Другая любовь

Чуя не понимал как это объяснить, не понимал почему это произошло и что теперь ему делать. Единственное, что он знал наверняка, это то, что с этим нужно что-то делать, вот только что — не имел понятия. Слишком сложной оказалась эта ситуация, он никогда не сталкивался ни с чем подобным. Акутагава состоял в отношениях, жестоких, странных и даже опасных отношениях без ласки, любви и заботы, без понимания. Акутагава всем своим чёрным сердцем любил Дазая, любил настолько, что готов был простить мужчине всё что угодно, лишь бы тот остался с ним, лишь бы продолжал так заманчиво говорить о совместном красивом будущем, которое настанет вот-вот. Для этого Рюноскэ нужно просто ещё немного измениться, немного потерпеть боль от ударов, он ведь сам во всём виноват, сам его разозлил, а значит и жаловаться не на что. И он верил, верил этим словам, переступал через себя, менялся, терпел, делал всё, чтобы стать как можно удобнее для шатена, не понимая, что всё это убивает, изничтожает его изнутри, отказывался понимать это и продолжал так настойчиво и безответно любить. А вот Чуя прекрасно понимал: что бы ни делал мальчишка, угодить Дазаю не получится, всё будет напрасно, и в конце концов Осаму уйдёт, ничего не сказав, просто бросит Акутагаву после такой-то глупой ошибки. Но Чуя не мог себе позволить чего-то большего, чем дружба, поддержка и лёгкие объятия. Он лишь терпеливо ждал, когда Акутагава, наконец, сможет уйти из этих отношений. — Он ушёл, — тихо говорит Рюноскэ, прижимаясь к чужой крепкой груди, крепко обнимая Накахару и, кажется, тихо всхлипывая. Как и думал Чуя, Дазай покинул его, не сказав ни слова, однако это оказалось не совсем то, о чём думал рыжик. Осаму ушёл из мафии, буквально растворился в воздухе без следа. — Что я сделал не так? В чём моя вина? — раз за разом повторял парнишка, отказываясь понимать, что его вины вовсе в этом нет, что Дазай никогда его не любил. Накахара ближе притягивает его к себе, плавно поглаживая по спине, и успокаивающе заверяет в том, что всё будет хорошо и Акутагаве не в чем себя винить. Рыжик ещё долго будет бороться с ужасными привычками, которые привил ему Дазай. Ему долго придётся уверять мальчишку в том, что у него превосходный, звонкий голос, он нравится, не стоит вечно говорить шёпотом. У него не ужасные глаза, а очень даже красивые и смотреть в чужие глаза тоже совершенно нормально, носить открытую одежду — это здорово, и вовсе у него не неприятное тело, а очень даже милое. Чуе ещё долго придется буквально насильно впихивать в парнишку еду, утверждая, что человеку нужны здорового цвета пухлые щёки и мягкий живот, а не выпирающие кости и торчащие рёбра. Акутагава долго будет бояться получить от наставника удар, грубое слово, но раз за разом, получая лишь ласку и мягкие, острожные прикосновения, он начнет доверять, верить в себя, а ещё больше верить Чуе, верить этим рукам и словам. Всё больше будет ждать встреч и порой сам их назначать, начнёт сам заботиться о Накахаре, поможет бросить курить — и это будет его самая большая победа. Постепенно Акутагава забудет ту боль отношений, поймет, что всё это было ужасом прошлого и нужно двигаться дальше. Медленно, постепенно и безумно нежно они начнут свои отношения. Отношения, которые построят на любви, доверии и нежности, отношения, которые будут комфортны обоим, которые будут словно глоток свежего, чистого воздуха среди всего этого смрада крови, сборища мафиози и Йокогамы в частности. В следующий раз, встретив Дазая на улице, Акутагава пройдет мимо, словно и вовсе его никогда не знал, словно никогда не клялся ему в любви, пройдёт и не покажет ни единой эмоции, пройдёт мимо, чтобы вновь доказать себе, что его жизнь сейчас — это то, что ему нужно и о прошлом жалеть он никогда не будет. Ему незачем возвращаться в то прошлое и жить им. Зачем? Впереди у него есть прекрасное будущее, которое они с Чуей разделят на двоих с улыбкой на губах, крепко держа друг друга за руку и уверенностью в том, что следующий день будет намного лучше, чем предыдущий.