***
А вечером Густав устроил ту самую выставку. Два часа он убирался в гостиной, раскладывал фотографии, а Ева пока принимала гостей. Пришли Юрик с Джоанной. Девушки обнялись, и американка поинтересовалась: - Мне так жаль, что я не успела навестить тебя в больнице! - Джоан, не переживай! Я очень рада тебя видеть! - Привет, ты как? – поинтересовался Юрик. Ева кивнула и сказала: - Привет, Юра, спасибо, все уже хорошо. Пришел и Витя Цой. Хорошо, что без жены. Ева приветствовала всех на входе, раздавала тапки. Густав рассказывал всем, что это за фотографии. Джоанна особенно восхищалась снимками. И сама модель, не выдержав, пошла взглянуть на их с Густавом работу. Вот она двумя пальцами держит занавеску. Сквозь ткань пробивается солнечный свет. Сама девушка прогнулась в спине, через рубашку был виден рельеф ребер и груди. Ева поправляет рубашку и что-то говорит. Виден свежий шрам и советские неказистые трусишки. Она выглядела, будто модель из журналов двадцать первого века, но все эти снимки не были чем-то непотребным. Это искусство… Ева стояла среди этих талантливых людей, которые восхищались фотографиями, и будто не понимала, где находится. Ее брали за руки, трясли за плечи и трепали за щеки. - Ты тут такая миленькая! - Прямо модель, как в журналах! - Ну, и правда, нечего добавить… Ева пролетает темный коридор и выскакивает в луч света, где перед ней встает Густав… Девушка будто проснулась. Она оглянулась и увидела художника, который с улыбкой прислонился к дверному косяку и наблюдал за эффектом, который произвели его фотографии. - Стойте, ребята, - громко сказала Ева.- Чего это вы меня нахваливаете? Это идея Густава, и заслуга только его! А я так, модель просто. Густав хмыкнул, подошел к ней и обнял за плечи: - Спасибо, милая. Но без тебя ничего бы не вышло. - Густав, ты большой молодец! И Ева, и ты! – воскликнула Джоанна. – Мне очень нравится! Ева подняла взгляд и увидела Виктора, который стоял у старого пианино и рассматривал одно фото уже несколько минут. Она протиснулась к нему и спросила: - Что там? Парень провел рукой по фотографиям и сказал: - Ты лучше всех. Как я и говорил. - Спасибо. Девушка совершенно не понимала, как поддерживать этот разговор. И Витя тоже не понимал. Так и стояли друг напротив друга, смущено молчали, отводя взгляды. - Я тебе белые ночи показать обещал. Пойдем, по набережной пройдемся? – вдруг предложил Цой. - Довольно далеко, - с сомнением пробормотала Ева. – Меня только сегодня из больницы выписали. Я быстро устаю. Может, где-нибудь поблизости просто побродим? Парень улыбнулся и сказал: - Пойдем? - Ладно, - Ева кивнула и пошла переодеваться в более-менее нормальную одежду. «Наконец-то, эти штаны просто ужасные!» Она сбросила штаны, вместо них она надела штаны-бананы, которые сделала из мужских брюк, которые купила у бабушки в соседнем доме. Да, время она зря не теряла. Набралась всяких шмоток, чтобы одеваться как настоящий неоромантик… Девушка стащила футболку и поняла, что где-то забросила свой любимый бра, как говорила Джоан. «Что ж, придется надеть тот, косточки которого втыкаются мне в подмышки…» Прикрывая грудь руками, Ева вздохнула, закатила глаза и обернулась, чтобы еще раз бросить полный надежды взгляд на стул. На нем висело что-то из одежды девушки. Но она чуть не подпрыгнула до потолка от неожиданности, когда увидела в дверном проеме Густава. Он стоял, скрестив руки на груди, наблюдая за Евой. Потом он сделал шаг вперед, наклонился над стулом и указательным пальцем подцепил за лямку тот самый любимый черный лифчик девушки. Та с багровым от стыда лицом наблюдала за ним, прижав руки к груди. - Чего я там не видел, - парень подошел к ней, положил бюстгальтер на старый магнитофон, который стоял рядом. - П-потому что ты чертяка-сердцеед, и девчонки только раздевались перед тобой, а не одевались? – попыталась пошутить Ева, чтобы хоть как-то сгладить эту неловкую ситуацию. Но получилось еще нелепее, и девушка поняла, в какую яму стыда она провалилась… Как теперь ему в глаза смотреть? Густав, который уже развернулся и шел к выходу, остановился, медленно повернулся к ней и с улыбкой сказал: - Потому что я – художник, дурочка! Ева покраснела еще больше и стала одеваться так быстро, как только смогла. Выйти из квартиры, и отдышаться на свежем воздухе ей было просто необходимо. Цой сидел в коридоре уже в обуви, ждал только ее. Ева накинула на плечи кофту, надела туфли и сказала: - Пойдем. Захватив с тумбочки свой ключ, обвязанный множеством разноцветных ленточек, она первая выскочила из квартиры на лестничную клетку. Витя вышел следом, и они вышли во двор. Петляли по улочкам, пока не вышли в небольшой сквер недалеко от дома. Там была детская площадка. Ева плюхнулась на качели и посмотрела на светлое небо. Снова возникло противное и скользкое чувство, что девушка в этом времени лишняя. Но еще больше ее почему-то напрягал ее спутник. Может, просто потому что он молчал. - Витя, что мне делать? Парень склонил голову вбок и спросил: - Ты это о чем? - Я не чувствую себя на своем месте. - Шутишь, что ли? – усмехнулся Цой и опустился на соседние качели. – Мне иногда кажется, что ты читаешь мои мысли. От тебя много пользы. - Ну, важно быть не только полезной, но и личностью, человеком. А я почему-то теряю себя. Будто растворяюсь во всем этом, понимаешь? - Возможно, понимаю. Тебе надо начать делать то, что тебе нравится. Чтобы ты показывала нам свою работу, гордилась тем, что делаешь. Тогда ты сможешь стать той личностью, о которой ты говоришь. Густав тебе поможет. Я тебе помогу в любом случае. - Спасибо, Витя. Ева оттолкнулась ногами от земли и стала раскачиваться. Парень молча наблюдал за ней, грустно рассматривая ее с ног до головы. Потом он достал пачку сигарет и предложил Еве закурить. Та кивнула и потянулась к протянутой руке Виктора. Качели остановились. Ева потянулась к пачке и коснулась руки парня, который сидел и улыбался. Он перехватил ее руку другой рукой и чуть сжал ее пальцы. Где-то внутри Евы снова взвыл грустный зверек, который мечтает о том, чтобы Витя шел своей дорогой. У него свой путь, а она только помешает… Девушка с грустной улыбкой достала сигарету второй рукой и аккуратно высвободила первую. - Ты холодная, - серьезно заметил Цой и выпрямился. - В каком смысле? – Ева пощупала свою руку, но та была теплая, обычная, не замерзшая. Виктор встал с качелей, залез на горку и съехал вниз на подошвах кроссовок. Затем он снова залез наверх. - Ты холодна со мной. Мне казалось, что после кино у нас все было хорошо. Я тебя обидел? «Тупица! Сразу не поняла, что ли?!» Ева стиснула сигарету в зубах и сказала: - Нет, все было прекрасно. И за мороженое тогда спасибо. - За которое заплатила ты, - буркнул парень и снова скатился вниз. - Ничего, Вить, сочтемся еще, - махнула рукой девушка. - Так что тогда? – парень подошел к Еве, которая сидела на качелях с абсолютно несчастным видом. Она не понимала, что должна сейчас сказать, что сделать, чтобы аккуратно дать понять Вите, что она не может быть его девушкой. Но не хотелось обижать его… Она молчала. Смотрела, как он прошелся у песочницы, которая была рядом. Цой остановился напротив нее и взял ее за руки и сказал: - Мне с тобой хорошо. Почему я не могу остаться с тобой? «Ну соври ты ему что-нибудь!» «Хотелось бы попробовать стать его девушкой…» «Ты с ума сошла!!! Соври ему, говори что угодно, только чтобы он не обиделся!» - Понимаешь, - девушка пересилила себя, попыталась унять дрожь в руках и ногах и сжала ладонь Виктора. – Ты мне как брат. Я не могу заставить себя полюбить брата как-то иначе. Это было бы нечестно. Ненавижу вранье. «Врушка!» «Если бы я сказала, что мне нравится Гурьянов, он бы точно обиделся! И не только на меня!» Ева чувствовала, что, если она продолжит трястись и нервничать, то придется срочно бежать домой, потому что чувствовался ощутимый дискомфорт в районе шва. - Ладно, пусть так, - внезапно согласился Цой. – Только будь рядом, хорошо? Ты нужна мне. Ева готова была разрыдаться. Неужели эта связь настолько прочна? Неужели она необходима ему, как муза, как воздух… Он будет молча смотреть со стороны, как Густав бросает на Еву свои недвусмысленные взгляды, будет молчать, мечтать о чем-то… Почему он выбрал такой странный, сложный путь? Потому что он – Герой. - Вить, пойдем? Я нехорошо себя чувствую, - сказала Ева и не соврала. Хоть на этот раз. Ее уже тошнило от вранья, каких-то ужимок, и ей почему-то казалось, что Цой все это чутко улавливает. Он взял ее за руку, прижал к себе и пригладил ее волосы. Шли в полнейшей тишине. И только через десять минут неловкой молчанки Ева сказала тихо: - Прости, что смутила тебя. Возможно, я пока не определилась в своих чувствах. Пока так. - Мне кажется, мы оба друг друга смутили. И ты прости, ладно? – Виктор обнял девушку за плечи, поправив кофту, которая перекосилась на плечах. - Ладно, - прошептала Ева, сунув руки в карманы. Прогулка получилась совершенно неловкая, каждая фраза сопровождалась приступом смущения, лица заливались краской, а руки этих молодых людей глупо цеплялись друг за друга указательными пальцами. Девушка идет чуть впереди, широко и медленно шагая, делая вид, будто ей нравится белая ночь. Парень идет позади, с руками в карманах и сигаретой в зубах и меланхоличным взглядом рассматривает свою подругу.***
Они завалились обратно домой к Густаву. Витя сбросил кроссовки, вымыл руки и пошел на кухню ставить чайник. Ева сняла туфли, прошла в комнату с кофтой в руках и в проходе столкнулась с Джоанной: - Ой, а ты чего не спишь? - Ева, ты чего! Я не усну, пока не узнаю, где вы были! - Мы просто погуляли во дворе. Американка заговорщески улыбнулась, взяла Еву за локоть и потащила на балкон. По пути Ева схватила пачку сигарет и зажигалку с крышки пианино. Джоанна прикрыла дверь на балкон и сказала: - Ева, ты понимаешь, что Виктор к тебе неравнодушен? - Ну, я догадываюсь, - девушка закурила и посмотрела на Джоан. – Но мне это не нужно, потому что… - …потому что Густав проявляет знаки внимания, да? – продолжила американка. Ева усмехнулась краем рта и качнула головой: - Нет. Джо, мне это не нужно, я недавно приехала к вам, какие могут быть отношения? Я мечтаю поиграть с парнями, потому что это – честь для меня, правда. Ну не могу я им нравиться. Это выглядит, как плохой фильм какой-то. Комедия неудавшаяся. Джоанна выслушивала подругу молча, даже задумавшись. Потом она выдала: - Но как ты объяснишь это человеку, который уже поселил тебя в свое сердце? - Вот именно… - прошептала Ева. – Они мне как братья. Но… Господи. Она случайно коснулась рукой футболки, чтобы оправить ее, и поняла, что она мокрая. На темной ткани не видно было того пятна крови, которое там непонятно когда появилось. - Мне кажется, твой шов кровоточит, - заметила Джоанна и задрала футболку. Да, действительно, шла кровь. Ева не знала, как на это реагировать, поэтому она вообще подумала, что шов расходится. Девушка подняла голову и спросила у Джоан: - Что делать? - Выкидывай сигарету свою, пойдем, тебе надо обработать его как-то! Она повернулась к двери, а потом резко набросилась на Еву: - Почему ты его не перевязываешь?! - Да он как-то затянулся, я и забросила… - пробормотала Ева, пройдя в комнату. Джоанна уже бегала по квартире в поисках ваты или марли. - Дура ты, Ева! Делай, что врач тебе говорит! - Что тут за крики? – в комнате возник Юра Каспарян. Джоанна бросилась к нему с кучей вопросов. Тот от неожиданности аж отшатнулся. - Юрик, спроси у Густава марлю и бинт, пожалуйста, - попросила Ева и села на разваленное раскладное кресло. Парень удалился, а Джоанна шепнула: - Это все из-за того, что ты постоянно нервничаешь и делаешь какие-то глупости! - Возможно, - пожала плечами Ева. Пришел Густав с мотком ваты и марли, следом за ним пришел Цой. - Что случилось, девчонки? – спросил Гурьянов, выкладывая возле Евы все принесенное добро. - У нее кровь! – воскликнула Джоанна. Ева без лишних слов подняла окровавленный край футболки. - И давно? – спросил Цой, который стоял позади. Та только плечами пожала. Густав тем временем мастерил что-то вроде повязки и приговаривал: - Ну, просто кровь пошла, не разошелся и хорошо. - Ей стало плохо еще полчаса назад. Может, он уже тогда кровоточил? – предположил Витя. Густав поднял взгляд: - Очень может быть. Вить, принеси пластырь, сейчас наклеим аккуратно. - Сейчас, - парень удалился. Юрик Каспарян вышел покурить на балкон. «Может, его смущает вид моего окровавленного пуза?» Джоанна держала Еву за руку, а Густав накладывал повязку. - Ты прямо врач, - с усмешкой заметила Ева, наблюдая за уверенными действиями парня. По краям Густав попытался закрепить повязку пластырем. Ну, качество советского пластыря Еву даже немного пугало. Вот наложит, а потом нужно будет пятнадцать ванн принять, чтобы этот чертов пластырь отстал! Куском ваты Густав стер кровь с живота и провел по повязке ладонью. Витя, который стоял все это время тихо, с едва скрываемым раздражением буркнул: - Да держится! Нормально. Густав медленно откатил футболку Евы и сказал: - У меня все руки в крови, сейчас принесу другую футболку. Он удалился, и в комнате повисла неловкая тишина. Джоанна вышла на балкон к Юре, а Витя сел рядом с Евой: - Жаль, что так вышло. Наверное, я виноват. - Нет, наверное я виновата. Девушка подумала, что из-за ее кульбитов на кровати ради хороших фото могла появиться свежая рана. Спасибо, хоть шов не разошелся… Пока она размышляла о своих глупых действиях, Цой снова накрыл своей ладонью ее руку. Услышав шаги Георгия, Ева резко выдернула свою руку и сделала вид, будто ничего не произошло. Густав принес старую майку и сказал: - Переодевайся и ложись спать, ладно? - Да, - Ева и сама не заметила, как вспорхнула навстречу Густаву с майкой в руках. – А она не будет мне велика? - Нет, она маленькая. Я ее в пятнадцать лет таскал. - М-м, здорово. Историческая ценность, - пробормотала Ева и ушла в другую комнату, чтобы переодеться. Закрывшись среди старой техники, девушка упала на колени и расплакалась. Тихо, чтобы никто не слышал. Было больно. Цой бьется, будто рыба об лед, Густав его напрягает. Она была будто меж двух огней, и ее это пугало. Но сместить равновесие в какую-то сторону она не решалась… Снова багровая волна чуть не сбила Еву с ног. Гурьянов предстает перед ней с чуть смущенной улыбкой с сигаретой в зубах. Когда он говорит, он часто вскидывает брови, уводит взгляд в сторону. При этом он выглядит очень милым… В низу живота свернулся тугой узел. Не потому, что разболелся шов, хотя и это тоже. Она стала судорожно переодеваться, сбрасывать с себя одежду, надевать обрезанные спортивные штаны, сделанные как шорты. Так намного удобнее спать. Слезы текли по лицу без остановки. Как она будет идти в ванную? Обязательно кто-то увидит ее, такую зареванную, красную и растрепанную. Ева утерлась от слез и стала глубоко дышать, чтобы успокоиться и перестать судорожно хныкать. Девушка проскочила в ванную, быстро почистила зубы, умылась и посмотрела в зеркало. Да, ей определенно нужна поддержка Ксении. Ева пошла в спальню. Джоанна с Юриком захотели спать на перине в другой комнате, Витька вызвался спать на кухне. Ева молча полезла на кровать и с головой накрылась одеялом. Густав улегся рядом и спустя пару минут прошептал: - Что случилось? - С чего ты взял, что что-то случилось? – из-под одеяла послышался приглушенный голос девчонки. Гурьянов отогнул край одеяла и сказал: - Ты плакала. - С чего ты вз… - Дорогуша, мы в одной квартире живем, ничего? По твоему лицу все видно. «Боже, он что, понял, что я схожу с ума каждый раз, когда его вижу?!» Ева прикрыла лицо рукой и отвернулась к окну. - Не хочу говорить. - Ладно. Ева закрыла глаза и честно попыталась уснуть. Повернулась на спину, так как не хотела тревожить шов. Но она слышала, как ворочается Гурьянов. А через несколько мгновений он взял ее за руку. Это было цунами. Красное, будто кровь. В момент, когда эта волна обрушилась на Еву, она сжала пальцы Гурьянова сильнее…