Ты с ним.

В городе полно неизвестных существ, отлично маскирующихся под людей. Они научились подражать всему человеческому и порой даже люди больше походят на упырей, совершающих ужасные преступления. И кажется все с этим смирились. Официально о существовании баров или специальных заведений для демонов и прочих существ никто не говорил, но тем не менее в них ходили и они были популярны. Люди приходили из интереса, желая проверить легенду или же просто поглазеть на необычных созданий, остальные же всегда шли с иными целями: удовлетворение похотливых потребностей, желание просто повеселится, но некоторые заходили поживиться глупыми людишками. Забавно, что пускали в подобные заведения выборочно, будто люди проходили сортировку на входе по вкусу. В баре играет громкая, басистая музыка, глухо отдающаяся в груди, сводя органы. Грязно, пошло, всё как и любит местная публика. На сцене о шест трется очередная девушка, обнажая свою змеиную чешую на скулах, бедрах, а на остальное смотреть не хочется—надоело. /Т.и/ привыкла к этому месту, здешние девушки и парни порядком наскучили, поэтому она, замаскировавшись под обычную невинную девушку, потягивала приторный коктейль через соломинку, водя глазами по беспорядку внутри бара. Она была суккубом, умело выполняющим свою роль—соблазнять и забирать все пошлые желания людей, иногда вместе с их жизнями. В этом не было для неё ничего особенного, лишь часть игры, вышедшей из-под контроля. Обычно суккубы всего лишь тешатся со своими жертвами, совращая их, но /Т.и/ была сумасшедшей, убивающей жертв после секса, а может и до него, если кто-то был слишком болтлив. Ей по вкусу были более сдержанные люди. Сейчас помешивая второй коктейль она скучающе вспоминает симпатичную рыжую девочку, которой пришлось отрезать язык, чтобы она замолчала. С ней было весело, но убить пришлось, иначе секрет подобных заведений перестал бы быть таковым для правительства страны. —Могу я к вам присоединиться? Парень, явно выше /Т.и/, тихо шепчет на ухо вежливо и горячо, но она не из тех, кто быстро поддается на подобный нежный тембр. Развернувшись к парню она невинно хлопает глазами, принимая юношу за очередного залётного сюда человечка, даже немного жаль, что такой красавец оказался в опасности этой ночью. Зато играть будет веселее и приятнее. —Да, конечно, здесь довольно скучно и громко. —беседа должна литься непринужденно и легко, но суккуба захватывает горячее желание сокрушить этот уверенный взгляд. —Могу предложить уйти в приватную комнату, полагаю там разговор пойдет легче. —он почти нависает на барную стойку, крича бармену что-то о напитках для двоих— Вы показались мне очень интересной и спокойной для такого заведения. Незнакомец казался для девушки подозрительно уверенным в себе для новичка, это вызывало сомнения, но предложение так быстро уединиться вызвало у суккуба предсказуемое желание, даже потребность, схватить его и утянуть в душную комнатку, где из мебели только кровать, пожалуй. —Вы здесь уже бывали? —перестраховаться никогда не лишнее. —Нет, я впервые здесь, да и в целом не очень люблю бары. Внутри себя ладони уже горят от трения в предвкушении, он попался на знакомство совсем не с той, которая нужна ему в этом порочном месте. /Т.и/ даже думает, что его можно будет оставить в живых, когда он предлагает взять его под руку, держа пару стаканов голубой лагуны, кажется. Невинно подхватив парня под локоть они удаляются в направление «красных комнат», ключ от одной из которых дал бармен, обнажая клыки в безмолвной сочувственной улыбке юноше. В комнате немного душно, а алкоголь ощутимо подогревает кровь. Здесь другие напитки, размешаны в других пропорциях и разумеется не без добавок, которые стимулируют организм мистических созданий. Иначе было бы скучно. Честно признаться,/Т.и/ думала, что ей будет тоскливо с молодым темноволосым юношей, но он оказался сдержанно молчалив, по большей части лишь разговаривала девушка, которая наверно впервые так много болтала не о пошлостях. Океанический холод в его глазах чем-то манил, даже подчинял. К губам хотелось прикоснуться немедленно, облизать их задеть ровный ряд зубов кончиком. Она возбуждается быстрее жертвы, но чувствует в воздухе его желание. —Смотрю на твои губы, Кейджи, так и хочется прильнуть и зацеловать их. —стратегия наступления, потому что больше ждать не хочется. —Не буду сопротивляться. Почему он ведет себя так, словно знает что произойдет, будто ситуация под его контролем? Это раздражает девушку, но и разогревает томящееся желание сокрушить уверенного человека, разводящего сейчас для нее руки, ожидая. И она садится на острые колени, обвивая руками изящную шею, которую сразу же хочется разорвать когтями. —Надеюсь ты будешь достаточно хорош. Губы касаются чужих нетерпеливо, властно, сразу сминая их и скользя языком по длинному языку. Подозрительно длинному. Об этом не дают подумать руки, сдавившие ягодицы, что захотелось застонать до хрипа, для своего телосложения Акааши был слишком силен. Ерзая на его бедрах /Т.и/ прижимается телом, углубляя поцелуй, но как только она снова ощущает язык на своем небе отстраняется, непонимающе хлопая темными от желания глазами. —Ты думаешь одна умеешь маскироваться, суккуб? От тебя развратом за километр несет. Кейджи не позволяет отпрыгнуть от него, шипя и выпуская когти, он учуял фальш в девушке с самого начала, но принял правила игры и умело провел обольстительницу. У неё не было слов, только горящее желание между ног, ну и в руке, которой хотелось распороть горло подлецу с чарующим взглядом. Но вопросы к нему были. —Что за хрень была у меня во рту? —Тентакли, не переживай, они тебе подойдут. Больше вопросов не было. У девушки впервые будет возможность наяву ощутить скользкие и липкие касания щупалец, которые Акааши теперь не прятал. Он показательно открыл рот, вытягивая одно тонкое щупальце, которое провело скользко и горячо по губам девушки, раскрывая их. Голова шла кругом от одной мысли, что мокрые тентакли могут заполнить её всю. /Т.и/ снова прильнула к губам, поддаваясь наверно впервые, щупальце скользнуло в её горло, проталкиваясь аномально глубоко. Кейджи оглаживал глотку изнутри, скручивал липкий отросток, перекрывая доступ к кислороду. Эту девушку хотелось довести до сумасшедшего крика, показать, что не только суккуб может извращать так искусно. Сегодня не ей быть доминирующей, но судя по тому, как горит бедро юноши, на котором сидит девушка, она только и рада сдаться. От недостатка воздуха когти вырастают постепенно и впиваются в плечи брюнета, ощутимо и видно оставляя на гладкой белоснежной коже кровавые полосы. От ощущений внутри некуда сбежать, остается только прижиматься ближе, чувствуя возбуждение с примесью внезапной тревоги. Кейджи отстраняется, вытаскивая щупальце изо рта девушки, загнанно дышащей и кашляющей от наконец-то полученного кислорода. На её голове проступили маленькие рожки, но быстро исчезли, как только удалось нормализовать дыхание. —Ты очень красивая.—Акааши мурлыкает на ушко, целуя кожу под ним влажно и трепетно. —Попытки меня соблазнить или задобрить? —Кажется я уже сделал это, неужели правда захочешь убить меня? Ничего не говоря /Т.и/ порывается встать с коленей парня, но плотная хватка удерживает утонченное тело. Кажется он игнорирует боль от когтей, вогнанных в его плечи. Девушка раздражается от его насмешливого и уверенного тона, ей непривычно чувствовать себя уязвимой, ведь она должна управлять ситуацией, от неё должны дрожать колени, никак не наоборот. Под тяжелым взглядом плечи напрягаются, а тело словно парализует. /Т.и/ чувствует себя жертвой. Когда его теплые руки касаются женского запястья и тянут вниз, вынуждая выдернуть когти из кожи, которая окрашивается черной кровью,/Т.и/ не смеет двинуться, только внимательно наблюдает за неторопливыми движениями Акааши. —Дай мне указательный палец. Подчиняется, сжимая пальцы и оставляя лишь указательный, на нем самый острый коготок. Кейджи ведет по своему торсу, который уже не скрыт футболкой полностью, внизу видна бледная полоска кожи. Девушке кажется он играет сам с собой и с её состоянием. Громкий вздох вырывается из груди, когда кожа под пальцем рвётся с треском, а черная жидкость брызгает на платье /Т.и/. Она никогда не видела такого прежде и наверно именно эта внезапность и неизвестность так её пугали. —Я не сделаю тебе больно. Но не верит. Возбуждение сменяется страхом и тревогой. Впервые /Т.и/ чувствует себя пойманной в ловушку красной комнаты. Океан в глазах Акааши повелевает её телом и сознанием, не дает убежать, полностью захватывая в плен. /Т.и/ хочет уйти, прекратить, но щупальца, появившиеся из пореза, оплетают талию сквозь платье, забираются под нижнее белье. По щекам неосознанно стекают слезы. Продолжать не хочется совершенно и, видимо, Кейджи это замечает. Юноша убирает щупальца, поднимая ладонь на щеку девушки, слишком трепетно для его предыдущих действий, стирая влагу с лица. Кажется он смягчается, ослабляя хватку на бедре и улыбаясь едва поднимая уголки губ. —Я напугал суккуба? Запишу это в личные достижения. — насмешлив, но ласков, это снова раздражает, но почему-то /Т.и/ хочет благодарить. —Давай остановимся? Я не хочу этого. —Ты боишься меня? —Да. —интонация граничила с рыданиями. Щупальца снова оказываются внутри парня и кожа зарастает прямым и аккуратным швом, не оставляя ни единой частички кожи неровной. Быстрая регенерация—важная способность для подобных существ, но не все ей обладают. Акааши выглядит мрачно, словно он зол и на девушку снова накатывает желание защититься от него, убежать и закрыться на миллионы замков. Она бы могла убить его легким движением руки, но боится даже шелохнуться. Да и не хочется отнимать жизнь у красивого и тактичного парня. —Иди сюда, я не сделаю тебе ничего плохого, не бойся. Акааши притягивает к себе, вынуждая лечь к нему на грудь, он неторопливо гладит женскую спину, тонкую и хрупкую, сейчас его прикосновения отдают защиту и чувствуются чем-то не по-настоящему трепетными. /Т.и/ так никогда не гладили, не держали в руках так крепко и одновременно невесомо. К такому можно привыкнуть и видеть в этом успокоение. Её сердце замедляет биение, подстраиваясь под неторопливый привычный ритм и она вжимается в грудь Акааши, зарываясь носом в изгиб шеи. —Спасибо. Я впервые так напугана. Не врёт. Но её напугали не столько тентакли разной длины и размера, а сколько леденящий взгляд, уверенность в себе и чужой контроль. Это непривычно и пугающе. Если доминируют над тобой, то скорее всего в конце ты умрешь—такой закон был в голове у девушки. Но сейчас он ломался, потому что её послушали и сейчас одаривают непривычным чувством, которое она не может охарактеризовать. Наверно это спокойствие и защищенность. —Почему-то все меня боятся. —он тяжело и тоскливо выдыхает, прижимаясь губами к женскому лбу— Давай останемся здесь вот так вот, мне нравится держать тебя в руках. Плотнее обхватив /Т.и/ Акааши прикрывает глаза, успокаивая и свое дыхание, сбившиеся от злости на себя. Он не хотел ранить или пугать красивую, как и полагается суккубам, девушку. Сейчас ему хочется быть рядом с ней и это не похотливое желание. Он в смятении.