Нарисуешь в небе солнце

      С тех пор настольные игры вошли у них в привычку. Но, пресытившись шахматами и шашками, они почему-то особенно полюбили домино. Наивная Лерка первая тогда предложила:       -- А давайте освежим память и сыграем в домино? Правда, после шахмат, игра кажется совсем простенькой.       -- Как бы не так, -- недобро усмехнулся он, -- Домино тоже требует хорошую память, просчитывания шагов и стратегического мышления.       -- Да ну?       -- Хочешь проверить? Ну что ж, сыграем, -- тут он откинулся на спинку дивана, -- Только ты сперва, как проигравшая, должна вымыть посуду.       Лерка аж подскочила, не ожидая такую подставу.       -- Так нечестно! Вчера мы условились, что проигравший ставит чай.       -- Вот, а сегодня другие условия. Чай нам пока что ни к чему, ну а проигравший, как и немытая посуда, у нас есть всегда.       Она встала с нарочитой обидой, намеренно переигрывая, и резким шагом отправилась на кухню.       -- Вот увидите, Александр Леонидович, -- послышался ее голос, -- Я Вас еще переиграю и уничтожу.       -- Как же, как же.       Не успел он вытянуть ноги и расслабиться на диване, как раздался пронзительный кислый звук дверного звонка и уважаемому отдыхающему пришлось подняться и идти в коридор. Вооружившись губкой и щеткой, Лера никак не отраегировала: мало ли, кто пришел, может, это из службы доставки, он же не обязан отчитываться перед ней о каждом шаге. Вот только Маракулин никого не ждал.       В дверях показался Александрин, расплывшийся в фирменной лучезарной улыбке.       -- О, привет, Саш, давненько не виделись! Как поживаешь?       "Ну да, давненько, с моего дня рождения, -- заметил про себя Маракулин, -- когда это было? Три недели назад или четыре?" Он тут же понял, оперевшись о косяк, тем самым преграждая путь в квартиру, что приятелю здесь не место. Надо было немедленно что-то предпринять.       -- Здорово, Андрей, рад тебя видеть.       -- Слушай, а что это у тебя вода льется в раковину?       -- Кстати да, совсем забыл.       Словно спохватившись и, прям как Актер Актерыч, приняв должный растерянный вид, Маракулин, не упустив благовидного предлога, отправился на кухню.       Лерка, услышав знакомый голос, стояла ни жива, ни мертва. Даже спрятаться тут негде, а показаться уж на глаза и тем самым скомпрометировать Александра Леонидовича желания не было. И что теперь, прикинуться, будто она из клининговой компании? А вдруг Андрей припомнит, что видел ее в оперетте?       Маракулин резко прервал раздумья так и застывшей на месте Леры и шепотом обратился к ней:       -- Без паники, стой тихо, сейчас я его выпровожу.       А тем временем Александрин в ожидании прошел в квартиру.       -- Ну где ты там? -- нетерпеливо крикнул тот.       Надо сказать, что Андрей вовсе не удивился растерянности друга, тот еще с осени вел себя как-то странно, вечно забывал в театре сделать то одно, то другое.       Вернувшись, Маракулин прифигел: какого черта тот успел пробраться вовнутрь? Он непринужденно оперся о дверь, стараясь загородить собой приятелю обзор.       -- Андрей, ты, мягко говоря, сейчас не вовремя.       -- А что такое? Разве ты чем-то занят?       Вечно веселый Александрин даже нахмурился, теряясь в догадках.       -- Видишь ли, дело в том, что... у меня, кхм, начались репетиции...       Тот в ответ аж звонко присвистнул от неожиданности. Так как Маракулин говорил с ним вкрадчиво и тихо, несчастная Лерка плохо слышала его слова, а вот раздавшийся из коридора резкий свист, которого она приняла на свой счет, заставил ее вздрогнуть от усиливающегося напряжения.       -- Ого, поздравляю! Да что ж ты раньше не сказал?       Андрей так и засиял от радости за друга, в то время как последний, наконец, расслабился от облегчения, еще бы! Хоть кому-то из них, артистов, есть, чем заняться сейчас по профессии, к тому же.       -- Что ж, загляну как-нибудь позже, когда тебе будет удобно, -- сказал на прощание Александрин, в тот момент, когда они пожимали друг другу руки, -- Эх, везет же тебе!       Закрыв за приятелем дверь, Александр Леонидович вернулся на кухню и подмигнул ей, мол, все в порядке, можешь продолжать. Затем он, выдохнув от облегчения, закатил глаза и покачал головой, словно не веря, что все так мирно обошлось.       -- Ни одной цензурной мысли в голове.