Излишество в удовольствиях – это распущенность, и она заслуживает осуждения. (с) Аристотель
— Мам! Пап! — Пэнси что есть сил барабанила по двери своей комнаты в истерике. Мерлин, как она могла быть такой глупой? Отправиться одной в свое поместье, когда есть возможность, что ее родители… Ее родители причастны к этим чертовым убийствам! Девушка агрессивно ударила дверь еще раз и закричала, что есть мочи. От собственного крика заложило уши, но это не имело совершенно никакого значения. Слизеринка вцепилась в волосы и, повернувшись к двери спиной, сползла по ней на пол, заходясь в рыданиях. Они не могли так с ней поступить. Просто не могли. Она же была их любимой дочуркой! Папа так часто баловал ее сладостями, она постоянно секретничала с Элиасом о его новых пассиях, а мама… Пожалуй, только на мать она могла и хотела злиться! Селест Паркинсон была слишком черствой и жестокой женщиной, чтобы Пэнси чувствовала к ней что-то, кроме неприязни. Слизеринка здраво побаивалась матери, но никогда бы и не подумала, что та дойдет до такого. Еще раз стукнув несчастную дверь, брюнетка вытерла руками слезы. На ней все еще было платье с аукциона, и девушка никак не могла понять, сколько времени прошло с того момента, как она очнулась. Проснувшись, Пэнси обнаружила, что ее палочка куда-то пропала, и, перерыв всю комнату, попыталась открыть дверь руками, но ручка обожгла ее руку, оставляя на коже болезненную рану. Поежившись, девушка закусила губу, чтобы не заскулить. Мерлин, наверняка все остальные переживали! Сколько бы времени не прошло, они уже, наверное, хватились ее. Как было глупо уходить от Дафны! Как это было необдуманно и опрометчиво! Сжавшись у двери, слизеринка вдохнула и выдохнула, успокаивая рыдания. Зато теперь у них были неопровержимые доказательства, что Паркинсоны причастны. И она обязательно расскажет остальным об этом. Расскажет, если выберется. Вскочив на ноги, Пэнси метнулась к окну, осматривая его со всех сторон. Чертова Селест! На стеклах рябило защитное поле, расходясь небольшими волнами по поверхности. Черт! Черт! Черт! Брюнетка с силой ударила по стенке, и ее и без того поврежденная рука заныла еще больше. Как же она сейчас ненавидела свою помешанную семейку! Но именно эта ненависть придавала ей сил, оставляя девушку на плаву. Оглядев комнату еще раз, Пэнси метнулась к шкафу, выуживая оттуда простые черные джинсы и черный топ и скидывая попутно бархатное платье. Переодевшись, она вздохнула и кинула еще раз взгляд на дверь. Подойдя к ней снова, девушка разъяренно ударила по ней здоровой рукой и сцепила зубы. Для пущего эффекта она с силой ударила ее ногой, выплескивая свой гнев. В ее комнате не было толком ничего, потому что она только недавно вернулась в Лондон. Пара шмоток да какие-то пузырьки зелий. И больше ничего. Отругав себя за то, что она так и не разобрала свои вещи, о чем сейчас жалела, слизеринка присела на краешек кровати, недовольно цокнув языком. Брюнетка могла с уверенностью утверждать, что это была ее мать. Она готова была повторять это себе тысячи раз, ведь ей совершенно не хотелось верить, что и Робéр Паркинсон был задействован в столь безнравственном заточении дочери. Прорычав что-то нечленораздельное, Пэнси снова хотела было кинуться к двери, но та распахнулась, являя Селест Паркинсон в шикарном готическом платье с высоким воротом. Слизеринка фыркнула, зло уставившись на мать, и сцепила зубы. — Наконец-то ты очнулась, дорогая, — последнее женщина почти выплюнула, проходя в комнату дочери и запирая за собой дверь. Пэнси попыталась расслышать, какое заклятье та применила. — Может, объяснишь мне, какого черта ты спуталась с грязнокровками и предателями крови? — Может, объяснишь мне, какого черта ты меня тут заперла? — съязвила Паркинсон, зло смотря на мать. Но сразу же пожалела об этом. Селест одним рывком приблизилась к дочери и залепила ей звонкую пощечину, от которой заложило уши. Пэнси испуганно взглянула на мать и приложила холодные пальцы к покрасневшей щеке. — Не смей разговаривать со мной в таком тоне! — рявкнула миссис Паркинсон, отходя от девушки и смотря на нее сверху вниз. — Вопросы тут задаю только я, и я повторюсь: какого Мерлина ты спуталась с грязнокровкой? — Ты о Грейнджер, полагаю? — усмехнулась брюнетка, облизывая губы. — Спроси у Малфоя. Я не имею к ней никакого отношения. — Ложь! — Еще одна пощечина больно хлестнула другую щеку, заставляя девушку попятиться. — Элиас поведал мне, как вы подружились с этой мерзкой подружкой Поттера. Как вы весело проводили время. Ха! Моя дочь водится с грязнокровками! Кому расскажи – не поверят! — Женщина хохотнула, придвигаясь поближе к дочери. — За ложь стоит наказывать, ты же понимаешь? Пэнси опасливо кивнула и сжала зубы. Да пусть та делает что угодно, она ничего не скажет! Как там сказал ее горячо любимый братец? Хоть круциатусом пытай? — Малфой, Гринграсс и Забини, видимо, забыли о своем достоинстве, раз связались с Грейнджер, но до них мне нет дела, — фыркнула миссис Паркинсон. — Они поплатятся за это, не переживай. Каждый из них будет предан огню, как и все, кто пойдет против нас! — Да ты свихнулась! — вскрикнула Пэнси, отходя от матери. Глаза женщины блеснули пламенем ярости. — Вы пытаетесь уничтожить мир, который они выстроили из пепла! А вы! Вы!.. — Да что ты знаешь, глупая девчонка?! — огрызнулась Селест, надвигаясь на дочь. — Ты и твои жалкие друзья даже гроша не стоят, если думают, что смогут жить в этом чертовом мире, где все равны! Эти ваши маглорожденные были и будут хуже нас. Они – отбросы общества, которым досталась крупица магии, и все равно они пытаются лезть, куда их не просят… Женщину оборвал на полуслове неожиданно возникший патронус в виде изящной лисицы. Миссис Паркинсон отвлеклась, прослушивая сообщение, и Пэнси осторожно прислушалась к словам лисицы: голос патронуса говорил очень сбивчиво и несвязно, поэтому девушка смогла разобрать только слово, которым обратились к матери. Что бы это ни значило, возможно, оно могло помочь. Ей просто нужно было его запомнить. Запомнить. Когда голубоватая дымка угасла, растворяясь в полумраке комнаты, Селест снова бросила взгляд на дочь. Брюнетка сжала челюсть, враждебно наблюдая за матерью. — Но как?.. Пожиратели смерти не могут призывать патронус! — Пэнси изумленно выдохнула, не спуская взгляда с женщины. Миссис Паркинсон недовольно фыркнула. — А с чего ты взяла, что мы – Пожиратели смерти? — Селест усмехнулась. — Мы – Зодиак. — Знаешь, мама, — усмехаясь, начала девушка, сделав шаг к женщине. — Я уверена, что мои друзья меня ищут. Я говорю о Малфое, Забини, Гринграсс и Нотте, и поверь мне, мама, когда они доберутся до меня, они тебя уничтожат, — слегка склонив голову, отчеканила брюнетка. — Я тебя уничтожу. — Заткнись, маленькая дрянь! — рявкнула миссис Паркинсон. — Круцио! Крик Пэнси потонул в окутанных мраком стенах комнаты.***
Гермиона с усталостью осмотрела собравшихся и вздохнула. Им нужно было время, чтобы все продумать, но как раз-таки времени у них и не было. Получив от Нарциссы обещанный план, девушка сразу же созвала всех, чья помощь ей могла понадобиться. И сейчас в ее переговорной стояло, по меньшей мере, восемь человек, которые тихо переговаривались между собой. Грейнджер бросила взгляд на Гарри, и гриффиндорец кашлянул, привлекая внимание собравшихся. Шатенка окинула взглядом двух авроров, которых она попросила привести. И это были самые доверенные мракоборцы, которых Гарри смог только привлечь. Дин Томас и Кэти Белл сосредоточенно переговаривались со своим начальником, изредка кидая взгляд на слизеринцев, все еще остававшихся в стороне. После того поцелуя прошло три дня, но Малфой так больше и не предпринимал никаких действий, что просто выводило Гермиону из себя. Да кем он себя возомнил вообще?! Грейнджер кинула надменный взгляд на блондина и снова вернулась к изучению плана. Поместье Паркинсонов было не таким большим, как мэнор, и это радовало. Удивляло только то, что Нарцисса любезно пометила места, где могли держать Пэнси, что наводило на мысль, что миссис Малфой была частой гостьей у этой семьи. Мерлин, каким это было стечением обстоятельств и простым везением! Если бы не она, то у них не было бы ни одной наводки, как и возможности подготовить мало-мальски нормальный план! Гриффиндорка готова была до конца жизни посылать матери Малфоя цветы в знак благодарности. Женщина действительно помогла им. Гермиона кашлянула, привлекая к себе внимание. Кэти, Дин и Гарри стояли позади гриффиндорки, и выглядели они почему-то весьма устрашающе со стороны. Слизеринцы подошли к столу с другой стороны и уставились на план дома. — Поттер, что они здесь делают? — выплюнул Малфой, обращаясь к брюнету, который задумчиво разглядывал места, которые были обведены красным. — Тебя правда так беспокоит наличие больше одного гриффиндорца в комнате? — съязвила Кэти, сощурясь. Девушка вообще искренне не понимала, почему должна была помогать Малфою. Даже если та обида, которой он был виной, была забыта, но что-то все равно не давало относиться к нему не как к врагу. — Отряд Дамблдора снова в сборе, да? — хихикнув, она повернулась к Гарри, который тепло ей улыбнулся. — Не хватает только парочки людей, да? — поддержал ее Дин, расплываясь в улыбке. Гермиона поймала непонимающий взгляд Дафны и пожала плечами, призывая не обращать внимания. — Очень не хватает Джинни, Невилла, Луны, Рона и близнецов. — Джинни я бы в любом случае не позволил участвовать, — хмыкнул Поттер, улыбаясь коллеге. — Но да, почти Отряд Дамблдора. Слизеринцы все еще молча оглядывали однокурсников. При упоминании близнецов сердце Гермионы слабо ухнуло, заставляя ее поежиться. Да, всех их не хватало. — Мы сюда трепаться пришли? — надменно спросил Тео, склоняясь над столом и принимаясь разглядывать план. Грейнджер закатила глаза и легонько оттолкнула его, чтобы не загораживал обзор. — Может, все-таки скажете, почему они здесь? — указывая на Дина и Кэти, продолжил шатен. — Это авроры, которым я доверяю на все сто, — отрезал Гарри, переглядываясь с Гермионой и кивая ей. — Учитывая, что вы собираетесь сделать, я не могу подать официальное прошение на задействование всех наших сил, чтобы помочь Паркинсон. Но хоть какая-то помощь нам пригодится. И на них можно рассчитывать, — он удовлетворенно переглянулся с Белл и Томасом и жестом показал Гермионе начинать. — Что ж, я рада, что Нарцисса оказала такую помощь нам, со слов ориентироваться было бы сложно, — начала девушка, ловя на себе взгляд льдисто-серых глаз. Не обратив на это внимание, она продолжила. — Поместье не такое большое, и это радует, также Нарцисса указала места, где, по ее мнению, могут держать Пэнси. Я склоняюсь к тому, что она может быть заперта здесь, здесь и здесь, — шатенка указала на две комнаты и подвал под поместьем. — Одна из комнат, это комната Пэнси, — тыкая пальцем на северное крыло, тихо произнесла Дафна, включаясь в обсуждение. — Не думаю, что ее будут держать в подземелье, это как-то слишком даже для ее матери, какой бы сукой она не была. — А где расположен камин? — подаваясь вперед, спросил Дин. — В главной гостиной, — отмахнулся Блейз, разворачивая план лицом к себе. — Мы просто разделимся на три небольшие группы и осмотрим каждую комнату, и все. — Не думаю, что на комнате, где держат Пэнси, не стоят какие-нибудь охранные чары, — задумчиво протянул Малфой. — Кто хорошо разбирается в заклинаниях, помимо меня? Гарри многозначительно посмотрел на Гермиону, отчего та закатила глаза. Как же, хорошо он разбирается в заклинаниях. Грейнджер любому бы здесь дала фору в использовании всевозможных заклятий. Дин переглянулся с Кэти и хихикнул в кулак, скрывая насмешку за неумелым кашлем. — Думаю, Гермиона даст тебе фору в этом деле, — хохотнул Томас, перестав скрывать смех. Гриффиндорка закатила глаза и вернула внимание на план. — Если мы будем делиться на три группы, то кто еще третий? — Тео, — твердо ответила Дафна, косясь на Нотта, который удивленно распахнул глаза. — Он невероятно хорош в заклинаниях, я это знаю. Забини недовольно поджал губы, но спорить не стал. Блондинка была права: Нотт был великолепным волшебником, которому могли позавидовать многие. Дафна вызвалась быть в одной группе с Гермионой и Гарри, чему лично Поттер был невероятно удивлен. У Забини, Малфоя и Томаса получилась чисто мужская команда, а Кэти решилась сопровождать Тео. Слизеринец что-то недовольно пробурчал про то, что все его кинули, но спорить, однако, не стал. — Я надеялся, что смогу сделать девять порт-ключей для нас на тот случай, если там стоит антиаппарационное поле, а я уверен, что оно там есть, — нахмурился Гарри, запуская ладонь в волосы и взъерошивая их. — Но на это уйдет пара дней. Даже если Гермиона согласится мне помочь в этом, минимум два дня. И я бы предложил выдвинуться ближе к ночи, думаю, все и так понимают, почему. — Полностью поддерживаю, — кивнула шатенка, нахмурившись. — Пэнси сможет нам очень сильно помочь с Элиасом. Я совершенно забыла об этом на самом деле. Если она даст нам разрешение использовать Веритасерум, то это засчитается как согласие с его стороны. Она же его сестра, к тому же, она совершеннолетняя. Все синхронно кивнули, соглашаясь с гриффиндорцами. Грейнджер принялась аккуратно сворачивать план в трубочку и, захватив его под мышку, задвинула стул, на который так ни разу, в общем-то, и не присела. В дверь переговорной неожиданно постучали, и девушка резко обернулась, замечая в проеме рыжую шевелюру Рона. Он рассеянно улыбался, но заметив в комнате слизеринцев, сразу же перестал. Девушка изумленно распахнула глаза, не ожидая увидеть здесь его. — Миона, вы закончили? — Гриффиндорка поежилась от этого обращения: оно раздражало ее, но почему-то Уизли продолжал ее так называть несмотря на то, что она ему об этом не раз говорила. — Если да, то можно тебя на минутку? — Конечно, Рональд, мы уже закончили, — шатенка быстро кивнула Поттеру, чтобы тот вышел вместе с ней, так как одна она не особо горела желанием разговаривать с другом. Как только за ними захлопнулась дверь, Драко поморщился. Он вдруг неожиданно осознал для себя, что Вислый сейчас взбесил его больше, чем обычно. Нервно сжав кулаки, он прохрустел несколькими пальцами и нахмурился. Каким ветром Уизли вообще принесло в Министерство? Дин с Кэти вышли следом за гриффиндорцами, оставляя слизеринцев вчетвером. — Эй, чего нос повесил? — ехидно поддел блондина мулат, похлопав того по плечу. Драко раздраженно взглянул на друга, поморщившись. Не такой реакции он ждал от Грейнджер после поцелуя. Ему казалось, что в его присутствии она начнет смущаться и отводить глаза, но она просто не смотрела на него, сосредоточенно обсуждая с Поттером детали. Гриффиндорка его банально игнорировала. И это чертовски раздражало. Да еще и эти понятные только им шутки с шрамоголовым. Как она могла вообще не обращать на него внимания? — Проблемы в раю? — съязвила Гринграсс, проходя мимо друзей в сторону двери и виляя бедрами. — Не знаю, как вы, но я не собираюсь здесь больше задерживаться. Если у кого-то есть незаконченные дела, то он вполне может и остаться, — она многозначительно посмотрела на Малфоя, хихикая. Парень повел плечами и ослабил темно-синий галстук. Из-за этой нагнетающей обстановки у него постоянно выбивало воздух из легких, и было ощущение, что ему просто не позволяют дышать. Слизеринец постоянно возвращался мыслями к вечеру субботы, который провел с Грейнджер. Ему казалось, что он наслаждался каждым моментом, когда она говорила, закусывала губы, заправляла прядки за уши или смеялась. Сегодня при виде нее, он мог поклясться, у него пробежали мурашки от вида ее обтягивающей бедра юбки и свободной блузы, мягким шелком открывающей тонкие ключицы и соблазнительно прикрывающей грудь. Сквозь полупрозрачную ткань ему даже удалось разглядеть молочный кружевной лиф, и от подобного в штанах становилось тесно. Она выглядела потрясающе. Такая собранная, со своими кудрями, заправленными за ухо, и в этой чертовой просвечивающей блузке. Может, Нарцисса права? К этой мысли он приходил все чаще, не веря самому себе, что такое могло произойти. Был бы здесь Люциус – Драко получил бы пару круциатусов от него, он был уверен. Грейнджер всегда была чем-то запретным. Чем-то, чего ему никогда нельзя было желать, но он желал. Каждой клеточкой тела желал. И тот его мимолетный поцелуй лишь подтвердил это, когда от ее мягких пухлых губ он почувствовал разряды тока по всему телу. Мерлин, ему хотелось целовать ее снова и снова, чтобы насытиться запахом сирени и терпким вкусом мускатного вина, который она пила тем вечером. Тогда Драко казалось, что девушка вобрала в себя запах звездного неба. И, Салазар его подери, он не хотел ее оставлять! — Это все Грейнджер, — бросил блондин, выходя из переговорной вслед за Дафной. — Она меня раздражает. — Уверен, что это раздражение, друг? — хохотнул Тео, хищно облизываясь. Слизеринец даже бровью не повел на такое предположение однокурсника. Его совершенно не волновало, что думают об этом Забини, Нотт или Гринграсс. Даже его мать, как оказалось, была совершенно не против. — А вас разве она не бесит? — резонно спросил парень, оборачиваясь к друзьям. Они все вчетвером неспешно шли по коридорам отдела Грейнджер, негромко переговариваясь. — Нет, совершенно нет, — пожала плечами блондинка, идя чуть впереди. — Она умная, с ней интересно общаться, она отличный друг – не вижу ничего раздражающего. Только если есть причины, которые ты сам себе надумал. — Ничего я не надумывал! — процедил Малфой, нахмурившись. Он был взбешен по одной единственной причине, и эта причина сейчас мило беседовала с Грейнджер дальше по коридору. Драко прищурился, рассматривая Золотое трио в полном составе. Вот это ностальгия. Парень недовольно фыркнул, продолжая сверлить рыжего взглядом. — Тогда в чем дело? — хохотнул Блейз, закидывая руку на плечо другу. Блондин ее тут же спихнул, пробормотав что-то нелицеприятное. — Если хочешь отвлечься, то предлагаю выпить. — Мерлин, Забини! Твоя печень еще не отказывает? — рассмеялась Гринграсс. Мулат хищно улыбнулся и притянул к себе девушку за талию. — Эй, тебе не хватило утреннего? — Тебя мне всегда будет мало, — игриво ответил Забини, целуя свою девушку в макушку. Тео демонстративно скорчил рожицу отвращения и переглянулся с Малфоем, который выглядел примерно так же, как и он сам. Драко перехватил взгляд Грейнджер, проходя мимо них, и подмигнул девушке. Она удивленно повела бровью и вернула свое внимание Вислому, который рассказывал ей что-то, яростно размахивая руками. На лице Поттера играли желваки, и Малфой понял, что монолог Уизли был далеко не позитивный. Дафна и Блейз помахали Грейнджер на прощание, и слизеринцы двинулись к выходу из подземелья. Последнее, что расслышал Драко, были злобный шепот шатенки и ругательства Поттера.***
Гермиона устало выдохнула и откинулась на свое кресло. В кабинете царил таинственный полумрак из-за сгустившихся тяжелых туч за окном. День медленно клонился к вечеру. Пару раз на небосводе сверкнули яркие вспышки молний, освещая погруженный в темноту кабинет. Гриффиндорка почти до девяти вечера просидела с документами, которые ей занесли ее подчиненные на проверку. Несколько человек из ее отдела продолжили сотрудничать с мракоборцами, из-за чего дел не становилось меньше. Взглянув на время, шатенка зевнула, поднимаясь с кресла. Все ее тело ломило от долгого нахождения в одной позе. Причиной, почему девушка задержалась допоздна, была ее собственная невнимательность. Она никак не могла сосредоточиться, и ей приходилось несколько раз перечитывать документацию заново. Глаза тяжелели от такого количества текста, но она ничего не могла поделать. Слава Мерлину, что в ее отделе прекрасно вели отчетность, и гриффиндорке не приходилось исправлять каждое слово. Она благодарила небеса за таких прекрасных сотрудников, которые только способствовали развитию отдела. Ее сосредоточенность улетучивалась с каждым воспоминанием о Малфое. Она просто обязана была запретить себе думать о нем, но не могла перестать этого делать. Гермиону очень сильно отвлекал этот его хитрый прищуренный взгляд серых, как грозовое небо, глаз. То он целует ее, то оставляет одну, то не появляется в течение долгого времени, то игриво подмигивает. Как это вообще можно было понимать?! Чего он вообще добивался?! Грейнджер не понимала. Ей казалось, что слизеринец настырно перебрасывается ее чувствами, как мячиком, чего она не должна была позволять. Только подумать! Ей нравился Драко Малфой! Этот напыщенный слизеринский хорек, которого временами она просто мечтала придушить! Приглядываясь каждый раз к нему, девушка с интересом отмечала его статную грациозность и плавность движений. Замечала его идеально пропорциональное лицо, которое обычно смотрело на нее с кривой усмешкой. И замечала эти его чертовы глаза! Встряхнув головой, Гермиона закрыла свой кабинет и размеренным шагом направилась к лифтам. В подземелье царил мрак и холод, заставляющий гриффиндорку неприятно ежиться. Звенящая тишина настораживала, но ее она хотя бы могла объяснить поздним часом. Шатенка редко задерживалась допоздна, точнее, вообще не задерживалась. Вечерами коридор ее отдела выглядел как никогда пугающим, а от навязчивого чувства тревоги, которое слизью пролезало под кожу, хотелось убежать и поскорее спрятаться. В полнейшей тишине лифт известил Грейнджер о своем прибытии, и его металлические массивные дверцы со скрипом захлопнулись. Появилось чувство, словно захлопнулся капкан. Но отметя эти мысли, девушка уверенно вышла в атриум, направляясь к главному выходу. Как она и думала, в Министерстве никого не осталось. Лишь ее тихие шаги извещали о последнем на сегодня посетителе. Выйдя на улицу, она втянула в легкие запах надвигающейся грозы и разряженного воздуха, который мягким одеялом окутывал ее. Застыв на мгновение, она увидела, как ярко сверкнула молния в небе, и поспешно трансгрессировала прямо к себе в гостиную, облегченно выдыхая. Оказаться в любимой квартирке было сейчас самым лучшим, что с ней могло приключиться. Гермиона устало повела плечами и застыла посередине комнаты: за окном снова блеснул новый разряд, освещая комнату, и гриффиндорка краем глаза заметила чей-то силуэт на диване. Спокойствие испарилось в одночасье – на его смену пришла не покидающая ее в Министерстве тревога. Кто-то пробрался к ней в дом. Она затаила дыхание и тихими шагами подошла к выключателю. Резкая вспышка люстры осветила неожиданно гостя, заставляя поморщиться. — Мерлин, Малфой! — завизжала волшебница, направляя на него палочку. — Агуаменти! — четко произнесла девушка, так как слизеринец мерно посапывал на ее диване. Блондин тут же подскочил, тяжело задышав и оглядывая мокрую рубашку. — Ты меня до смерти напугал! Он резким движением достал палочку и высушил намокшую одежду, зло косясь на однокурсницу. Гриффиндорка выглядела уставшей и напуганной, но в ее глазах так и светилась неприкрытая ярость от неожиданного появления Малфоя у себя дома. — Где ты была? — неожиданно яростно спросил Драко, поднимаясь с дивана. Гермиона захлопала глазами и непонимающе уставилась на него. — Мне казалось, ты заканчиваешь в шесть. — Грейнджер распахнула глаза от удивления, но сразу же нахмурилась. — На работе, конечно, разбирала отчеты, — устало бросила девушка, смахивая с плеч мантию прямо на пол. Глаза блондина блеснули в очередной вспышке молнии, а вздох девушки потонул в зверином раскате грома. — Что тебе нужно? Я устала. — Поговорить, — протянул парень, не двигаясь с места. Вид Грейнджер, такой открытой и абсолютно беззащитной, порождал в нем какое-то неизведанное звериное желание прижать ее к себе. Драко легким движением руки провел по своим волосам и помутненным взглядом осмотрел гриффиндорку. — Почему ты игнорировала меня сегодня? — Ты уверен, что это ты должен у меня спрашивать, учитывая, что после нашего поцелуя ты просто пропал на несколько дней? — горько усмехнулась Гермиона, качая головой. Слизеринец неровной походкой направился к ней, и шатенка изумленно застыла. Да он был пьян! Мерлин, только этого ей не хватало! В мыслях всплыло недавнее воспоминание о том, как Малфой нес ее на руках, когда она напилась в стельку. Но теперь они будто поменялись ролями. — Грейнджер, ты чертовски красивая… — выдохнул слизеринец, максимально сократив расстояние между ними, и только сейчас она поняла, что он собирался сделать. — А ты чертовски пьян! — прошептала девушка, упираясь ладонями в грудь парня и пытаясь не дать ему приблизиться еще больше. Мерлин, Гермиона, останови его! — Малфой, какого черта ты так надрался? Кто еще из нас пить не умеет? — Это все Забини, все вопросы к нему, — промямлил блондин, справляясь со слабым, по его мнению, сопротивлением. Между ним и Грейнджер была всего пара сантиметров, которые он намеревался сократить как можно скорее. В голове подбитой пташкой билась всего одна мысль: «Почувствовать ее! Прижать к себе!» Парень толкнул гриффиндорку к стене, наваливаясь на нее всем своим весом, от чего та обреченно пискнула. Он с силой вжался в ее стройное тело, чувствуя под собой хрупкие плечи и тонкую талию, скрытые сейчас под одеждой. Мерлин, эти тряпки мешали ему! Блондин провел рукой, очерчивая линию скул и подбородка, зарываясь в кудрявые волосы и вдыхая запах сирени, ее шампуня. Так вот что это было: это ее шампунь. Опьяненный своим новым открытием, он не заметил ее панического взгляда. Гермиона хрипло дышала, прижатая слизеринцем к холодной стене, из-за чего у нее по телу бегали мурашки. Она каждой клеточкой тела чувствовала возбуждение, исходившее от Малфоя. В ее нос вбивался сладкий запах мускусного парфюма и терпкий – огневиски. Мерлин, она вообще должна была сопротивляться? Жар его тела распалял желание гриффиндорки, которое она так старательно подавляла. Рука слизеринца по-хозяйски скользнула на талию, выдергивая из приталенной юбки блузку, и добралась до оголенной кожи. На ощупь она была невероятно мягкой и приятной. К ней чертовски хотелось прикасаться снова и снова, и целовать, целовать, целовать! Гермиона уловила глухой рык и распахнула глаза. Малфой плавным движением сжал ее подбородок, запрокидывая голову и сминая губы в поцелуе. Его губы были горячими и сухими, оставляя послевкусие крепкого алкоголя, и, Святой Годрик, Малфой был просто великолепен. Он медленно покусывал Грейнджер за нижнюю губу, оттягивая ее и заставляя приоткрыть рот. Девушка на мгновение почувствовала, как ее ноги подкашиваются, и если бы Драко не держал ее, она бы свалилась прямо тут. Низ живота неумолимо тянуло, пока слизеринец проходился языком по ровному ряду зубов, вбирая в себя поочередно нижнюю и верхнюю губу. Он с тихим рычанием толкнулся языком в разгоряченный рот гриффиндорки, продолжая исследовать его так, как ему заблагорассудится. Сознание потихоньку покидало его, и на его смену пришла просто звериная эйфория: Грейнджер отвечала ему! Малфой мягким движением руки провел от талии к бедрам, поглаживая сначала кожу, а затем и ткань юбки, которую сразу задрал, впиваясь прохладным пальцами и сжимая упругую ягодицу, от чего шатенка испустила стон на выдохе. Слизеринец подхватил шатенку обеими руками под бедра и плавно переместился с ней на диван, нависая сверху. Драко переметнулся от ее губ к шее, облизывая оголенную тонкую кожу и прикусывая ее в некоторых местах. Гермиона была уверена, что утром обнаружит там красные следы его зубов. Блондин продолжил покрывать ее шею и ключицы поцелуями, тяжело дыша, и обмяк, придавив гриффиндорку к мебели своим весом. Грейнджер нервно рассмеялась и сдула кудрявую прядку с лица, понимая, что парень банально уснул. Мерлин, он!.. Да он же!.. У шатенки просто не было слов! Хотелось разбудить его и выгнать к чертям собачьим из своей квартиры, но, услышав, как мерно засопел Малфой, она откинула эту мысль. Ничего страшного в том, чтобы он поспал у нее, не было. Ну, заснул. Ну, подумаешь. Ну, да, на самом интересном. Ну, с кем не бывает? Гермиона зашипела и выругалась, поднимая слизеринца и пытаясь выскользнуть из его мертвой хватки. Какого черта, Малфой?! Какого черта?!