подходит под девятнадцатый век. Но стоит ли её расспрашивать об этом? Точно не сейчас, совсем не подходящее время. Да она и не ответит скорее всего». Мария в это время продолжала: — Расстояние, которое мы в быстром темпе прошли где-то за полчаса, теперь пробежали меньше чем за пять минут! Это же просто безумие какое-то… И ради чего, спрашивается?.. Слушай, — она вдруг вскинула на меня глаза и прищурила их, — а что ты тут стоишь? Беги, давай, в комнату! С ума сошла, что ли, ждать меня? Её слова заставили меня встрепенуться. В самом деле, что я здесь делаю?! Счет ведь идёт на минуты! Совсем голову потеряла. Хотя это отчасти и правда… Не задерживаясь больше, я нырнула в глубь дома, прямо сквозь стены и все попадавшиеся на пути предметы направившись в спальню. И по дороге усердно молилась, чтобы не обнаружить там никаких сюрпризов… Что ж, отчасти так и вышло — я лежала всё также на полу, и внешне никаких изменений не было заметно. Но вот Самуила Яковлевича в комнате не оказалось… Внутри так всё и оборвалось, хотя я и успокаивала себя мыслью, что он просто вышел ненадолго и всё ещё находится где-то в доме. Но, увы, и эта робкая надежда не оправдалась — я нигде не смогла найти его… Несколько раз даже прокричала имя графа — и это ничего не дало. — Вот… чёрт! — испуганно пискнула я, продолжая в панике бессмысленно метаться, пока не остановилась в тяжёлом ступоре у своего тела. — Ушёл… Сбежал… Бросил! Что же мне теперь делать? Теперь я уже не могла не думать о том, что это конец… Но как же так?.. Мне ведь нельзя! Как же… родители? Как же моя дочь? Марьюшка… Да разве может она остаться без матери в таком возрасте? Где в этом справедливость? Я знаю, глупо надеяться на неё в этом мире, но, Боже мой, если Ты меня слышишь сейчас, не допусти того, чтобы я умерла сегодня! Мне никак нельзя уходить… Не ради себя прошу, но ради тех, кому нужна я! Ради моей семьи, ради дочери. Тут раздались приближающиеся торопливые шаги Марии. Надо же, а я ведь успела позабыть о ней… Быть может, не всё ещё потерянно, и она сможет мне помочь? — Мне показалось, или ты действительно кричала только что? — на ходу спросила она, и тут же замерла на пороге, изменившись в лице. — Та-ак, минутку… А куда подевался этот колдун недоделанный? — Не знаю! — выкрикнула я в отчаянии. — Сюда зашла — его нет! Искала по всему дому, даже звала… И ничего, никакого толку! — Мда… — Мария ритмично постучала ногтями по косяку, раздувая ноздри как разъярённый бык. — Вот значит как он решил обойтись с нами… Но что за бред? Он ведь не из тех, кто вот так сбегает… Ничего не понимаю! — Понимаешь ли ты хотя бы, как мне вернуться в тело? — я и не пыталась сдерживать крик. — Понимать-то понимаю, и даже знаю, но делать этого не буду. — То есть?.. Но… почему?.. — Потому что теория — это тебе не практика, риска в сотни раз больше. И я не могу сказать заранее, оправдает ли результат этот риск. — Так что же мне теперь, лучше сразу сгинуть, чем хотя бы попытаться?! — Ты, видимо, не понимаешь, о каких рисках идёт речь… — покачала головой Мария. — Зато я понимаю, что если ничего не сделаю, то просто напросто исчезну из этого мира! — А так ли это плохо? Да и кто вообще сказал, что я стану тебе помогать? Мне-то с того какой прок? — Я заплачу, — не думая выпалила я. — Сколько скажешь! Назови любую сумму. Губы Марии скривились в усмешке. Она внимательно вгляделась в меня, медленно складывая руки на груди. Я с волнением ждала её ответа. Если она не согласится на деньги, то мне нечем больше её приманить… Это моя единственная надежда. — Хорошо, — наконец произнесла она. У меня просто отлегло от сердца!.. — Пятьсот тысяч, — прибавила она. А вот тут я чуть не присела. — Сколько?.. — Пятьсот тысяч, — твердо повторила Мария. — Таков ты выплатишь мне гонорар за своё спасение, итог которого неизвестен нам обеим. Что, не согласна? — прибавила она с усмешкой. — Или эти деньги тебе дороже самой жизни? — Но я не знаю, есть ли у меня такая сумма… «Ну вот к чему сейчас эта честность? — мысленно крикнула я на себя. — Соглашайся, чёрт возьми! Потом разберёшься, что с этим делать!» — Выплачивай частями, я не против. Расписок никаких не нужно, я полагаюсь на твоё слово. К тому же не надейся, что сможешь без документа на руках как-то обмануть меня. Иначе я гарантирую, что превращу твою жизнь в ад. — Извини, но в этом смысле ты опоздала на пару дней. Придётся вставать в очередь. Да и было бы полным безумием с моей стороны пытаться обманывать кого-то вроде тебя… Хорошо, я согласна на пятьсот тысяч. Лицо Марии так и просияло. — По рукам! Значит мне не придётся жалеть, что впустую потратила эту ночь. — Так что делать-то нужно? — поторопила я её, несколько злясь на эту нескрываемую радость. Однако после моего вопроса она вновь приняла серьезный и сосредоточенный вид. — Признаюсь, мне один раз точно также вырвали душу из тела, — сказала она. — И я возвращалась так; колдун блокировал своей силой сопротивление моего тела — ты ведь знала, что все тела имеют врождённую защиту от любого проникновения извне? У кого-то это развито сильнее, у кого-то менее. У колдунов же защита в разы мощнее. Ну так вот, а я в это время встала на своё тело и думала о том, ради кого должна вернуться. Только важное условие — этот человек действительно должен нуждаться в тебе, и даже больше, чем в воздухе. — Звучит довольно просто, — заметила я. — Так только кажется. — Слушай, хватит уже меня запугивать! Я и так едва живая от ужаса!.. — От ужаса? А я думала кое от чего иного… — Нашла время язвить, честное слово! — Прости, но характер не спрячешь, — улыбнулась Мария и указала на моё тело. — Давай, вставай уже на него. И помни — думай о том, кому ты нужна в первую очередь. Хорошенько подумай, иначе ничего не получится. Запомни это, так как я не смогу тебе подсказывать во время ритуала, дабы не сбить ничего ненароком. И так рискуем… Но всё обязательно получится, если будешь думать о правильном человеке — тебя тогда сразу же «засосёт» в тело, как макаронину. Выбирай, о ком думаешь, и ступай на тело. «Конечно же моей дочери!» — твердо решила я про себя, бойко шагнув на саму себя, и сосредоточилась на этой мысли. Я вспоминала её лицо, глаза… Первые шаги, первое слово — и почему оно было «папа»? — и её звонкий, заразительный смех, полный того светлого счастья, какое бывает только у детей. Ну или у влюбленных… Мария в это время, сделав выражение лица сходным с каменной маской, положила руки мне на грудь, и замерла, даже не моргая. Замерла и я… Кажется, вообще всё вокруг замерло в ожидании. Даже время. Только чего конкретно все ожидали? Провала или успеха? Секунды тянулись мучительно долго… А с ними и минуты. Но ничего не происходило… «Как же так?.. — липкий холод страха начал возвращаться ко мне. — Почему ничего не происходит? Неужели… неужели не дочери я нужна в первую очередь? Но кому тогда? Может, родителям? Нет, опять не срабатывает… Тогда Никите, верно ведь? Нет, опять ничего… Ну не нашему же попугаю! Он даже не человек. Ну а кому тогда?» Тут глаз нечаянно зацепился за что-то блеснувшее на полу. Это был мой кристалл… Он сиротливо лежал возле тела, вероятно выпав из моего разжавшегося при падении кулака. И тут меня осенило… «Та девушка на кладбище!.. Рада сказала, что она дала мне этот кристалл, заключив себя в него, дабы помогать, оберегать меня. И что лишь я могу освободить её из этого плена! Выходит, если я погибну, то ей придется вечно томиться в нём? В этом крохотном тесном камушке?! Нет, так не должно быть! Если я и нужна кому в первую очередь, так это ей. Ведь лишь мне под силу освободить эту бедную душу». И лишь только я закончила мысль, как неведомая сила подхватила меня в водоворот, стремительно утягивая вниз. С такой силой и скоростью, словно стремилось забросить меня прямиком в центр Земли! И вместе с этим в голове будто заискрились сотни бенгальских огней, ослепивших меня изнутри. Ещё секунда — и я лишилась сознания…

***

Тихий стук тяжёлых капель по карнизу назойливо пробился в сознание. Где-то раскатисто прогремел гром, отгоняя последние признаки сна. Тяжёлого, без сновидений, но такого желанного. «М-м… Как же всё болит!» — было моей первой мыслью. Поморшившись, я заёрзала на шершавой простыне, ища позу поудобнее. Не получилось… «Такое чувство, будто меня переехали катком, потом прокрутили в мясорубке, после чего кое-как собрали и хорошенько промяли скалкой!» — я со стоном уселась, держась за голову так, словно иначе она бы развалилась пополам. Мутным взглядом обвела тёмную спальню… И хорошо, что шторы не убраны — свет сейчас совсем не нужен. Прислушалась к звукам в недрах дома. Различила покашливание Гаврилы и его недовольное бурчание, на что в ответ едва слышно журчал мелодичный голосок Лизаветы. «Наш друг опять чем-то недоволен, — хмыкнула я, завалившись обратно на подушку. — Впрочем, оно и не удивительно. По крайней мере он не притворяется. А Лизавета… Стоп, погодите-ка!» Внезапно, как ослепительная вспышка в кромешной тьме, ко мне в память вторглись воспоминания прошедшей ночи… Какой там сон? Какая, к чёрту, боль? Ведь я буквально находилась на волоске от смерти! Точно ужаленная, я подскочила на месте и соскользнула на пол, ощупывая себя так, словно боялась, что вот-вот начну распадаться на кусочки. Но, к счастью, похоже всё обошлось. Не было никаких сомнений, что я находилась в своём теле, так как снова всё чувствовала, и даже слишком явно. И похоже, на счастье, что никакие серьёзные последствия этих злоключений не коснулись меня. Если не считать общего состояния… Оно было весьма поганым, говоря прямо! Но вот почему кристалл, вновь надетый на мою шею — наверное Мария позаботилась об этом — вдруг стал таким горячим? Он просто балансирует на грани от того, чтобы начать обжигать… Ладно, потом разберусь с этим. Мало ли, с чем это связанно… Пошатываясь, будто пьяная, я практически описала круг по комнате, прежде чем ухватилась за ручку приоткрытой двери. Там и остановилась на мгновение, переводя дух. Ох… Такое чувство, словно я пролежала в постели несколько недель, и теперь, каким-то образом подхватив тяжелейший вид гриппа, решила выползти на свет! «Это всё последствия перенесённого, — сказала я себе, собравшись силами и шагнув из комнаты. — Конечно после такой светопляски я и не могу быть в полном порядке. Вопрос лишь в том, сколько теперь уйдет времени на восстановление». Взгляд будто бы бессмысленно бродил по обстановке, но мозг в это время упорно прокручивал в памяти всё случившееся. «Сколько же прошло времени с тех пор, как я перенеслась сюда? Если не считать всю эту путаницу с «возвращением во вчера», то, выходит, я здесь примерно лишь третий день… Ну да; вот я перенеслась, в этот же день упала с Графа, встретилась с Лизаветой, а уже в её доме очнулась на следующий день. Значит, один день прошел. После чего мы с Лизаветой и Никитой угодили на поляну Рады, а оттуда я каким-то образом перенеслась в тот день, когда я только угодила в девятнадцатый век! И теперь этот день прошел, то есть второй, и опять наступил тот, когда мы с Никитой в доме Овсовых должны перестись на поляну Рады… То есть третий. Ядрёный корень, у меня мозг сейчас просто лопнет! Мало мне проблем, так ещё и эта путаница покою не даёт!» На фоне этого на сердце скреблась горькая досада. В первую очередь от вспомининий посещения Никиты. Меня мучил вопрос; правильно ли я поступила, кинувшись в своё же прошлое? Пускай и незамеченная никем, кроме той горничной с лошадиным лицом, но всё же… Действительно ли мне нужно было это видеть? «Раз это всё же произошло, то наверное нужно было, — попыталась я успокоить себя. — К тому же я узнала, точнее увидела кое-что любопытное… Портрет его мамы. Куда же он делся потом? Может, так и остался где-то там, в комнате? Тогда у меня, возможно, ещё есть шанс забрать его? Так, а зачем мне это нужно? Кто знает… А вдруг понадобится?» Погруженная в размышления, я и не заметила, как дотащилась до гостиной, где на диване сидела Лизавета, а Гаврила активно расхаживал по комнате. Они явно что-то обсуждали, но сразу же умолкли при моем появлении, уставившись на меня во все глаза, словно бы и не ждали, что я приду. Мне даже как-то неловко стало… — Эм… Привет, — неуверенно произнесла я, ещё не успев решить, как вести себя. Рассказывать о своих ночных приключениях я точно не собиралась. — Когда же вы вернулись? — Пару часов назад, — ответил Гаврила, отвернувшись к окну и кашлянув в кулак. — Вы… это… На полу лежали. Я уж испугался, что вы перемёрзнуть могли там, но на счастье всё обошлось. Видимо недолго пролежали… — Хоть в чём-то свезло, — выдавила я из себя улыбку, преодолев последнее расстояние, отделявшее меня от дивана, и уселась возле напряжённой и несколько бледной Лизаветы. После чего поинтересовалась: — Как там Григорий Ильич? — С ним всё хорошо, — ответила уже девушка. — Зря тревожились, даже без моего вмешательства ничего с ним не произошло бы. Да, сердце у него не из самых крепких, но и с таким можно прожить очень долгую жизнь. Я облегчённо вздохнула: — Я надеялась это услышать. Спасибо, что позаботились о нем. Вам обоим спасибо. — Пустяки, — махнул рукой Гаврила и спросил: — А вы сами-то как? — Да как сказать… Я сейчас в таком состоянии, что не знаешь, что было бы лучше — помереть или и дальше это терпеть. Лизавета на это хмыкнула, метнув быстрый взгляд в сторону Гаврилы. И то, как он переглянулся с ней в ответ, заставило меня насторожиться… Я буквально ощутила физически, как в воздухе витала какая-то недоговоренность. — Народ, что случилось? — решила я спросить прямо. — Только не водите меня за нос — я же вижу, что что-то не так! Они опять переглянулись, теперь более открыто. Это был словно немой диалог, по итогу которого Лизавета медленно кивнула, а Гаврила, опять прокяшлявшись, и зачем-то потоптавшись на месте, сказал: — Много чего не так, барыня, ой как много! И теперича кое-что ещё добавилось к тому… То есть, э, я хочу сказать… — Слишком частый контакт с магией действует на людей по-разному, — нетерпеливо прервала его Лизавета. — Чаще всего губительно, вплоть до смерти. Или же сводит с ума… Не знаю, что хуже. Такое происходит из-за слабой защиты от побочного эффекта, который есть у любого колдовства. Но в том случае, если человек изначально рождён с каким-то даром, который по неизвестным причинам никак не проявлялся, то тогда все происходит совсем иначе… В целях защиты своего владельца дар пробуждается, как юный росток в весенней почве, и этот человек становится… колдуном. — И… к чему вы клоните? — с напрягом спросила я, хотя и так догадываясь, о чём они говорят. Но очень хотелось услышать, что я ошибаюсь… — К тому, что именно это и случилось с тобой, Агния, — теперь в голосе, как и во взгляде Лизаветы проявилось искреннее сочувствие. — Побочный эффект… Я чувствую это по изменившейся энергии, идущей от тебя. Ты больше не обычный человек — теперь ты ведьма, как и я.