***
Му Цина разбудило солнце, бьющее прямо в глаза. Он попытался перекрыть его ладонью, но рука не двигалась в том темпе, в котором Му Цин хотел. Когда глаза привыкли к свету, внимание привлекло окно: птицы неестественно медленно махали крыльями, настолько медленно, что не должны были держаться на лету. Одна из них села на ветку, с которой слетели капли, к моменту, когда они приодолели около трех цуней , прошло пару секунд. Глаза устали от солнца, Му Цин зажмурился, но птицы так его заинтересовали, что он решил сразу продолжить наблюдение. К его шоку, окно было озарено вечерним светом, лучи уже не били в лицо и кажется кто-то заходил в его покои. Придворный лекарь, судя по всему, пытался о чем-то его расспросить, но Му Цин с трудом улавливал суть крайне быстрой речи. Только увидев пиалу с водой, он было захотел потянуться к ней, как сразу понял что уже пьёт. Поставить чашу обратно не получилось, она с оглушающем звоном разбилась об пол. — Нет, нет… Простите, я не специально — Му Цин скинул одеяло — один момент — не смотря на все попытки лекаря его остановить и заверить не двигаться, он все же завернул осколки в полотенце, непонятно откуда оказавшееся у него в руках. — Генерал Сюань Чжэнь! Что вы?! — лекарь осмотрел руки бога на наличие порезов и облегчённо вздохнул — сейчас же вернитесь в постель, я сразу же вам сообщу когда вам можно будет вставать с кровати. Лекарь занялся заживлением духовных каналов и стабилизацией духовного ядра — вливание духовной энергии в аккупунтурные точки позволяло добиться какого-то результата. Под конец, все ещё возмущенный поведением больного, придворный встал, поправил одежды и сообщил Сюань Чжэню о скором омовении, которое проведут слуги.***
Течение времени пугает, но больше всего оно выматывает. В бессонные ночи, когда звук дождя превращается в сотню протяжно стучащих барабанов, Му Цин не может связать ни одной мысли, а тело не хочет слушаться. Остаётся лишь таращится в едва различимые при лунном свете очертания спальни и краем мутного сознания надеяться, что до рассвета не долго. Наверное в один из коротких проблесков сознания он поручил на ночь зажигать свечи, уже не помнит. И действительно, это даже помогает на первое время развеять скуку, но когда каждый цунь видимой в ночи спальни становится изучен, единственное за чем остаётся наблюдать — это пламя. Перед глазами встает вечер 800летней давности. Костёр уже превращается в угли, из которых пока что пробиваются маленькие языки пламени. Се Лянь возвращается от матушки с отцом и продолжает разливать суп. Фэн Синь откладывает чистку своего лука и берет миску, а Му Цин подбрасывает пару дров в костёр. — Мммм, я в жизни ничего вкуснее не ел! — на радостях выпаливает Фэн Синь. Спохватившись чью стряпню он сейчас хвалит, быстро выпалил: — А ты не обольщайся, это я жирного селезня убил, да и не ел дня три. С голодухи, знаешь ли, и жаркое Госпожи понравится. Му Цина поразил смех. — Ой! — Фэн Синь сначала прикрыл рот свободной от миски с супом рукой, а потом ей же замахал — Ваше Высочество, я не то имел в виду, вы не подумайте. Се Лянь попытался скрыть свой смех, но получилось плохо. — Что правда, то правда, ты главное при матушке такое не говори, она все-таки старается. А у Му Цина да, вкусно получилось. Се Лянь подал миску последнему с пустыми руками. Му Цин протянул руку через костёр, но кажется оказался слишком близко к только что подожженной древесины. Руку задел язык пламени, и Му Цин чуть не выронил свою порцию. Когда он перевёл взгляд на, как он предполагал костер, почему-то увидел сплошь кипящую лаву. По всему телу прошлись волны жара вперемешку с неоткуда взявшимся стыдом. Какая-то рука наполовину вытянула его из этого кошмара. Если огонь больше ему не угрожал, то эмоции, причины которых он не мог вспомнить, все ещё не покидали его.***
— Генералу Сюань Чжэню лучше не становится, и я бы не сказал что состояние стабильно. Потеря ориентации в пространстве, нарушение памяти, половину времени ни на что не реагирует. И это только то, что мы видим. Изредка генерал приходит в сознание, но много о его состоянии не выяснить, хотя уже изветсного достаточно для вывода, что все дурно. — Почему нет улучшений? — спросил Се Лянь. — Пока мы залечиваем порванные духовные каналы, нестабильное ядро рушит другие. Скажу честно, лекари Сюань Чжэня не имеют должного уровня навыков для гарантий улучшения. Я бы обратился к Сюй Делуну, но не имею на это полномочий. Придворный лекарь оставил без комментариев последнее предложение, словно названный бог из десятки сильнейших о котором знают все. Се Лянь вопросительно взглянул на Фэн Синя. — Он вознесся столетие назад как бог литературы, но специализируется на медицине — пояснил Фэн Синь, и для подтверждения своих слов решил добавить: — Я к нему несколько раз обращался, когда на моих землях появлялись неизвестные ранее болезни. Нужно было выяснить действительно ли это обычная хворь или проделки духов. — Благодарим за совет, уведомляйте нас по сети духовного общения о состоянии Сюань Чжэня — Се Лянь откланялся после своих слов, Фэн Синь сделал то же самое, но чуть позже, выйдя из раздумий. Кажется он хотел ещё о чем-то расспросить лекаря, но видимо не сочел это необходимым.